читать дальше
Автобус остановился неподалёку от огромной белоснежной горы, над которой распростёрлось утреннее лилово-синее небо с гаснущими звёздами.
— Какая красота!
— Пойдём, успеешь ещё налюбоваться, — Юсси потянул Машу за рукав.
— Холодно, — девушка зябко поёжилась.
— Вот и пойдём.
— А куда нам?
— В коттедж администрации, надо зарегистрироваться. Там скажут куда. Впрочем, Олли уже здесь, наши коттеджи номер 48 и 49.
Маша кивнула и послушно засеменила вслед за Юсси по узкой заснеженной тропинке.
Она всё ещё пребывала в шоке от событий прошлой ночи и шла, механически переставляя ноги.
Поведение Юсси и собственная реакция смешались в кашу. В данный момент, она даже не пыталась выделить главное и отделить второстепенное. События накапливались и назревали с её первого появления в компании, но лопнули они почему-то именно в канун Рождества, словно некое предзнаменование. В развитие новых отношений точно так же, как и необратимую утрату старых, пока не верилось, да и верить не хотелось. Но одно Маша понимала точно — её мстительный запал оказался слишком сильный, слишком неконтролируемый и сделанное выглядело низким и отвратительным.
Они вошли в небольшой домик администрации, и, пока Юсси заполнял свой регистрационный бланк, детским, удивительно корявым почерком, Маша молча смотрела в окно. Очень тихая, очень скромная, она даже не подозревала у себя наличия тех комплексов, которые начали сходить, словно шкурка перелинявшей змеи. В определённый момент Маша поняла, что в рабочем плане она оказалась даже значимей, чем объект её грёз. Страхи и неуверенность начали сглаживаться, и желанной она оказалась сразу для двоих, после чего, истеричные неуравновешенные чувства стали уходить. Униженная и разочарованная, Маша почувствовала, что стать покорным и безоглядным подарком для Арчи уже не в состоянии.
Но оскорблённые чувства искали выхода.
Сегодня ночью она фактически отдалась. Причём отдалась вполне сознательно и трезво. И было особенно отвратительно от того, что нарастающая симпатия к Юсси сделала её поступок ещё более неприглядным. О его расположении она знала с самого начала, а доброе и немного странное полу-отеческое отношение, делало желание использовать Вуори в своих целях, откровенно подлым.
— Эй, ты там не заснула? — окликнул Юсси. — Бери бланк, заполняй и пошли. Есть очень хочется.
Было около шести утра и туристическая деревня ещё только просыпалась. Они миновали спусковую трассу и начали подниматься по припорошенным ступенькам к большому коттеджу, окно, которого было единственным светящимся пятном во всём посёлке.
Пологая с виду гора, оказалась довольно крутой и когда они подобрались к дверям, Маша изрядно запыхалась, а многочисленные домики теперь казались маленькими, словно детальки детского конструктора. Ночью была метель, спуск припорошило, и в свете неоновых фонарей, свежий снег блистал глубоким розовато-голубым отливом.
— Так, — Юсси порылся в карманах и вытащил длинный чек регистрации, — ты, я, Алекси и Келли в сорок восьмом вместе с Олли и Сеньей. Остальные в сорок девятом.
Он показал друзьям в сторону соседнего дома и решительно приказал:
— Звони!
В первый момент, коттедж показался Маше просто громадным.
Он был выполнен в стиле шале и поражал воображение сдержанным и одновременно великолепным интерьером. Грубоватые бревенчатые стены, несколько мягких диванов, составленных буквой «П» и несмотря на ранний час, ярко пылающий камин. Тёплые светильники, разбросанные по полу подушки. Обстановка была лаконичной и при этом удивительно удобной, создавая ощущение уюта и тепла.
Но самое главное — всю дальнюю стену гостиной занимало огромное окно и словно окаймляло самую эффектную часть долины и гор. Сине-белую лагуну, дальний конец которой замыкали могучие скалистые горы, с покрытыми снегом, вершинами. Холодный и просторный пейзаж, от великолепия которого, перехватывало дыхание.
Маша восхищённо замерла на пороге. Она ведь никогда и не отдыхала дальше скромной Питерской дачи и вид горного коттеджа поразил её воображение до глубины души.
— Мария, — позвал Юсси, — твоя комната номер три? Иди сюда, надо разобраться с вещами.
Друзья негромко переговаривались на втором этаже, и она, оглушённая тишиной и великолепием горного пейзажа, прошла к боковой лестнице в состоянии прострации.
— А как в комнату попасть? — Маша растерянно покрутила перед собой белый квадратик карточки.
— Сунь в прорезь под ручкой, — Юсси еле заметно улыбнулся.
— А как включить свет?
Маша беспомощно завертелась по крошечной прихожей, разыскивая выключатель.
— Там сбоку такая штука есть, справа. Вставь в неё карточку, свет и зажжётся.
Машино незнание, Юсси откровенно умиляло. Еле сдерживая улыбку, он сам забрал из Машиных рук карту и всунул в картридер освещения. Под потолком вспыхнул тёплый желтоватый плафон и осветил не менее великолепную спальню с таким же огромным окном и широченной кроватью, которую покрывало белоснежное вязаное покрывало, а на полу лежала самая настоящая медвежья шкура.
— Ох, — только и смогла вымолвить Маша, — это восхитительно!
— Кровать узковата, — со знанием дела пробурчал Юсси, пощупал высокий матрас и хмыкнул, — ладно ничего! Сойдёт. Пойдём завтракать.
— Куда?
— Вниз.
— Ой, я, наверное, пуховик из сумки достану.
— Зачем? — не понял Юсси.
— Холодно, я в косухе замёрзла.
— Ну, плед возьми, — Юсси кивнул в сторону белоснежного квадрата, связанного толстыми косами, — или халат накинь.
— Халат? — Маша жалобно захлопала глазами. — Я же в нём буду выглядеть дико!
— Почему? — Юсси сделал по Машиной спальне большой круг и шлёпнулся в высокое кресло, что стояло около окна. — Келли вон тоже замёрзла. И что у вас за девчонок мода в такой холод ходить полуголыми? Ну, ладно Келли из Австралии, но ты-то из России…
— Ну, я просто не подумала, — она приоткрыла дверь ванной комнаты и робко потянулась к белому махровому полотнищу. — Красивый, но всё-таки странно — в ресторан и в банном халате?
