читать дальше
— Да не держись ты так за живот. Не вывалятся твои потроха.
Олли выгрузил своё большое тело из такси и принялся разыскивать ключи. Светка стояла рядом и терпеливо наблюдала, как непривычно неповоротливый Херман, явно щадя тело от лишних движений и поворотов, безуспешно шарит по карманам.
— Держи, — Сенья, наконец, сжалилась и выудила связку, которую ей отдали на хранение в больнице, из своей сумки. — Что? Очень сильно болит? А не рано тебя выписали? Только вчера прооперировали.
— Всё нормально, — Олли едва заметно хмыкнул, когда увидел, как Светка извлекает его ключи из недр своего баула. — Дома отлежусь.
Они, наконец, попали в подъезд и прошли к лифту. Фраза «дома отлежусь» оказалась настолько буквальной, что в какой-то момент Светке показалось, что Олли готов улечься в кабине лифта, лишь бы справиться с дурнотой.
— Проходи, — Сенья отобрала у больного связку и по-хозяйски подтолкнула его в сторону спальни, — ложись. А то сейчас рухнешь. Что я буду с тобой делать?
Кое-как спихнула с ног ботинки, наступая пяткой на носок, и прошла следом. С позавчерашнего дня в комнате ничего не изменилось. Приоткрытая дверь на балкон, прохладный полусумрак и отливающий шёлком сексодром. Такой громадный, что невольно вызывал желание плюхнуться на него в форме морской звезды, раскинув руки и ноги на максимальную ширину. В общем, мечта человека, который с детства привык ночевать на каком-нибудь бугристом раскладном кресле с выпирающими пружинами и комковатой ватной набивкой.
— Сейчас помогу. Руки подними.
И Светка аккуратно стянула мягкий лонгслив насыщенного синего цвета. В лицо пахнуло уже знакомым ароматом. Хрен его знает, какой парфюм. Вроде бы сладкий, даже приторный, но в какой-то момент отдающий таким острым кайенским перцем, что ей невольно захотелось чихнуть. И тут же свой собственный. Вообще не поддающийся никакому описанию. Сочетающий абсолютно несочетаемые ноты молока, мускуса, красного вина и сандала.
— Ты хорошо пахнешь.
Видимо настолько плохо, что даже самодовольно не ухмыльнулся, а вот роскошный накачанный торс, непременно хотелось обнять. Обхватить двумя руками, прижаться щекой к совершенно гладкой безволосой груди и замереть, прислушиваясь к гулкому пульсу.
— Эй, ты чего?
Светка с трудом сдержала рвущееся наружу желание и тыльной стороной ладони вытерла со лба Хермана пот.
— Что совсем хреново?
— Да, не очень.
— Ложись.
— Чем же тебе помочь?
От нежности сводило кончики пальцев. Светка провела рукой по щеке, откидывая влажные волосы.
— Может, всё оттого, что ты давно не ел, — чувствуя, что её буквально размазывает, Сенья прижалась губами ко лбу, покрытому испариной. — Давай, что-нибудь приготовлю.
— Подожди, не надо.
Они прижались лбами. Олли — закрыв глаза и тяжело сглатывая, Светка — еле сдерживая порыв обхватить его голову руками, зарыться пальцами в волосы и покрыть лицо поцелуями.
— Ляг нормально, — рыкнула, чтобы привести в чувство самое себя. — Придётся тебе кашу сварить.
— Не надо кашу. С детства её не ем.
— Ну, хорошо, давай пюре приготовлю. Диетическое. Без масла.
— Оно невкусное будет.
— А ты чего хотел? Невкусно ему. Я сделаю так, что вкусно будет. Чуть-чуть сливок добавлю.
Боже мой, что она такое несёт. Какое к дьяволу диетическое пюре?
— Пледом накрыть?
— Не надо. Не уходи пока.
Светка присела рядом. Осторожно провела рукой по животу, стараясь не задевать квадратики повязок.
В полусумраке спальни они выглядели странно и казались крошечными кирпичиками, которые растут прямо из тела.
— Зачем тебе на пузе компас? — Светка с любопытством уставилась на кружок татуировки, что располагался аккурат в районе солнечного сплетения. — Что он обозначает?
— Это символ тех, кто всегда в пути.
— Выходит, ты всегда в дороге?
— Большей частью. Если не в прямом смысле, то в переносном.
— Типа в творческом поиске?
— Да. Как-то так.
— Странный он у тебя, — Светка склонилась пониже и провела по татуировке пальцем, — нижняя стрелка хуй знает куда показывает.
— Она туда и показывает, — Олли расхохотался и тут же сморщился от боли. — Получается, что на Юг. С тобой не соскучишься. Перестань. Я смеяться не могу. У меня живот болит. Не издевайся.
— Да ладно тебе. Скажи честно, что пи-пи захотел, не волнуйся, я тебе кря-кря принесу.
Олли на секунду нахмурился, пытаясь скрыть возмущение и ржач одновременно.
— Иди уже готовь. Я и правда есть хочу.
— Тогда постарайся поспать. Дверь на балкон прикрыть?
