читать дальшеИтан спал так крепко, что её поцелуя не почувствовал. Даже обидно стало. Слабо вздохнул, пробормотал что-то невнятное и повернулся к ней... задницей. Спящий красавец! Сонный паразит! Она так старалась. В одно мгновение преодолела кучу сомнений и вопросов, а он, видите ли, спит.
Разумеется, она видела Итана спящим тысячу раз, и тем не менее Вик неожиданно стало неловко. Очень уж интимная вещь сон. Не зря говорят, что сон — младший брат смерти. В этот момент человек становится совершенно открытым, беспомощным. Может быть, простым, неловким, некрасивым, но предельно искренним.
Приоткрытые губы, прядь чёрных волос прилипла ко лбу, детское, беззащитное лицо. Вик осторожно убрала волосы, провела кончиками пальцев по щеке. Будет ли у неё возможность посмотреть на него вот так ещё раз? Вряд ли они будут вместе. Слишком уж всё неожиданно. Почему с самого начала у них всё сложилось так глупо и неловко?
Виктория с горечью и отвращением вспомнила встречу с Луной. До сих пор мерзко, холодно и одиноко. Она стиснула зубы. Итан вздрогнул во сне, его голова прикоснулась к её груди. Нет, она не посмеет целовать его ещё раз. Ей не предназначено быть его женщиной. Это не для неё — прижиматься к его груди, чувствовать прикосновение его рук, ловить вкус губ.
Ведь она всегда боялась за группу, за карьеру, жертвовала тем, что может оказаться таким призрачным, таким незначительным. Хотя порой ей до крика хотелось чувствовать себя любимой. Хоть ненадолго отказаться от забот, перестать быть сильной, решительной, энергичной. Знать, что ты кому-то нужна.
Но хватит ли ей этого "иногда"? Сможет ли она довольствоваться призрачными и кратковременными встречами?
Вик перевела взгляд на Итана. Смешной и трогательный.
И пахло от него странно-приятно: летним вином, водой, его странными терпкими духами. Контрастное сочетание полумальчика-полумужчины, невинности и греха одновременно. Виктория поправила его растрёпанные длинные волосы. И всё-таки поцеловала ещё раз.
Мягко пожевала губами, пробуя сладковатое послевкусие. А что? Неплохо бы продолжить.
В кои-то веки она начала домогаться первой. До сих пор такой подход Виктория никогда не практиковала. Просто позволяла любить себя. Допрактиковалась. Отымели, как последнюю потаскушку в общественном сортире. На, Виктория, получи! Тебе же нравится, когда тебя любят.
Даже с Дамиано у неё было так. Она сразу почувствовала, что он положил на неё глаз, едва пришёл в группу. Нахальный и весёлый мальчишка, который даже в любви предпочитал руководить. Они провстречались пару месяцев, и всё это время Виктории казалось, что Дам пытается подмять её под себя, перетянуть на свою невидимую сторону. Даже в постели он старался одержать верх, словно они занимались греко-римской борьбой, а не сексом. Между прочим, он был у Виктории не первым, и этот факт вызвал у Дама странную неприязнь к своему неведомому сопернику. Он ревновал её к каждому столбу, и Вик поняла, что пора заканчивать. Его ревность не была агрессивной, но столь настойчивой, что Виктории с каждым днём становилось всё тяжелее отстаивать свою независимость.
Она пристроилась у Итана за спиной и осторожно поводила рукой по тёплому поджарому животу. Обняла за плечо и словно невзначай прикоснулась губами к чувствительной выемке. Бархатный засранец. Смуглая кожа плеча была покрыта нежным пушком. Прямо как у кота породы левкой. Очень романтично, особенно учитывая, что эти кошки совершенно лысые и с большими ушами. Вик невольно хихикнула.
— Не спится? — Торкио как-то обречённо вздохнул.
Ах так? Ты, значит, проснулся и лежишь себе! Наслаждаешься, когда тебя лапают? Гадёныш хитрый!
— Типа того, — Виктория вздохнула. — Дождь разбудил.
Итан повернулся лицом, взял её руку и осторожно прикоснулся губами к нежной сердцевинке в центре ладони. Словно попробовал необычное розовое соцветие на вкус. Словно отблагодарил за проявленную ласку. Кто и когда целовал ей руки?