— Куда? — до Юсси, наконец, дошло в чём дело и он откровенно заржал, — какой ресторан? Глупышка, завтрак внизу, в гостиной накрыт. Пошли скорей, пока твоя подружка Сенья всё не слопала.
Столовая располагалась внизу, в небольшом закутке, правее великолепного холла. На грубом и массивном буфете были расставлены многочисленные кастрюльки и подносы, а во главе длинного стола с царственным и одновременно кислым видом, восседала Светка, окруженная целой батареей чашек и тарелок. Стыдясь за свою дремучесть, Маша поспешно нацедила кофе и, стесняясь брать что-то ещё, быстренько подсела к подруге.
— Доброе утро, — шепотом поздоровалась Маша.
— Доброе.
— Ты чего нас встречать не вышла?
— Херман не велел из-за стола вставать.
— Это уже что-то новое. Вы поссорились?
— Правильно говорят, не нужно ничего усложнять, — Светка презрительно фыркнула. — Если принесли завтрак в постель, достаточно просто сказать «спасибо», а не приставать с вопросами «кто ты» и «что делаешь в моём доме»?
Маша не поняла Светкиного угрюмого выпада, но сдержанно рассмеялась и, чтобы уйти от щекотливой темы, поинтересовалась:
— Как твоё свидание с тем мальчиком Кириллом прошло?
— Неплохо, — Светка с задумчивым видом поковырялась в тарелке с кашей, — погуляли. В кафе посидели, — она с отвращением отодвинула тарелку от себя, — не хочу я эту кашу! По крайней мере Кирилл позволил мне самой выбрать то, что я хочу, а не навязывал то, что нравится ему.
— А ты вот всё это собираешься съесть? — Маша оглядела Светкину баррикаду из тарелок. — Я тебе немножко завидую: ты всегда с таким аппетитом ешь и никогда не толстеешь.
— Менталитет у меня хороший, — ещё более мрачно пробубнила Светка.
— Какой менталитет? — не поняла Маша.
— Ну, когда всё быстро переваривается. Не хочу я кашу и омлет тоже не хочу, — разворчалась Светка.
— Метаболизм, — поправила Маша и чуть заметно улыбнулась, — это называется метаболизм. А зачем ты тогда всего столько набрала?
— Ага, набрала. Это всё Херман. Ему вообще плевать на то, что я хочу или не хочу, — начала жаловаться Светка, — хоть бы раз моими желаниями поинтересовался. Только о себе и думает.
— Просто Олли о тебе заботится, — Маша едва не рассмеялась. — Он же знает о положении в твоей семье. И о том, что ты, не поев, можешь в обморок грохнуться.
— Конечно. Он просто относится ко мне, как к вещи, а, учитывая, что он хозяин добросовестный, то все вещи у него всегда в полном порядке.
Маша недоверчиво посмотрела в сторону Олли, который пил кофе и, что-то негромко обсуждал с Юсси. В голове мгновенно прокрутилась собственная ситуация и впервые за все время общения, Маша решилась высказать собственную точку зрения:
— А, по-моему, ты сама не знаешь чего хочешь. Переживаешь, что вы не ровня, что ваши отношения мезальянс; начинаешь придумывать несуществующие проблемы, вот и ссоритесь на ровном месте из-за ерунды.
— Бе-е… какая сметана на оладьях жирная, — брезгливо заметила Светка и добавила совсем уж убитым тоном. — А куда мне деваться с подводной лодки? В России зарплата пять тысяч, коммуналка — шесть, а правительство решает можно ли жениться пидорасам?
***
Когда короткий зимний день окончательно вступил в свои права, решили открыть лыжный сезон. После переговоров с пунктом проката, около коттеджей собралась довольно большая компания и даже Алекси, который предпочёл бы общение с гитарой и запасами Юсси, выбрался на воздух в ярком лыжном костюме.
— Я за санками, — объявил Вуори, — Мария, пошли.
— Мы с вами, — отозвался Аллу.
— А мы на трассу, — Олли уже нацепил лыжи и теперь поправлял крепление, — сами поднимемся или к подъемнику пойдём?
Все недружно загалдели, обсуждая, как лучше подняться на вершину.
— Я на лыжах, как-то не очень, — Светка потопталась на месте и бросила на Хермана недовольный взгляд, — у меня практики такой нет.
— Я тебя научу, — великодушно пообещал он, — главное, не бояться.
— Олли, может, не надо, — Юсси поправил горнолыжные очки и внимательно посмотрел на друга, — там ведь очень крутой склон.
— Ничего не будет. Пошли к подъемнику, — и Косунен поймал маленькую Светкину лапку в большой непромокаемой рукавице. — Оттуда вид — просто закачаешься.
Все двинулись в сторону фуникулёра неровной цепочкой, периодически переговариваясь и подкалывая друг друга.
— Садись!
Светка действительно держалась на лыжах ничуть не лучше, чем Мария, и Олли пришлось подтолкнуть её к подъёмнику чуть ли не силой. Впрочем, он проявил себя джентльменом и устроив девушку на сидении, крепко прижал к себе.
— Боишься?
— Немножко.
— Ничего, я тебе всё объясню, — Олли ободряюще похлопал Светку по плечу. — Посмотри пока вниз. Правда красиво?
На вершину они добрались быстро. Белоснежная гора вздымалась так высоко, что туристический поселок, который остался внизу, выглядел совсем крошечным, а их коттедж, который находился с краю, был не больше спичечного коробка. Несмотря на ночную метель, погода была великолепной, и всю поверхность трассы заливало искрящееся солнце. Спуск был раскатан и снег переливался на солнце, ослепительными бриллиантовыми сполохами.
— Какая красота, — Светка с наслаждением втянула в себя свежий морозный воздух.
— Иди сюда, — и Олли потянул девушку за руку, — слушай меня внимательно.
Роль наставника Олли нравилась чрезвычайно. Его блестящие организаторские способности искали выход, и он нашёл самого благодарного потребителя, который внимал его наставлениям, чуть ли не с открытым ртом.
