читать дальше
— Дура, — Арчи выпутался из одеяла и изо всех сил запустил в дверцу автобусного буфета первой попавшейся кружкой, — идиотка набитая! Что, школьное детство в жопе заиграло?
Царившее в салоне веселье моментально схлынуло. Артту размашисто вытерся собственной майкой, быстро прошагал по узкому проходу и направился к выходу. И хотя творение из зубной пасты принадлежало рукам Светки, праведный гнев обрушился на Машину голову.
— Ты только на сопливую хуйню способна, — Арчи двумя руками откинул Марию с дороги и сбежал по ступенькам.
— Suksi vittuun¹! — донеслось уже с улицы. — Давать лучше научись или сосать по крайней мере.
Несколько минут в салоне царило неловкое молчание, пока первым не встрепенулся Пепе:
— Ну, спасибо тебе, Сенья. Заправка-то скоро?
— Мы почти приехали, — Юсси выглянул в окно, — ещё минут двадцать — и фестивальный городок.
Он повернулся и поискал глазами Машу. Девушка с самым независимым видом сидела на одном из передних мест, но её узкое бледное личико было совершенно ошарашенным. Юсси посмотрел на девчонку ещё раз и внезапно вспомнил о собственной дочери. Не дай Бог, если он воспитал её такой же глупой. Впрочем, она знает изнанку рок-н-ролльной жизни не понаслышке, у неё просто нет никакого интереса смотреть на музыкантов, как на небожителей с раскрытым ртом.
Какая же Мария глупая! Глупая и беспомощная. Юсси почувствовал нечто похожее на жалость, сочувствие к брошенному ребёнку, которого запросто может обидеть каждый. А Арчи, однако, перегнул палку. Вспыльчивый засранец врезал по самому больному. Похоже, этот котёнок ещё не понял каким жестоким и властным может быть Куосманен.
— Вставай, — он поднялся со своего места и потянул Машу за руку, — пойдём к нам позавтракаем, а потом поговорить надо.
— Иди-иди, — ободрил Пепе, — Юсси покажет тебе свои барабанные палочки, — и гитарист Реклессов многозначительно пошевелил бровями.
— Заткнись, — Юсси легонько ткнул болтуна кулаком в бок. — Идём.
— А почему именно к вам?
Вовремя он успел: говорит вроде спокойно, но в голосе слышатся слёзы, ещё немного и горько расплачется, а в лице не только обида, но и полная безнадёжность. Как её только угораздило связаться с самым психоватым и самоуверенным хамом во всей тусовке?
— Мы же так и не поговорили о записи, — Юсси легко прыгнул с подножки и подал девушке руку, — заодно с послом поближе познакомишься.
— С кем? — не поняла Маша.
— С Юрки.
— А почему ты его называешь послом?
— А ты разве не знаешь, что Юрки посол ЮНИСЕФ?
— Знаю, — на улице Маша судорожно закрутила головой пытаясь заглянуть в тонированные окна автобуса Санта Круз, — просто забыла.
В данный момент разборки ни к чему хорошему не приведут, а, пожалуй, только усугубят положение. Надо её срочно чем-то отвлечь.
— Проходи, — и Юсси легонько подтолкнул Машу в спину. — Да что ты встала, как неродная? Никто тебя не съест.
— Здравствуйте.
— Привет.
Бейзи с нескрываемым интересом свесился со своей полки. Посмотрел на Машу, потом перевёл взгляд на Юсси, ехидно хмыкнул, но ничего не сказал.
— Проходи, присаживайся.
Юрки уже сидел возле небольшого столика в передней части автобуса и грел пальцы о чашку.
— Кофе будешь?
Юсси ткнул пальцем в кофемашину. Та мерно зажужжала, перемалывая ароматные зёрна.
— Нет, спасибо.
Вуори посадил девушку на диван и отвернулся к посудному шкафчику. Бесполезное интеллигентное воспитание.
— Тебе с молоком или без? — коротко спросил он.
— С молоком.
Так-то лучше. Вежливая ты наша, если тебя не пнуть, то ты с голоду умрёшь.
— Сахару сколько класть?
— Две ложки.
Сдвинулось дело с мёртвой точки. Юсси обернулся назад и невольно улыбнулся. Такая серьёзная, напряжённая, сидит, словно нож проглотила: спина прямая, руки сложены на коленях.
— Тебе приходилось записываться в профессиональной студии? — поинтересовался Юрки. — Работу в звукоизолирующем боксе знаешь?
— Нет, я только немного выступала на сцене.
— А инструментами какими-нибудь владеешь? — Юсси поставил перед Машей чашку и сел рядом, пододвинул вазочку с печеньем.
— Фортепиано и чуть-чуть на акустической гитаре. Совсем немного.
Вуори снова невольно улыбнулся: такое ощущение, что она экзамен держит. Юрки тоже засранец со своим надменным пафосом умеет нагнать страху.
— А на ударных? — Юсси не вытерпел и вставил в разговор свои семь копеек.
— Каких ударных? — Маша подняла на него изумлённые глаза. Зелёные-зелёные, и как это он раньше не заметил. Если ему не изменяет память, то такой оттенок называется «Абсент».
— На обыкновенных.
— Нет, — Маша поняла, что он прикалывается и облегченно вздохнула, — не приходилось.
— А палки крутить умеешь?
— Нет, но это так здорово выглядит.
— Хочешь научу?
— Юсси, мы вообще-то по делу говорим, — напомнил Юрки.
— Успеешь. Вот смотри, — Юсси нашел на диване комплект барабанных палочек и ловко прокрутил в пальцах сначала правой, а потом левой руки.
— Ещё одновременно могу, — похвастался он, и Маша снова невольно улыбнулась, видимо расценив его умение, как откровенное мальчишество.
— Чтобы так научиться много времени надо?
Вот дитё! Юсси подвинул Юрки в сторону и сел ближе:
— Держи, сейчас покажу.
— Ты, уверен? — Юрки несколько секунд посматривал на парочку с недовольным высокомерием, но затем насмешливо улыбнулся краешком губ и добавил: — Развлекайтесь, а я пойду вздремну.
— Чего дремать-то? Мы сейчас заправимся, и минут через двадцать уже будем на месте.