Вик смутилась. А нахал Торкио мгновенно воспользовался её смятением, ловко перевернул на спину и навис сверху. Какой он, однако, тяжёлый. Вроде сухой и поджарый, как тростинка, и одновременно плотный, словно камень. От этого ей стало удушливо и хорошо одновременно. Она смотрела в его невинные зеркально-карие глаза и чувствовала, как в неё вдавливается его живот. Вик сдавленно простонала. Вот ведь незадача. Она готова сойти с ума только от одного ощущения его тепла и упоительной давящей тяжести и тут же задохнуться от навалившегося веса.
— Тяжело?
— Немножко.
Итан привстал на колени. Она уставилась на его обнаженное тело с каким-то неожиданным любопытством. Можно подумать, что никогда не видела голым. Казалось бы, во время обнаженной фотосессии успели изучить друг друга до малейших подробностей. Впрочем, тогда было неинтересно. Просто работа. Ничего личного. Да и было всё из-под тишка. Словно дети. Не хотелось смущать откровенными взглядами. А сейчас возбуждает. Просто неимоверно.
Его немаленький член тяжело качнулся прямо перед её лицом.
Мгновенно налился от возбуждения, а Вик невольно вздохнула, представляя, как этот красавец может оказаться внутри неё.
— Какой ты шустрый, — Вик попыталась быть насмешливой и раскованной, но почувствовала, как от возбуждения срывается голос.
— Этот джентльмен в присутствии дамы всегда встаёт!
И кто из них сейчас более ироничный?
— Торкио, ты такой нахал! — Вик невольно придержала его за ягодицы. Упругую, словно резиновый мячик, задницу. Как она успела заметить, совершенно смуглую, как и всё тело, без нежно-молочного следа от плавок. Значит, летом загорал совершенно голый. Как есть первозданный наглец и эксгибиционист со своей поджаристой жопкой.
Тем временем Итан так и замер возле неё, беззастенчиво демонстрируя красивое рельефное тело.
Она никогда бы не подумала, что он такой деловито-спокойный. Вик всегда казалось, что парни вроде Итана имеют проблемы от собственных колебаний и неуверенности. А этому хоть бы хны. Видно, что для себя всё давно решил.
— Потому что люблю!
— Правда?
Виктория почувствовала себя дурочкой. Облапошенной и наивной идиоткой, которая гоняется за неведомым счастьем, когда оно рядом, бери обоими руками и наслаждайся. Как можно было так про*баться в отношении самой себя?
— Правда. Я уже говорил.
— Поцелуешь?
Повторять приглашение не пришлось. Итан прикоснулся к её рту, мягко и одновременно нетерпеливо сминая губы.
Неожиданно Вик почувствовала, что сейчас с ней начнётся истерика, и не смела поднять на Итана глаза.
Чёрт! Нервы совершенно расшатались! В этом доме и уже второй раз. Что с ней вообще происходит?
Тем временем Виктория почувствовала, что Итан прижимает её к себе. Как-то затянуто, долго, словно пытаясь вобрать её тело в себя как можно полнее. И истерика всё-таки случилась. Вик ревела и не могла сдержать судорожные всхлипы. Они душили её, а слёзы всё лились и лились сами собой!
А потом они долго и молча лежали рядом на кровати. Итан на спине, Виктория рядом, положив голову на его обнажённую грудь.
— Вик, — после длительной паузы спросил Итан, — как ты думаешь? Мы могли бы быть вместе?
Какая чудовищная пошлость. Шаблон из бульварного дамского романа. Но как ей хочется слышать этот образец глупости ещё и ещё.
— Да, — Вик кивнула, — она замолчала, не в силах признаться в своих чувствах. Кто бы мог подумать, ещё несколько дней назад она всем своим существом сопротивлялась этим затянувшимся гостам и своим вырвавшимся чувствам. Теперь ей было страшно помыслить, что скоро придётся уйти. Всё встанет на свои места. Вернётся в прежнее русло, и неожиданный всплеск эмоций будет отзываться едва заметной притупившейся болью. Впрочем, как и всегда.
Итан ничего не ответил. Вик почувствовала, что его ладонь скользит по её руке, перебирает пальцы, мягко охватывает запястье. Она сжала его руку в ответ. В этом тесном сплетении пальцев было гораздо больше слов и эмоций, чем в любом признании.