— Ты раньше совсем не каталась.
— Совсем, — Светка пожала плечом, — как-то не доводилось.
— Ты, главное, не бойся, — Олли сам поправил на Светлане шлем и подтянул шарф, — смотри на меня.
Надо немного расставить бедра, согнуть ноги в коленях, голени должны касаться ботинок спереди.
— Ой, как неудобно, — Светка недовольно разворчалась, — я так и не раскорячусь.
— Зато правильно. Так теперь надо вес перенаправить на стопы. Ну? Почувствовала?
— Ну?!
Олли оценил её положение и удовлетворенно кивнул:
— Спину немного округли, голову прямо и смотри перед собой.
— Я смотрю.
— Руки и локти расслабь, палки не должны касаться снега.
— У меня не касаются, — послушно пропыхтела Светка, — поза какая-то противоестественная.
— Палки в стороны разведи. НУ? Поехала!
И он легонько толкнул девушку в спину.
— Только не катись на прямых ногах! — прокричал Олли уже вслед. — Это может привести к травме коленок.
Через секунду он оттолкнулся сам и, чувствуя, как в лицо бьет ледяной ветер, понёсся вслед за Светой. Лицо девушки промелькнуло буквально на секунду. Ошарашенное, даже чуть ошалелое и, тем не менее, полное приятного изумления и восторга.
— Ну, как?
Светку он нагнал уже у самого подножья. Разрумянившуюся, со сбитой шапкой и выбившимися белокурыми прядями.
— Это так здорово! — И Светка буквально запрыгала на своих лыжах. — Я и не предполагала. Это просто супер!
— Пошли ещё раз, — самодовольно хмыкнул он. — А вон и Юсси с Марией. Ну, как ваши санки? Далеко уехали?
Маша и Юсси тоже были возбуждённые, хохочущие и донельзя довольные. Они помахали со стороны своей небольшой горки и тоже отправились наверх.
Светка так вошла во вкус, что даже отказалась идти на обед в коттедж. Наскоро перекусив, прихваченной шоколадкой, они снова направились на вершину. Короткий зимний день клонился к закату, и ели, что располагались по пути подъёмника, начали отбрасывать густые сизоватые тени.
— Скоро стемнеет, — Олли поправил ботинки и похлопал немного озябшими руками. — Тебе не холодно? Хочешь мои рукавицы? Они на гагачьем пуху.
— Нет, всё нормально, — Светка поспешно отмахнулась, — спасибо. У меня свои.
— А давай попробуем вместе?
— А это не опасно?
— Ты молодец, быстро освоилась. Всё будет нормально.
— Ну, хорошо, давай руку.
И это оказалось огромной ошибкой — не настолько Светка хорошо каталась. В какой момент она начала падать Олли, конечно же, не уловил. Он вдруг почувствовал, что её маленькая рука вырвалась из его ладони, взметнулся огромный снежный фонтан и Сенья начала медленно, как-то картинно заваливаться вперёд.
— На бок падай, — только и успел заорать Олли, — на бок. Палки брось! Слышишь, палки бросай!
В следующий момент, мимо промелькнула сгорбленная фигура Хессу и раздался дикий девичий крик. Хессу тоже не удержался на ногах, со всего размаху врезался в Светлану и оба кубарем покатились вниз. Уже через несколько секунд Олли подъехал к упавшим. Хейкки отделался лишь потерянной шапкой и царапиной на лбу, Светка же по инерции скатилась ниже, застряла лыжей в снегу и сейчас кричала от боли.
— Где больно? — Херман бросился к девушке. — Голова и шея целы?
— Нога, — простонала Света, — я кажется ногу сломала. Не надо, не трогай меня.
Следом, вздыбив снежную волну, подлетели Юсси и Алекси.
— Лыжу отстегни, — Юсси присел на корточки, — сейчас, потерпи!
Со стороны малой горки уже бежали Маша и Келли, а со стороны фуникулёра дежурные спасатели. Юсси отбросил варежки и быстро отстегнул Светкины лыжи.
— Как же ты так? Где больно?
— Нога, — шепнула Светка, — я, кажется, сейчас потеряю сознание.
— Что делать-то? — Олли неожиданно растерялся.
— Осторожней, — Алекси ловко подхватил голову Светки, которая ткнулась в снег. — На руки её возьмите, только очень осторожно. Шею придерживай.
Подбежавшие спасатели помогли надеть на Светку воротник и предложили перенести девушку на носилках.
— Осторожно, — Олли протянул к Светке руки, — я сам.
Юсси шёл впереди, бесцеремонно расталкивая любопытных.
— Заноси её в гостиную. Сейчас свет включу.
— Ничего, — слабо прошептала Светка, — я уже нормально. Только нога.
— Клади её на диван, — Юсси откинул плед и подсунул Светке подушку, — раздевай. Только аккуратно.
— Олли, — Сенья разлепила мутные и внезапно опухшие глаза, — не уходи, пожалуйста!
— Я не ухожу, — Олли почувствовал, что у него задрожали руки, — терпи. Йоонас, живо поднял задницу и принёс из холодильника лёд. Девчонки, найдите ещё одну подушку. Даниэль, плесни виски. Да не ей, а мне!
Несмотря на боль, возня вокруг себя Светке чрезвычайно понравилась и она откинулась на подушки с самым умирающим видом. Олли и Маша начали снимать с неё пёстрый лыжный костюм. Показалась травмированная нога в порванной колготке, затем кромка кокетливых кружевных трусов. Светка яростно зарделась и бросила на Олли испепеляющий взгляд.
— Поаккуратней. Не труп раздеваешь!
В коридоре раздался голос дежурного доктора:
— Что случилось? Где девушка?
Доктор присел на пододвинутый стул и начал аккуратно осматривать Светкину ногу, которая успела посинеть самым невероятным образом.
— Сейчас я сделаю Вам обезболивающий укол, и в клинику. Не исключено, что это перелом. У Вас нет аллергии на какие-либо препараты?
И врач полез в свой чемоданчик за шприцом и ампулой.