— Не надо.
Светка вышла на кухню и открыла первый попавшийся шкафчик. Её до сих пор потряхивало от перенесённых ощущений, и она не очень соображала, что делает.
Открыла холодильник и тупо уставилась на пустые промёрзшие полки. С четверга в громадном двухдверном Боше ничего не изменилось. Вянущий виноград. Сыр. Бутылка воды. Зачем было покупать такой монстр, который жрёт уйму электроэнергии и хорош только для игры в прятки?
— Слушай, я тут подумал… Из чего ты готовить собралась?
Олли выполз на кухню так неожиданно, что Светка вздрогнула. Это ж надо — «Я подумал». Похвально!
— Да, у тебя холодильник пустой.
— Сходишь в магазин?
Светка быстро провела в голове необходимые расчёты. Хорошо, что билет на обратный автобус и хостел уже оплачены. Сигареты в запасе, но самой надо что-то есть. На всё про всё осталось пятнадцать евро. С такими финансами особо не разгуляешься.
— У меня денег нет, — неохотно буркнула девушка и на всякий случай добавила: — Мне уезжать скоро.
— Я тебе свою карточку дам. Ты же сама ничего не ела. Только кофе пила.
Господи, ведь заметил. Кто и когда заботился о том, когда Светка ела в последний раз? Она почувствовала, как глаза неожиданно защипало от подступающих слёз.
— А пин-код?
— У меня бесконтактная, до определённой суммы без пин-кода.
— А если я с ней удеру?
— Попробуй.
Хрясь!!!
Херман, ты идиот! Захлопнуть дверцу холодильника со всей дури! У тебя же сил немерено, умирающий лебедь! Боже, как больно!!!
Светка взвыла, чувствуя, как пальцы на левой руке буквально взорвались от боли и из глаз хлынули слёзы.
— Прости! Я не хотел. Надо холодное приложить.
Олли выудил из морозилки нечто смёрзшееся в камень и ловко приложил к мгновенно опухшим пальцам.
— Очень больно? Ну, прости меня!
Светка почувствовала, как оказалась в неловких полуобъятиях. Осторожно привлёк к себе, избегая прижимать к животу. Рука снова вспыхнула от двойного ощущения: жар его большой ладони, сложенной лодочкой и прикосновение ледяного пакета неясного назначения.
— У тебя такие маленькие ручки.
Что она слышала о своих руках? Лапы, грабли, даже клешни. Даже парни, находящиеся в официальном статусе «мой молодой человек» во время своих влажных копошений не раскошеливались на что-то более или менее похожее. В груди всё мучительно сжалось от жалости к себе. Только бы не зареветь.
— Такие пальчики нежные. Ты плачешь, что ли? — Олли попытался повернуть Светку так, чтобы увидеть её лицо. — Прости меня. Я ж нечаянно. Давай подую.
— Всё, нормально, — Светка с шумом втянула сопли в себя и высвободилась из неуклюжего захвата. — Карточку неси. И говори, что ещё купить. В запас. Воды там. Кофе. Не знаю. Спагетти всякие. Овощи-фрукты.
— Возьми, что посчитаешь нужным. Не надрывайся. У меня магазин далековато.
Если он продолжит в таком же духе, Светка запросто сядет на пол и разрыдается, как последняя дура.
— На, держи. Если, что пин-код 0242.
Светка хмыкнула, но ничего не сказала.
— Сумку давай, — по русской привычке добавила она и, уловив непонимающий взгляд, махнула рукой: — Иди ложись, а то и вправду грохнешься.
Торговая точка действительно располагалась в паре кварталов, и, понятное дело, Херман сюда пешком не ходил. Но вполне возможно, что наиболее пронырливые поклонницы вполне могли видеть, как Олли приезжает за продуктами на своей шикарной BMW. Однако, какой пердюмонокль, как говаривала её покойная бабушка, сегодня почётная миссия обеспечить звезду продуктами выпала Светке.
Она взяла тележку и медленно побрела среди полок. Магазин был большой, и Светка с интересом разглядывала незнакомые продукты. До сих пор шопиться в Хельсинки ей не приходилось, и она невольно сравнивала стоимость и российский ассортимент.
«Ну и цены здесь, — Светка добрела до диетического отдела, — это ж сколько надо на сцене прыгать, что бы на все эти вкусняшки заработать?»
Она затарила Олли запасом кофе, купила пару пакетов мороженых овощей, несколько диетических булочек и даже позвонила своему визави на предмет пьёт ли он чай. Покупки дополнила пачка сосисок, сливки и растворимая детская каша.
«Ничего, — решила Светка, — голодный слопаешь. Тем более, что ничего другого тебе нельзя».
Она вернулась через час. Почти тайком выкурила в небольшом дворике сигарету и направилась к парадной. Подниматься в квартиру хотелось и не хотелось одновременно. То, что она успела почувствовать в прошедшие часы, находилось лишь в мечтах да запредельных фантазиях. Кто знает, насколько безжалостной и отрезвляющей может оказаться реальность. Во всяком случае, идея познакомиться с Олли Херманом лично теперь уже не казалась такой разумной и простой. А от того, какой за надуманным образом оказался человек, её размазало окончательно.