Рука Итана забралась выше. Он провёл пальцами по её локтю, плечу и прикоснулся к шее. У Виктории закружилась голова. Тонкие пальцы Итана прикоснулись к её горлу. Когда его рука дотронулась до нежной ложбинки между грудей, Вик непроизвольно отстранилась. Она отстранила его руку, а Итан негромко поинтересовался:
— Что-то не так?
— Итан, я так запуталась! Порой сама не знаю, чего хочу и что надо делать.
Когда с кем она так откровенничала? Признавалась в своей слабости и не стыдилась этого.
Виктория тоже вздохнула и придвинулась ближе. Итан обнял её покрепче. Голова прижалась к голове. Вик чувствовала щекочущее прикосновение ресниц, тёплое и сладковатое дыхание. Никакая сила, никакие обстоятельства не заставят её покинуть Итана раньше, чем он покинет её.
— Я почему-то боюсь за тебя, — Итан приподнялся и посмотрел Вик в глаза. Его волосы рассыпались по плечам и спине. А затенённое лицо показалось неожиданно холодным и непроницаемым.
Она перебрала его густые текучие пряди волос. Провела рукой по его голой груди, приятно ощущая под нежной кожей литые бугры мускулов.
— Почему?
Она прижалась к его сильному крупному телу, обняла за шею.
— Не хочу, чтобы ты уходила.
— Я не ухожу.
Итан опять вздохнул, все чувства, что не имели точного определения, внезапно трансформировались в поток острой и болезненной нежности. Виктория ощутила, что он судорожно гладит её спину, плечи.
— Девочка моя, — еле слышно прошептал Итан.
Ещё одна дикость в его исполнении. Внешне холодный и сдержанный, он снова побил рекорд по убийственным пошлостям. И снова попал в цель.
Итан опять заключил Викторию в объятия. Она почувствовала его нежное дыхание у себя на лице. Она сплела руки на его тёплой шее и почувствовала, что Итан нетерпеливо подался навстречу в скорейшем желании получить ласку. Её щека прижалась к его нежной щеке с тонкой тёплой кожей. Рука Итана прижала её затылок. Возле своих губ Виктория почувствовала горячее прерывистое дыхание, а в голове пролетело стремительным дайджестом:
«Боже! Почему именно сейчас? И как же я опять вляпалась".
Разумеется, она видела Итана спящим тысячу раз, и тем не менее Вик неожиданно стало неловко. Очень уж интимная вещь сон. Не зря говорят, что сон — младший брат смерти. В этот момент человек становится совершенно открытым, беспомощным. Может быть, простым, неловким, некрасивым, но предельно искренним.
Приоткрытые губы, прядь чёрных волос прилипла ко лбу, детское, беззащитное лицо. Вик осторожно убрала волосы, провела кончиками пальцев по щеке. Будет ли у неё возможность посмотреть на него вот так ещё раз? Вряд ли они будут вместе. Слишком уж всё неожиданно. Почему с самого начала у них всё сложилось так глупо и неловко?
Виктория с горечью и отвращением вспомнила встречу с Луной. До сих пор мерзко, холодно и одиноко. Она стиснула зубы. Итан вздрогнул во сне, его голова прикоснулась к её груди. Нет, она не посмеет целовать его ещё раз. Ей не предназначено быть его женщиной. Это не для неё — прижиматься к его груди, чувствовать прикосновение его рук, ловить вкус губ.
Ведь она всегда боялась за группу, за карьеру, жертвовала тем, что может оказаться таким призрачным, таким незначительным. Хотя порой ей до крика хотелось чувствовать себя любимой. Хоть ненадолго отказаться от забот, перестать быть сильной, решительной, энергичной. Знать, что ты кому-то нужна.
Но хватит ли ей этого "иногда"? Сможет ли она довольствоваться призрачными и кратковременными встречами?
Вик перевела взгляд на Итана. Смешной и трогательный.
И пахло от него странно-приятно: летним вином, водой, его странными терпкими духами. Контрастное сочетание полумальчика-полумужчины, невинности и греха одновременно. Виктория поправила его растрёпанные длинные волосы. И всё-таки поцеловала ещё раз.
Мягко пожевала губами, пробуя сладковатое послевкусие. А что? Неплохо бы продолжить.
