читать дальшеВ свой День рождения Билл проснулся с заранее плохим настроением.
Конечно, сегодня его ожидали подарки и поздравления, но его сердце невольно сжималось от дурных предчувствий и разочарований. Он не знал, чего стоит ждать в новом малознакомом доме, и невольно накручивал сам себя, представляя самые неприятные картины.
Пока он жил в приюте, День его рождения часто становился настоящим испытанием. Обычно Билл предпочитал отмалчиваться и проводить свободное время где-нибудь вдалеке от одногруппников, стараясь не вступать с ними в контакт. Но в праздничный день его начинали тормошить, выставлять на всеобщее обозрение и, как следствие, подвергать разным замечаниям и дурацким шуткам, когда за поздравительными словами скрывались насмешки и издевательства. Лучшим подарком для него были бы тишина и уединение, а получалось словно назло.
И подарки тоже не приносили радости. Мать, как правило, либо забывала об этом дне, либо приезжала безобразно пьяная, успев нагрузиться по случаю алкоголем. В конце концов, директор запретила матери посещения, и Билла поздравляли игрушками или книгами, купленными на казённые деньги. В этот момент ему становилось особенно больно, потому что всё это делалось по обязанности, а не от чистого сердца, чтобы избежать несправедливости. Воспитатели очень хотели продемонстрировать, что он такой же, как и все, что он тоже достоин любви и внимания, но, к сожалению, всё получалось с точностью до наоборот. Его положение было хуже, чем у других детей, и в День рождения обзывательства «Сын проститутки» и «Глухонемой придурок» звучали с каким-то особым садистским удовольствием. Билл не мог понять, за что его так ненавидят, когда он никогда и никому не делал плохого и старался быть вежливым, несмотря на все обиды. Но он был изгоем, и праздник только усугублял ситуацию.
Именно поэтому, проснувшись, Билл тут же почувствовал сосущее чувство тоски, от которого невольно наворачивались слёзы. Ему мучительно захотелось где-нибудь спрятаться, лишь бы не чувствовать досады и унижения, которые традиционно сопровождали Билла в День рождения.
Но сейчас это был другой дом и другое окружение, от чего Билл почувствовал себя ещё хуже, совершенно не зная, чего ожидать и как себя вести. Он даже надеялся, что Том просто забудет о празднике, но утро началось совсем по-другому.
— Привет, — дверь в комнату негромко скрипнула, и вошёл старший брат.
Он выглядел немного более живым и весёлым, чем всегда, и Билл невольно насторожился, ожидая очередной подвох.
Обычно Том был хмурым, и такая перемена в настроении заставила младшего поджаться.
— У нас сегодня День рождения! — объявил Том и присел на край кровати.
— Это как? — чуть слышно пискнул Билл, пытаясь расшифровать слово «у нас». Том ёрничает, обращаясь к мелкому в третьем лице с фальшивым почтением, или у них действительно День рождения в один день?
— Ну так, — Том иронично развёл руками, — мы, оказывается, родились в один день. Бывает. Это тебе! С Днюхой! Расти большой!
И он, немного смущаясь, протянул Биллу небольшой пёстрый свёрток.
— Спасибо, — Билл снова пискнул, так-как от волнения у него перехватило горло.
— Одевайся и умывайся побыстрей, — Том встал с кровати, — сейчас позавтракаем, и есть одно любопытное предложение.
— Хорошо.
Билл свесил ноги с кровати.
Предложение... Интересно, что он ещё придумал? За свою истерику в кафе ему было немного неловко, но ещё более страшно от того, что Том сочтёт его полным идиотом и больше никогда не предложит чего-то классного.
Когда за братом закрылась дверь, он очень осторожно развернул подарок, боясь попортить такую красивую яркую упаковку. Внутри оказались домашние тапочки, и в первое мгновение Билл ощутил жгучее разочарование. Том бы ему ещё погремушку подарил или ночной горшок. Однако, те тапки, в которых он ходил, были большие, как лыжи, и Билл шаркал по квартире, словно отставший от группы биатлонист. Эти оказались впору. Простые, но вполне себе нарядные и мягкие, словно ненавязчивое приглашение в дом. С каким-то пёстрым индейским узором и забавными кисточками.