— Не хочу вам мешать, — Линнанкиви сграбастал бумажную книгу, что лежала на столе и удалился в дальний конец салона. — Когда научитесь, позови.
— Руку расслабь, — Юсси сам вложил палочку Маше в руку и поправил её кисть. Рука была тонюсенькая, как веточка; тонкие холодные пальчики и бледно-розовые округлые ногти. Детская такая ручка. — Расслабь говорю. Это называется французский хват.
— А дальше как?
— Пальцы тоже расслабь, а то отскочит и в лоб отлетит. Теперь зажми палочку указательным и средним. Мягче, подвижней; дай ей возможность, как бы прокатиться по всему среднему пальцу. Теперь перехватывай безымянным. Молодец, правильно. Мизинцем самое трудное — вот здесь покрепче надо.
Маша с увлечением прокрутила палочку несколько раз. Руки у неё были слабые, но поставленные, музыкальные и получилось неплохо.
— Ты с детства на барабанах играешь? — поинтересовалась она.
— Ну, да, — Юсси поправил её руку, невольно придвинулся ближе и почувствовал, как его щеки коснулись тонкие русые пряди, выпавшие из хвостика, — я ещё совсем мелким был, сидел за столом и лупил ложкой по тарелке.
— Как и у меня, — поделилась неожиданно Маша сведениями о своём детстве, — сколько себя помню всегда пела. Бабушка говорит, что я начала петь раньше, чем говорить. А ты, наверное, очень старался? И в школе прилежным был?
— Угу, — хохотнул Юсси, — школа не могла дождаться, когда я покину её стены. Все учителя считали меня дьяволёнком.
Маша на секунду вскинула голову и заулыбалась. Странное ощущение, ведь ещё совсем ребёнок — трогательный, нежный, и в тоже время женщина — спокойная, понимающая. А этот взгляд, неосознанное кокетство, желание нравиться. И нравится ведь. Не всем и не каждому, как например, её подружка Сенья, а тому, кто оценит её такую несовременную хрупкость по достоинству.
— Приехали, — сообщил Бейзи, — сейчас развернёмся и можно выгружаться.
Маша поднялась со своего места и почти панически заторопилась к выходу.
— Ты куда?
— Я, наверное, к Сенье пойду, — девушка деликатно передёрнула плечом. — Не хочу вам мешать.
— А ты не мешаешь, — Юсси внезапно почувствовал непреодолимое желание удержать Марию подольше. И даже не ради предотвращения скандала, а просто хотелось побыть рядом, поговорить, послушать её спокойный, чуть глуховатый голос. Необязательно о чём-то умном — он этого и не умеет. Просто поболтать в спокойной и уютной обстановке без постоянной оглядки на каждое брошенное слово.
— Сейчас припаркуемся, затем менеджер нас зарегистрирует, а после — пойдём в фестивальный городок, — Юсси перечислил все нехитрые дела на ближайший час.
— Мне неудобно, — Маша всё-таки упрямо протиснулась к передней двери. — Вы сейчас будете заняты. Спасибо, что поддержал меня.
Юсси невольно поморщился и почувствовал досаду. Значит, всё-таки поняла.
Девушка помахала рукой:
— До встречи, ещё увидимся сегодня.
***
— Етитская сила, — Светка спустилась на несколько ступенек и выглянула из автобуса. — Сколько народу.
— А ведь к вечеру ещё подъедут, — поддакнула Маша.
— Ну, что поговорила?
— Не особенно.
— Почему?
— Меня Юсси палки учил крутить.
— Очень полезное занятие, — хмыкнула Сенья и крикнула вглубь салона: — Олли, хватит выбирать лосины, нам пора на регистрацию. Отвали от зеркала! Можешь даже пойти голым — так и быть, я ревновать не буду.
Маша улыбнулась. Всё-таки странные существа эти мужчины, и ещё более странное существо Светка. Такое ощущение, что она специально придуривается, старается выглядеть более глупой, чем есть на самом деле, а ведь так поднаторела в делах группы, что им и менеджер не нужен. Всё знает: и где автобус запарковать, и как регистрацию пройти, и чего в гримёрных не хватает. Она ухитрялась быть во всех местах сразу, и везде с шутками-прибаутками, беззлобными подколами и подначками, а Олли, которому достаётся больше других, естественно, обласкан по полной программе.
Маша невольно умилилась тому, как Светка с невыразимой нежностью перебирала его волосы, пока приболевший Херман спал; как согревала его озябшие руки и ступни; как носилась с тайленолом и пресловутыми каплями в нос. Понаблюдав за Светкой, Маша невольно пришла к выводу, что подруга относится к тем идейным группиз, для которых служение таланту — высшее предназначение в жизни, и ей даже не придёт в голову жаловаться на второстепенное положение или репутацию доступной девицы.
— Куосманен не объявлялся?
— Нет, — голос у Маши невольно дрогнул.
— Ну, и хорошо, — констатировала Сенья, — пусть успокоиться. Ну? Познакомилась с его печально известной вспыльчивостью? Понравилось?
— Я не ожидала...
— Не переживай, он не злопамятный. Обхамит, обосрёт и забудет, — Светка невольно рассмеялась своему определению. — Кстати, хочешь сцену посмотреть? До концерта времени много, можно гулять.
— Конечно, хочу.
— Тогда надень бейдж, а то никуда не пустят.
Гримёрная Локал Бенд выглядела, как и десятки остальных — тёмно-зелёная парусиновая палатка с самым необходимым набором мебели и удобным выходом к сцене.
Девушки вышли из своего домика, миновали длинный парусиновый коридор и оказались на ярком слепящем солнце. Прямо перед ними высилась огромная крытая эстрада, такая широкая и высокая, что в первый момент показалась Марии горой. Они миновали кордон охраны и начали подниматься по ступенькам.
— Чего молчишь? — через некоторое время поинтересовалась Сенья. — Из-за Арчи переживаешь? Я ведь тебя предупреждала — он лидер, таким родился. Его любая ерунда может выбесить, так что порой и не знаешь, что ему можно говорить, а что нет. Прости, это я виновата, — Светка вздохнула, — и ничего не поделаешь. Он мальчик-звезда, ему можно.
— Можно? — удивлённо переспросила Маша. — Но ведь и другие тоже лидеры. Люди, достигшие гораздо большего, чем он, и ведь никто себя так не ведёт.