В кои-то веки она начала домогаться первой. До сих пор такой подход Виктория никогда не практиковала. Просто позволяла любить себя. Допрактиковалась. Отымели, как последнюю потаскушку в общественном сортире. На, Виктория, получи! Тебе же нравится, когда тебя любят.
Даже с Дамиано у неё было так. Она сразу почувствовала, что он положил на неё глаз, едва пришёл в группу. Нахальный и весёлый мальчишка, который даже в любви предпочитал руководить. Они провстречались пару месяцев, и всё это время Виктории казалось, что Дам пытается подмять её под себя, перетянуть на свою невидимую сторону. Даже в постели он старался одержать верх, словно они занимались греко-римской борьбой, а не сексом. Между прочим, он был у Виктории не первым, и этот факт вызвал у Дама странную неприязнь к своему неведомому сопернику. Он ревновал её к каждому столбу, и Вик поняла, что пора заканчивать. Его ревность не была агрессивной, но столь настойчивой, что Виктории с каждым днём становилось всё тяжелее отстаивать свою независимость.
Она пристроилась у Итана за спиной и осторожно поводила рукой по тёплому поджарому животу. Обняла за плечо и словно невзначай прикоснулась губами к чувствительной выемке. Бархатный засранец. Смуглая кожа плеча была покрыта нежным пушком. Прямо как у кота породы левкой. Очень романтично, особенно учитывая, что эти кошки совершенно лысые и с большими ушами. Вик невольно хихикнула.
— Не спится? — Торкио как-то обречённо вздохнул.
Ах так? Ты, значит, проснулся и лежишь себе! Наслаждаешься, когда тебя лапают? Гадёныш хитрый!
— Типа того, — Виктория вздохнула. — Дождь разбудил.
Итан повернулся лицом, взял её руку и осторожно прикоснулся губами к нежной сердцевинке в центре ладони. Словно попробовал необычное розовое соцветие на вкус. Словно отблагодарил за проявленную ласку. Кто и когда целовал ей руки?
Вик смутилась. А нахал Торкио мгновенно воспользовался её смятением, ловко перевернул на спину и навис сверху. Какой он, однако, тяжёлый. Вроде сухой и поджарый, как тростинка, и одновременно плотный, словно камень. От этого ей стало удушливо и хорошо одновременно. Она смотрела в его невинные зеркально-карие глаза и чувствовала, как в неё вдавливается его живот. Вик сдавленно простонала. Вот ведь незадача. Она готова сойти с ума только от одного ощущения его тепла и упоительной давящей тяжести и тут же задохнуться от навалившегося веса.
— Тяжело?
— Немножко.
Итан привстал на колени. Она уставилась на его обнаженное тело с каким-то неожиданным любопытством. Можно подумать, что никогда не видела голым. Казалось бы, во время обнаженной фотосессии успели изучить друг друга до малейших подробностей. Впрочем, тогда было неинтересно. Просто работа. Ничего личного. Да и было всё из-под тишка. Словно дети. Не хотелось смущать откровенными взглядами. А сейчас возбуждает. Просто неимоверно.
Его немаленький член тяжело качнулся прямо перед её лицом.
Мгновенно налился от возбуждения, а Вик невольно вздохнула, представляя, как этот красавец может оказаться внутри неё.
— Какой ты шустрый, — Вик попыталась быть насмешливой и раскованной, но почувствовала, как от возбуждения срывается голос.
— Этот джентльмен в присутствии дамы всегда встаёт!
И кто из них сейчас более ироничный?
— Торкио, ты такой нахал! — Вик невольно придержала его за ягодицы. Упругую, словно резиновый мячик, задницу. Как она успела заметить, совершенно смуглую, как и всё тело, без нежно-молочного следа от плавок. Значит, летом загорал совершенно голый. Как есть первозданный наглец и эксгибиционист со своей поджаристой жопкой.
Тем временем Итан так и замер возле неё, беззастенчиво демонстрируя красивое рельефное тело.
Она никогда бы не подумала, что он такой деловито-спокойный. Вик всегда казалось, что парни вроде Итана имеют проблемы от собственных колебаний и неуверенности. А этому хоть бы хны. Видно, что для себя всё давно решил.
— Потому что люблю!
— Правда?
Виктория почувствовала себя дурочкой. Облапошенной и наивной идиоткой, которая гоняется за неведомым счастьем, когда оно рядом, бери обоими руками и наслаждайся. Как можно было так про*баться в отношении самой себя?