Хермана она застала лежащим в спальне в так называемом «ждущем режиме». Всё ещё бледный, осунувшийся. Кажется, даже накачанная мускулатура непроизвольно сдулась. Он дремал, закинув руку за голову и открыв гладкую подмышку, нежную и щекотную даже на вид.
— Что мы будем кушать? — самым глумливым тоном поинтересовалась Сенья, когда его Совершенство изволило открыть глаза. — Кашку или пюре?
— Я же тебе говорил, что кашу не ем.
— А придётся, — и Светка угрожающе помахала перед носом Олли пакетом с диетическим блюдом. — Тебе ещё долго сидеть на подобном питании. Но так и быть. Сегодня сделаю для тебя пюре.
Сегодня! Кажется, она сморозила очередную чушь, так глупо определив временные границы их знакомства.
Не дождавшись ответа, Светка махнула рукой и прошла в кухню. Пока она раздумывала, есть ли в хозяйстве Хермана такой предмет, как мультиварка, и надо ли готовить картофель именно на пару, Олли включил настенную плазму и устроился на табуретке, наблюдая Светкины перемещения.
— У тебя так ловко получается, — через некоторое время заметил он, глядя, как Светка быстро и тонко очищает клубни за один захват ножом.
— У меня большая семья, — сухо заметила Светлана. — Я старшая. Пришлось научиться.
Рассказывать о своём алкогольном гнезде было стыдно. О напрочь спившейся матери, о дедушке, который в алкогольном психозе неоднократно гонялся за домочадцами с топором; о дяде, который в прошлом году склеил ласты из-за алкогольного отравления; о брате, который состоит на учёте в детской комнате полиции. О том, что от них не вылезает участковый инспектор. Что по нескольку раз в месяц соседи вызывают на драку наряд. Интересно было бы посмотреть на реакцию этого красавчика, узнай он, кому позволил так нагло вторгнуться в свой донельзя закрытый мирок.
— Что это у тебя там играет? — Светка услышала знакомую мелодию и покосилась на экран.
— Hanoi' Rocks — Don't You Ever Leave Me, — ответил Олли. — Нравится?
— Очень, — Светка отложила нож и подошла ближе. — Монро в молодости был такой красавчик. — И злорадно добавила: — Красивее, чем ты.
Олли только фыркнул, однако от Светки не укрылось молниеносное выражение неудовольствия, и чтобы позлить мистера Совершенство посильней, она невинно добавила:
— Он весь натуральный. И до сих пор зажигает покруче молодых.
Пусть посердится из-за намёков на возраст и пластику морды.
Олли снова хмыкнул, но промолчал.
Дальше работа пошла в относительном молчании. Светка чистила картошку, Олли пялился на экран и оба негромко подпевали в унисон клипу.
Обедать сели уже в лёгких сумерках. Как ни странно, кормить капризное создание из ложки не пришлось, и через несколько минут лениво побросав тарелки в мойку, они перебрались в спальню.
— Ну как, лучше тебе?
Светка вытянулась около Хермана, стараясь спрятать ноги так, чтобы он не заметил прохудившийся левый носок.
— Лучше, — Олли улыбнулся. — Ты моя спасительница.
Это ж надо, расщедрился на благодарность.
— Как ты меня собираешься выгонять?
Всё-таки не удержалась. Спросила. Чёртова неизвестность. Она больше не в состоянии сопротивляться не только неясности, но и вообще всему тому, что произошло.
— А что? Тебя так сложно выставить?
Так ловко увильнул от прямого ответа. Ещё улыбается, сволочь. Мерзкая привычка отвечать вопросом на вопрос. Впрочем, его слова уже подразумевают только один безапелляционный ответ.
— Нет. Но способов существует много.
— В смысле? — не понял Олли.
— Ну, например, можно подарить задержавшемуся гостю план эвакуации из квартиры.
Заулыбался. Светка всегда подозревала, что в юморе Олли незатейлив. Похохмить любит, но не утончён. Всякие изящные английские выверты или грубоватая русская чернуха не подойдут. Ему надо что попроще. Американское. Например, падение на банановой кожуре или летающие торты.
— Или вот ещё. Можно громко спросить, глядя на надоевшего гостя: «Интересно, кто весь этот бардак будет убирать?»
— Боюсь, бардак тебя не испугает, — весьма довольный собой, неуклюже сострил Олли. — Рассказывай дальше. Какие ещё есть способы?
— Хм, ну, можно все блюда, что подаются гостю, сначала ронять на пол, а потом обдувать и перекладывать в тарелку.
Херман не выдержал, рассмеялся и тут же схватился за живот.
— Что, больно?
— Немножко. Когда кашляю или смеюсь.
— А ты не смейся, — подколола Светка и добавила: — А можно, когда гость потянется к какому-то блюду, предложить завернуть ему всё это с собой.
— А ещё?
Олли действительно повернулся на бок, упершись своей задницей в изгиб Светкиных коленей и позволяя положить руку к себе на бок.