— А ну все отвернулись, — и Олли замахал на друзей руками, — быстро! Быстро! Держи меня за руку. Ну, вот и всё. Да не реви ты, я не ухожу. Сейчас переоденусь и в больницу с тобой поеду. Да не реви ты. Ну, давай поцелую!
— Херман, — Светка вдруг нахмурилась, скисла и разревелась самым натуральным образом, — какой же ты придурок. Ты хоть лыжи сними!
***
Олли и Светка вернулись из больницы ближе к ночи. К счастью, перелом не подтвердился, но врачи диагностировали серьёзный ушиб. На Светкиной ноге красовалась гипсовая повязка, и их появление встретили дружными аплодисментами. Она кое-как доковыляла до спальни и с удовольствием устроилась на огромной кровати. Припомнив Оллино пребывание на операции, Светка раз пять заставила Хермана сбегать на кухню, и принести ей поесть (она же получила травму, теперь нужно восстанавливать силы), принести попить, ну и по мелочи: проводить до туалета (сам же напоил ведром чая), подложить подушечку под спину, открыть дверь на балкон — жарко, закрыть дверь на балкон — дует, заплести волосы в косу, убавить свет, раз 20 почесать загипсованную ногу. Херман начал закипать. В момент, когда прозвучало последнее предложение, Олли предложил отрезать зудящую ногу самым искренним образом.
На самом деле она безумно устала, а недавнее свидание внесло в её состояние ещё большее смятение.Светка понимала, что пытается разорвать себя между эмоциями и здравым смыслом. В тот момент, когда Олли отправился в душ, Светка вытащила из сумки телефон и, почти не колеблясь, набрала следующее: «Приеду 6 числа. Очень по тебе соскучилась».
Когда Олли вернулся из ванной комнаты, Светка сидела на краю кровати, какая-то очень усталая, сгорбившаяся. Уткнувшись лицом в скомканную подушку. Едва он присел рядом, Светка распрямилась и вздохнула. Она так и не смогла признаться в том, что встретила другого человека. Нелюбимого, но перспективного парня. Добить всё неприятное стоило именно сейчас, в момент окончательно развала. В момент, когда она вынесла себе окончательный вердикт, бросить красивую, но такую бесперспективную любовь и искать реальных и спокойных отношений.
— Мне надо с тобой поговорить, — негромко произнесла она.
— О том, что произошло в Петербурге? — догадался Херман. — Ты ещё не всё рассказала?
Светка подняла, неожиданно осунувшееся лицо, и криво усмехнулась. Олли словно во сне протянул руку, положил Светке на плечо и притянул к себе. Девушка вздохнула, но даже не дёрнулась. Посидели молча. Она уткнувшись в его грудь, он зарывшись носом в тёплые растрёпанные волосы.
— Несчастье ты моё ходячее!
Вышло глупо, почти по-детски. Снова помолчали. Тяжело, напряжённо. Потом Светка громко хлюпнула носом и не стесняясь заревела во весь голос. Несколько минут Олли сидел неподвижно. Просто поглаживал вздрагивающую спину и слушал глухие безнадёжные всхлипы, куда-то вглубь своей подмышки, затем подхватил на руки, положил на кровать.
— Ничего-ничего, — Светка отвернула лицо, и размазывая слёзы, виновато зачастила, — всё в порядке.
— Что ты не договариваешь? — рыкнул Херман. Стиснул руки сильней, почти придушил, в отчаянном порыве прижимая бестолковую голову к своей груди.
— Ничего, это я так. Просто устала.
— Встретила кого-то другого? — Олли рявкнул с такой силой, что Светка испуганно шарахнулась.
— Скажи уже правду, — он попытался перехватить мокрое и горячее от слёз лицо в свои ладони. Преодолел слабое сопротивление и сжал распухшую рожицу в своих руках. Молча погладил большими пальцами пылающие щёки и осторожно прикоснулся губами к переносице. Закрыл зареванные глаза поцелуем, провёл губами по распухшей носинке и замер в уголке рта. Светка наконец притихла, обмякла, всё ещё дрожа и всхлипывая, зарылась лицом в его грудь.
— Успокойся! — он уткнулся лицом в её вздрагивающее плечо. — Давай-ка ложись.
Олли перекатился на спину, устроил Светку у себя на груди. Честно говоря, утешать у него получалось плохо. Он не любил, когда плачут. Абсолютно бесполезное, неэстетичное занятие.
— Ты просто переутомилась. Тебе надо отдохнуть, — Херман хотел было уложить Светку на её половину кровати, но передумал, оставил рядом, тайком наслаждаясь близостью и неожиданно нахлынувшими эмоциями.
Ещё ни один человек не дарил ему столько переживаний, сколько смогла подарить Светка. Ни раз и не два, он переходил от исступлённого бешенства к самой трепетной нежности только за один взмах её ресниц. Он понял, что влюбился почти сразу после знакомства. С ней совпала та самая пресловутая химия гормонов, о которой он любил трепаться перед друзьями. Вибрации души и вообще всё то невысказанное, непонятное и тайное, чему и названия то не было. Светку хотелось обожать, хотелось слушать, как она безостановочно болтает ерунду, как заливисто хохочет, её хотелось обнять и ласкать, хотелось смотреть, как она спит, внимать идиотским приколам и ловить мимолётную жаркую нежность.
Светка и вправду начала засыпать, тихо засопела на груди, прямо в верхней одежде, машинально придерживая его рукой. Олли подвинулся, хотел было встать, чтобы не мешать долгожданному сну, но Сенья вздрогнула, испуганно вцепилась в его руку и сплела пальцы в живой замок.
— Не уходи, — сонно шепнула она.
— Не ухожу, — Олли спихнул со Светки один единственный кроссовок, расстегнул кофту и осторожно прикоснулся к тёплому приоткрытому рту.
— Радость моя!
— Скажи ещё раз.
— Ты моя!
Она вжалась сильнее, машинально, уже сквозь сон, нащупала свободной рукой нужную телефонную кнопку и удалила неотправленное сообщение. Олли не уловил этого движения. Он осторожно поцеловал её в губы и прикрыл глаза. Светка смешно вытянула губы трубочкой и почти невесомо ответила на поцелуй, обдав тёплым сонным дыханием.