— Правда. Я уже говорил.
— Поцелуешь?
Повторять приглашение не пришлось. Итан прикоснулся к её рту, мягко и одновременно нетерпеливо сминая губы.
Неожиданно Вик почувствовала, что сейчас с ней начнётся истерика, и не смела поднять на Итана глаза.
Чёрт! Нервы совершенно расшатались! В этом доме и уже второй раз. Что с ней вообще происходит?
Тем временем Виктория почувствовала, что Итан прижимает её к себе. Как-то затянуто, долго, словно пытаясь вобрать её тело в себя как можно полнее. И истерика всё-таки случилась. Вик ревела и не могла сдержать судорожные всхлипы. Они душили её, а слёзы всё лились и лились сами собой!
А потом они долго и молча лежали рядом на кровати. Итан на спине, Виктория рядом, положив голову на его обнажённую грудь.
— Вик, — после длительной паузы спросил Итан, — как ты думаешь? Мы могли бы быть вместе?
Какая чудовищная пошлость. Шаблон из бульварного дамского романа. Но как ей хочется слышать этот образец глупости ещё и ещё.
— Да, — Вик кивнула, — она замолчала, не в силах признаться в своих чувствах. Кто бы мог подумать, ещё несколько дней назад она всем своим существом сопротивлялась этим затянувшимся гостам и своим вырвавшимся чувствам. Теперь ей было страшно помыслить, что скоро придётся уйти. Всё встанет на свои места. Вернётся в прежнее русло, и неожиданный всплеск эмоций будет отзываться едва заметной притупившейся болью. Впрочем, как и всегда.
Итан ничего не ответил. Вик почувствовала, что его ладонь скользит по её руке, перебирает пальцы, мягко охватывает запястье. Она сжала его руку в ответ. В этом тесном сплетении пальцев было гораздо больше слов и эмоций, чем в любом признании.
Рука Итана забралась выше. Он провёл пальцами по её локтю, плечу и прикоснулся к шее. У Виктории закружилась голова. Тонкие пальцы Итана прикоснулись к её горлу. Когда его рука дотронулась до нежной ложбинки между грудей, Вик непроизвольно отстранилась. Она отстранила его руку, а Итан негромко поинтересовался:
— Что-то не так?
— Итан, я так запуталась! Порой сама не знаю, чего хочу и что надо делать.
Когда с кем она так откровенничала? Признавалась в своей слабости и не стыдилась этого.
Виктория тоже вздохнула и придвинулась ближе. Итан обнял её покрепче. Голова прижалась к голове. Вик чувствовала щекочущее прикосновение ресниц, тёплое и сладковатое дыхание. Никакая сила, никакие обстоятельства не заставят её покинуть Итана раньше, чем он покинет её.
— Я почему-то боюсь за тебя, — Итан приподнялся и посмотрел Вик в глаза. Его волосы рассыпались по плечам и спине. А затенённое лицо показалось неожиданно холодным и непроницаемым.
Она перебрала его густые текучие пряди волос. Провела рукой по его голой груди, приятно ощущая под нежной кожей литые бугры мускулов.
— Почему?
Она прижалась к его сильному крупному телу, обняла за шею.
— Не хочу, чтобы ты уходила.
— Я не ухожу.
Итан опять вздохнул, все чувства, что не имели точного определения, внезапно трансформировались в поток острой и болезненной нежности. Виктория ощутила, что он судорожно гладит её спину, плечи.
— Девочка моя, — еле слышно прошептал Итан.
Ещё одна дикость в его исполнении. Внешне холодный и сдержанный, он снова побил рекорд по убийственным пошлостям. И снова попал в цель.
Итан опять заключил Викторию в объятия. Она почувствовала его нежное дыхание у себя на лице. Она сплела руки на его тёплой шее и почувствовала, что Итан нетерпеливо подался навстречу в скорейшем желании получить ласку. Её щека прижалась к его нежной щеке с тонкой тёплой кожей. Рука Итана прижала её затылок. Возле своих губ Виктория почувствовала горячее прерывистое дыхание, а в голове пролетело стремительным дайджестом:
«Боже! Почему именно сейчас? И как же я опять вляпалась".
@темы: + 18, эротика, рок-музыканты, фанфики, в процессе, психология, романтика, Сила прощения, Манескин, гэт, pwp, драма