читать дальше
Мария плакала.
Тихо, почти беззвучно.
Безнадёжно и горько, как обиженный ребёнок.
Юсси застал её за этим занятием в самом дальнем углу студии Children Of Bodom. Дети озера, репетировали. Впрочем, без особого рвения. Был канун Рождества и помузицировать собрались скорей для проформы. Даже самые сумасшедшие музыканты всё равно люди и ничто человеческое им не чуждо.
— По какой причине потоп? — спросил насмешливо, но у самого от сострадания моментально заныло сердце.
Мария лишь молча потрясла головой, пытаясь справиться с истерикой. Плакать при посторонних она стеснялась и, увидев Вуори, поспешно отвернулась к окну. Однако сладить с судорожными всхлипами Марие не удалось. Причина, по которой она убивалась пока была непонятной, но нежелание рыдать на публику, невольно вызвало уважение.
— Всё, хватит! Прекрати реветь! Что случилось? Кто умер?
Вышло не очень ласково, но Юсси об этом не задумывался. Он вообще не задумывался о том, как выглядеть привлекательней или, например, добрей. Это получалось, как-то само собой, и Юсси легче переключался на чужие проблемы, чем ковырялся в собственном сложном устройстве.
Ведь, как говорится «покопался в самом себе, не забудь, что-нибудь посадить», а это уже лишнее.
— Ну? Почему рыдаем?
— Арчи улетел, — сквозь всхлипы, пробормотала Маша, и Юсси едва не расхохотался от нафантазированной картинки. Куосманен почему-то предстал перед Вуори в образе Мэри Поппинс и он чуть не заржал, вообразив, как вполне себе корпулентный Артту, улетает на зонтике. Впрочем, второй его реакцией стало изумление.
— Кто улетел? — не веря своим ушам, переспросил Юсси.
— Арчи. Сказал, что больше не может быть вместе со мной.
— Так! Стоп! Я ничего не понял. Ты хочешь сказать, что Арчи улетел в канун Рождества, бросив тебя одну?
Маша молча кивнула. По всей видимости, она совершенно расклеилась и любое напоминание о возлюбленном, вызывало неконтролируемый поток слез. Она снова заплакала, а Юсси молча стоял рядом, совершенно не зная, чем её можно утешить.
Маша плакала, а он торчал рядом, как дурак, испытывая абсолютно противоположные чувства. С одной стороны Куосманену очень хотелось дать в ухо, говнистый мудак. Он уже не настолько маленький, чтобы так разбрасываться чужими чувствами. Не можешь пережить прошлое поражение, тогда не перекладывай с больной головы на здоровую, и если не в состоянии полюбить, без кучи условий, то лучше отпусти и не мучай. Но, с другой стороны, Юсси едва не заплясал от восторга, понимая, что твердолобый соперник самоустранился, и он может завладеть хлюпающим созданием без дурацких помех.
— Ну, успокойся, — Юсси наконец догадался сесть рядом и привлёк Машу к своему плечу, — может, оно и к лучшему. Сколько вы были вместе?
— Семь месяцев, — Маша судорожно икнула, засмущалась и отстранилась прочь. — Думаешь, это конец?
Она была красная, заплаканная, с распухшим носом и губами, и от того ещё более страшненькая и трогательная. Её хотелось стиснуть в объятиях, прижать к себе и не отпускать до тех пор, пока во Вселенной не кончится время.
— Не знаю, — Юсси вздохнул. Он снова привлёк девушку к себе, и на этот раз она не вырвалась, видимо совсем обессилев от переживаний. Он был чуточку выпивши, но запах её волос будоражил сильнее, чем алкоголь и Юсси с наслаждением уткнулся в русую растрёпанную макушку.
— Мне кажется, что, встречаясь с Артту ты плакала больше, чем за всю жизнь, — пробурчал он.
— Да, наверное, — Маша чуть слышно вздохнула, — но это счастье — плакать от любви.
— Кажется, Аллу был прав, когда сказал, что все русские с вывихнутыми мозгами, — чуть слышно заметил Юсси и провёл рукой по её волосам.
— Кстати, а ты зачем сегодня в студию пришла?
— Заниматься с Янне на фортепиано, у меня скоро зачёт.
— Ты домой-то собираешься на праздники? Что у вас там отмечают? Новый год, Рождество?
— Новый год, — Маша шмыгнула носом. — А Рождество у нас седьмого января. Конечно, поеду, я билет на автобус почти за месяц купила.
— Отлично, тогда всё складывается, как нельзя лучше, — почти про себя заметил Юсси. — Перестань реветь и думай о поездке в Куопио. Чемодан уже собрала?
— Какой поездке?
— Как какой? Мы же собрались встречать Рождество вместе. Всей компанией.
— Нет, что ты, я одна без Арчи не поеду.
Маша поспешно отстранилась, и Юсси недовольно вздохнул, потеряв тёплый и доверительный контакт.
— Хорошо, — он ехидно ухмыльнулся, — сиди одна. Пустое общежитие, шампанское в одно лицо. Салат, курица или чего у вас там ставят на праздничный стол. Всё тебе одной.
У Маши мгновенно навернулись слёзы, и Юсси невольно устыдился. Она выглядела такой беспомощной и потерянной, что ему стало неловко.
— Послушай, — Юсси поставил Марию перед собой, словно ребёнка и ощутимо встряхнул за плечи, пытаясь привести в чувство. — Я понимаю, что заставить тебя не могу, но в твоём добровольном затворничестве нет никакого смысла. К сожалению, Арчи твоего поступка уже не оценит. Грустный вечер, слёзы на глазах и самокопание пользы не принесут, а я не хочу, чтобы тебе было плохо. Не веришь? Ну, и правильно.
Маша молчала несколько томительных минут. Юсси успел покрыться холодным потом и перейти от самых радужных надежд к самым горьким сожалениям.
— Ты правда хочешь, чтобы я поехала?
— Не сомневайся, — Он поймал её за руки и солнечно разулыбался. — Правда, ещё больше я хочу тебя трахнуть.
Юсси увидел, как Маша мучительно покраснела и добавил самым невинным тоном:
— Молчу-молчу. Я правда очень хочу, чтобы ты поехала.
— Юсси, ты мой самый лучший друг.
Он перенёс это нелепое изречение стоически и распахнул полу косухи, приглашая Марию погреться. Маша кивнула, села рядом, но сделала вид, что это заманчивое приглашение к ней не относиться.