Билл повертел подарок в руках и тут же напялил их на ноги. Тапочки пришлись впору, облекая ступни приятным мягким теплом. Уютно. И главное, он не спотыкается на каждом шагу. Билл внимательно оглядел свои ноги и решительно шагнул к своему рюкзаку.
Это ж надо — оказывается, они родились в один день! Несмотря на незатейливость подарка, Билл неожиданно почувствовал что-то похожее на радость. Здорово, что старший не забыл о его празднике. И даже купил подарок. Наверное, впервые в жизни Билла такой простой и нужный. Эх, чем же отдарить Тома. А то неудобно получается. Билл обследовал рюкзак до самого дна и скользнул к своему чемодану. Тапки прямо как балетные чешки. Интересно, если он попробует в них кататься по коридору, Том не очень рассердится?
Размышляя о вариантах обновки, Билл торопливо исследовал недра своего небольшого чемодана.
Большую и толстую тетрадь в тёмно-коричневом переплёте ему отдали в приюте. Скорее ежедневник, чем просто тетрадка. Кому-то из преподавателей она показалась слишком громоздкой, а вот ему рисовать в самый раз. Хорошо, что Билл ещё ничего в ней не делал. Да и бумага здесь в линеечку, очень не порисуешь, а вот Тому будет в самый раз для конспектов.
На кухне, в отличие от комнаты, было тепло. Работала плита, и Том суетился около неё.
— Том, — Билл осторожно подергал брата за рукав. От волнения ему стало невыносимо жарко. Кто его знает, как он отреагирует? Даже щёки запылали, будто это не он дарит подарок, а его прилюдно поздравляют перед целой группой насмешливых глаз.
— Чего тебе?
— Том, — имя брата выговорилось с трудом, — это тебе! С Днём рождения!
— Чего? — Том оторвался от плиты и удивлённо уставился на мелкого.
— С Днём рождения! — хрипло повторил Билл и протянул свой подарок Тому, — извини, я не успел красиво упаковать.
Он ожидал, что Том либо поморщится, либо сделает хорошую мину при плохой игре, но тот как-то неуверенно принял у него тетрадь из рук и удивлённо повертел перед собой. Несколько секунд прошли для Билла в ужасном напряжённом ожидании. Он даже потом покрылся от волнения.
— Спасибо, — всё ещё удивлённо протянул Том и заметил спокойным солидным тоном:
— Отличная штука. Мне как раз для конспектов по финансовому праву нужна. Кстати, а ты чего в трусах? Быстро одевайся.
Весь содрогаясь от непонятного ликования, Билл вылетел в коридор, ловко проехал в новых тапках до своей комнаты и распахнул шкаф.
Когда он возвращался обратно, то машинально заглянул в комнату брата. Том старательно перебирал в своём секретере учебники и конспекты, пытаясь найти место для новой объёмистой тетради.
— Сейчас позавтракаем и пойдём в парк аттракционов, — заметив Билла, объявил Том, — и не вздумай реветь. Иначе будешь сидеть дома и ничего интересного не увидишь.
Обещание посетить парк аттракционов подействовало на Билла двояко. С одной стороны, он был в подобном месте всего один раз, и предложение прозвучало очень заманчиво, а с другой, поход в людное место да ещё с друзьями Тома был страшным до дрожи в коленях.
А ещё странно то, что Том не отправился просто пить с друзьями пиво. Впрочем, о том, что Том по сути ещё тоже подросток, Билл как-то не задумался.
Парк аттракционов располагался неподалёку, и они дошли до него пешком.
Возле входа их поджидали Томовы приятели. Том, естественно, обрадовался, а Билл смутился, тем более что вместе с парнями была Карла, которую он недолюбливал и побаивался одновременно.