Автобус остановился неподалёку от огромной белоснежной горы, над которой распростёрлось утреннее лилово-синее небо с гаснущими звёздами.
— Какая красота!
— Пойдём, успеешь ещё налюбоваться, — Юсси потянул Машу за рукав.
— Холодно, — девушка зябко поёжилась.
— Вот и пойдём.
— А куда нам?
— В коттедж администрации, надо зарегистрироваться. Там скажут куда. Впрочем, Олли уже здесь, наши коттеджи номер 48 и 49.
Маша кивнула и послушно засеменила вслед за Юсси по узкой заснеженной тропинке.
Она всё ещё пребывала в шоке от событий прошлой ночи и шла, механически переставляя ноги.
Поведение Юсси и собственная реакция смешались в кашу. В данный момент, она даже не пыталась выделить главное и отделить второстепенное. События накапливались и назревали с её первого появления в компании, но лопнули они почему-то именно в канун Рождества, словно некое предзнаменование. В развитие новых отношений точно так же, как и необратимую утрату старых, пока не верилось, да и верить не хотелось. Но одно Маша понимала точно — её мстительный запал оказался слишком сильный, слишком неконтролируемый и сделанное выглядело низким и отвратительным.
Они вошли в небольшой домик администрации, и, пока Юсси заполнял свой регистрационный бланк, детским, удивительно корявым почерком, Маша молча смотрела в окно. Очень тихая, очень скромная, она даже не подозревала у себя наличия тех комплексов, которые начали сходить, словно шкурка перелинявшей змеи. В определённый момент Маша поняла, что в рабочем плане она оказалась даже значимей, чем объект её грёз. Страхи и неуверенность начали сглаживаться, и желанной она оказалась сразу для двоих, после чего, истеричные неуравновешенные чувства стали уходить. Униженная и разочарованная, Маша почувствовала, что стать покорным и безоглядным подарком для Арчи уже не в состоянии.
Но оскорблённые чувства искали выхода.
Сегодня ночью она фактически отдалась. Причём отдалась вполне сознательно и трезво. И было особенно отвратительно от того, что нарастающая симпатия к Юсси сделала её поступок ещё более неприглядным. О его расположении она знала с самого начала, а доброе и немного странное полу-отеческое отношение, делало желание использовать Вуори в своих целях, откровенно подлым.
— Эй, ты там не заснула? — окликнул Юсси. — Бери бланк, заполняй и пошли. Есть очень хочется.
Было около шести утра и туристическая деревня ещё только просыпалась. Они миновали спусковую трассу и начали подниматься по припорошенным ступенькам к большому коттеджу, окно, которого было единственным светящимся пятном во всём посёлке.
Пологая с виду гора, оказалась довольно крутой и когда они подобрались к дверям, Маша изрядно запыхалась, а многочисленные домики теперь казались маленькими, словно детальки детского конструктора. Ночью была метель, спуск припорошило, и в свете неоновых фонарей, свежий снег блистал глубоким розовато-голубым отливом.
— Так, — Юсси порылся в карманах и вытащил длинный чек регистрации, — ты, я, Алекси и Келли в сорок восьмом вместе с Олли и Сеньей. Остальные в сорок девятом.
Он показал друзьям в сторону соседнего дома и решительно приказал:
— Звони!
В первый момент, коттедж показался Маше просто громадным.
Он был выполнен в стиле шале и поражал воображение сдержанным и одновременно великолепным интерьером. Грубоватые бревенчатые стены, несколько мягких диванов, составленных буквой «П» и несмотря на ранний час, ярко пылающий камин. Тёплые светильники, разбросанные по полу подушки. Обстановка была лаконичной и при этом удивительно удобной, создавая ощущение уюта и тепла.
Но самое главное — всю дальнюю стену гостиной занимало огромное окно и словно окаймляло самую эффектную часть долины и гор. Сине-белую лагуну, дальний конец которой замыкали могучие скалистые горы, с покрытыми снегом, вершинами. Холодный и просторный пейзаж, от великолепия которого, перехватывало дыхание.
Маша восхищённо замерла на пороге. Она ведь никогда и не отдыхала дальше скромной Питерской дачи и вид горного коттеджа поразил её воображение до глубины души.
— Мария, — позвал Юсси, — твоя комната номер три? Иди сюда, надо разобраться с вещами.
Друзья негромко переговаривались на втором этаже, и она, оглушённая тишиной и великолепием горного пейзажа, прошла к боковой лестнице в состоянии прострации.
— А как в комнату попасть? — Маша растерянно покрутила перед собой белый квадратик карточки.
— Сунь в прорезь под ручкой, — Юсси еле заметно улыбнулся.
— А как включить свет?
Маша беспомощно завертелась по крошечной прихожей, разыскивая выключатель.
— Там сбоку такая штука есть, справа. Вставь в неё карточку, свет и зажжётся.
Машино незнание, Юсси откровенно умиляло. Еле сдерживая улыбку, он сам забрал из Машиных рук карту и всунул в картридер освещения. Под потолком вспыхнул тёплый желтоватый плафон и осветил не менее великолепную спальню с таким же огромным окном и широченной кроватью, которую покрывало белоснежное вязаное покрывало, а на полу лежала самая настоящая медвежья шкура.
— Ох, — только и смогла вымолвить Маша, — это восхитительно!
— Кровать узковата, — со знанием дела пробурчал Юсси, пощупал высокий матрас и хмыкнул, — ладно ничего! Сойдёт. Пойдём завтракать.
— Куда?
— Вниз.
— Ой, я, наверное, пуховик из сумки достану.
— Зачем? — не понял Юсси.
— Холодно, я в косухе замёрзла.
— Ну, плед возьми, — Юсси кивнул в сторону белоснежного квадрата, связанного толстыми косами, — или халат накинь.
— Халат? — Маша жалобно захлопала глазами. — Я же в нём буду выглядеть дико!
— Почему? — Юсси сделал по Машиной спальне большой круг и шлёпнулся в высокое кресло, что стояло около окна. — Келли вон тоже замёрзла. И что у вас за девчонок мода в такой холод ходить полуголыми? Ну, ладно Келли из Австралии, но ты-то из России…
— Ну, я просто не подумала, — она приоткрыла дверь ванной комнаты и робко потянулась к белому махровому полотнищу. — Красивый, но всё-таки странно — в ресторан и в банном халате?