— Так уж и лучший? — Вуори насмешливо фыркнул.
— Конечно. А на чём мы поедем?
— На автобусе. Уже заказан, — Юсси снова приобнял её за плечо, жалея, что не смеет сделать чего-то более вольного. — Желающих много набралось и шмоток соответственно.
— А ехать долго?
— Около пяти часов. Ты на горных лыжах умеешь кататься?
— Неа, — беспечно отозвалась Маша. — А жить мы где будем? — и тут же забеспокоилась. — Ой, ведь вся бронь у Арчи осталась. У меня нет таких денег, чтобы оплатить проживание. Там, наверное, всё очень дорого?
— Ну, во-первых, вопрос с бронью я попробую решить, а если ничего не получится, то всё равно не беспокойся, это не твой вопрос. А во-вторых, бери купальник, принадлежности в сауну, платье вечернее. Наряды там всякие. Да что я тебя учу. Ты лучше меня знаешь, что вам девушкам надо. Там не только трассы: бассейн, теннисный корт, сафари на собаках, вечером дискотека, — расписывая прелести зимнего отдыха, Юсси вошёл во вкус. — В городе зоопарк, автомобильный музей, магазины. Кроме того пешие прогулки, гольф и снегоходы. В общем, полно развлечений.
— А, когда выезжаем? — застенчиво поинтересовалась Мария, но от Юсси не укрылось, что несмотря на кислое настроение, её глаза зачарованно заблестели.
— Сегодня вечером — ночь в пути, утром уже в Куопио. Так, что поторопись.
Маша шмыгнула носом, встала со своего места и неуверенно поинтересовалась:
— А, ты, правда считаешь, что это хорошая идея? Со стороны это выглядит, как… — она замялась не зная какой лучше подобрать эпитет.
Бестолковое дитя условностей.
— Я знаю, как это выглядит. Но твоё желание остаться в Хельсинки выглядит ещё нелепее.
— Правда?
— Правда.
Юсси встал со своего места.
— Автобус будет на углу Пр. Маннергейма и Раздельной площади в двадцать два часа, не опаздывай. Если, что звони.
***
Время до отъезда тянулось непозволительно медленно, несмотря на то, что Юсси был предельно загружен. Но даже за самыми серьёзными делами, он постоянно ловил себя на том, что постоянно думает о Марии.
А что если её страдания по Куосманену примут совсем уж гротескную форму и она передумает ехать? Или неожиданно нарисуются новые непреодолимые препятствия? Вдруг ей срочно позвонят из дома или заболеет, какой-нибудь троюродный дедушка? И вообще, успеет ли она собраться? Найдёт ли место посадки? Впрочем, последнее выглядело совсем уж нелепо и Юсси поспешно отмахнулся от абсурдного предположения.
К вечеру он распсиховался до такой степени, что чувствовал себя совершенно зелёным юнцом, который собирается на первое серьёзное свидание. К тому времени, когда подали автобус, от волнения Юсси успел проглотить несколько шотов и прибыл к назначенному месту в состоянии лёгкой прострации.
Автобус был большой и удобный. Те, кто подоспели к началу посадки засуетились вокруг открывшихся дверей. Как обычно бывало на таких мероприятиях, кто-то опаздывал, кто-то решил лечь спать, кто-то ссорился, кто-то смеялся. Алекси, разумеется, прибыл с гитарой. Из Куопио нетерпеливо названивал Херман. По ступеням затащили несколько ящиков пива.
Отправление на отдых больше напоминало маленькую катастрофу.
Юсси затащил свой чемодан в автобус и тут же вылез на ступеньки, нетерпеливо высматривая знакомую тоненькую фигурку. Мария появилась в тот момент, когда Юсси уже был готов выпрыгнуть из автобуса и остаться в городе, лишь бы быть с ней вместе.
— Извините, — Маша закарабкалась по ступеням и теперь неловко дёргала чемодан, который застрял и не желал загружаться, — мне бабушка позвонила, я совсем заболталась.
— Давай его в багажное отделение, — подсказал Юсси и спрыгнул, чтобы помочь.
Он действительно разволновался, как мальчишка, и сначала даже не обратил внимания на то, что Маша изменила прическу и вырядилась в симпатичную, но совершенно непрактичную косуху с вышивкой.
— Ты, что собираешься ехать в этой шкурке?
Юсси наконец, вскинул глаза, окинул девчонку критическим взглядом и хмыкнул. Курточка ей здорово шла.
— Что? Плохо?
Она растёрла совершенно синие пальцы и попыталась спрятать ладони в рукава.
— Долго думала?
— А что? Мне не идёт?
Слёзы слезами, но в компанию парней догадалась принарядиться.
— Не то, чтобы, — Юсси оценил её маленькую попку, обтянутую светло голубыми джинсами и неожиданно строго добавил: — Замёрзнешь и заболеешь.
— Я пуховик с собой взяла, — Маша виновато вздохнула, — еле-еле его запихала.
Юсси помог разместить Машин багаж и показал в сторону отвоеванной полки. Место было самое уютное, и Вуори пришлось выдержать целый натиск, что бы удержать отжатое место в целости и сохранности.
— Проходи, тебе здесь будет удобно.
К его лёгкому разочарованию, шикарное место Мария не оценила и только вежливо кивнула.
— Кофе хочешь?
— Да, наверное, я ужасно замёрзла.
— Нашла во что вырядиться, — угрюмо пробурчал Юсси. — Подожди, сейчас принесу.
Он чувствовал, что его размазывает и попытался скрыть своё состояние за нарочитой грубостью.
— Юсси, прости меня.
Мария неожиданно прикоснулась к его руке и задержала около себя.
— За, что? — он на секунду опешил, пытаясь оценить этот невнятный выпад.
— За всё, — Мария немного помолчала и добавила самым серьёзным тоном:— Мне очень надо с тобой поговорить.
— Конечно, поговорим, у нас вся ночь впереди.
Машины замёрзшие руки перекочевали в Юссины ладони.
— У тебя руки совсем замёрзли.
Юсси поднёс Машины пальцы к своим губам и по очереди прикоснулся к холодным серединкам ладоней. Она вздрогнула и залилась румянцем, но от Вуори не укрылось, что на её лице неожиданно промелькнуло самодовольное победоносное выражение.
— Давай сюда, — он расстегнул несколько пуговиц на рубашке и прижал её руки к своей груди.