Но истерить Билл почему-то не решился. Судорожный плач был вполне себе действенным орудием манипуляций, но злоупотреблять не хотелось, и мальчишка прошёл на территорию парка, сосредоточенно нахмурившись.
Осень в этом году была ранняя, деревья почти облетели, и молодых людей встретили тёмные и пустые конструкции. Большая часть аттракционов уже не работала, и Билл снова ощутил жгучее разочарование. Наверное, Том придумал этот поход специально, чтобы откреститься от мелкого брата, мол, всё уже закрыто, извини, что так вышло, и спокойно отправиться в бар. Логично. Кому он нужен со своим днем рождения? Обойдется. Пусть скажет спасибо, что его взяли погулять во взрослую компанию. Терпи и помалкивай. Однако Билл ошибся. Через несколько минут они вошли в громадный расписной ангар, где было шумно и душно. А ещё интересно. Да так, что у Билла невольно разбежались глаза. Лазербол, боулинг, лабиринт, машинки и ещё бог знает что. Он даже покраснел оттого, что подумал о брате плохо, и тот мог угадать его мысли. А ещё было немного страшно. За всю жизнь Билл был в комплексе развлечений лишь однажды, да и то не смог нормально покататься и поиграть, таккак его живо оттеснили другие ребята.
— А ну, держись! — Билл опомниться не успел, как его подхватил под мышки Карл Генике и потащил на высокую горку, состоящую из отвесных скатов, тоннелей и спиралей. Конечно, можно было взбрыкнуть, испуганно заорать, заупрямиться, но он опять не решился. Сегодня творилось что-то новое и непонятное. Том ломал его привычную схему поведения, и Биллу ничего не оставалось, как подчиняться. Они уселись с Карлом на небольшие пластиковые салазки, Билл спереди, Карл обнял его сзади, и служащий аттракциона легонько подтолкнул их в спину. В первый момент Билл все-таки заорал от ужаса, но, услышав, как позади так же истерично визжат и Карл, и Том, и его фальшивая длинноногая кукла, немного успокоился. К подножию аттракциона Билл приехал в состоянии дрожи и восторга одновременно. Оказывается, это не так и страшно.
А потом они пошли в боулинг, играли в лазербол, стреляли в электронном тире. И всё это время Билла поддерживали либо сам Том, либо его друзья. Даже Карла снизошла до того, что помогла Биллу стрелять в тире, заряжала лазерную винтовку и подсказывала, куда лучше целиться. Билл даже не озадачился, происходило ли это по просьбе Тома или он действительно влился в его взрослую компанию. Впрочем, парни шумели, смеялись и дурачились, словно подростки, и Билл чувствовал себя с ними на равных.
А вот кульминацией этого насыщенного, чуточку сумасшедшего дня стал аттракцион «Чертово колесо».
Как ни странно, Билл успел перекататься на всех каруселях, что были в ангаре, и у него даже не закружилась голова. День был очень странный и непривычный. Ему даже есть захотелось, чего обычно никогда не случалось. Порой Билл вообще не чувствовал голода и не ел целыми сутками. Просто от тоски и напряжения кусок не лез в горло, и он благоразумно воздерживался, чтобы не затошнило. А сегодня, проходя мимо кафе, он невольно подумал о том, что в день рождения ещё бывает всякое вкусное угощение, и было бы неплохо поддержать эту замечательную традицию делом.
Однако они прошли в довольно большой зал, где было много народу, а посреди помещения, прямо в полу располагался огромный черный круг, похожий на старинную виниловую пластинку очень больших размеров.
Рядом с этой конструкцией прохаживался здоровенный дядька в красной цирковой ливрее и вещал густым раскатистым басом:
«Уважаемые дамы и господа, всего одна попытка удержаться на «Чертовом колесе» больше минуты, и главный приз ваш! Есть желающие? Ну, смелее! Проходите! Не стесняйтесь
— Ну что, попробуем? — Тома подёргал за рукав Карл. — Может, в этот раз получится. Нас больше, и шансов, соответственно, тоже.
