читать дальшеБилл и Том Каулитц – идентичные близнецы, но каждый раз в это сложно поверить. Ведь, если не знать, что эти люди обладают абсолютно идентичным набором генов, можно подумать, что более разных людей и представить нельзя.
Но это лишь оптический обман.
Потому что, как только они откроют рот, можно подумать, что с вами разговаривает один человек.
Даже если у парней совершенно разные мнения…
- В следующем месяце закончится ваша работа в качестве жюри на шоу «Deutschland sucht den superstar». Что будет потом?
Том: Мы будем плотно работать над нашей музыкой. Тому факту, что мы переехали в Лос-Анджелес и взяли тайм – аут послужило две причины. Во-первых, в Германии стало просто невозможным вести личную жизнь, а во-вторых, мы хотели спокойно работать над нашим новым альбомом. Мы надеемся, что в этом году мы все закончим, так как процесс уже подходит к концу.
- Актриса Гвинет Пэлтроу однажды сказала «Люди всегда остаются в том возрасте, когда они стали знамениты». Вы согласны с этим?
Том: В этом что-то есть. Я часто думаю о том, что я не особо изменился. Я все так же глупо шучу и подкалываю всех. Если смотреть на все с этой стороны, то все не так уж и изменилось. Но с другой стороны, мы столькому научились! Начиная с общения и поведения, заканчивая функционированием музыкальной индустрии.
- Многие известные подростки превращаются в настоящих «монстров», которые терроризируют мир в приступах своей звездной болезни – например, Джастин Бибер. А кто может сказать «нет» вам?
Билл: Я бы хотел, чтобы не мог никто. Но на самом деле, мы получаем очень много «встречного ветра». Большинство нашего окружения, которые знают нас с семи - восьми лет, всегда говорят нам правду, какой бы она не была. Ведь то, что мы стали знамениты, ничего не меняет. Я часто думаю, что наш мир слишком критичен, потому что долго время нам с Томом постоянно нужно было защищаться.
-Робби Вильямс стал известен, так же как и вы, в возрасте 15 лет. Он говорил: «Слава делает тебя гораздо ранимее, она усиливает твои слабости и открывает самые жуткие стороны твоего характера».
Билл: Так и есть. Карьера придает тебе сил, но укрепляет твои слабости. Я всегда был перфекционистом, и иногда доходило до того, что я впадал в панику, когда что-то шло не так, как я себе это представлял. Это волнение иногда настолько сильное, что ночью я не могу спать. На меня никто не должен давить, я должен сделать все сам.
Том: Мне настолько важны любые мелочи, что я должен знать, как в точности будет выглядеть завтрашний день. Когда происходит что-то незапланированное, для меня это словно катастрофа. Я бы хотел сказать себе: «Окей, что тут поделаешь. Просто оставим все, как есть, пусть этот день проходит сам по себе». Но не могу. Иногда доходит до того, что я спрашиваю себя, нормально ли то, что я разговариваю сам с собой, когда Билла нет рядом. Эти продолжительные разговоры меня нервируют, так как я не знаю, собьет ли меня это с нужного направления.
- Как вы провели годы в стороне от всей этой звездной шумихи?
Билл: Cтранность в том, что я не могу точно сказать, что было сложнее, жить в этой самой шумихе, или без нее. После двух лет затишья, мне снова хочется всего этого. Но, когда я вижу фотографов, я думаю: «Черт, возможно, мне нужен еще год отдыха». С одной стороны, я хочу оставаться в покое, но с другой, мне, конечно же, хочется достичь успеха с группой. Но, таковы люди – они всегда хотят того, чего у них нет.
- Кому вы заплатите за час больше: автомеханику или психотерапевту?
Билл: Автомеханику. Я уже часто задумывался о том, что, возможно, психотерапия мне не помешала бы, но я думаю, что не готов к врачам. Я не тот, кто сходит с ума и не осознает своих проблем. Я всегда четко понимаю, что со мной происходит. И я думаю, что, если не могу решить свои проблемы, то никто не сможет.
Том: Многим людям становится легче, когда они делятся чем-то с психотерапевтом, но нам это не нужно, так как мы – близнецы, и мы все время друг с другом разговариваем. Я – терапевт Билла, а он – мой. Поэтому, когда его нет рядом, мне приходится разговаривать с самим собой.
Билл: Никто не может понять то, что любой мыслью мы сразу же делимся друг с другом. Все, что приходит в голову – тут же говорится, не задумываясь. Обычные люди иногда не делают так даже с мамой или старым другом.