Юсси придержал Машины пальцы возле своего тела и неожиданно задорно расхохотался:
— Ты такая забавная, когда смущаешься. Что, не правда? Опять удрать собираешься? Ты ж меня в турбасе голым видела.
Маша снова посмотрела на Юсси, столкнулась с его озорными голубыми глазами и невольно рассмеялась в ответ.
— Юсси, — рядом вырос Алекси, — ну, вроде, все собрались. Отправляемся?
— Поехали, — Вуори быстро оглядел салон и кивнул водителю.
***
— О чём ты хотела поговорить?
Юсси вернулся с чашкой кофе и поставил её перед Машей. Они ехали уже, наверное, час, но побеседовать пока так и не удалось. Его беспрестанно дёргали то по деловым вопросам, то просто поболтать, и Юсси даже начал немного раздражаться.
Автобус уже миновал город и сейчас они катили по трассе, освещённой молочно-неоновыми фонарями. За окном в густой синеве зимней ночи, вырисовывались гигантские пирамиды елей, создавая ощущение чуточку жутковатой и одновременно прекрасной сказки.
— Я хотела тебя поблагодарить за заботу, — Мария подняла на Юсси глаза. — Тебе, наверное, за всю жизнь не доставалось больше проблем, чем от меня. Я в первой же поездке умудрилась отстать от автобуса, подралась с поклонницами, а потом это происшествие на фестивале. В Бодоме умудрилась искупаться. А ты всегда оказываешься рядом. Знаешь, мне так неловко, что я до сих пор не сказала элементарное «спасибо» за твою доброту и помощь. Ты выручил меня от нападок Мии…
Юсси чуть заметно улыбнулся. Выслушивать поток девичьих извинений было и забавно и приятно одновременно. К комплиментам и заигрываниям он привык, но вот чтобы у него просили прощения это было, что-то новенькое. Признаться честно, только за одни помыслы о Маше прощения должен был просить он. Но с ней с самого начала всё было не так и Юсси машинально потянулся к её маленькой руке. Забавно он, наверное, выглядит. Зрелый, немолодой мужик с репутацией отъявленного ловеласа, который поминутно вздыхает и разве что способен робко подержать наивную болтушку за руку.
Тем временем Маша набрала перевела дух и продолжила свою хвалебную речь:
— Ты дал возможность быть с вами рядом и не чувствовать себя одинокой. За то, что уговорил Алекси, а он в свою очередь Янне, чтобы я могла заниматься на фортепиано. За эту вот поездку.
Маша замолчала, словно переводила дыхание, чтобы продолжить свой благодарственный поток. Юсси почувствовал лёгкое разочарование. Она что, действительно не понимает его истинного отношения?
— Нашла о чём беспокоиться, — он передёрнул плечом, — забей, детка. Уже всё в прошлом. Лучше расскажи, что Арчи отмочил в очередной раз?
Маша болезненно скривилась.
Её до сих пор потряхивало. Они действительно поссорились, Арчи действительно улетел, но она никак не могла понять, что за странная причина побудила его наговорить столько злых и грубых слов, которые до сих пор отзывались разъедающей болью.
Злобные, оскорбительные слова никак не укладывались в тот образ Бога, который Маша успела слепить за несколько месяцев обожания. Очередной плевок был абсолютно аналогичен тому надругательству, которое Маша уже успела простить. Ей хотелось кричать от обиды. Внутри всё разрывалось от незаслуженного поношения. Маша стиснула у горла свитер, что бы сдержать, рвущиеся наружу, рыдания.
Вуори заметил её нервное движение и молча положил свою руку её на плечо.
— Мне кажется, он просто слишком сильно влюбился и теперь не может этого принять, — Юсси негромко вздохнул. — Арчи всегда неразумно упёрт; гипертрофированное самолюбие, амбиции. Боюсь, он не сколько любит свой объект, сколько себя в этом чувстве.
— Ты правда так думаешь? — она снова задрожала, готовая вот-вот расплакаться.
— Ты о чём?
— О, том, что Арчи слишком сильно влюбился.
Вот, кто его тянул за язык? Вуори невольно нахмурился. Сам виноват, хотел раскрыть глупышке глаза, но, кажется, получилось с точностью до наоборот.
— Может, и так. Забей!
Юсси неуклюже утешил, хотя на самом деле хотелось донести до девчонки совсем иное.
«Забей на него, у тебя есть я. Пусть уже не молодой, не такой нахрапистый, не такой красивый и нахально-обаятельный. Может не самый лучший вариант, но точно твой. Тот, кто понимает, что чувствами манипулировать нельзя. Кто будет заботиться и оберегать».
— Юсси!
Маша судорожно всхлипнула и, больше не в силах сдерживаться, упала в его объятия в порыве отчаяния, непроизвольно ища защиты и сострадания.
— Юсси, я больше так не могу!
— Тише, девочка.
Юсси обхватил её лицо ладонями. Маша почувствовала, как он бережно гладит её щёки, как смахивает слёзы с ресниц и беспомощно уставилась в холодные серо-голубые глаза.
— Юсь, я люблю Арчи, но мне с ним плохо, — Мария едва не задохнулась от подкативших рыданий. — Почему мне хорошо с тобой и так плохо с ним?
Она уткнулась в Юссино плечо, обняла руками за талию и в полном отчаянье вжалась в его тело.
— Девочка моя, неужели ты до сих пор не поняла.
Маша приподняла голову и, ничего не видя от слёз, почувствовала, что Юсси ищет её губы.
Она непроизвольно откинула голову назад в порыве неосознанной мести. Внезапно в её голове мелькнуло некое решение. Пока ещё не сформировавшееся. Незрелый сгусток негативной отдачи. По форме заслуженное предательство и циничное приключение, по содержанию.
Юсси подхватил её за затылок, утопая ладонью в распустившихся волосах.
Первое прикосновение, вопреки её ожиданиям, вышло деликатное, едва ощутимое. Маша невольно замерла, понимая, что натворила нечто такое, от чего нет возврата, но всё-равно раскрылась навстречу. В тот момент, когда Юсси прижался к её рту, горячими нетерпеливыми губами, Маша вдруг испытала такой прилив жара, словно её окатили кипятком. По идее, в Юссином поцелуе ничего нового не было. Маша так и не смогла понять, что он сделал не так, если её облило волной такого дикого возбуждения.