— Даже не знаю, — Том пожал плечами. — Когда мы были на Октоберфесте, не вышло.
— Ну, то в Мюнхене, а то здесь. Здесь и круг поменьше.
— Я за Билла боюсь. Он и так сегодня укатался.
Билл, который стоял рядом и прислушивался к разговору, невольно покраснел от удовольствия. Тому, оказывается, совсем не безразлично, что он чувствует.
— Ничего страшного. Посадим его в серединку. Он лёгенький. Ничего не будет.
«Проходите, проходите, — подбадривал дядька в ливрее, — смелей. Только у нас самые лучшие призы. Замечательная плюшевая игрушка или шесть порций самого лучшего сливочного мороженого. Смелей, смелей. Пожалуйста, проходите».
На витрине рядом с аттракционом сидел громадный лиловый гусь в красных сапожках, и тут же рядом красовался букетик из билетов на мороженое. Гусь был таким ярким и нарядным, что у Билла тут же заныло в животе от нестерпимого желания заполучить игрушку. Но надо признаться, что он и сам не знал, зачем ему такой монстр и пылесборник, который займёт половину его комнаты. Но гуся всё же очень хотелось.
— Том, — Билл робко потрогал старшего за рукав, — пойдём?
— А ты нормально себя чувствуешь? — настороженно поинтересовался Том. — А то вон какой зелёный!
— Нормально! — Билл почувствовал, что брат заколебался. Вроде и старший, а сам до одури хочет прокатиться на аттракционе.
— Я хорошо, только есть хочу. Ну, пойдём же. Попробуем.
Том как-то странно хмыкнул, поглядел на мелкого с большим сомнением, но всё же кивнул и направился ко входу, отгороженному бордовой веревочкой.
Когда они уселись в центре круга спиной к друг другу, мимо не спеша поплыли лица зрителей и мягкие бортики арены. Билл даже почувствовал разочарование. Ну что это за чёртово колесо, если оно еле вращается? Однако скорость неожиданно подскочила, и первым от неожиданности за край круга вылетел Карл.
Колесо стало раскручиваться, и вскоре мимо полетели остальные участники игры. Когда Билл неожиданно остался один, то даже растерялся и хотел соскочить сам, но его вертело с такой скоростью, что он даже головы поднять не смог. Очень странно, что его не затошнило и не схватило живот. Он распластался на круге, словно блинчик, стараясь слиться с поверхностью. Наверное, оттого, что он был самый лёгкий, круг не мог сбросить его из-за слабой силы тяжести. Кажется, Билл даже орал от восторга, что так и лежит, не сдвигаясь ни на миллиметр. Со стороны зрителей летели одобрительные выкрики:
— Молодец, парень! Держись! Осталось чуть-чуть, и приз твой!
Когда круг, наконец, замедлил свой ход, Билл даже не поверил своему счастью. Он, конечно, шатался, но при этом улыбался во весь рот. Впервые в жизни он что-то выиграл. Причём сам, самостоятельно, словно в подтверждение наступивших в его жизни перемен.
— Молодец, мальчик! — Дядька в ливрее подхватил его руку и поднял вверх, как бывает на боксерских поединках, — настоящий герой! За эту неделю ты первый, кто выиграл главный приз! Ура победителю!
Билла окружили его спутники. Том поглядывал с тревогой, но при этом всё же улыбался.
— Ну, говори, мальчик, что ты хочешь? Дядька в ливрее обвёл призы широким жестом.
Билл колебался всего секунду. Гуся хотелось неимоверно, но он обвёл своих приятелей взглядом и уверенно ответил:
— Мороженое, пожалуйста!
— Ура! — Первым завопил Карл, — ура победителю!
Билл благосклонно принял из рук дядьки букетик билетов и вопросительно посмотрел на Тома:
— Где здесь кафе? — поинтересовался он, — я угощаю!