— Можно каждую новую рюмку ставить всё ближе и ближе к выходу.
— Такое хорошо в Риффе проделать.
— Горячее подать на коврике у двери. Или взять и выбросить с балкона верхнюю одежду гостя. Потом остальную.
Херман уже откровенно ржал. Периодически хватаясь за живот и веселясь от этого ещё больше. Светка почувствовала, как он накатывающих чувств снова закололо кончики пальцев. Она сгребла светлые пряди в сторону и зашептала в самое ухо:
— А самый лучший способ — знаешь какой?
— Говори, — Олли на секунду прижался к ней щекой, пытаясь избавиться от щекотки и прикоснуться сильнее одновременно.
— Затеять игру в жмурки, и чтобы водил гость. Вывести его в подъезд, затем заскочить в квартиру, захлопнуть дверь, отключить звонок, вызвать полицию и лечь спать.
— Ты меня доконаешь. Я уже не могу смеяться. Перестань.
— Даже не мечтай.
Светка хмыкнула, но всё же замолчала. Полежали тихо. Всё ещё улыбающуюся тварь хотелось обнять. Обвить руками со стороны спины. Прижать к себе и, уткнувшись носом в шею, приложить ладонь к тёплой коже, провести по бугристым мускулам груди, по животу. Хермана хотелось даже в таком раскладном состоянии, и Светка на всякий случай прикусила губу, чтобы не выдать желание бесстыжим стоном.
Его хотелось гладить. По лицу, шее, между тёмно-розовых сосков, задержаться на кромке домашних штанов, где смуглая дорожка исчезает в направлении лобка и, зажмурившись, нырнуть туда, где донельзя горячо и твёрдо. А о том, что у Хермана эрекция, Светка догадалась по сбившемуся дыханию и вполне отчётливому бугру в штанах. Однако, этот симулянт думает о том же, о чём и она.
— Оль, — Светка попыталась повернуть Хермана к себе. — Ну как? Мы будем?
— Думаешь, это хорошая идея?
Олли даже не шелохнулся. Здоровый, зараза. Даже не повернуть.
— А разве плохая?
— Сомневаюсь.
Вот те на.
Она ожидала чего угодно, но только не этого. Да, может быть, её предложение было слишком наглым, слишком несвоевременным, но до сих пор в удовольствии себе никто не отказывал. В конце концов, почему он не хочет принять то, что идёт в руки само?
Ведь сам же сказал, что она ему понравилась. Хотя, кто сказал, что она понравилась ему, как женщина? Может, отдал должное, как человеку. Весёлому и отзывчивому нраву. Находчивости. Умению не растеряться в сложной ситуации. Или, может быть, как домашней хозяйке. Но как объект женского пола она его не заинтересовала.
Светка растерялась. Ситуация хуже не придумаешь. Как теперь выпутаться из такого унизительного положения?
— Сенья, — неожиданно Олли повернулся к ней сам. Губы на секунду обожгло его горьковатым дыханием. — Скажи, у тебя эта идея сидела с самого начала? Ты подснять меня хотела?
— Что ты выдумываешь. И в мыслях не было, — Светка соврала так быстро, что Олли лишь невесело усмехнулся.
Его серые глаза неожиданно погрустнели.
— Не знаю, кому сказать спасибо. Рекламщикам, промоутерам? Или, может быть, фикрайтерам? — он немного отстранился. — У рок-музыкантов, видимо, всегда хорошее настроение. Нет проблем. Ничего не болит. Вечный стояк. Чистые трусы и неистощимый запас гондонов.
— Прости, я не хотела…
Светка растерялась окончательно.
— Извини, я хочу спать, — Олли снова повернулся к ней спиной. — Если очень устала, можешь остаться. Диван в гостиной.
Светка молча сползла с кровати, чувствуя, что на её плечи внезапно опустилась бетонная плита. Разочарование было таким горьким словно она впитала в себя всё нездоровое дыхание Хермана. К горлу подкатил колючий ком. Надеяться на что-то с продолжением было верхом глупости. Он просто принял её помощь. Обычное человеческое сострадание и порядочность в трудной ситуации.
Светка тихо сидела в гостиной, сложив руки на коленях, и тупо пялилась в пустой экран своего старенького смартфона. Когда Херман задышал глубоко и размеренно, она поняла, что пора уходить. В какой-то момент ей показалось, что Олли проснулся. Тяжело скрипнула кровать, и он приподнялся на локте, прислушиваясь к тому, что происходит в квартире. Ей не было даже больно. Просто тупое и гложущее недоумение тому, как всё можно испортить в одно мгновение.
Поцеловать или не поцеловать на прощание?
В спальню она всё же заглянула.
Херман спал на спине, раскинувшись в форме пресловутой морской звезды и непроизвольно придерживая прооперированный бок даже во сне.
Губы были прохладные. Светка неловко ткнулась в уголок рта и, еле сдерживая рвущийся наружу вой, тихо притворила за собой входную дверь.
— Да не держись ты так за живот. Не вывалятся твои потроха.