— И много ты видела, кто и как себя ведёт? — поинтересовалась Светлана.
— Не очень.
— Вот и я о том же. Со временем сама поймёшь. Если конечно, поймёшь, — Светка пожала плечом и перевела разговор на другую тему. — Ой, смотри на сцене ударную установку для Юсси монтируют.
— Откуда ты знаешь, что именно для Юсси? Ты и в ударных установках разбираешься? — поразилась Мария.
— Нет, конечно, — Светка рассмеялась. — Кстати, ты обратила внимание почему Юссина лесорубка это просто пол, а не возвышение, как у остальных?
— Нет, а почему?
— А потому, что у Юса особый стиль игры — он им и запоминается. Вот по этой причине ударная установка и стоит так низко, чтобы зал видел, как их Драммерское Величество кривляется. У него по этой причине и «кухня» маленькая, почти игрушечная чтобы литые мускулы и дикие лохмы были видны даже из конца зала.
Девушки переглянулись и невольно рассмеялись.
— Кстати, а вот он и сам ползёт. Ничего ему не обломится, лесорубка здесь стандартная, будет играть, как все.
— Знаешь, у меня такое странное ощущение, когда я вижу Юсси, — поделилась Маша. — Он ведь чуть младше моего отца, но, когда мы начинаем разговаривать, такое впечатление, что передо мной совсем мальчишка, тот самый адский дьяволёнок, каким он был в школе.
— Наверное, рок-музыканты все такие. Или почти все. До конца жизни как дети. Чтобы держать такой драйв в кулаке надо быть вечно молодым. Кстати, Вуори опять на тебя смотрит — я тебе уже говорила. Почти постоянно. Я ещё в Тавастии заметила.
— Свет, ну он же на двадцать лет меня старше.
— Ага, — неожиданно обрадовалась Сенья. — Нет, чтобы сказать «он мне не нравится», или «у меня Арчи», или «красотой не блещет», а то — двадцать лет. Какая фигня! Привет, Юсенька. Что у нас плохого?
— Я сейчас видел тех девиц, что тебя поколотили, — и Юсси показал рукой в направлении зрительского городка.
— Где? — насторожилась Сенья. — Я не вижу, покажи мне. О-па, так я их знаю, они, вроде, нормальные девки. Ну, видимо, ты им под горячую руку попала.
— Ничего себе попала, — возмутилась Мария, — они же меня чуть не убили.
— Ну, не убили же, — хохотнула Светка. — Ладно, иди, смотри на свою ударную установку, и пошли обратно. Надеюсь, Олька не отправился шляться голым, схватит ещё воспаление лёгких.
— Какое воспаление, — рассмеялся Юсси, — такая жара. Кстати, хорошая мысль, надо раздеться, — он стянул через голову майку, открыв великолепный смуглый торс.
— Вот хвастун, — негромко хихикнула Сенья и тут же озабоченно затараторила: — В Финляндии заболевания лёгких — национальная проблема. Климат и близкородственные браки. У Вилле Вало астма, у Юрки Линнанкиви астма, у Йонне Аарона астма. У Юсси тоже проблемы с лёгкими, он даже в реанимацию однажды угодил.
— Какой ужас, — неприятно удивилась Маша.
— Ага, — вдруг заорала Светка так, что Мария и Юсси невольно подпрыгнули, — вы посмотрите, кто идёт!
Внизу, около сцены, показалась светловолосая фигура Арчи с таким огромным букетом цветов, что он полностью загораживал ему обзор.
— И куда это мы направляемся? — Светка помогла Артту подняться на сцену и с интересом оглядела пёстрый сноп. — Кому такая роскошь?
— Извини, не знал, какие ты любишь, — Арчи, не обращая на Сенью внимания, чуть смущённо шаркнул ногой и расплылся в своей знаменитой несколько смущённой полудетской улыбке. — Купил на свой выбор.
Он вручил букет Маше, и она едва не утонула в ароматной охапке роз, лилий и пионов.
***
— Моя любимая часть концерта, — Арчи, отпыхиваясь и вытирая пот, проворно спустился в гримёрку и рухнул на диван.
— Вот это драйв! — следом за Артту в гримёрке нарисовался Алекси, а чуть позже — Олли и Юсси.
— Девчонки, ну, как вам? — Юсси пластом повалился рядом с Куосманеном. — Воды! Пить хочу!
— Супер, — Светка протянула открытую бутылку. — Сколько вас на бис держали?
— Да почти двадцать минут, даже следующую команду задержали, — отозвался Аллу. — Душ-то работает? Пойду сполоснусь.
— У нас есть, чего выпить? — Арчи сочно потянулся и попытался спихнуть Юсси на пол.
— Должно быть, хотя ты выжрал бутылку Дэниелса в одно лицо, — напомнил Вуори. — И не ёрзай, я чуть не упал.
— Почти, — пококетничал Арчи, — а кто остатки вылил себе в штаны? Кстати, ни разу не пробовал. Прикольные ощущения?
— Попробуй, узнаешь! — Юсси наконец смог сгрести конечности в кучу и потянулся за полотенцем.
— Хорошая идея: налить себе на член Дэниелса, и чтоб его потом облизали, — Арчи вытянулся во весь рост и положил свою голову к Маше на колени. — Хотя нет, виски это не прикольно, девчонки виски не любят, надо что-нибудь сладенькое. Сладенькое потом приятней облизывать? Правда, милая?
Маша смешалась, а Сенья на всякий случай огрела болтуна полотенцем.
— А я, пожалуй, попробую, — продолжал разглагольствовать уже основательно подвыпивший Арчи. — Юсси, а твой Шестьдесят девятый ликёр сладкий? Мы хотим с Марией попробовать.
— Ещё какой сладкий, — Юсси распустил пряжку на ремне. Кожаные штаны, насквозь пропитанные алкоголем, отлетели в сторону. — Эх, сейчас бы чистые трусы, девку и спать. Мне же ещё со своими играть.
— А не пизди-ка ты, — вмешалась Сенья. — Ты, Арчи, больше его слушай. У него это долбанное пойло с чили-перцем, я чуть не охуела, когда попробовала. Но если очень хочется острых ощущений, то можешь намазать свои мудя сверху-донизу.