Хорошо, что автобус уже наполнился мерным сонным дыханием и их внезапных жарких объятий никто не заметил. Маша на секунду высвободилась и в порыве отчаяния прижалась лбом к окну. Ещё секунда и никакое отрезвление не поможет. Её лицо полыхало с такой силой, что прикосновение, ледяного стекла, показалось лишь слабым беспомощным мазком.
Ещё тогда, в турбасе The 69 Eyes, она почувствовала исходящую от Юсси разухабистую и одновременно нежную энергию, от которой становилось дурно и сладко одновременно.
Она беспомощно выставила руки вперёд, пытаясь хоть как-то воспротивиться своему сумасшедшему падению. Он снова заключил её в объятия, сминая свитер и открывая тёплую, ставшую безумно чувствительной, грудь. Маша промокла. Промокла так, как никогда не промокала с Арчи, особенно после злосчастного происшествия на фестивале.
Юсси принялся целовать её лицо, затем спустился на шею. Маша лишь слабо застонала.
— Не надо, — прошептала она, — что ты делаешь?
— А то ты не знаешь, — Юсси на секунду отстранился, — почему не надо?
Он откинулся, заглянул ей в лицо и заулыбался:
— Надо. Я же вижу, что тебе нравится.
— Нравится, — Мария покорно кивнула и, сама того не желая, сплела руки у Юсси на шее.
— Радость, моя — тихо произнёс он. Маша поймала его долгий ласкающий взгляд и впервые не отвела глаза.
Она ответила застенчивым взглядом и повинуясь непонятному порыву, прижалась к его телу. Юсси сначала обнял её аккуратно, словно боясь помять одежду, и затем уже более уверенно, вжимая худую фигурку в своё тело. Мужчина прикоснулся к её губам слегка приоткрытым ртом и провел по ним кончиком языка. Чуть-чуть отстранился и, стискивая Машу в своих руках ещё сильней, прошептал несколько нежных слов, затем негрубо втянул её губы в свои и медленно ослабил прикосновение.
В этот момент Мария ощутила приятное чувство онемения. Даже некоторое опустошение, которое распространилось по всему телу, словно из неё выпили всю душу. Она поплыла ещё сильнее, и, чтобы окончательно не расстаться с разумом, ущипнула себя за руку.
Юсси нежно, но настойчиво проник в её рот своим языком. Нежные неспешные поцелуи сменились более настойчивыми. Маша почувствовала, что задыхается от наслаждения. Она невольно вжалась бедрами в его пах и почувствовала, как Юсси оттянул широкий ворот свитера, обнажил плечи и припал губами к шее.
Мария не выдержала, застонала. Язык Юсси прикоснулся к завитку ушной раковины, проник в дырочку. От этого непривычного проникновения Маша почувствовала, что сходит с ума окончательно. В глазах было темно, ноги сделались ватными. Вместо стыда, Мария ощутила лишь лёгкое смущение и судорожное желание продолжить дальше.
Юсси переложил Машу поудобней и быстро расстегнул пуговицы на своей рубашке.
Он и не ожидал, что она поможет ему. Но Маша удивительно жадно распахнула на Юсси одежду и прижалась губами к обнажившейся груди. Это незатейливое действие было столь откровенным, что Вуори на какое-то мгновение опешил. Он отлично понимал, что нежная и слабая даже не по своему воспитанию, а просто по рождению, девчонка способна на такую страсть. В свою очередь, когда упругий живот Юсси прижался к её животу, Маша почувствовала ещё большее нетерпение. Было ощущение, что в ней сломался какой-то замок, и она торопилась скорее насладиться приятными ощущениями. Маша сжала его затылок, невольно привлекая ближе к себе. Несколько минут они просто самозабвенно целовались, гладя и лаская все доступные места.
Наконец, Юсси задрал на ней одежду и на секунду заглянул в глаза, словно спрашивая разрешения. Он отлично понимал, что любая его грубость, излишний напор или бестактность могут моментально захлопнуть створки рая, которые раскрылись столь неожиданно. Глаза у Маши были уже затуманенные. Юсси быстро стащил её джинсы вместе с простыми хлопковыми трусиками, дотронулся до её бедер и чуть-чуть раздвинул в стороны. Маша была гладенькая, по-детски чистая, отчего его повело окончательно. На какой-то миг в лице Марии мелькнуло то ли смущение, то ли недоумение. Он наклонился и, едва касаясь, дотронулся губами до её лона. Проник внутрь, и Мария вздрогнула от мокрого и горячего прикосновения. Как он и ожидал, Маша вся напряглась, содрогнулась и непроизвольно раскрылась ему навстречу. Он жадно вдохнул её запах и принялся действовать, стараясь доставить максимум удовольствия, прислушиваясь к каждому стону и направляя свои движения максимально аккуратно.
Приближение первого в жизни оргазма Маша почувствовала, как будто издалека.
Сперва она ощутила внезапное оцепенение, кажется даже сердце на несколько секунд прекратило биться, а потом вдруг произошёл взрыв. По телу медленно растеклось ощущение небывалого тепла. Чувство сладострастия стремительно нарастало, и Маше показалось, что её буквально выворачивает, выдавливает наружу. Удовольствие было чрезвычайно острое, хотя и короткое. Тепло сменилось несколькими судорожными подёргиваниями всего тела, и Маша почувствовала, что находится на грани сладкого глубокого обморока.
О том, что Маша кончила впервые в жизни, во всяком случае, кончила не от собственной руки, а от мужских ласк, Юсси скорее догадался, чем понял умом. Он был такой же мокрый и разбитый словно финишировал одновременно с ней.
Она лежала, совершенно обессилевшая, с закрытыми глазами и тяжело вздымающейся грудью. Полуобнажённая, с капельками пота на переносице, а ведь она даже не пикнула, целиком и полностью уйдя в сладострастные ощущения.
И это была победа!
Такая долгожданная победа над молодым красивым соперником. Он подарил первое в жизни наслаждение и пока особо не задумывался над тем почему всегда такая сдержанная и застенчивая девушка допустила его до своего тела.
— Я не знала, что это бывает именно так, — Маша с трудом разлепила глаза и посмотрела на Юсси мутным расфокусированным взглядом.
— Дурочка ты маленькая, — он негромко рассмеялся и пошарил позади себя рукой в поисках пледа.
Мария плакала.
Тихо, почти беззвучно.