Том: Когда мы разговариваем друг с другом, это похоже на словесный понос – все сразу же вылетает наружу.
Наши близкие считают, что это круто, так как мы знаем друг о друге все и нашу связь невозможно описать.
Это что-то сверхъестественное, почти всегда у нас одинаковые мысли. Нам даже не нужно говорить друг с другом, мы и так знаем, о чем думает каждый из нас.
- Не нервирует ли женщин то, что находясь рядом с вами, они всегда чувствуют себя номером 2?
Том: К этому нужно привыкнуть, ведь мы действительно все время вместе. Мы долго живем вместе и практически все делаем совместно. Но не ревновать к этому для наших партнеров действительно сложно.
- Многие идентичные близнецы считают свое «сосуществование» мукой, и поэтому часто устраивают друг другу неприятные сцены. Не могут спокойно жить ни отдельно, ни вместе. Вы когда-нибудь считали свою близость чем-то неприятным?
Билл: Нет. Таких мыслей у нас никогда не было. Я не могу представить, чтобы я жил без Тома долгое время.
- Робби Вильямс с 2002 года живет в Лос – Анджелесе. Он говорит: «Это ЛА. Здесь невозможно влюбиться, потому что женщины здесь до ужаса невротичны. С их ненормальностью у них появляются нечеловеческие силы. Почти у каждой из них невроз.» Разделяете ли вы эти впечатления?
Том: В ЛА есть такие типичные Эго-фрики, которые по большому счету являются фальшивками. Но я думаю, таких женщин можно найти везде, в любом городе.
- Представьте, что вы встретили в кафе девушку, которая вас заинтересовала. Как вы есть представитесь?
Билл: Это типичная черта ЛА. Люди сразу же рассказывают о себе что-то невероятное. Каждый якобы занимается чем-то особенным, и у каждого классная жизнь. Мы с Томом заметили, что нам почти ничего о себе рассказать. Но, когда люди все же интересуются, чем мы занимаемся по профессии, я все абсолютно преуменьшаю.[речь идет о преуменьшении, сдержанном высказывании – прим. пер.] В ЛА сдерживаются в высказываниях обычно только зануды. И тогда люди начинают рассказывать истории из своей собственной жизни. Мне это нравится.
Том: Когда в ЛА ты хочешь записаться в фитнес-клуб, тебе необходимо заполнить специальный бланк, в котором нужно указать профессию. Мы смотрим друг на друга и спрашиваем себя, как это реально можно назвать. Если мы напишем «студенты», люди сразу же догадаются, что этого не может быть и начнут спрашивать: «Как вы можете быть студентами, разъезжая по улице на такой тачке? Вы что, дети миллионеров?»
- И снова Робби Вильямс. Он рассказывает, что в Германии есть два вида группиз: «Одни хотят во время секса сделать фото, чтобы потом показать своим подругам в доказательство. Другие же во время секса спрашивают – Робби, твои чувства ко мне настоящие?» Вы можете поделиться подобными впечатлениями?
Том: Я могу сказать, что девушки – группиз часто хотят знать о том, настоящие ли у меня чувства. Так случается не только в Германии. Я думаю, в данном случае важно то, как ты все объяснил. Девушки, которых сложно уломать, обещают многое. Среди них находятся те, кто спрашивают о том, настоящие ли у меня чувства к ним. С ответом на этот вопрос я никогда особо не мучился, так как уже много раз проходил через это. Я шел другим путем. Не говорил ничего о том, что это всего на одну ночь, но и не давал надежды на то, что из этого что-то выйдет.
- Как бы вы отреагировали, если бы во время секса девушка захотела сделать фото-доказательство?
Том: У меня такого никогда не происходило. В нашем случае всегда было так, что девушек заранее предупреждали, что любые фото запрещены. Это было очевидно. Раньше девушки вообще должны были отдавать свои сумки и куртки охранникам и заходить в номер наполовину обнаженными.
- Как бы вы отреагировали, если бы на утро девушка сказала вам, что беременна?
Том: Этого не произойдет. У меня уже долгое время постоянная девушка.
Билл: Теперь кое-что изменилось. В самом начале нашей карьеры нам приходилось раздавать кучу автографов, сегодня людям это не так нужно. Когда меня спрашивают, можно ли сделать фото, а я выгляжу плохо, я говорю: «Не сердитесь, но сегодня никаких фото. Я могу оставить вам автограф». И тогда мне отвечают «Нет, спасибо». Тот, кто сегодня становится звездой, может запросто дарить всем карточки с автографами. Теперь их уже не просят.