— С чили-перцем? — ахнул Арчи. — У меня же тогда больше никогда не встанет. Сенья, а что у нас там в пакете за горлышко торчит?
— А хер знает. Пойло какое-то.
— Какая-то фигня с малиной, — сказал Олли, когда, замотанный в большое банное полотенце, наподобие римского патриция, вернулся из душа. Он присел рядом с друзьями. — Дай, открою.
Через минуту бутылка пошла по кругу.
— Ой моя сладенькая, — Арчи прижал бутылку к своей груди. — А давайте я её к себе в штаны налью?
— Только попробуй, — Юсси предупредительно отобрал бутылку и переставил подальше на столик. — Как же я устал. Ну, да ладно, девчонки, отвернитесь, я мыться пойду.
— А я не пойду, — хохотнул пьяный Куосманен, — ну нах, мне не встать. Мария, иди ко мне.
И Арчи притянул Машу к себе на грудь.
— Полежи со мной, давай этой долбанной малинки выпьем. Ну вкусно же.
Бутылка снова пошла по кругу.
Через некоторое время Маша почувствовала, как ей становится веселей и теплей. В гримёрную заглянули одногруппники Алекси. Откуда-то появилась новая бутылка ликера, потом Джек Дэниелс, после него что-то ещё. Постепенно события стали сливаться в одну липкую ленту, от которой одновременно было весело, и хотелось спать. Уже через час все события перемешались причудливым образом, а потом уже Маша никак не могла восстановить хронологию в должном порядке. За Юсси пришли Бейзи и Тимо-Тимо. Алекси долго разговаривал со своей девушкой по телефону, а может быть, это разговаривали коллеги Вуори. Пили, смеялись, обсуждали концерт, анонсировали будущие выступления.
Очнулась Мария уже на улице.
Стояла ночь, наверное, ещё не глубокая, так как со стороны громадной эстрады раздавались звуки музыки и шум разогретой толпы. Тут же было темно, под ночным ветерком легко шелестели кусты, а чуть поодаль посверкивали глянцевые бока турбасов.
— Пойдём, — Маша была очень пьяной, но Арчи всё же узнала.
Парень крепко, даже чуть больновато, ухватил её за локоть и потащил в какие-то тёмные заросли. Земля предательски уходила из-под ног. Маше казалось, что она плывёт на воздушной подушке, периодически ныряя то в сонное забытьё, то испытывая первые признаки дурноты.
— Иди ко мне, малыш, — Арчи обнял Машу за талию и сам закинул её руки к себе на плечи, — поцелуй меня.
Он тоже был пьян. Платок, который придерживал его светлые локоны, куда-то исчез, и белокурые завитки то и дело падали на лоб. Арчи был почему-то голый по пояс, и она с удовольствием прижалась к его телу. Влажные пухлые губы требовательно прижались к губам Маши.
— Давай, милая, я больше не могу терпеть.
Арчи начал её раздевать быстро, умело и не теряя времени на сантименты. Всё бы ничего, но подступающая дурнота и слишком резкий напор сделали своё дело. Маша почувствовала, что ей плохо, и когда, оба устроились прямо на траве, ощутила накатывающую волнами тошноту. Она сдержалась с огромным трудом. Её охватила всепоглощающая слабость, голова налилась жаром, и в ушах отчаянно запульсировала кровь. То, что сейчас произойдёт, уже не имело никакого значения, Маша отчаянно боролась с разбухающей дурнотой, и почти не чувствовала, что делает Арчи. Она с трудом перевернулась на бок. Вокруг всё бешено качалось и плыло, откуда-то сбоку нестерпимо несло туалетными кабинками. Арчи что-то говорил, кажется пытался поцеловать. Маша почувствовала, как он приспустил её джинсы и белые кружевные трусики, забрался рукой в бюстгальтер. От земли холодило, было неудобно и неприятно. Маша мучительно пригнула голову к земле, отчаянно боясь стошнить, и почувствовала, как Арчи пытается ввести член в её совершенно сухое лоно.
То, что будет так больно, она не ожидала. Скорее всего, на болевые ощущения подействовал выпитый алкоголь, неудобная поза, и полное отсутствие увлажнения. В какой-то миг Маше показалось, что в её влагалище загнали кинжал и парочку раз отчаянно провернули. Между бёдер мгновенно стало мокро от крови, она непроизвольно вскрикнула, и попыталась освободиться от удивительно тяжёлого, словно каменного, тела Арчи. Это почти удалось. Она перекатилась на бок и, чувствуя, что рот наполняется кислой слюной, мучительно зажала рот. Арчи продолжал двигаться, втискиваясь в Машу с бешеной оголодавшей силой, и причиняя невероятный дискомфорт. Натёртое лоно горело огнём, казалось, что между ног насыпали соли. Маша стиснула зубы, стараясь не кричать и не двигаться, лишь бы закончить ужасный процесс побыстрей. Даже сквозь завесу ужасного опьянения у неё мелькнула абсолютно трезвая мысль, почему люди добровольно стремятся к этому процессу, и как подобное может быть приятно?
Наверное, из-за действия алкоголя, Арчи долго не мог кончить, и измученная Маша мечтала только об одном — чтобы резкое, очень болезненное проникновение, скорей закончилось.
Наконец Куосманен замер в преддверии оргазма, и затем излился целым океаном спермы, залив истерзанное Машино нутро.
— Ну, ты кончила? — Арчи поднялся с земли и попытался застегнуть ширинку штанов. — Ты в следующий раз будь поактивней. Двигайся, когда мы... ну ты поняла. Пошли, я спать хочу, а нам уже ехать скоро.
Мария с огромным трудом встала на ноги. Земля продолжала двигаться в неизвестном направлении. Она машинально побрела вслед за Арчи. Где-то далеко всё ещё гремел концерт. Мария механически переставляла ноги, пытаясь удержать Арчи в поле зрения, но, в конце концов, его фигура предательски растворилась в темноте, и Маша почувствовала невероятное облегчение. Она, не стесняясь, сблевала прямо себе под ноги, и, чувствуя, как по ногам заструилась горячая струйка крови, рухнула, как подкошенная.
Комментарий к 11.
¹ — пошла нахер.