Конечно, сегодня его ожидали подарки и поздравления, но его сердце невольно сжималось от дурных предчувствий и разочарований. Он не знал, чего стоит ждать в новом малознакомом доме, и невольно накручивал сам себя, представляя самые неприятные картины.
Пока он жил в приюте, День его рождения часто становился настоящим испытанием. Обычно Билл предпочитал отмалчиваться и проводить свободное время где-нибудь вдалеке от одногруппников, стараясь не вступать с ними в контакт. Но в праздничный день его начинали тормошить, выставлять на всеобщее обозрение и, как следствие, подвергать разным замечаниям и дурацким шуткам, когда за поздравительными словами скрывались насмешки и издевательства. Лучшим подарком для него были бы тишина и уединение, а получалось словно назло.
И подарки тоже не приносили радости. Мать, как правило, либо забывала об этом дне, либо приезжала безобразно пьяная, успев нагрузиться по случаю алкоголем. В конце концов, директор запретила матери посещения, и Билла поздравляли игрушками или книгами, купленными на казённые деньги. В этот момент ему становилось особенно больно, потому что всё это делалось по обязанности, а не от чистого сердца, чтобы избежать несправедливости. Воспитатели очень хотели продемонстрировать, что он такой же, как и все, что он тоже достоин любви и внимания, но, к сожалению, всё получалось с точностью до наоборот. Его положение было хуже, чем у других детей, и в День рождения обзывательства «Сын проститутки» и «Глухонемой придурок» звучали с каким-то особым садистским удовольствием. Билл не мог понять, за что его так ненавидят, когда он никогда и никому не делал плохого и старался быть вежливым, несмотря на все обиды. Но он был изгоем, и праздник только усугублял ситуацию.
Именно поэтому, проснувшись, Билл тут же почувствовал сосущее чувство тоски, от которого невольно наворачивались слёзы. Ему мучительно захотелось где-нибудь спрятаться, лишь бы не чувствовать досады и унижения, которые традиционно сопровождали Билла в День рождения.
Но сейчас это был другой дом и другое окружение, от чего Билл почувствовал себя ещё хуже, совершенно не зная, чего ожидать и как себя вести. Он даже надеялся, что Том просто забудет о празднике, но утро началось совсем по-другому.
— Привет, — дверь в комнату негромко скрипнула, и вошёл старший брат.
Он выглядел немного более живым и весёлым, чем всегда, и Билл невольно насторожился, ожидая очередной подвох.
Обычно Том был хмурым, и такая перемена в настроении заставила младшего поджаться.
— У нас сегодня День рождения! — объявил Том и присел на край кровати.
— Это как? — чуть слышно пискнул Билл, пытаясь расшифровать слово «у нас». Том ёрничает, обращаясь к мелкому в третьем лице с фальшивым почтением, или у них действительно День рождения в один день?
— Ну так, — Том иронично развёл руками, — мы, оказывается, родились в один день. Бывает. Это тебе! С Днюхой! Расти большой!
И он, немного смущаясь, протянул Биллу небольшой пёстрый свёрток.
— Спасибо, — Билл снова пискнул, так-как от волнения у него перехватило горло.
— Одевайся и умывайся побыстрей, — Том встал с кровати, — сейчас позавтракаем, и есть одно любопытное предложение.
— Хорошо.
Билл свесил ноги с кровати.
Предложение... Интересно, что он ещё придумал? За свою истерику в кафе ему было немного неловко, но ещё более страшно от того, что Том сочтёт его полным идиотом и больше никогда не предложит чего-то классного.
Когда за братом закрылась дверь, он очень осторожно развернул подарок, боясь попортить такую красивую яркую упаковку. Внутри оказались домашние тапочки, и в первое мгновение Билл ощутил жгучее разочарование. Том бы ему ещё погремушку подарил или ночной горшок. Однако, те тапки, в которых он ходил, были большие, как лыжи, и Билл шаркал по квартире, словно отставший от группы биатлонист. Эти оказались впору. Простые, но вполне себе нарядные и мягкие, словно ненавязчивое приглашение в дом. С каким-то пёстрым индейским узором и забавными кисточками.