— Куда? — до Юсси, наконец, дошло в чём дело и он откровенно заржал, — какой ресторан? Глупышка, завтрак внизу, в гостиной накрыт. Пошли скорей, пока твоя подружка Сенья всё не слопала.
Столовая располагалась внизу, в небольшом закутке, правее великолепного холла. На грубом и массивном буфете были расставлены многочисленные кастрюльки и подносы, а во главе длинного стола с царственным и одновременно кислым видом, восседала Светка, окруженная целой батареей чашек и тарелок. Стыдясь за свою дремучесть, Маша поспешно нацедила кофе и, стесняясь брать что-то ещё, быстренько подсела к подруге.
— Доброе утро, — шепотом поздоровалась Маша.
— Доброе.
— Ты чего нас встречать не вышла?
— Херман не велел из-за стола вставать.
— Это уже что-то новое. Вы поссорились?
— Правильно говорят, не нужно ничего усложнять, — Светка презрительно фыркнула. — Если принесли завтрак в постель, достаточно просто сказать «спасибо», а не приставать с вопросами «кто ты» и «что делаешь в моём доме»?
Маша не поняла Светкиного угрюмого выпада, но сдержанно рассмеялась и, чтобы уйти от щекотливой темы, поинтересовалась:
— Как твоё свидание с тем мальчиком Кириллом прошло?
— Неплохо, — Светка с задумчивым видом поковырялась в тарелке с кашей, — погуляли. В кафе посидели, — она с отвращением отодвинула тарелку от себя, — не хочу я эту кашу! По крайней мере Кирилл позволил мне самой выбрать то, что я хочу, а не навязывал то, что нравится ему.
— А ты вот всё это собираешься съесть? — Маша оглядела Светкину баррикаду из тарелок. — Я тебе немножко завидую: ты всегда с таким аппетитом ешь и никогда не толстеешь.
— Менталитет у меня хороший, — ещё более мрачно пробубнила Светка.
— Какой менталитет? — не поняла Маша.
— Ну, когда всё быстро переваривается. Не хочу я кашу и омлет тоже не хочу, — разворчалась Светка.
— Метаболизм, — поправила Маша и чуть заметно улыбнулась, — это называется метаболизм. А зачем ты тогда всего столько набрала?
— Ага, набрала. Это всё Херман. Ему вообще плевать на то, что я хочу или не хочу, — начала жаловаться Светка, — хоть бы раз моими желаниями поинтересовался. Только о себе и думает.
— Просто Олли о тебе заботится, — Маша едва не рассмеялась. — Он же знает о положении в твоей семье. И о том, что ты, не поев, можешь в обморок грохнуться.
— Конечно. Он просто относится ко мне, как к вещи, а, учитывая, что он хозяин добросовестный, то все вещи у него всегда в полном порядке.
Маша недоверчиво посмотрела в сторону Олли, который пил кофе и, что-то негромко обсуждал с Юсси. В голове мгновенно прокрутилась собственная ситуация и впервые за все время общения, Маша решилась высказать собственную точку зрения:
— А, по-моему, ты сама не знаешь чего хочешь. Переживаешь, что вы не ровня, что ваши отношения мезальянс; начинаешь придумывать несуществующие проблемы, вот и ссоритесь на ровном месте из-за ерунды.
— Бе-е… какая сметана на оладьях жирная, — брезгливо заметила Светка и добавила совсем уж убитым тоном. — А куда мне деваться с подводной лодки? В России зарплата пять тысяч, коммуналка — шесть, а правительство решает можно ли жениться пидорасам?
***
Когда короткий зимний день окончательно вступил в свои права, решили открыть лыжный сезон. После переговоров с пунктом проката, около коттеджей собралась довольно большая компания и даже Алекси, который предпочёл бы общение с гитарой и запасами Юсси, выбрался на воздух в ярком лыжном костюме.
— Я за санками, — объявил Вуори, — Мария, пошли.
— Мы с вами, — отозвался Аллу.
— А мы на трассу, — Олли уже нацепил лыжи и теперь поправлял крепление, — сами поднимемся или к подъемнику пойдём?
Все недружно загалдели, обсуждая, как лучше подняться на вершину.
— Я на лыжах, как-то не очень, — Светка потопталась на месте и бросила на Хермана недовольный взгляд, — у меня практики такой нет.
— Я тебя научу, — великодушно пообещал он, — главное, не бояться.
— Олли, может, не надо, — Юсси поправил горнолыжные очки и внимательно посмотрел на друга, — там ведь очень крутой склон.
— Ничего не будет. Пошли к подъемнику, — и Косунен поймал маленькую Светкину лапку в большой непромокаемой рукавице. — Оттуда вид — просто закачаешься.
Все двинулись в сторону фуникулёра неровной цепочкой, периодически переговариваясь и подкалывая друг друга.
— Садись!
Светка действительно держалась на лыжах ничуть не лучше, чем Мария, и Олли пришлось подтолкнуть её к подъёмнику чуть ли не силой. Впрочем, он проявил себя джентльменом и устроив девушку на сидении, крепко прижал к себе.
— Боишься?
— Немножко.
— Ничего, я тебе всё объясню, — Олли ободряюще похлопал Светку по плечу. — Посмотри пока вниз. Правда красиво?
На вершину они добрались быстро. Белоснежная гора вздымалась так высоко, что туристический поселок, который остался внизу, выглядел совсем крошечным, а их коттедж, который находился с краю, был не больше спичечного коробка. Несмотря на ночную метель, погода была великолепной, и всю поверхность трассы заливало искрящееся солнце. Спуск был раскатан и снег переливался на солнце, ослепительными бриллиантовыми сполохами.
— Какая красота, — Светка с наслаждением втянула в себя свежий морозный воздух.
— Иди сюда, — и Олли потянул девушку за руку, — слушай меня внимательно.
Роль наставника Олли нравилась чрезвычайно. Его блестящие организаторские способности искали выход, и он нашёл самого благодарного потребителя, который внимал его наставлениям, чуть ли не с открытым ртом.
— Ты раньше совсем не каталась.