— Дура, — Арчи выпутался из одеяла и изо всех сил запустил в дверцу автобусного буфета первой попавшейся кружкой, — идиотка набитая! Что, школьное детство в жопе заиграло?
Царившее в салоне веселье моментально схлынуло. Артту размашисто вытерся собственной майкой, быстро прошагал по узкому проходу и направился к выходу. И хотя творение из зубной пасты принадлежало рукам Светки, праведный гнев обрушился на Машину голову.
— Ты только на сопливую хуйню способна, — Арчи двумя руками откинул Марию с дороги и сбежал по ступенькам.
— Suksi vittuun¹! — донеслось уже с улицы. — Давать лучше научись или сосать по крайней мере.
Несколько минут в салоне царило неловкое молчание, пока первым не встрепенулся Пепе:
— Ну, спасибо тебе, Сенья. Заправка-то скоро?
— Мы почти приехали, — Юсси выглянул в окно, — ещё минут двадцать — и фестивальный городок.
Он повернулся и поискал глазами Машу. Девушка с самым независимым видом сидела на одном из передних мест, но её узкое бледное личико было совершенно ошарашенным. Юсси посмотрел на девчонку ещё раз и внезапно вспомнил о собственной дочери. Не дай Бог, если он воспитал её такой же глупой. Впрочем, она знает изнанку рок-н-ролльной жизни не понаслышке, у неё просто нет никакого интереса смотреть на музыкантов, как на небожителей с раскрытым ртом.
Какая же Мария глупая! Глупая и беспомощная. Юсси почувствовал нечто похожее на жалость, сочувствие к брошенному ребёнку, которого запросто может обидеть каждый. А Арчи, однако, перегнул палку. Вспыльчивый засранец врезал по самому больному. Похоже, этот котёнок ещё не понял каким жестоким и властным может быть Куосманен.
— Вставай, — он поднялся со своего места и потянул Машу за руку, — пойдём к нам позавтракаем, а потом поговорить надо.
— Иди-иди, — ободрил Пепе, — Юсси покажет тебе свои барабанные палочки, — и гитарист Реклессов многозначительно пошевелил бровями.
— Заткнись, — Юсси легонько ткнул болтуна кулаком в бок. — Идём.
— А почему именно к вам?
Вовремя он успел: говорит вроде спокойно, но в голосе слышатся слёзы, ещё немного и горько расплачется, а в лице не только обида, но и полная безнадёжность. Как её только угораздило связаться с самым психоватым и самоуверенным хамом во всей тусовке?
— Мы же так и не поговорили о записи, — Юсси легко прыгнул с подножки и подал девушке руку, — заодно с послом поближе познакомишься.
— С кем? — не поняла Маша.
— С Юрки.
— А почему ты его называешь послом?
— А ты разве не знаешь, что Юрки посол ЮНИСЕФ?
— Знаю, — на улице Маша судорожно закрутила головой пытаясь заглянуть в тонированные окна автобуса Санта Круз, — просто забыла.
В данный момент разборки ни к чему хорошему не приведут, а, пожалуй, только усугубят положение. Надо её срочно чем-то отвлечь.
— Проходи, — и Юсси легонько подтолкнул Машу в спину. — Да что ты встала, как неродная? Никто тебя не съест.
— Здравствуйте.
— Привет.
Бейзи с нескрываемым интересом свесился со своей полки. Посмотрел на Машу, потом перевёл взгляд на Юсси, ехидно хмыкнул, но ничего не сказал.
— Проходи, присаживайся.
Юрки уже сидел возле небольшого столика в передней части автобуса и грел пальцы о чашку.
— Кофе будешь?
Юсси ткнул пальцем в кофемашину. Та мерно зажужжала, перемалывая ароматные зёрна.
— Нет, спасибо.
Вуори посадил девушку на диван и отвернулся к посудному шкафчику. Бесполезное интеллигентное воспитание.
— Тебе с молоком или без? — коротко спросил он.
— С молоком.
Так-то лучше. Вежливая ты наша, если тебя не пнуть, то ты с голоду умрёшь.
— Сахару сколько класть?
— Две ложки.
Сдвинулось дело с мёртвой точки. Юсси обернулся назад и невольно улыбнулся. Такая серьёзная, напряжённая, сидит, словно нож проглотила: спина прямая, руки сложены на коленях.
— Тебе приходилось записываться в профессиональной студии? — поинтересовался Юрки. — Работу в звукоизолирующем боксе знаешь?
— Нет, я только немного выступала на сцене.
— А инструментами какими-нибудь владеешь? — Юсси поставил перед Машей чашку и сел рядом, пододвинул вазочку с печеньем.
— Фортепиано и чуть-чуть на акустической гитаре. Совсем немного.
Вуори снова невольно улыбнулся: такое ощущение, что она экзамен держит. Юрки тоже засранец со своим надменным пафосом умеет нагнать страху.
— А на ударных? — Юсси не вытерпел и вставил в разговор свои семь копеек.
— Каких ударных? — Маша подняла на него изумлённые глаза. Зелёные-зелёные, и как это он раньше не заметил. Если ему не изменяет память, то такой оттенок называется «Абсент».
— На обыкновенных.
— Нет, — Маша поняла, что он прикалывается и облегченно вздохнула, — не приходилось.
— А палки крутить умеешь?
— Нет, но это так здорово выглядит.
— Хочешь научу?
— Юсси, мы вообще-то по делу говорим, — напомнил Юрки.
— Успеешь. Вот смотри, — Юсси нашел на диване комплект барабанных палочек и ловко прокрутил в пальцах сначала правой, а потом левой руки.
— Ещё одновременно могу, — похвастался он, и Маша снова невольно улыбнулась, видимо расценив его умение, как откровенное мальчишество.
— Чтобы так научиться много времени надо?
Вот дитё! Юсси подвинул Юрки в сторону и сел ближе:
— Держи, сейчас покажу.
— Ты, уверен? — Юрки несколько секунд посматривал на парочку с недовольным высокомерием, но затем насмешливо улыбнулся краешком губ и добавил: — Развлекайтесь, а я пойду вздремну.
— Чего дремать-то? Мы сейчас заправимся, и минут через двадцать уже будем на месте.
— Не хочу вам мешать, — Линнанкиви сграбастал бумажную книгу, что лежала на столе и удалился в дальний конец салона. — Когда научитесь, позови.