Безнадёжно и горько, как обиженный ребёнок.
Юсси застал её за этим занятием в самом дальнем углу студии Children Of Bodom. Дети озера, репетировали. Впрочем, без особого рвения. Был канун Рождества и помузицировать собрались скорей для проформы. Даже самые сумасшедшие музыканты всё равно люди и ничто человеческое им не чуждо.
— По какой причине потоп? — спросил насмешливо, но у самого от сострадания моментально заныло сердце.
Мария лишь молча потрясла головой, пытаясь справиться с истерикой. Плакать при посторонних она стеснялась и, увидев Вуори, поспешно отвернулась к окну. Однако сладить с судорожными всхлипами Марие не удалось. Причина, по которой она убивалась пока была непонятной, но нежелание рыдать на публику, невольно вызвало уважение.
— Всё, хватит! Прекрати реветь! Что случилось? Кто умер?
Вышло не очень ласково, но Юсси об этом не задумывался. Он вообще не задумывался о том, как выглядеть привлекательней или, например, добрей. Это получалось, как-то само собой, и Юсси легче переключался на чужие проблемы, чем ковырялся в собственном сложном устройстве.
Ведь, как говорится «покопался в самом себе, не забудь, что-нибудь посадить», а это уже лишнее.
— Ну? Почему рыдаем?
— Арчи улетел, — сквозь всхлипы, пробормотала Маша, и Юсси едва не расхохотался от нафантазированной картинки. Куосманен почему-то предстал перед Вуори в образе Мэри Поппинс и он чуть не заржал, вообразив, как вполне себе корпулентный Артту, улетает на зонтике. Впрочем, второй его реакцией стало изумление.
— Кто улетел? — не веря своим ушам, переспросил Юсси.
— Арчи. Сказал, что больше не может быть вместе со мной.
— Так! Стоп! Я ничего не понял. Ты хочешь сказать, что Арчи улетел в канун Рождества, бросив тебя одну?
Маша молча кивнула. По всей видимости, она совершенно расклеилась и любое напоминание о возлюбленном, вызывало неконтролируемый поток слез. Она снова заплакала, а Юсси молча стоял рядом, совершенно не зная, чем её можно утешить.
Маша плакала, а он торчал рядом, как дурак, испытывая абсолютно противоположные чувства. С одной стороны Куосманену очень хотелось дать в ухо, говнистый мудак. Он уже не настолько маленький, чтобы так разбрасываться чужими чувствами. Не можешь пережить прошлое поражение, тогда не перекладывай с больной головы на здоровую, и если не в состоянии полюбить, без кучи условий, то лучше отпусти и не мучай. Но, с другой стороны, Юсси едва не заплясал от восторга, понимая, что твердолобый соперник самоустранился, и он может завладеть хлюпающим созданием без дурацких помех.
— Ну, успокойся, — Юсси наконец догадался сесть рядом и привлёк Машу к своему плечу, — может, оно и к лучшему. Сколько вы были вместе?
— Семь месяцев, — Маша судорожно икнула, засмущалась и отстранилась прочь. — Думаешь, это конец?
Она была красная, заплаканная, с распухшим носом и губами, и от того ещё более страшненькая и трогательная. Её хотелось стиснуть в объятиях, прижать к себе и не отпускать до тех пор, пока во Вселенной не кончится время.
— Не знаю, — Юсси вздохнул. Он снова привлёк девушку к себе, и на этот раз она не вырвалась, видимо совсем обессилев от переживаний. Он был чуточку выпивши, но запах её волос будоражил сильнее, чем алкоголь и Юсси с наслаждением уткнулся в русую растрёпанную макушку.
— Мне кажется, что, встречаясь с Артту ты плакала больше, чем за всю жизнь, — пробурчал он.
— Да, наверное, — Маша чуть слышно вздохнула, — но это счастье — плакать от любви.
— Кажется, Аллу был прав, когда сказал, что все русские с вывихнутыми мозгами, — чуть слышно заметил Юсси и провёл рукой по её волосам.
— Кстати, а ты зачем сегодня в студию пришла?
— Заниматься с Янне на фортепиано, у меня скоро зачёт.
— Ты домой-то собираешься на праздники? Что у вас там отмечают? Новый год, Рождество?
— Новый год, — Маша шмыгнула носом. — А Рождество у нас седьмого января. Конечно, поеду, я билет на автобус почти за месяц купила.
— Отлично, тогда всё складывается, как нельзя лучше, — почти про себя заметил Юсси. — Перестань реветь и думай о поездке в Куопио. Чемодан уже собрала?
— Какой поездке?
— Как какой? Мы же собрались встречать Рождество вместе. Всей компанией.
— Нет, что ты, я одна без Арчи не поеду.
Маша поспешно отстранилась, и Юсси недовольно вздохнул, потеряв тёплый и доверительный контакт.
— Хорошо, — он ехидно ухмыльнулся, — сиди одна. Пустое общежитие, шампанское в одно лицо. Салат, курица или чего у вас там ставят на праздничный стол. Всё тебе одной.
У Маши мгновенно навернулись слёзы, и Юсси невольно устыдился. Она выглядела такой беспомощной и потерянной, что ему стало неловко.
— Послушай, — Юсси поставил Марию перед собой, словно ребёнка и ощутимо встряхнул за плечи, пытаясь привести в чувство. — Я понимаю, что заставить тебя не могу, но в твоём добровольном затворничестве нет никакого смысла. К сожалению, Арчи твоего поступка уже не оценит. Грустный вечер, слёзы на глазах и самокопание пользы не принесут, а я не хочу, чтобы тебе было плохо. Не веришь? Ну, и правильно.
Маша молчала несколько томительных минут. Юсси успел покрыться холодным потом и перейти от самых радужных надежд к самым горьким сожалениям.
— Ты правда хочешь, чтобы я поехала?
— Не сомневайся, — Он поймал её за руки и солнечно разулыбался. — Правда, ещё больше я хочу тебя трахнуть.
Юсси увидел, как Маша мучительно покраснела и добавил самым невинным тоном:
— Молчу-молчу. Я правда очень хочу, чтобы ты поехала.
— Юсси, ты мой самый лучший друг.
Он перенёс это нелепое изречение стоически и распахнул полу косухи, приглашая Марию погреться. Маша кивнула, села рядом, но сделала вид, что это заманчивое приглашение к ней не относиться.