Том: Когда люди фотографируются, они так волнуются, что не могут нормально держать камеру, меня это ужасно нервирует.
Билл: В таких ситуациях мы оба не очень хороши, так как совершенно не умеем болтать о пустяках. Я восхищаюсь людьми, которые могут болтать ни о чем. Когда я встречаю незнакомого человека, обычно ситуация становится неприятной, я не знаю, что говорить, и собеседник тоже. Наступает гробовая тишина. Но, на английском я могу говорить больше в таких ситуациях, так как в английском больше общих фраз, а в немецком – каждое слово имеет значение.
- Когда вы последний раз говорили «я тебя люблю» какому-либо человеку?
Билл: В школе, особо не раздумывая, я сказал это своей подруге, но это, конечно, ничего не значило. Случалось пару раз, что я в кого-то влюблялся, но ничего серьезного не было. Я еще не нашел такого человека, которому мог бы сказать «Да, я тебя люблю, и это от чистого сердца.»
Но, естественно, по отношению к семье, это совсем другое.
Том: Билл мне каждый день говорит о том, что любит меня больше всех.
- Многие артисты довольствуются только любовью к самому себе. Вам действительно чего-то не хватает, Билл?
Билл: Мне не хватает этого чувства – любить кого-то. Но это не значит, что я постоянно нахожусь в поиске и все время думаю: «Ах, я такой бедный, несчастный, еще не нашел свою любовь». Дело в том, что человек просто создан для того, чтобы быть с кем-то. Я думаю, нет таких людей, кто готов всю свою жизнь провести в одиночестве. Я бы счел эти слова ложью.
Том: Некоторые люди сочувствуют тебе и говорят: «Ох, ты столько времени один, как же наверное тебя удручает это чувство». Они забывают о том, что ты, слава Богу, не живешь этой печальной жизнью только из-за того, что живешь один и ходишь в одиночестве на работу.
Билл: Точно. Самые главные отношения, это отношения между нами. Все остальное, так или иначе, отходит на второй план.
- Говорят, что Гете впервые занялся сексом в 39 лет.
Билл: Вау! Тогда я еще себя вполне хорошо чувствую.читать дальше
Но это лишь оптический обман.
Потому что, как только они откроют рот, можно подумать, что с вами разговаривает один человек.
Даже если у парней совершенно разные мнения…
- В следующем месяце закончится ваша работа в качестве жюри на шоу «Deutschland sucht den superstar». Что будет потом?
Том: Мы будем плотно работать над нашей музыкой. Тому факту, что мы переехали в Лос-Анджелес и взяли тайм – аут послужило две причины. Во-первых, в Германии стало просто невозможным вести личную жизнь, а во-вторых, мы хотели спокойно работать над нашим новым альбомом. Мы надеемся, что в этом году мы все закончим, так как процесс уже подходит к концу.
- Актриса Гвинет Пэлтроу однажды сказала «Люди всегда остаются в том возрасте, когда они стали знамениты». Вы согласны с этим?
Том: В этом что-то есть. Я часто думаю о том, что я не особо изменился. Я все так же глупо шучу и подкалываю всех. Если смотреть на все с этой стороны, то все не так уж и изменилось. Но с другой стороны, мы столькому научились! Начиная с общения и поведения, заканчивая функционированием музыкальной индустрии.
- Многие известные подростки превращаются в настоящих «монстров», которые терроризируют мир в приступах своей звездной болезни – например, Джастин Бибер. А кто может сказать «нет» вам?
Билл: Я бы хотел, чтобы не мог никто. Но на самом деле, мы получаем очень много «встречного ветра». Большинство нашего окружения, которые знают нас с семи - восьми лет, всегда говорят нам правду, какой бы она не была. Ведь то, что мы стали знамениты, ничего не меняет. Я часто думаю, что наш мир слишком критичен, потому что долго время нам с Томом постоянно нужно было защищаться.
-Робби Вильямс стал известен, так же как и вы, в возрасте 15 лет. Он говорил: «Слава делает тебя гораздо ранимее, она усиливает твои слабости и открывает самые жуткие стороны твоего характера».
Билл: Так и есть. Карьера придает тебе сил, но укрепляет твои слабости. Я всегда был перфекционистом, и иногда доходило до того, что я впадал в панику, когда что-то шло не так, как я себе это представлял. Это волнение иногда настолько сильное, что ночью я не могу спать. На меня никто не должен давить, я должен сделать все сам.