Билл повертел подарок в руках и тут же напялил их на ноги. Тапочки пришлись впору, облекая ступни приятным мягким теплом. Уютно. И главное, он не спотыкается на каждом шагу. Билл внимательно оглядел свои ноги и решительно шагнул к своему рюкзаку.
Это ж надо — оказывается, они родились в один день! Несмотря на незатейливость подарка, Билл неожиданно почувствовал что-то похожее на радость. Здорово, что старший не забыл о его празднике. И даже купил подарок. Наверное, впервые в жизни Билла такой простой и нужный. Эх, чем же отдарить Тома. А то неудобно получается. Билл обследовал рюкзак до самого дна и скользнул к своему чемодану. Тапки прямо как балетные чешки. Интересно, если он попробует в них кататься по коридору, Том не очень рассердится?
Размышляя о вариантах обновки, Билл торопливо исследовал недра своего небольшого чемодана.
Большую и толстую тетрадь в тёмно-коричневом переплёте ему отдали в приюте. Скорее ежедневник, чем просто тетрадка. Кому-то из преподавателей она показалась слишком громоздкой, а вот ему рисовать в самый раз. Хорошо, что Билл ещё ничего в ней не делал. Да и бумага здесь в линеечку, очень не порисуешь, а вот Тому будет в самый раз для конспектов.
На кухне, в отличие от комнаты, было тепло. Работала плита, и Том суетился около неё.
— Том, — Билл осторожно подергал брата за рукав. От волнения ему стало невыносимо жарко. Кто его знает, как он отреагирует? Даже щёки запылали, будто это не он дарит подарок, а его прилюдно поздравляют перед целой группой насмешливых глаз.
— Чего тебе?
— Том, — имя брата выговорилось с трудом, — это тебе! С Днём рождения!
— Чего? — Том оторвался от плиты и удивлённо уставился на мелкого.
— С Днём рождения! — хрипло повторил Билл и протянул свой подарок Тому, — извини, я не успел красиво упаковать.
Он ожидал, что Том либо поморщится, либо сделает хорошую мину при плохой игре, но тот как-то неуверенно принял у него тетрадь из рук и удивлённо повертел перед собой. Несколько секунд прошли для Билла в ужасном напряжённом ожидании. Он даже потом покрылся от волнения.
— Спасибо, — всё ещё удивлённо протянул Том и заметил спокойным солидным тоном:
— Отличная штука. Мне как раз для конспектов по финансовому праву нужна. Кстати, а ты чего в трусах? Быстро одевайся.
Весь содрогаясь от непонятного ликования, Билл вылетел в коридор, ловко проехал в новых тапках до своей комнаты и распахнул шкаф.
Когда он возвращался обратно, то машинально заглянул в комнату брата. Том старательно перебирал в своём секретере учебники и конспекты, пытаясь найти место для новой объёмистой тетради.
— Сейчас позавтракаем и пойдём в парк аттракционов, — заметив Билла, объявил Том, — и не вздумай реветь. Иначе будешь сидеть дома и ничего интересного не увидишь.
Обещание посетить парк аттракционов подействовало на Билла двояко. С одной стороны, он был в подобном месте всего один раз, и предложение прозвучало очень заманчиво, а с другой, поход в людное место да ещё с друзьями Тома был страшным до дрожи в коленях.
А ещё странно то, что Том не отправился просто пить с друзьями пиво. Впрочем, о том, что Том по сути ещё тоже подросток, Билл как-то не задумался.
Парк аттракционов располагался неподалёку, и они дошли до него пешком.
Возле входа их поджидали Томовы приятели. Том, естественно, обрадовался, а Билл смутился, тем более что вместе с парнями была Карла, которую он недолюбливал и побаивался одновременно.