— Руку расслабь, — Юсси сам вложил палочку Маше в руку и поправил её кисть. Рука была тонюсенькая, как веточка; тонкие холодные пальчики и бледно-розовые округлые ногти. Детская такая ручка. — Расслабь говорю. Это называется французский хват.
— А дальше как?
— Пальцы тоже расслабь, а то отскочит и в лоб отлетит. Теперь зажми палочку указательным и средним. Мягче, подвижней; дай ей возможность, как бы прокатиться по всему среднему пальцу. Теперь перехватывай безымянным. Молодец, правильно. Мизинцем самое трудное — вот здесь покрепче надо.
Маша с увлечением прокрутила палочку несколько раз. Руки у неё были слабые, но поставленные, музыкальные и получилось неплохо.
— Ты с детства на барабанах играешь? — поинтересовалась она.
— Ну, да, — Юсси поправил её руку, невольно придвинулся ближе и почувствовал, как его щеки коснулись тонкие русые пряди, выпавшие из хвостика, — я ещё совсем мелким был, сидел за столом и лупил ложкой по тарелке.
— Как и у меня, — поделилась неожиданно Маша сведениями о своём детстве, — сколько себя помню всегда пела. Бабушка говорит, что я начала петь раньше, чем говорить. А ты, наверное, очень старался? И в школе прилежным был?
— Угу, — хохотнул Юсси, — школа не могла дождаться, когда я покину её стены. Все учителя считали меня дьяволёнком.
Маша на секунду вскинула голову и заулыбалась. Странное ощущение, ведь ещё совсем ребёнок — трогательный, нежный, и в тоже время женщина — спокойная, понимающая. А этот взгляд, неосознанное кокетство, желание нравиться. И нравится ведь. Не всем и не каждому, как например, её подружка Сенья, а тому, кто оценит её такую несовременную хрупкость по достоинству.
— Приехали, — сообщил Бейзи, — сейчас развернёмся и можно выгружаться.
Маша поднялась со своего места и почти панически заторопилась к выходу.
— Ты куда?
— Я, наверное, к Сенье пойду, — девушка деликатно передёрнула плечом. — Не хочу вам мешать.
— А ты не мешаешь, — Юсси внезапно почувствовал непреодолимое желание удержать Марию подольше. И даже не ради предотвращения скандала, а просто хотелось побыть рядом, поговорить, послушать её спокойный, чуть глуховатый голос. Необязательно о чём-то умном — он этого и не умеет. Просто поболтать в спокойной и уютной обстановке без постоянной оглядки на каждое брошенное слово.
— Сейчас припаркуемся, затем менеджер нас зарегистрирует, а после — пойдём в фестивальный городок, — Юсси перечислил все нехитрые дела на ближайший час.
— Мне неудобно, — Маша всё-таки упрямо протиснулась к передней двери. — Вы сейчас будете заняты. Спасибо, что поддержал меня.
Юсси невольно поморщился и почувствовал досаду. Значит, всё-таки поняла.
Девушка помахала рукой:
— До встречи, ещё увидимся сегодня.
***
— Етитская сила, — Светка спустилась на несколько ступенек и выглянула из автобуса. — Сколько народу.
— А ведь к вечеру ещё подъедут, — поддакнула Маша.
— Ну, что поговорила?
— Не особенно.
— Почему?
— Меня Юсси палки учил крутить.
— Очень полезное занятие, — хмыкнула Сенья и крикнула вглубь салона: — Олли, хватит выбирать лосины, нам пора на регистрацию. Отвали от зеркала! Можешь даже пойти голым — так и быть, я ревновать не буду.
Маша улыбнулась. Всё-таки странные существа эти мужчины, и ещё более странное существо Светка. Такое ощущение, что она специально придуривается, старается выглядеть более глупой, чем есть на самом деле, а ведь так поднаторела в делах группы, что им и менеджер не нужен. Всё знает: и где автобус запарковать, и как регистрацию пройти, и чего в гримёрных не хватает. Она ухитрялась быть во всех местах сразу, и везде с шутками-прибаутками, беззлобными подколами и подначками, а Олли, которому достаётся больше других, естественно, обласкан по полной программе.
Маша невольно умилилась тому, как Светка с невыразимой нежностью перебирала его волосы, пока приболевший Херман спал; как согревала его озябшие руки и ступни; как носилась с тайленолом и пресловутыми каплями в нос. Понаблюдав за Светкой, Маша невольно пришла к выводу, что подруга относится к тем идейным группиз, для которых служение таланту — высшее предназначение в жизни, и ей даже не придёт в голову жаловаться на второстепенное положение или репутацию доступной девицы.
— Куосманен не объявлялся?
— Нет, — голос у Маши невольно дрогнул.
— Ну, и хорошо, — констатировала Сенья, — пусть успокоиться. Ну? Познакомилась с его печально известной вспыльчивостью? Понравилось?
— Я не ожидала...
— Не переживай, он не злопамятный. Обхамит, обосрёт и забудет, — Светка невольно рассмеялась своему определению. — Кстати, хочешь сцену посмотреть? До концерта времени много, можно гулять.
— Конечно, хочу.
— Тогда надень бейдж, а то никуда не пустят.
Гримёрная Локал Бенд выглядела, как и десятки остальных — тёмно-зелёная парусиновая палатка с самым необходимым набором мебели и удобным выходом к сцене.
Девушки вышли из своего домика, миновали длинный парусиновый коридор и оказались на ярком слепящем солнце. Прямо перед ними высилась огромная крытая эстрада, такая широкая и высокая, что в первый момент показалась Марии горой. Они миновали кордон охраны и начали подниматься по ступенькам.
— Чего молчишь? — через некоторое время поинтересовалась Сенья. — Из-за Арчи переживаешь? Я ведь тебя предупреждала — он лидер, таким родился. Его любая ерунда может выбесить, так что порой и не знаешь, что ему можно говорить, а что нет. Прости, это я виновата, — Светка вздохнула, — и ничего не поделаешь. Он мальчик-звезда, ему можно.
— Можно? — удивлённо переспросила Маша. — Но ведь и другие тоже лидеры. Люди, достигшие гораздо большего, чем он, и ведь никто себя так не ведёт.