Олли выгрузил своё большое тело из такси и принялся разыскивать ключи. Светка стояла рядом и терпеливо наблюдала, как непривычно неповоротливый Херман, явно щадя тело от лишних движений и поворотов, безуспешно шарит по карманам.
— Держи, — Сенья, наконец, сжалилась и выудила связку, которую ей отдали на хранение в больнице, из своей сумки. — Что? Очень сильно болит? А не рано тебя выписали? Только вчера прооперировали.
— Всё нормально, — Олли едва заметно хмыкнул, когда увидел, как Светка извлекает его ключи из недр своего баула. — Дома отлежусь.
Они, наконец, попали в подъезд и прошли к лифту. Фраза «дома отлежусь» оказалась настолько буквальной, что в какой-то момент Светке показалось, что Олли готов улечься в кабине лифта, лишь бы справиться с дурнотой.
— Проходи, — Сенья отобрала у больного связку и по-хозяйски подтолкнула его в сторону спальни, — ложись. А то сейчас рухнешь. Что я буду с тобой делать?
Кое-как спихнула с ног ботинки, наступая пяткой на носок, и прошла следом. С позавчерашнего дня в комнате ничего не изменилось. Приоткрытая дверь на балкон, прохладный полусумрак и отливающий шёлком сексодром. Такой громадный, что невольно вызывал желание плюхнуться на него в форме морской звезды, раскинув руки и ноги на максимальную ширину. В общем, мечта человека, который с детства привык ночевать на каком-нибудь бугристом раскладном кресле с выпирающими пружинами и комковатой ватной набивкой.
— Сейчас помогу. Руки подними.
И Светка аккуратно стянула мягкий лонгслив насыщенного синего цвета. В лицо пахнуло уже знакомым ароматом. Хрен его знает, какой парфюм. Вроде бы сладкий, даже приторный, но в какой-то момент отдающий таким острым кайенским перцем, что ей невольно захотелось чихнуть. И тут же свой собственный. Вообще не поддающийся никакому описанию. Сочетающий абсолютно несочетаемые ноты молока, мускуса, красного вина и сандала.
— Ты хорошо пахнешь.
Видимо настолько плохо, что даже самодовольно не ухмыльнулся, а вот роскошный накачанный торс, непременно хотелось обнять. Обхватить двумя руками, прижаться щекой к совершенно гладкой безволосой груди и замереть, прислушиваясь к гулкому пульсу.
— Эй, ты чего?
Светка с трудом сдержала рвущееся наружу желание и тыльной стороной ладони вытерла со лба Хермана пот.
— Что совсем хреново?
— Да, не очень.
— Ложись.
— Чем же тебе помочь?
От нежности сводило кончики пальцев. Светка провела рукой по щеке, откидывая влажные волосы.
— Может, всё оттого, что ты давно не ел, — чувствуя, что её буквально размазывает, Сенья прижалась губами ко лбу, покрытому испариной. — Давай, что-нибудь приготовлю.
— Подожди, не надо.
Они прижались лбами. Олли — закрыв глаза и тяжело сглатывая, Светка — еле сдерживая порыв обхватить его голову руками, зарыться пальцами в волосы и покрыть лицо поцелуями.
— Ляг нормально, — рыкнула, чтобы привести в чувство самое себя. — Придётся тебе кашу сварить.
— Не надо кашу. С детства её не ем.
— Ну, хорошо, давай пюре приготовлю. Диетическое. Без масла.
— Оно невкусное будет.
— А ты чего хотел? Невкусно ему. Я сделаю так, что вкусно будет. Чуть-чуть сливок добавлю.
Боже мой, что она такое несёт. Какое к дьяволу диетическое пюре?
— Пледом накрыть?
— Не надо. Не уходи пока.
Светка присела рядом. Осторожно провела рукой по животу, стараясь не задевать квадратики повязок.
В полусумраке спальни они выглядели странно и казались крошечными кирпичиками, которые растут прямо из тела.
— Зачем тебе на пузе компас? — Светка с любопытством уставилась на кружок татуировки, что располагался аккурат в районе солнечного сплетения. — Что он обозначает?
— Это символ тех, кто всегда в пути.
— Выходит, ты всегда в дороге?
— Большей частью. Если не в прямом смысле, то в переносном.
— Типа в творческом поиске?
— Да. Как-то так.
— Странный он у тебя, — Светка склонилась пониже и провела по татуировке пальцем, — нижняя стрелка хуй знает куда показывает.
— Она туда и показывает, — Олли расхохотался и тут же сморщился от боли. — Получается, что на Юг. С тобой не соскучишься. Перестань. Я смеяться не могу. У меня живот болит. Не издевайся.
— Да ладно тебе. Скажи честно, что пи-пи захотел, не волнуйся, я тебе кря-кря принесу.
Олли на секунду нахмурился, пытаясь скрыть возмущение и ржач одновременно.
— Иди уже готовь. Я и правда есть хочу.
— Тогда постарайся поспать. Дверь на балкон прикрыть?
— Не надо.