Но истерить Билл почему-то не решился. Судорожный плач был вполне себе действенным орудием манипуляций, но злоупотреблять не хотелось, и мальчишка прошёл на территорию парка, сосредоточенно нахмурившись.
Осень в этом году была ранняя, деревья почти облетели, и молодых людей встретили тёмные и пустые конструкции. Большая часть аттракционов уже не работала, и Билл снова ощутил жгучее разочарование. Наверное, Том придумал этот поход специально, чтобы откреститься от мелкого брата, мол, всё уже закрыто, извини, что так вышло, и спокойно отправиться в бар. Логично. Кому он нужен со своим днем рождения? Обойдется. Пусть скажет спасибо, что его взяли погулять во взрослую компанию. Терпи и помалкивай. Однако Билл ошибся. Через несколько минут они вошли в громадный расписной ангар, где было шумно и душно. А ещё интересно. Да так, что у Билла невольно разбежались глаза. Лазербол, боулинг, лабиринт, машинки и ещё бог знает что. Он даже покраснел оттого, что подумал о брате плохо, и тот мог угадать его мысли. А ещё было немного страшно. За всю жизнь Билл был в комплексе развлечений лишь однажды, да и то не смог нормально покататься и поиграть, таккак его живо оттеснили другие ребята.
— А ну, держись! — Билл опомниться не успел, как его подхватил под мышки Карл Генике и потащил на высокую горку, состоящую из отвесных скатов, тоннелей и спиралей. Конечно, можно было взбрыкнуть, испуганно заорать, заупрямиться, но он опять не решился. Сегодня творилось что-то новое и непонятное. Том ломал его привычную схему поведения, и Биллу ничего не оставалось, как подчиняться. Они уселись с Карлом на небольшие пластиковые салазки, Билл спереди, Карл обнял его сзади, и служащий аттракциона легонько подтолкнул их в спину. В первый момент Билл все-таки заорал от ужаса, но, услышав, как позади так же истерично визжат и Карл, и Том, и его фальшивая длинноногая кукла, немного успокоился. К подножию аттракциона Билл приехал в состоянии дрожи и восторга одновременно. Оказывается, это не так и страшно.
А потом они пошли в боулинг, играли в лазербол, стреляли в электронном тире. И всё это время Билла поддерживали либо сам Том, либо его друзья. Даже Карла снизошла до того, что помогла Биллу стрелять в тире, заряжала лазерную винтовку и подсказывала, куда лучше целиться. Билл даже не озадачился, происходило ли это по просьбе Тома или он действительно влился в его взрослую компанию. Впрочем, парни шумели, смеялись и дурачились, словно подростки, и Билл чувствовал себя с ними на равных.
А вот кульминацией этого насыщенного, чуточку сумасшедшего дня стал аттракцион «Чертово колесо».
Как ни странно, Билл успел перекататься на всех каруселях, что были в ангаре, и у него даже не закружилась голова. День был очень странный и непривычный. Ему даже есть захотелось, чего обычно никогда не случалось. Порой Билл вообще не чувствовал голода и не ел целыми сутками. Просто от тоски и напряжения кусок не лез в горло, и он благоразумно воздерживался, чтобы не затошнило. А сегодня, проходя мимо кафе, он невольно подумал о том, что в день рождения ещё бывает всякое вкусное угощение, и было бы неплохо поддержать эту замечательную традицию делом.
Однако они прошли в довольно большой зал, где было много народу, а посреди помещения, прямо в полу располагался огромный черный круг, похожий на старинную виниловую пластинку очень больших размеров.
Рядом с этой конструкцией прохаживался здоровенный дядька в красной цирковой ливрее и вещал густым раскатистым басом:
«Уважаемые дамы и господа, всего одна попытка удержаться на «Чертовом колесе» больше минуты, и главный приз ваш! Есть желающие? Ну, смелее! Проходите! Не стесняйтесь
— Ну что, попробуем? — Тома подёргал за рукав Карл. — Может, в этот раз получится. Нас больше, и шансов, соответственно, тоже.