— И много ты видела, кто и как себя ведёт? — поинтересовалась Светлана.
— Не очень.
— Вот и я о том же. Со временем сама поймёшь. Если конечно, поймёшь, — Светка пожала плечом и перевела разговор на другую тему. — Ой, смотри на сцене ударную установку для Юсси монтируют.
— Откуда ты знаешь, что именно для Юсси? Ты и в ударных установках разбираешься? — поразилась Мария.
— Нет, конечно, — Светка рассмеялась. — Кстати, ты обратила внимание почему Юссина лесорубка это просто пол, а не возвышение, как у остальных?
— Нет, а почему?
— А потому, что у Юса особый стиль игры — он им и запоминается. Вот по этой причине ударная установка и стоит так низко, чтобы зал видел, как их Драммерское Величество кривляется. У него по этой причине и «кухня» маленькая, почти игрушечная чтобы литые мускулы и дикие лохмы были видны даже из конца зала.
Девушки переглянулись и невольно рассмеялись.
— Кстати, а вот он и сам ползёт. Ничего ему не обломится, лесорубка здесь стандартная, будет играть, как все.
— Знаешь, у меня такое странное ощущение, когда я вижу Юсси, — поделилась Маша. — Он ведь чуть младше моего отца, но, когда мы начинаем разговаривать, такое впечатление, что передо мной совсем мальчишка, тот самый адский дьяволёнок, каким он был в школе.
— Наверное, рок-музыканты все такие. Или почти все. До конца жизни как дети. Чтобы держать такой драйв в кулаке надо быть вечно молодым. Кстати, Вуори опять на тебя смотрит — я тебе уже говорила. Почти постоянно. Я ещё в Тавастии заметила.
— Свет, ну он же на двадцать лет меня старше.
— Ага, — неожиданно обрадовалась Сенья. — Нет, чтобы сказать «он мне не нравится», или «у меня Арчи», или «красотой не блещет», а то — двадцать лет. Какая фигня! Привет, Юсенька. Что у нас плохого?
— Я сейчас видел тех девиц, что тебя поколотили, — и Юсси показал рукой в направлении зрительского городка.
— Где? — насторожилась Сенья. — Я не вижу, покажи мне. О-па, так я их знаю, они, вроде, нормальные девки. Ну, видимо, ты им под горячую руку попала.
— Ничего себе попала, — возмутилась Мария, — они же меня чуть не убили.
— Ну, не убили же, — хохотнула Светка. — Ладно, иди, смотри на свою ударную установку, и пошли обратно. Надеюсь, Олька не отправился шляться голым, схватит ещё воспаление лёгких.
— Какое воспаление, — рассмеялся Юсси, — такая жара. Кстати, хорошая мысль, надо раздеться, — он стянул через голову майку, открыв великолепный смуглый торс.
— Вот хвастун, — негромко хихикнула Сенья и тут же озабоченно затараторила: — В Финляндии заболевания лёгких — национальная проблема. Климат и близкородственные браки. У Вилле Вало астма, у Юрки Линнанкиви астма, у Йонне Аарона астма. У Юсси тоже проблемы с лёгкими, он даже в реанимацию однажды угодил.
— Какой ужас, — неприятно удивилась Маша.
— Ага, — вдруг заорала Светка так, что Мария и Юсси невольно подпрыгнули, — вы посмотрите, кто идёт!
Внизу, около сцены, показалась светловолосая фигура Арчи с таким огромным букетом цветов, что он полностью загораживал ему обзор.
— И куда это мы направляемся? — Светка помогла Артту подняться на сцену и с интересом оглядела пёстрый сноп. — Кому такая роскошь?
— Извини, не знал, какие ты любишь, — Арчи, не обращая на Сенью внимания, чуть смущённо шаркнул ногой и расплылся в своей знаменитой несколько смущённой полудетской улыбке. — Купил на свой выбор.
Он вручил букет Маше, и она едва не утонула в ароматной охапке роз, лилий и пионов.
***
— Моя любимая часть концерта, — Арчи, отпыхиваясь и вытирая пот, проворно спустился в гримёрку и рухнул на диван.
— Вот это драйв! — следом за Артту в гримёрке нарисовался Алекси, а чуть позже — Олли и Юсси.
— Девчонки, ну, как вам? — Юсси пластом повалился рядом с Куосманеном. — Воды! Пить хочу!
— Супер, — Светка протянула открытую бутылку. — Сколько вас на бис держали?
— Да почти двадцать минут, даже следующую команду задержали, — отозвался Аллу. — Душ-то работает? Пойду сполоснусь.
— У нас есть, чего выпить? — Арчи сочно потянулся и попытался спихнуть Юсси на пол.
— Должно быть, хотя ты выжрал бутылку Дэниелса в одно лицо, — напомнил Вуори. — И не ёрзай, я чуть не упал.
— Почти, — пококетничал Арчи, — а кто остатки вылил себе в штаны? Кстати, ни разу не пробовал. Прикольные ощущения?
— Попробуй, узнаешь! — Юсси наконец смог сгрести конечности в кучу и потянулся за полотенцем.
— Хорошая идея: налить себе на член Дэниелса, и чтоб его потом облизали, — Арчи вытянулся во весь рост и положил свою голову к Маше на колени. — Хотя нет, виски это не прикольно, девчонки виски не любят, надо что-нибудь сладенькое. Сладенькое потом приятней облизывать? Правда, милая?
Маша смешалась, а Сенья на всякий случай огрела болтуна полотенцем.
— А я, пожалуй, попробую, — продолжал разглагольствовать уже основательно подвыпивший Арчи. — Юсси, а твой Шестьдесят девятый ликёр сладкий? Мы хотим с Марией попробовать.
— Ещё какой сладкий, — Юсси распустил пряжку на ремне. Кожаные штаны, насквозь пропитанные алкоголем, отлетели в сторону. — Эх, сейчас бы чистые трусы, девку и спать. Мне же ещё со своими играть.
— А не пизди-ка ты, — вмешалась Сенья. — Ты, Арчи, больше его слушай. У него это долбанное пойло с чили-перцем, я чуть не охуела, когда попробовала. Но если очень хочется острых ощущений, то можешь намазать свои мудя сверху-донизу.