— Совсем, — Светка пожала плечом, — как-то не доводилось.
— Ты, главное, не бойся, — Олли сам поправил на Светлане шлем и подтянул шарф, — смотри на меня.
Надо немного расставить бедра, согнуть ноги в коленях, голени должны касаться ботинок спереди.
— Ой, как неудобно, — Светка недовольно разворчалась, — я так и не раскорячусь.
— Зато правильно. Так теперь надо вес перенаправить на стопы. Ну? Почувствовала?
— Ну?!
Олли оценил её положение и удовлетворенно кивнул:
— Спину немного округли, голову прямо и смотри перед собой.
— Я смотрю.
— Руки и локти расслабь, палки не должны касаться снега.
— У меня не касаются, — послушно пропыхтела Светка, — поза какая-то противоестественная.
— Палки в стороны разведи. НУ? Поехала!
И он легонько толкнул девушку в спину.
— Только не катись на прямых ногах! — прокричал Олли уже вслед. — Это может привести к травме коленок.
Через секунду он оттолкнулся сам и, чувствуя, как в лицо бьет ледяной ветер, понёсся вслед за Светой. Лицо девушки промелькнуло буквально на секунду. Ошарашенное, даже чуть ошалелое и, тем не менее, полное приятного изумления и восторга.
— Ну, как?
Светку он нагнал уже у самого подножья. Разрумянившуюся, со сбитой шапкой и выбившимися белокурыми прядями.
— Это так здорово! — И Светка буквально запрыгала на своих лыжах. — Я и не предполагала. Это просто супер!
— Пошли ещё раз, — самодовольно хмыкнул он. — А вон и Юсси с Марией. Ну, как ваши санки? Далеко уехали?
Маша и Юсси тоже были возбуждённые, хохочущие и донельзя довольные. Они помахали со стороны своей небольшой горки и тоже отправились наверх.
Светка так вошла во вкус, что даже отказалась идти на обед в коттедж. Наскоро перекусив, прихваченной шоколадкой, они снова направились на вершину. Короткий зимний день клонился к закату, и ели, что располагались по пути подъёмника, начали отбрасывать густые сизоватые тени.
— Скоро стемнеет, — Олли поправил ботинки и похлопал немного озябшими руками. — Тебе не холодно? Хочешь мои рукавицы? Они на гагачьем пуху.
— Нет, всё нормально, — Светка поспешно отмахнулась, — спасибо. У меня свои.
— А давай попробуем вместе?
— А это не опасно?
— Ты молодец, быстро освоилась. Всё будет нормально.
— Ну, хорошо, давай руку.
И это оказалось огромной ошибкой — не настолько Светка хорошо каталась. В какой момент она начала падать Олли, конечно же, не уловил. Он вдруг почувствовал, что её маленькая рука вырвалась из его ладони, взметнулся огромный снежный фонтан и Сенья начала медленно, как-то картинно заваливаться вперёд.
— На бок падай, — только и успел заорать Олли, — на бок. Палки брось! Слышишь, палки бросай!
В следующий момент, мимо промелькнула сгорбленная фигура Хессу и раздался дикий девичий крик. Хессу тоже не удержался на ногах, со всего размаху врезался в Светлану и оба кубарем покатились вниз. Уже через несколько секунд Олли подъехал к упавшим. Хейкки отделался лишь потерянной шапкой и царапиной на лбу, Светка же по инерции скатилась ниже, застряла лыжей в снегу и сейчас кричала от боли.
— Где больно? — Херман бросился к девушке. — Голова и шея целы?
— Нога, — простонала Света, — я кажется ногу сломала. Не надо, не трогай меня.
Следом, вздыбив снежную волну, подлетели Юсси и Алекси.
— Лыжу отстегни, — Юсси присел на корточки, — сейчас, потерпи!
Со стороны малой горки уже бежали Маша и Келли, а со стороны фуникулёра дежурные спасатели. Юсси отбросил варежки и быстро отстегнул Светкины лыжи.
— Как же ты так? Где больно?
— Нога, — шепнула Светка, — я, кажется, сейчас потеряю сознание.
— Что делать-то? — Олли неожиданно растерялся.
— Осторожней, — Алекси ловко подхватил голову Светки, которая ткнулась в снег. — На руки её возьмите, только очень осторожно. Шею придерживай.
Подбежавшие спасатели помогли надеть на Светку воротник и предложили перенести девушку на носилках.
— Осторожно, — Олли протянул к Светке руки, — я сам.
Юсси шёл впереди, бесцеремонно расталкивая любопытных.
— Заноси её в гостиную. Сейчас свет включу.
— Ничего, — слабо прошептала Светка, — я уже нормально. Только нога.
— Клади её на диван, — Юсси откинул плед и подсунул Светке подушку, — раздевай. Только аккуратно.
— Олли, — Сенья разлепила мутные и внезапно опухшие глаза, — не уходи, пожалуйста!
— Я не ухожу, — Олли почувствовал, что у него задрожали руки, — терпи. Йоонас, живо поднял задницу и принёс из холодильника лёд. Девчонки, найдите ещё одну подушку. Даниэль, плесни виски. Да не ей, а мне!
Несмотря на боль, возня вокруг себя Светке чрезвычайно понравилась и она откинулась на подушки с самым умирающим видом. Олли и Маша начали снимать с неё пёстрый лыжный костюм. Показалась травмированная нога в порванной колготке, затем кромка кокетливых кружевных трусов. Светка яростно зарделась и бросила на Олли испепеляющий взгляд.
— Поаккуратней. Не труп раздеваешь!
В коридоре раздался голос дежурного доктора:
— Что случилось? Где девушка?
Доктор присел на пододвинутый стул и начал аккуратно осматривать Светкину ногу, которая успела посинеть самым невероятным образом.
— Сейчас я сделаю Вам обезболивающий укол, и в клинику. Не исключено, что это перелом. У Вас нет аллергии на какие-либо препараты?
И врач полез в свой чемоданчик за шприцом и ампулой.
— А ну все отвернулись, — и Олли замахал на друзей руками, — быстро! Быстро! Держи меня за руку. Ну, вот и всё. Да не реви ты, я не ухожу. Сейчас переоденусь и в больницу с тобой поеду. Да не реви ты. Ну, давай поцелую!