Светка вышла на кухню и открыла первый попавшийся шкафчик. Её до сих пор потряхивало от перенесённых ощущений, и она не очень соображала, что делает.
Открыла холодильник и тупо уставилась на пустые промёрзшие полки. С четверга в громадном двухдверном Боше ничего не изменилось. Вянущий виноград. Сыр. Бутылка воды. Зачем было покупать такой монстр, который жрёт уйму электроэнергии и хорош только для игры в прятки?
— Слушай, я тут подумал… Из чего ты готовить собралась?
Олли выполз на кухню так неожиданно, что Светка вздрогнула. Это ж надо — «Я подумал». Похвально!
— Да, у тебя холодильник пустой.
— Сходишь в магазин?
Светка быстро провела в голове необходимые расчёты. Хорошо, что билет на обратный автобус и хостел уже оплачены. Сигареты в запасе, но самой надо что-то есть. На всё про всё осталось пятнадцать евро. С такими финансами особо не разгуляешься.
— У меня денег нет, — неохотно буркнула девушка и на всякий случай добавила: — Мне уезжать скоро.
— Я тебе свою карточку дам. Ты же сама ничего не ела. Только кофе пила.
Господи, ведь заметил. Кто и когда заботился о том, когда Светка ела в последний раз? Она почувствовала, как глаза неожиданно защипало от подступающих слёз.
— А пин-код?
— У меня бесконтактная, до определённой суммы без пин-кода.
— А если я с ней удеру?
— Попробуй.
Хрясь!!!
Херман, ты идиот! Захлопнуть дверцу холодильника со всей дури! У тебя же сил немерено, умирающий лебедь! Боже, как больно!!!
Светка взвыла, чувствуя, как пальцы на левой руке буквально взорвались от боли и из глаз хлынули слёзы.
— Прости! Я не хотел. Надо холодное приложить.
Олли выудил из морозилки нечто смёрзшееся в камень и ловко приложил к мгновенно опухшим пальцам.
— Очень больно? Ну, прости меня!
Светка почувствовала, как оказалась в неловких полуобъятиях. Осторожно привлёк к себе, избегая прижимать к животу. Рука снова вспыхнула от двойного ощущения: жар его большой ладони, сложенной лодочкой и прикосновение ледяного пакета неясного назначения.
— У тебя такие маленькие ручки.
Что она слышала о своих руках? Лапы, грабли, даже клешни. Даже парни, находящиеся в официальном статусе «мой молодой человек» во время своих влажных копошений не раскошеливались на что-то более или менее похожее. В груди всё мучительно сжалось от жалости к себе. Только бы не зареветь.
— Такие пальчики нежные. Ты плачешь, что ли? — Олли попытался повернуть Светку так, чтобы увидеть её лицо. — Прости меня. Я ж нечаянно. Давай подую.
— Всё, нормально, — Светка с шумом втянула сопли в себя и высвободилась из неуклюжего захвата. — Карточку неси. И говори, что ещё купить. В запас. Воды там. Кофе. Не знаю. Спагетти всякие. Овощи-фрукты.
— Возьми, что посчитаешь нужным. Не надрывайся. У меня магазин далековато.
Если он продолжит в таком же духе, Светка запросто сядет на пол и разрыдается, как последняя дура.
— На, держи. Если, что пин-код 0242.
Светка хмыкнула, но ничего не сказала.
— Сумку давай, — по русской привычке добавила она и, уловив непонимающий взгляд, махнула рукой: — Иди ложись, а то и вправду грохнешься.
Торговая точка действительно располагалась в паре кварталов, и, понятное дело, Херман сюда пешком не ходил. Но вполне возможно, что наиболее пронырливые поклонницы вполне могли видеть, как Олли приезжает за продуктами на своей шикарной BMW. Однако, какой пердюмонокль, как говаривала её покойная бабушка, сегодня почётная миссия обеспечить звезду продуктами выпала Светке.
Она взяла тележку и медленно побрела среди полок. Магазин был большой, и Светка с интересом разглядывала незнакомые продукты. До сих пор шопиться в Хельсинки ей не приходилось, и она невольно сравнивала стоимость и российский ассортимент.
«Ну и цены здесь, — Светка добрела до диетического отдела, — это ж сколько надо на сцене прыгать, что бы на все эти вкусняшки заработать?»
Она затарила Олли запасом кофе, купила пару пакетов мороженых овощей, несколько диетических булочек и даже позвонила своему визави на предмет пьёт ли он чай. Покупки дополнила пачка сосисок, сливки и растворимая детская каша.
«Ничего, — решила Светка, — голодный слопаешь. Тем более, что ничего другого тебе нельзя».
Она вернулась через час. Почти тайком выкурила в небольшом дворике сигарету и направилась к парадной. Подниматься в квартиру хотелось и не хотелось одновременно. То, что она успела почувствовать в прошедшие часы, находилось лишь в мечтах да запредельных фантазиях. Кто знает, насколько безжалостной и отрезвляющей может оказаться реальность. Во всяком случае, идея познакомиться с Олли Херманом лично теперь уже не казалась такой разумной и простой. А от того, какой за надуманным образом оказался человек, её размазало окончательно.