— С чили-перцем? — ахнул Арчи. — У меня же тогда больше никогда не встанет. Сенья, а что у нас там в пакете за горлышко торчит?
— А хер знает. Пойло какое-то.
— Какая-то фигня с малиной, — сказал Олли, когда, замотанный в большое банное полотенце, наподобие римского патриция, вернулся из душа. Он присел рядом с друзьями. — Дай, открою.
Через минуту бутылка пошла по кругу.
— Ой моя сладенькая, — Арчи прижал бутылку к своей груди. — А давайте я её к себе в штаны налью?
— Только попробуй, — Юсси предупредительно отобрал бутылку и переставил подальше на столик. — Как же я устал. Ну, да ладно, девчонки, отвернитесь, я мыться пойду.
— А я не пойду, — хохотнул пьяный Куосманен, — ну нах, мне не встать. Мария, иди ко мне.
И Арчи притянул Машу к себе на грудь.
— Полежи со мной, давай этой долбанной малинки выпьем. Ну вкусно же.
Бутылка снова пошла по кругу.
Через некоторое время Маша почувствовала, как ей становится веселей и теплей. В гримёрную заглянули одногруппники Алекси. Откуда-то появилась новая бутылка ликера, потом Джек Дэниелс, после него что-то ещё. Постепенно события стали сливаться в одну липкую ленту, от которой одновременно было весело, и хотелось спать. Уже через час все события перемешались причудливым образом, а потом уже Маша никак не могла восстановить хронологию в должном порядке. За Юсси пришли Бейзи и Тимо-Тимо. Алекси долго разговаривал со своей девушкой по телефону, а может быть, это разговаривали коллеги Вуори. Пили, смеялись, обсуждали концерт, анонсировали будущие выступления.
Очнулась Мария уже на улице.
Стояла ночь, наверное, ещё не глубокая, так как со стороны громадной эстрады раздавались звуки музыки и шум разогретой толпы. Тут же было темно, под ночным ветерком легко шелестели кусты, а чуть поодаль посверкивали глянцевые бока турбасов.
— Пойдём, — Маша была очень пьяной, но Арчи всё же узнала.
Парень крепко, даже чуть больновато, ухватил её за локоть и потащил в какие-то тёмные заросли. Земля предательски уходила из-под ног. Маше казалось, что она плывёт на воздушной подушке, периодически ныряя то в сонное забытьё, то испытывая первые признаки дурноты.
— Иди ко мне, малыш, — Арчи обнял Машу за талию и сам закинул её руки к себе на плечи, — поцелуй меня.
Он тоже был пьян. Платок, который придерживал его светлые локоны, куда-то исчез, и белокурые завитки то и дело падали на лоб. Арчи был почему-то голый по пояс, и она с удовольствием прижалась к его телу. Влажные пухлые губы требовательно прижались к губам Маши.
— Давай, милая, я больше не могу терпеть.
Арчи начал её раздевать быстро, умело и не теряя времени на сантименты. Всё бы ничего, но подступающая дурнота и слишком резкий напор сделали своё дело. Маша почувствовала, что ей плохо, и когда, оба устроились прямо на траве, ощутила накатывающую волнами тошноту. Она сдержалась с огромным трудом. Её охватила всепоглощающая слабость, голова налилась жаром, и в ушах отчаянно запульсировала кровь. То, что сейчас произойдёт, уже не имело никакого значения, Маша отчаянно боролась с разбухающей дурнотой, и почти не чувствовала, что делает Арчи. Она с трудом перевернулась на бок. Вокруг всё бешено качалось и плыло, откуда-то сбоку нестерпимо несло туалетными кабинками. Арчи что-то говорил, кажется пытался поцеловать. Маша почувствовала, как он приспустил её джинсы и белые кружевные трусики, забрался рукой в бюстгальтер. От земли холодило, было неудобно и неприятно. Маша мучительно пригнула голову к земле, отчаянно боясь стошнить, и почувствовала, как Арчи пытается ввести член в её совершенно сухое лоно.
То, что будет так больно, она не ожидала. Скорее всего, на болевые ощущения подействовал выпитый алкоголь, неудобная поза, и полное отсутствие увлажнения. В какой-то миг Маше показалось, что в её влагалище загнали кинжал и парочку раз отчаянно провернули. Между бёдер мгновенно стало мокро от крови, она непроизвольно вскрикнула, и попыталась освободиться от удивительно тяжёлого, словно каменного, тела Арчи. Это почти удалось. Она перекатилась на бок и, чувствуя, что рот наполняется кислой слюной, мучительно зажала рот. Арчи продолжал двигаться, втискиваясь в Машу с бешеной оголодавшей силой, и причиняя невероятный дискомфорт. Натёртое лоно горело огнём, казалось, что между ног насыпали соли. Маша стиснула зубы, стараясь не кричать и не двигаться, лишь бы закончить ужасный процесс побыстрей. Даже сквозь завесу ужасного опьянения у неё мелькнула абсолютно трезвая мысль, почему люди добровольно стремятся к этому процессу, и как подобное может быть приятно?
Наверное, из-за действия алкоголя, Арчи долго не мог кончить, и измученная Маша мечтала только об одном — чтобы резкое, очень болезненное проникновение, скорей закончилось.
Наконец Куосманен замер в преддверии оргазма, и затем излился целым океаном спермы, залив истерзанное Машино нутро.
— Ну, ты кончила? — Арчи поднялся с земли и попытался застегнуть ширинку штанов. — Ты в следующий раз будь поактивней. Двигайся, когда мы... ну ты поняла. Пошли, я спать хочу, а нам уже ехать скоро.
Мария с огромным трудом встала на ноги. Земля продолжала двигаться в неизвестном направлении. Она машинально побрела вслед за Арчи. Где-то далеко всё ещё гремел концерт. Мария механически переставляла ноги, пытаясь удержать Арчи в поле зрения, но, в конце концов, его фигура предательски растворилась в темноте, и Маша почувствовала невероятное облегчение. Она, не стесняясь, сблевала прямо себе под ноги, и, чувствуя, как по ногам заструилась горячая струйка крови, рухнула, как подкошенная.
Комментарий к 11.
¹ — пошла нахер.
@темы: закончен, юмор, эротика, рок-музыканты, фанфики, Голос, психология, романтика, фанфики по финским группам, гэт, драма