Том: Мне настолько важны любые мелочи, что я должен знать, как в точности будет выглядеть завтрашний день. Когда происходит что-то незапланированное, для меня это словно катастрофа. Я бы хотел сказать себе: «Окей, что тут поделаешь. Просто оставим все, как есть, пусть этот день проходит сам по себе». Но не могу. Иногда доходит до того, что я спрашиваю себя, нормально ли то, что я разговариваю сам с собой, когда Билла нет рядом. Эти продолжительные разговоры меня нервируют, так как я не знаю, собьет ли меня это с нужного направления.
- Как вы провели годы в стороне от всей этой звездной шумихи?
Билл: Cтранность в том, что я не могу точно сказать, что было сложнее, жить в этой самой шумихе, или без нее. После двух лет затишья, мне снова хочется всего этого. Но, когда я вижу фотографов, я думаю: «Черт, возможно, мне нужен еще год отдыха». С одной стороны, я хочу оставаться в покое, но с другой, мне, конечно же, хочется достичь успеха с группой. Но, таковы люди – они всегда хотят того, чего у них нет.
- Кому вы заплатите за час больше: автомеханику или психотерапевту?
Билл: Автомеханику. Я уже часто задумывался о том, что, возможно, психотерапия мне не помешала бы, но я думаю, что не готов к врачам. Я не тот, кто сходит с ума и не осознает своих проблем. Я всегда четко понимаю, что со мной происходит. И я думаю, что, если не могу решить свои проблемы, то никто не сможет.
Том: Многим людям становится легче, когда они делятся чем-то с психотерапевтом, но нам это не нужно, так как мы – близнецы, и мы все время друг с другом разговариваем. Я – терапевт Билла, а он – мой. Поэтому, когда его нет рядом, мне приходится разговаривать с самим собой.
Билл: Никто не может понять то, что любой мыслью мы сразу же делимся друг с другом. Все, что приходит в голову – тут же говорится, не задумываясь. Обычные люди иногда не делают так даже с мамой или старым другом.
Том: Когда мы разговариваем друг с другом, это похоже на словесный понос – все сразу же вылетает наружу.
Наши близкие считают, что это круто, так как мы знаем друг о друге все и нашу связь невозможно описать.
Это что-то сверхъестественное, почти всегда у нас одинаковые мысли. Нам даже не нужно говорить друг с другом, мы и так знаем, о чем думает каждый из нас.
- Не нервирует ли женщин то, что находясь рядом с вами, они всегда чувствуют себя номером 2?
Том: К этому нужно привыкнуть, ведь мы действительно все время вместе. Мы долго живем вместе и практически все делаем совместно. Но не ревновать к этому для наших партнеров действительно сложно.
- Многие идентичные близнецы считают свое «сосуществование» мукой, и поэтому часто устраивают друг другу неприятные сцены. Не могут спокойно жить ни отдельно, ни вместе. Вы когда-нибудь считали свою близость чем-то неприятным?
Билл: Нет. Таких мыслей у нас никогда не было. Я не могу представить, чтобы я жил без Тома долгое время.
- Робби Вильямс с 2002 года живет в Лос – Анджелесе. Он говорит: «Это ЛА. Здесь невозможно влюбиться, потому что женщины здесь до ужаса невротичны. С их ненормальностью у них появляются нечеловеческие силы. Почти у каждой из них невроз.» Разделяете ли вы эти впечатления?
Том: В ЛА есть такие типичные Эго-фрики, которые по большому счету являются фальшивками. Но я думаю, таких женщин можно найти везде, в любом городе.
- Представьте, что вы встретили в кафе девушку, которая вас заинтересовала. Как вы есть представитесь?
Билл: Это типичная черта ЛА. Люди сразу же рассказывают о себе что-то невероятное. Каждый якобы занимается чем-то особенным, и у каждого классная жизнь. Мы с Томом заметили, что нам почти ничего о себе рассказать. Но, когда люди все же интересуются, чем мы занимаемся по профессии, я все абсолютно преуменьшаю.[речь идет о преуменьшении, сдержанном высказывании – прим. пер.] В ЛА сдерживаются в высказываниях обычно только зануды. И тогда люди начинают рассказывать истории из своей собственной жизни. Мне это нравится.