Хермана она застала лежащим в спальне в так называемом «ждущем режиме». Всё ещё бледный, осунувшийся. Кажется, даже накачанная мускулатура непроизвольно сдулась. Он дремал, закинув руку за голову и открыв гладкую подмышку, нежную и щекотную даже на вид.
— Что мы будем кушать? — самым глумливым тоном поинтересовалась Сенья, когда его Совершенство изволило открыть глаза. — Кашку или пюре?
— Я же тебе говорил, что кашу не ем.
— А придётся, — и Светка угрожающе помахала перед носом Олли пакетом с диетическим блюдом. — Тебе ещё долго сидеть на подобном питании. Но так и быть. Сегодня сделаю для тебя пюре.
Сегодня! Кажется, она сморозила очередную чушь, так глупо определив временные границы их знакомства.
Не дождавшись ответа, Светка махнула рукой и прошла в кухню. Пока она раздумывала, есть ли в хозяйстве Хермана такой предмет, как мультиварка, и надо ли готовить картофель именно на пару, Олли включил настенную плазму и устроился на табуретке, наблюдая Светкины перемещения.
— У тебя так ловко получается, — через некоторое время заметил он, глядя, как Светка быстро и тонко очищает клубни за один захват ножом.
— У меня большая семья, — сухо заметила Светлана. — Я старшая. Пришлось научиться.
Рассказывать о своём алкогольном гнезде было стыдно. О напрочь спившейся матери, о дедушке, который в алкогольном психозе неоднократно гонялся за домочадцами с топором; о дяде, который в прошлом году склеил ласты из-за алкогольного отравления; о брате, который состоит на учёте в детской комнате полиции. О том, что от них не вылезает участковый инспектор. Что по нескольку раз в месяц соседи вызывают на драку наряд. Интересно было бы посмотреть на реакцию этого красавчика, узнай он, кому позволил так нагло вторгнуться в свой донельзя закрытый мирок.
— Что это у тебя там играет? — Светка услышала знакомую мелодию и покосилась на экран.
— Hanoi' Rocks — Don't You Ever Leave Me, — ответил Олли. — Нравится?
— Очень, — Светка отложила нож и подошла ближе. — Монро в молодости был такой красавчик. — И злорадно добавила: — Красивее, чем ты.
Олли только фыркнул, однако от Светки не укрылось молниеносное выражение неудовольствия, и чтобы позлить мистера Совершенство посильней, она невинно добавила:
— Он весь натуральный. И до сих пор зажигает покруче молодых.
Пусть посердится из-за намёков на возраст и пластику морды.
Олли снова хмыкнул, но промолчал.
Дальше работа пошла в относительном молчании. Светка чистила картошку, Олли пялился на экран и оба негромко подпевали в унисон клипу.
Обедать сели уже в лёгких сумерках. Как ни странно, кормить капризное создание из ложки не пришлось, и через несколько минут лениво побросав тарелки в мойку, они перебрались в спальню.
— Ну как, лучше тебе?
Светка вытянулась около Хермана, стараясь спрятать ноги так, чтобы он не заметил прохудившийся левый носок.
— Лучше, — Олли улыбнулся. — Ты моя спасительница.
Это ж надо, расщедрился на благодарность.
— Как ты меня собираешься выгонять?
Всё-таки не удержалась. Спросила. Чёртова неизвестность. Она больше не в состоянии сопротивляться не только неясности, но и вообще всему тому, что произошло.
— А что? Тебя так сложно выставить?
Так ловко увильнул от прямого ответа. Ещё улыбается, сволочь. Мерзкая привычка отвечать вопросом на вопрос. Впрочем, его слова уже подразумевают только один безапелляционный ответ.
— Нет. Но способов существует много.
— В смысле? — не понял Олли.
— Ну, например, можно подарить задержавшемуся гостю план эвакуации из квартиры.
Заулыбался. Светка всегда подозревала, что в юморе Олли незатейлив. Похохмить любит, но не утончён. Всякие изящные английские выверты или грубоватая русская чернуха не подойдут. Ему надо что попроще. Американское. Например, падение на банановой кожуре или летающие торты.
— Или вот ещё. Можно громко спросить, глядя на надоевшего гостя: «Интересно, кто весь этот бардак будет убирать?»
— Боюсь, бардак тебя не испугает, — весьма довольный собой, неуклюже сострил Олли. — Рассказывай дальше. Какие ещё есть способы?
— Хм, ну, можно все блюда, что подаются гостю, сначала ронять на пол, а потом обдувать и перекладывать в тарелку.
Херман не выдержал, рассмеялся и тут же схватился за живот.
— Что, больно?
— Немножко. Когда кашляю или смеюсь.
— А ты не смейся, — подколола Светка и добавила: — А можно, когда гость потянется к какому-то блюду, предложить завернуть ему всё это с собой.
— А ещё?
Олли действительно повернулся на бок, упершись своей задницей в изгиб Светкиных коленей и позволяя положить руку к себе на бок.