— Так уж и лучший? — Вуори насмешливо фыркнул.
— Конечно. А на чём мы поедем?
— На автобусе. Уже заказан, — Юсси снова приобнял её за плечо, жалея, что не смеет сделать чего-то более вольного. — Желающих много набралось и шмоток соответственно.
— А ехать долго?
— Около пяти часов. Ты на горных лыжах умеешь кататься?
— Неа, — беспечно отозвалась Маша. — А жить мы где будем? — и тут же забеспокоилась. — Ой, ведь вся бронь у Арчи осталась. У меня нет таких денег, чтобы оплатить проживание. Там, наверное, всё очень дорого?
— Ну, во-первых, вопрос с бронью я попробую решить, а если ничего не получится, то всё равно не беспокойся, это не твой вопрос. А во-вторых, бери купальник, принадлежности в сауну, платье вечернее. Наряды там всякие. Да что я тебя учу. Ты лучше меня знаешь, что вам девушкам надо. Там не только трассы: бассейн, теннисный корт, сафари на собаках, вечером дискотека, — расписывая прелести зимнего отдыха, Юсси вошёл во вкус. — В городе зоопарк, автомобильный музей, магазины. Кроме того пешие прогулки, гольф и снегоходы. В общем, полно развлечений.
— А, когда выезжаем? — застенчиво поинтересовалась Мария, но от Юсси не укрылось, что несмотря на кислое настроение, её глаза зачарованно заблестели.
— Сегодня вечером — ночь в пути, утром уже в Куопио. Так, что поторопись.
Маша шмыгнула носом, встала со своего места и неуверенно поинтересовалась:
— А, ты, правда считаешь, что это хорошая идея? Со стороны это выглядит, как… — она замялась не зная какой лучше подобрать эпитет.
Бестолковое дитя условностей.
— Я знаю, как это выглядит. Но твоё желание остаться в Хельсинки выглядит ещё нелепее.
— Правда?
— Правда.
Юсси встал со своего места.
— Автобус будет на углу Пр. Маннергейма и Раздельной площади в двадцать два часа, не опаздывай. Если, что звони.
***
Время до отъезда тянулось непозволительно медленно, несмотря на то, что Юсси был предельно загружен. Но даже за самыми серьёзными делами, он постоянно ловил себя на том, что постоянно думает о Марии.
А что если её страдания по Куосманену примут совсем уж гротескную форму и она передумает ехать? Или неожиданно нарисуются новые непреодолимые препятствия? Вдруг ей срочно позвонят из дома или заболеет, какой-нибудь троюродный дедушка? И вообще, успеет ли она собраться? Найдёт ли место посадки? Впрочем, последнее выглядело совсем уж нелепо и Юсси поспешно отмахнулся от абсурдного предположения.
К вечеру он распсиховался до такой степени, что чувствовал себя совершенно зелёным юнцом, который собирается на первое серьёзное свидание. К тому времени, когда подали автобус, от волнения Юсси успел проглотить несколько шотов и прибыл к назначенному месту в состоянии лёгкой прострации.
Автобус был большой и удобный. Те, кто подоспели к началу посадки засуетились вокруг открывшихся дверей. Как обычно бывало на таких мероприятиях, кто-то опаздывал, кто-то решил лечь спать, кто-то ссорился, кто-то смеялся. Алекси, разумеется, прибыл с гитарой. Из Куопио нетерпеливо названивал Херман. По ступеням затащили несколько ящиков пива.
Отправление на отдых больше напоминало маленькую катастрофу.
Юсси затащил свой чемодан в автобус и тут же вылез на ступеньки, нетерпеливо высматривая знакомую тоненькую фигурку. Мария появилась в тот момент, когда Юсси уже был готов выпрыгнуть из автобуса и остаться в городе, лишь бы быть с ней вместе.
— Извините, — Маша закарабкалась по ступеням и теперь неловко дёргала чемодан, который застрял и не желал загружаться, — мне бабушка позвонила, я совсем заболталась.
— Давай его в багажное отделение, — подсказал Юсси и спрыгнул, чтобы помочь.
Он действительно разволновался, как мальчишка, и сначала даже не обратил внимания на то, что Маша изменила прическу и вырядилась в симпатичную, но совершенно непрактичную косуху с вышивкой.
— Ты, что собираешься ехать в этой шкурке?
Юсси наконец, вскинул глаза, окинул девчонку критическим взглядом и хмыкнул. Курточка ей здорово шла.
— Что? Плохо?
Она растёрла совершенно синие пальцы и попыталась спрятать ладони в рукава.
— Долго думала?
— А что? Мне не идёт?
Слёзы слезами, но в компанию парней догадалась принарядиться.
— Не то, чтобы, — Юсси оценил её маленькую попку, обтянутую светло голубыми джинсами и неожиданно строго добавил: — Замёрзнешь и заболеешь.
— Я пуховик с собой взяла, — Маша виновато вздохнула, — еле-еле его запихала.
Юсси помог разместить Машин багаж и показал в сторону отвоеванной полки. Место было самое уютное, и Вуори пришлось выдержать целый натиск, что бы удержать отжатое место в целости и сохранности.
— Проходи, тебе здесь будет удобно.
К его лёгкому разочарованию, шикарное место Мария не оценила и только вежливо кивнула.
— Кофе хочешь?
— Да, наверное, я ужасно замёрзла.
— Нашла во что вырядиться, — угрюмо пробурчал Юсси. — Подожди, сейчас принесу.
Он чувствовал, что его размазывает и попытался скрыть своё состояние за нарочитой грубостью.
— Юсси, прости меня.
Мария неожиданно прикоснулась к его руке и задержала около себя.
— За, что? — он на секунду опешил, пытаясь оценить этот невнятный выпад.
— За всё, — Мария немного помолчала и добавила самым серьёзным тоном:— Мне очень надо с тобой поговорить.
— Конечно, поговорим, у нас вся ночь впереди.
Машины замёрзшие руки перекочевали в Юссины ладони.
— У тебя руки совсем замёрзли.
Юсси поднёс Машины пальцы к своим губам и по очереди прикоснулся к холодным серединкам ладоней. Она вздрогнула и залилась румянцем, но от Вуори не укрылось, что на её лице неожиданно промелькнуло самодовольное победоносное выражение.
— Давай сюда, — он расстегнул несколько пуговиц на рубашке и прижал её руки к своей груди.