— Херман, — Светка вдруг нахмурилась, скисла и разревелась самым натуральным образом, — какой же ты придурок. Ты хоть лыжи сними!
***
Олли и Светка вернулись из больницы ближе к ночи. К счастью, перелом не подтвердился, но врачи диагностировали серьёзный ушиб. На Светкиной ноге красовалась гипсовая повязка, и их появление встретили дружными аплодисментами. Она кое-как доковыляла до спальни и с удовольствием устроилась на огромной кровати. Припомнив Оллино пребывание на операции, Светка раз пять заставила Хермана сбегать на кухню, и принести ей поесть (она же получила травму, теперь нужно восстанавливать силы), принести попить, ну и по мелочи: проводить до туалета (сам же напоил ведром чая), подложить подушечку под спину, открыть дверь на балкон — жарко, закрыть дверь на балкон — дует, заплести волосы в косу, убавить свет, раз 20 почесать загипсованную ногу. Херман начал закипать. В момент, когда прозвучало последнее предложение, Олли предложил отрезать зудящую ногу самым искренним образом.
На самом деле она безумно устала, а недавнее свидание внесло в её состояние ещё большее смятение.Светка понимала, что пытается разорвать себя между эмоциями и здравым смыслом. В тот момент, когда Олли отправился в душ, Светка вытащила из сумки телефон и, почти не колеблясь, набрала следующее: «Приеду 6 числа. Очень по тебе соскучилась».
Когда Олли вернулся из ванной комнаты, Светка сидела на краю кровати, какая-то очень усталая, сгорбившаяся. Уткнувшись лицом в скомканную подушку. Едва он присел рядом, Светка распрямилась и вздохнула. Она так и не смогла признаться в том, что встретила другого человека. Нелюбимого, но перспективного парня. Добить всё неприятное стоило именно сейчас, в момент окончательно развала. В момент, когда она вынесла себе окончательный вердикт, бросить красивую, но такую бесперспективную любовь и искать реальных и спокойных отношений.
— Мне надо с тобой поговорить, — негромко произнесла она.
— О том, что произошло в Петербурге? — догадался Херман. — Ты ещё не всё рассказала?
Светка подняла, неожиданно осунувшееся лицо, и криво усмехнулась. Олли словно во сне протянул руку, положил Светке на плечо и притянул к себе. Девушка вздохнула, но даже не дёрнулась. Посидели молча. Она уткнувшись в его грудь, он зарывшись носом в тёплые растрёпанные волосы.
— Несчастье ты моё ходячее!
Вышло глупо, почти по-детски. Снова помолчали. Тяжело, напряжённо. Потом Светка громко хлюпнула носом и не стесняясь заревела во весь голос. Несколько минут Олли сидел неподвижно. Просто поглаживал вздрагивающую спину и слушал глухие безнадёжные всхлипы, куда-то вглубь своей подмышки, затем подхватил на руки, положил на кровать.
— Ничего-ничего, — Светка отвернула лицо, и размазывая слёзы, виновато зачастила, — всё в порядке.
— Что ты не договариваешь? — рыкнул Херман. Стиснул руки сильней, почти придушил, в отчаянном порыве прижимая бестолковую голову к своей груди.
— Ничего, это я так. Просто устала.
— Встретила кого-то другого? — Олли рявкнул с такой силой, что Светка испуганно шарахнулась.
— Скажи уже правду, — он попытался перехватить мокрое и горячее от слёз лицо в свои ладони. Преодолел слабое сопротивление и сжал распухшую рожицу в своих руках. Молча погладил большими пальцами пылающие щёки и осторожно прикоснулся губами к переносице. Закрыл зареванные глаза поцелуем, провёл губами по распухшей носинке и замер в уголке рта. Светка наконец притихла, обмякла, всё ещё дрожа и всхлипывая, зарылась лицом в его грудь.
— Успокойся! — он уткнулся лицом в её вздрагивающее плечо. — Давай-ка ложись.
Олли перекатился на спину, устроил Светку у себя на груди. Честно говоря, утешать у него получалось плохо. Он не любил, когда плачут. Абсолютно бесполезное, неэстетичное занятие.
— Ты просто переутомилась. Тебе надо отдохнуть, — Херман хотел было уложить Светку на её половину кровати, но передумал, оставил рядом, тайком наслаждаясь близостью и неожиданно нахлынувшими эмоциями.
Ещё ни один человек не дарил ему столько переживаний, сколько смогла подарить Светка. Ни раз и не два, он переходил от исступлённого бешенства к самой трепетной нежности только за один взмах её ресниц. Он понял, что влюбился почти сразу после знакомства. С ней совпала та самая пресловутая химия гормонов, о которой он любил трепаться перед друзьями. Вибрации души и вообще всё то невысказанное, непонятное и тайное, чему и названия то не было. Светку хотелось обожать, хотелось слушать, как она безостановочно болтает ерунду, как заливисто хохочет, её хотелось обнять и ласкать, хотелось смотреть, как она спит, внимать идиотским приколам и ловить мимолётную жаркую нежность.
Светка и вправду начала засыпать, тихо засопела на груди, прямо в верхней одежде, машинально придерживая его рукой. Олли подвинулся, хотел было встать, чтобы не мешать долгожданному сну, но Сенья вздрогнула, испуганно вцепилась в его руку и сплела пальцы в живой замок.
— Не уходи, — сонно шепнула она.
— Не ухожу, — Олли спихнул со Светки один единственный кроссовок, расстегнул кофту и осторожно прикоснулся к тёплому приоткрытому рту.
— Радость моя!
— Скажи ещё раз.
— Ты моя!
Она вжалась сильнее, машинально, уже сквозь сон, нащупала свободной рукой нужную телефонную кнопку и удалила неотправленное сообщение. Олли не уловил этого движения. Он осторожно поцеловал её в губы и прикрыл глаза. Светка смешно вытянула губы трубочкой и почти невесомо ответила на поцелуй, обдав тёплым сонным дыханием.
@темы: закончен, юмор, рок-музыканты, фанфики, Голос, психология, романтика, фанфики по финским группам, гэт, драма