— Можно каждую новую рюмку ставить всё ближе и ближе к выходу.
— Такое хорошо в Риффе проделать.
— Горячее подать на коврике у двери. Или взять и выбросить с балкона верхнюю одежду гостя. Потом остальную.
Херман уже откровенно ржал. Периодически хватаясь за живот и веселясь от этого ещё больше. Светка почувствовала, как он накатывающих чувств снова закололо кончики пальцев. Она сгребла светлые пряди в сторону и зашептала в самое ухо:
— А самый лучший способ — знаешь какой?
— Говори, — Олли на секунду прижался к ней щекой, пытаясь избавиться от щекотки и прикоснуться сильнее одновременно.
— Затеять игру в жмурки, и чтобы водил гость. Вывести его в подъезд, затем заскочить в квартиру, захлопнуть дверь, отключить звонок, вызвать полицию и лечь спать.
— Ты меня доконаешь. Я уже не могу смеяться. Перестань.
— Даже не мечтай.
Светка хмыкнула, но всё же замолчала. Полежали тихо. Всё ещё улыбающуюся тварь хотелось обнять. Обвить руками со стороны спины. Прижать к себе и, уткнувшись носом в шею, приложить ладонь к тёплой коже, провести по бугристым мускулам груди, по животу. Хермана хотелось даже в таком раскладном состоянии, и Светка на всякий случай прикусила губу, чтобы не выдать желание бесстыжим стоном.
Его хотелось гладить. По лицу, шее, между тёмно-розовых сосков, задержаться на кромке домашних штанов, где смуглая дорожка исчезает в направлении лобка и, зажмурившись, нырнуть туда, где донельзя горячо и твёрдо. А о том, что у Хермана эрекция, Светка догадалась по сбившемуся дыханию и вполне отчётливому бугру в штанах. Однако, этот симулянт думает о том же, о чём и она.
— Оль, — Светка попыталась повернуть Хермана к себе. — Ну как? Мы будем?
— Думаешь, это хорошая идея?
Олли даже не шелохнулся. Здоровый, зараза. Даже не повернуть.
— А разве плохая?
— Сомневаюсь.
Вот те на.
Она ожидала чего угодно, но только не этого. Да, может быть, её предложение было слишком наглым, слишком несвоевременным, но до сих пор в удовольствии себе никто не отказывал. В конце концов, почему он не хочет принять то, что идёт в руки само?
Ведь сам же сказал, что она ему понравилась. Хотя, кто сказал, что она понравилась ему, как женщина? Может, отдал должное, как человеку. Весёлому и отзывчивому нраву. Находчивости. Умению не растеряться в сложной ситуации. Или, может быть, как домашней хозяйке. Но как объект женского пола она его не заинтересовала.
Светка растерялась. Ситуация хуже не придумаешь. Как теперь выпутаться из такого унизительного положения?
— Сенья, — неожиданно Олли повернулся к ней сам. Губы на секунду обожгло его горьковатым дыханием. — Скажи, у тебя эта идея сидела с самого начала? Ты подснять меня хотела?
— Что ты выдумываешь. И в мыслях не было, — Светка соврала так быстро, что Олли лишь невесело усмехнулся.
Его серые глаза неожиданно погрустнели.
— Не знаю, кому сказать спасибо. Рекламщикам, промоутерам? Или, может быть, фикрайтерам? — он немного отстранился. — У рок-музыкантов, видимо, всегда хорошее настроение. Нет проблем. Ничего не болит. Вечный стояк. Чистые трусы и неистощимый запас гондонов.
— Прости, я не хотела…
Светка растерялась окончательно.
— Извини, я хочу спать, — Олли снова повернулся к ней спиной. — Если очень устала, можешь остаться. Диван в гостиной.
Светка молча сползла с кровати, чувствуя, что на её плечи внезапно опустилась бетонная плита. Разочарование было таким горьким словно она впитала в себя всё нездоровое дыхание Хермана. К горлу подкатил колючий ком. Надеяться на что-то с продолжением было верхом глупости. Он просто принял её помощь. Обычное человеческое сострадание и порядочность в трудной ситуации.
Светка тихо сидела в гостиной, сложив руки на коленях, и тупо пялилась в пустой экран своего старенького смартфона. Когда Херман задышал глубоко и размеренно, она поняла, что пора уходить. В какой-то момент ей показалось, что Олли проснулся. Тяжело скрипнула кровать, и он приподнялся на локте, прислушиваясь к тому, что происходит в квартире. Ей не было даже больно. Просто тупое и гложущее недоумение тому, как всё можно испортить в одно мгновение.
Поцеловать или не поцеловать на прощание?
В спальню она всё же заглянула.
Херман спал на спине, раскинувшись в форме пресловутой морской звезды и непроизвольно придерживая прооперированный бок даже во сне.
Губы были прохладные. Светка неловко ткнулась в уголок рта и, еле сдерживая рвущийся наружу вой, тихо притворила за собой входную дверь.
@темы: закончен, юмор, рок-музыканты, фанфики, Голос, психология, романтика, фанфики по финским группам, гэт, драма