Том: Когда в ЛА ты хочешь записаться в фитнес-клуб, тебе необходимо заполнить специальный бланк, в котором нужно указать профессию. Мы смотрим друг на друга и спрашиваем себя, как это реально можно назвать. Если мы напишем «студенты», люди сразу же догадаются, что этого не может быть и начнут спрашивать: «Как вы можете быть студентами, разъезжая по улице на такой тачке? Вы что, дети миллионеров?»
- И снова Робби Вильямс. Он рассказывает, что в Германии есть два вида группиз: «Одни хотят во время секса сделать фото, чтобы потом показать своим подругам в доказательство. Другие же во время секса спрашивают – Робби, твои чувства ко мне настоящие?» Вы можете поделиться подобными впечатлениями?
Том: Я могу сказать, что девушки – группиз часто хотят знать о том, настоящие ли у меня чувства. Так случается не только в Германии. Я думаю, в данном случае важно то, как ты все объяснил. Девушки, которых сложно уломать, обещают многое. Среди них находятся те, кто спрашивают о том, настоящие ли у меня чувства к ним. С ответом на этот вопрос я никогда особо не мучился, так как уже много раз проходил через это. Я шел другим путем. Не говорил ничего о том, что это всего на одну ночь, но и не давал надежды на то, что из этого что-то выйдет.
- Как бы вы отреагировали, если бы во время секса девушка захотела сделать фото-доказательство?
Том: У меня такого никогда не происходило. В нашем случае всегда было так, что девушек заранее предупреждали, что любые фото запрещены. Это было очевидно. Раньше девушки вообще должны были отдавать свои сумки и куртки охранникам и заходить в номер наполовину обнаженными.
- Как бы вы отреагировали, если бы на утро девушка сказала вам, что беременна?
Том: Этого не произойдет. У меня уже долгое время постоянная девушка.
Билл: Теперь кое-что изменилось. В самом начале нашей карьеры нам приходилось раздавать кучу автографов, сегодня людям это не так нужно. Когда меня спрашивают, можно ли сделать фото, а я выгляжу плохо, я говорю: «Не сердитесь, но сегодня никаких фото. Я могу оставить вам автограф». И тогда мне отвечают «Нет, спасибо». Тот, кто сегодня становится звездой, может запросто дарить всем карточки с автографами. Теперь их уже не просят.
Том: Когда люди фотографируются, они так волнуются, что не могут нормально держать камеру, меня это ужасно нервирует.
Билл: В таких ситуациях мы оба не очень хороши, так как совершенно не умеем болтать о пустяках. Я восхищаюсь людьми, которые могут болтать ни о чем. Когда я встречаю незнакомого человека, обычно ситуация становится неприятной, я не знаю, что говорить, и собеседник тоже. Наступает гробовая тишина. Но, на английском я могу говорить больше в таких ситуациях, так как в английском больше общих фраз, а в немецком – каждое слово имеет значение.
- Когда вы последний раз говорили «я тебя люблю» какому-либо человеку?
Билл: В школе, особо не раздумывая, я сказал это своей подруге, но это, конечно, ничего не значило. Случалось пару раз, что я в кого-то влюблялся, но ничего серьезного не было. Я еще не нашел такого человека, которому мог бы сказать «Да, я тебя люблю, и это от чистого сердца.»
Но, естественно, по отношению к семье, это совсем другое.
Том: Билл мне каждый день говорит о том, что любит меня больше всех.
- Многие артисты довольствуются только любовью к самому себе. Вам действительно чего-то не хватает, Билл?
Билл: Мне не хватает этого чувства – любить кого-то. Но это не значит, что я постоянно нахожусь в поиске и все время думаю: «Ах, я такой бедный, несчастный, еще не нашел свою любовь». Дело в том, что человек просто создан для того, чтобы быть с кем-то. Я думаю, нет таких людей, кто готов всю свою жизнь провести в одиночестве. Я бы счел эти слова ложью.
Том: Некоторые люди сочувствуют тебе и говорят: «Ох, ты столько времени один, как же наверное тебя удручает это чувство». Они забывают о том, что ты, слава Богу, не живешь этой печальной жизнью только из-за того, что живешь один и ходишь в одиночестве на работу.
Билл: Точно. Самые главные отношения, это отношения между нами. Все остальное, так или иначе, отходит на второй план.
- Говорят, что Гете впервые занялся сексом в 39 лет.
Билл: Вау! Тогда я еще себя вполне хорошо чувствую.читать дальше
@темы: Токио Хотель, это интересно
-
-
25.04.2013 в 20:38-
-
26.04.2013 в 05:54