Юсси придержал Машины пальцы возле своего тела и неожиданно задорно расхохотался:
— Ты такая забавная, когда смущаешься. Что, не правда? Опять удрать собираешься? Ты ж меня в турбасе голым видела.
Маша снова посмотрела на Юсси, столкнулась с его озорными голубыми глазами и невольно рассмеялась в ответ.
— Юсси, — рядом вырос Алекси, — ну, вроде, все собрались. Отправляемся?
— Поехали, — Вуори быстро оглядел салон и кивнул водителю.
***
— О чём ты хотела поговорить?
Юсси вернулся с чашкой кофе и поставил её перед Машей. Они ехали уже, наверное, час, но побеседовать пока так и не удалось. Его беспрестанно дёргали то по деловым вопросам, то просто поболтать, и Юсси даже начал немного раздражаться.
Автобус уже миновал город и сейчас они катили по трассе, освещённой молочно-неоновыми фонарями. За окном в густой синеве зимней ночи, вырисовывались гигантские пирамиды елей, создавая ощущение чуточку жутковатой и одновременно прекрасной сказки.
— Я хотела тебя поблагодарить за заботу, — Мария подняла на Юсси глаза. — Тебе, наверное, за всю жизнь не доставалось больше проблем, чем от меня. Я в первой же поездке умудрилась отстать от автобуса, подралась с поклонницами, а потом это происшествие на фестивале. В Бодоме умудрилась искупаться. А ты всегда оказываешься рядом. Знаешь, мне так неловко, что я до сих пор не сказала элементарное «спасибо» за твою доброту и помощь. Ты выручил меня от нападок Мии…
Юсси чуть заметно улыбнулся. Выслушивать поток девичьих извинений было и забавно и приятно одновременно. К комплиментам и заигрываниям он привык, но вот чтобы у него просили прощения это было, что-то новенькое. Признаться честно, только за одни помыслы о Маше прощения должен был просить он. Но с ней с самого начала всё было не так и Юсси машинально потянулся к её маленькой руке. Забавно он, наверное, выглядит. Зрелый, немолодой мужик с репутацией отъявленного ловеласа, который поминутно вздыхает и разве что способен робко подержать наивную болтушку за руку.
Тем временем Маша набрала перевела дух и продолжила свою хвалебную речь:
— Ты дал возможность быть с вами рядом и не чувствовать себя одинокой. За то, что уговорил Алекси, а он в свою очередь Янне, чтобы я могла заниматься на фортепиано. За эту вот поездку.
Маша замолчала, словно переводила дыхание, чтобы продолжить свой благодарственный поток. Юсси почувствовал лёгкое разочарование. Она что, действительно не понимает его истинного отношения?
— Нашла о чём беспокоиться, — он передёрнул плечом, — забей, детка. Уже всё в прошлом. Лучше расскажи, что Арчи отмочил в очередной раз?
Маша болезненно скривилась.
Её до сих пор потряхивало. Они действительно поссорились, Арчи действительно улетел, но она никак не могла понять, что за странная причина побудила его наговорить столько злых и грубых слов, которые до сих пор отзывались разъедающей болью.
Злобные, оскорбительные слова никак не укладывались в тот образ Бога, который Маша успела слепить за несколько месяцев обожания. Очередной плевок был абсолютно аналогичен тому надругательству, которое Маша уже успела простить. Ей хотелось кричать от обиды. Внутри всё разрывалось от незаслуженного поношения. Маша стиснула у горла свитер, что бы сдержать, рвущиеся наружу, рыдания.
Вуори заметил её нервное движение и молча положил свою руку её на плечо.
— Мне кажется, он просто слишком сильно влюбился и теперь не может этого принять, — Юсси негромко вздохнул. — Арчи всегда неразумно упёрт; гипертрофированное самолюбие, амбиции. Боюсь, он не сколько любит свой объект, сколько себя в этом чувстве.
— Ты правда так думаешь? — она снова задрожала, готовая вот-вот расплакаться.
— Ты о чём?
— О, том, что Арчи слишком сильно влюбился.
Вот, кто его тянул за язык? Вуори невольно нахмурился. Сам виноват, хотел раскрыть глупышке глаза, но, кажется, получилось с точностью до наоборот.
— Может, и так. Забей!
Юсси неуклюже утешил, хотя на самом деле хотелось донести до девчонки совсем иное.
«Забей на него, у тебя есть я. Пусть уже не молодой, не такой нахрапистый, не такой красивый и нахально-обаятельный. Может не самый лучший вариант, но точно твой. Тот, кто понимает, что чувствами манипулировать нельзя. Кто будет заботиться и оберегать».
— Юсси!
Маша судорожно всхлипнула и, больше не в силах сдерживаться, упала в его объятия в порыве отчаяния, непроизвольно ища защиты и сострадания.
— Юсси, я больше так не могу!
— Тише, девочка.
Юсси обхватил её лицо ладонями. Маша почувствовала, как он бережно гладит её щёки, как смахивает слёзы с ресниц и беспомощно уставилась в холодные серо-голубые глаза.
— Юсь, я люблю Арчи, но мне с ним плохо, — Мария едва не задохнулась от подкативших рыданий. — Почему мне хорошо с тобой и так плохо с ним?
Она уткнулась в Юссино плечо, обняла руками за талию и в полном отчаянье вжалась в его тело.
— Девочка моя, неужели ты до сих пор не поняла.
Маша приподняла голову и, ничего не видя от слёз, почувствовала, что Юсси ищет её губы.
Она непроизвольно откинула голову назад в порыве неосознанной мести. Внезапно в её голове мелькнуло некое решение. Пока ещё не сформировавшееся. Незрелый сгусток негативной отдачи. По форме заслуженное предательство и циничное приключение, по содержанию.
Юсси подхватил её за затылок, утопая ладонью в распустившихся волосах.
Первое прикосновение, вопреки её ожиданиям, вышло деликатное, едва ощутимое. Маша невольно замерла, понимая, что натворила нечто такое, от чего нет возврата, но всё-равно раскрылась навстречу. В тот момент, когда Юсси прижался к её рту, горячими нетерпеливыми губами, Маша вдруг испытала такой прилив жара, словно её окатили кипятком. По идее, в Юссином поцелуе ничего нового не было. Маша так и не смогла понять, что он сделал не так, если её облило волной такого дикого возбуждения.