— Даже не знаю, — Том пожал плечами. — Когда мы были на Октоберфесте, не вышло.
— Ну, то в Мюнхене, а то здесь. Здесь и круг поменьше.
— Я за Билла боюсь. Он и так сегодня укатался.
Билл, который стоял рядом и прислушивался к разговору, невольно покраснел от удовольствия. Тому, оказывается, совсем не безразлично, что он чувствует.
— Ничего страшного. Посадим его в серединку. Он лёгенький. Ничего не будет.
«Проходите, проходите, — подбадривал дядька в ливрее, — смелей. Только у нас самые лучшие призы. Замечательная плюшевая игрушка или шесть порций самого лучшего сливочного мороженого. Смелей, смелей. Пожалуйста, проходите».
На витрине рядом с аттракционом сидел громадный лиловый гусь в красных сапожках, и тут же рядом красовался букетик из билетов на мороженое. Гусь был таким ярким и нарядным, что у Билла тут же заныло в животе от нестерпимого желания заполучить игрушку. Но надо признаться, что он и сам не знал, зачем ему такой монстр и пылесборник, который займёт половину его комнаты. Но гуся всё же очень хотелось.
— Том, — Билл робко потрогал старшего за рукав, — пойдём?
— А ты нормально себя чувствуешь? — настороженно поинтересовался Том. — А то вон какой зелёный!
— Нормально! — Билл почувствовал, что брат заколебался. Вроде и старший, а сам до одури хочет прокатиться на аттракционе.
— Я хорошо, только есть хочу. Ну, пойдём же. Попробуем.
Том как-то странно хмыкнул, поглядел на мелкого с большим сомнением, но всё же кивнул и направился ко входу, отгороженному бордовой веревочкой.
Когда они уселись в центре круга спиной к друг другу, мимо не спеша поплыли лица зрителей и мягкие бортики арены. Билл даже почувствовал разочарование. Ну что это за чёртово колесо, если оно еле вращается? Однако скорость неожиданно подскочила, и первым от неожиданности за край круга вылетел Карл.
Колесо стало раскручиваться, и вскоре мимо полетели остальные участники игры. Когда Билл неожиданно остался один, то даже растерялся и хотел соскочить сам, но его вертело с такой скоростью, что он даже головы поднять не смог. Очень странно, что его не затошнило и не схватило живот. Он распластался на круге, словно блинчик, стараясь слиться с поверхностью. Наверное, оттого, что он был самый лёгкий, круг не мог сбросить его из-за слабой силы тяжести. Кажется, Билл даже орал от восторга, что так и лежит, не сдвигаясь ни на миллиметр. Со стороны зрителей летели одобрительные выкрики:
— Молодец, парень! Держись! Осталось чуть-чуть, и приз твой!
Когда круг, наконец, замедлил свой ход, Билл даже не поверил своему счастью. Он, конечно, шатался, но при этом улыбался во весь рот. Впервые в жизни он что-то выиграл. Причём сам, самостоятельно, словно в подтверждение наступивших в его жизни перемен.
— Молодец, мальчик! — Дядька в ливрее подхватил его руку и поднял вверх, как бывает на боксерских поединках, — настоящий герой! За эту неделю ты первый, кто выиграл главный приз! Ура победителю!
Билла окружили его спутники. Том поглядывал с тревогой, но при этом всё же улыбался.
— Ну, говори, мальчик, что ты хочешь? Дядька в ливрее обвёл призы широким жестом.
Билл колебался всего секунду. Гуся хотелось неимоверно, но он обвёл своих приятелей взглядом и уверенно ответил:
— Мороженое, пожалуйста!
— Ура! — Первым завопил Карл, — ура победителю!
Билл благосклонно принял из рук дядьки букетик билетов и вопросительно посмотрел на Тома:
— Где здесь кафе? — поинтересовался он, — я угощаю!
@темы: Токио Хотель, фанфики, в процессе, романтика, Драбблы к Аутисту, драма