Хорошо, что автобус уже наполнился мерным сонным дыханием и их внезапных жарких объятий никто не заметил. Маша на секунду высвободилась и в порыве отчаяния прижалась лбом к окну. Ещё секунда и никакое отрезвление не поможет. Её лицо полыхало с такой силой, что прикосновение, ледяного стекла, показалось лишь слабым беспомощным мазком.
Ещё тогда, в турбасе The 69 Eyes, она почувствовала исходящую от Юсси разухабистую и одновременно нежную энергию, от которой становилось дурно и сладко одновременно.
Она беспомощно выставила руки вперёд, пытаясь хоть как-то воспротивиться своему сумасшедшему падению. Он снова заключил её в объятия, сминая свитер и открывая тёплую, ставшую безумно чувствительной, грудь. Маша промокла. Промокла так, как никогда не промокала с Арчи, особенно после злосчастного происшествия на фестивале.
Юсси принялся целовать её лицо, затем спустился на шею. Маша лишь слабо застонала.
— Не надо, — прошептала она, — что ты делаешь?
— А то ты не знаешь, — Юсси на секунду отстранился, — почему не надо?
Он откинулся, заглянул ей в лицо и заулыбался:
— Надо. Я же вижу, что тебе нравится.
— Нравится, — Мария покорно кивнула и, сама того не желая, сплела руки у Юсси на шее.
— Радость, моя — тихо произнёс он. Маша поймала его долгий ласкающий взгляд и впервые не отвела глаза.
Она ответила застенчивым взглядом и повинуясь непонятному порыву, прижалась к его телу. Юсси сначала обнял её аккуратно, словно боясь помять одежду, и затем уже более уверенно, вжимая худую фигурку в своё тело. Мужчина прикоснулся к её губам слегка приоткрытым ртом и провел по ним кончиком языка. Чуть-чуть отстранился и, стискивая Машу в своих руках ещё сильней, прошептал несколько нежных слов, затем негрубо втянул её губы в свои и медленно ослабил прикосновение.
В этот момент Мария ощутила приятное чувство онемения. Даже некоторое опустошение, которое распространилось по всему телу, словно из неё выпили всю душу. Она поплыла ещё сильнее, и, чтобы окончательно не расстаться с разумом, ущипнула себя за руку.
Юсси нежно, но настойчиво проник в её рот своим языком. Нежные неспешные поцелуи сменились более настойчивыми. Маша почувствовала, что задыхается от наслаждения. Она невольно вжалась бедрами в его пах и почувствовала, как Юсси оттянул широкий ворот свитера, обнажил плечи и припал губами к шее.
Мария не выдержала, застонала. Язык Юсси прикоснулся к завитку ушной раковины, проник в дырочку. От этого непривычного проникновения Маша почувствовала, что сходит с ума окончательно. В глазах было темно, ноги сделались ватными. Вместо стыда, Мария ощутила лишь лёгкое смущение и судорожное желание продолжить дальше.
Юсси переложил Машу поудобней и быстро расстегнул пуговицы на своей рубашке.
Он и не ожидал, что она поможет ему. Но Маша удивительно жадно распахнула на Юсси одежду и прижалась губами к обнажившейся груди. Это незатейливое действие было столь откровенным, что Вуори на какое-то мгновение опешил. Он отлично понимал, что нежная и слабая даже не по своему воспитанию, а просто по рождению, девчонка способна на такую страсть. В свою очередь, когда упругий живот Юсси прижался к её животу, Маша почувствовала ещё большее нетерпение. Было ощущение, что в ней сломался какой-то замок, и она торопилась скорее насладиться приятными ощущениями. Маша сжала его затылок, невольно привлекая ближе к себе. Несколько минут они просто самозабвенно целовались, гладя и лаская все доступные места.
Наконец, Юсси задрал на ней одежду и на секунду заглянул в глаза, словно спрашивая разрешения. Он отлично понимал, что любая его грубость, излишний напор или бестактность могут моментально захлопнуть створки рая, которые раскрылись столь неожиданно. Глаза у Маши были уже затуманенные. Юсси быстро стащил её джинсы вместе с простыми хлопковыми трусиками, дотронулся до её бедер и чуть-чуть раздвинул в стороны. Маша была гладенькая, по-детски чистая, отчего его повело окончательно. На какой-то миг в лице Марии мелькнуло то ли смущение, то ли недоумение. Он наклонился и, едва касаясь, дотронулся губами до её лона. Проник внутрь, и Мария вздрогнула от мокрого и горячего прикосновения. Как он и ожидал, Маша вся напряглась, содрогнулась и непроизвольно раскрылась ему навстречу. Он жадно вдохнул её запах и принялся действовать, стараясь доставить максимум удовольствия, прислушиваясь к каждому стону и направляя свои движения максимально аккуратно.
Приближение первого в жизни оргазма Маша почувствовала, как будто издалека.
Сперва она ощутила внезапное оцепенение, кажется даже сердце на несколько секунд прекратило биться, а потом вдруг произошёл взрыв. По телу медленно растеклось ощущение небывалого тепла. Чувство сладострастия стремительно нарастало, и Маше показалось, что её буквально выворачивает, выдавливает наружу. Удовольствие было чрезвычайно острое, хотя и короткое. Тепло сменилось несколькими судорожными подёргиваниями всего тела, и Маша почувствовала, что находится на грани сладкого глубокого обморока.
О том, что Маша кончила впервые в жизни, во всяком случае, кончила не от собственной руки, а от мужских ласк, Юсси скорее догадался, чем понял умом. Он был такой же мокрый и разбитый словно финишировал одновременно с ней.
Она лежала, совершенно обессилевшая, с закрытыми глазами и тяжело вздымающейся грудью. Полуобнажённая, с капельками пота на переносице, а ведь она даже не пикнула, целиком и полностью уйдя в сладострастные ощущения.
И это была победа!
Такая долгожданная победа над молодым красивым соперником. Он подарил первое в жизни наслаждение и пока особо не задумывался над тем почему всегда такая сдержанная и застенчивая девушка допустила его до своего тела.
— Я не знала, что это бывает именно так, — Маша с трудом разлепила глаза и посмотрела на Юсси мутным расфокусированным взглядом.
— Дурочка ты маленькая, — он негромко рассмеялся и пошарил позади себя рукой в поисках пледа.
@темы: закончен, юмор, эротика, рок-музыканты, фанфики, Голос, психология, романтика, фанфики по финским группам, гэт, драма