Сила прощения. Фанфик по Måneskin. 3 глава

[Aily777]

Следующие несколько дней слились в мутную массу нестерпимого жара и полузабытья. Она чувствовала, легкий стук чашки о зубы, горьковатый вкус напитка, прикосновения влажного полотенца и не понимала,что с ней происходит. Виктории чудилось дуновение палящего знойного ветра. Она почему то была в пустыне, лежала на колком рассыпчатом песке, который буквально пропекал её тело, как на раскалённой сковороде, то вдруг оказывалась в прохладном оазисе, во влажной тени кустарника и её слух наполнял навязчивый шум водопада. А то вдруг она окуналась в атмосферу влажной тропической ночи и вслушивалась в бесконечное стрекотание цикад.

Вик пришла в себя ближе к концу четвертого дня. Она лежала на чужой сбитой постели и с недоумением пялилась в потолок, пытаясь понять, где находится. Первой более менее здравой мыслью было то, что она волею случая оказалась дома у Итана, а уже вслед за этим развернулась картина всей предыстории. Тут же захотелось плакать. Было обидно и больно. Но, что Викторию удивило даже в таком состоянии — обида была ни сколько на Луну, сколько на то, что это произошло именно с ней. Судьба словно в насмешку, выбрала для своего эксперимента именно её басистку известной группы, привлекательную и бойкую девушку, умницу и красавицу, что бы показать, как не стоит возноситься слишком высоко. Вик чувствовала, что-то вроде вины за свою самонадеянность и амбициозные честолюбивые мысли. А ещё было противно. Противно от того, что все эти месяцы её разводили, как лохушку, наивную простушку и дурочку, которая не видит дальше собственного носа. Луна изменяла ей почти в открытую и Вик велась словно слабоумная.

Виктория спустила ноги с кровати и почувствовала, как комната предательски завертелась. Пережив приступ дурноты она всё же встала и цепляясь за стену, медленно выползла в коридор.

Сперва ей показалось, что в квартире никого нет. Однако, судя по громкому и чудовищно фальшивому пению, доносящемуся из кухни, Итан был дома.

Забавный факт. Человек, который отвечает в группе за ритм и стройность звучания, пел так, будто по его ушам пробежало стадо медведей. Итан благополучно не попадал ни в одну ноту.

Вик замерла на пороге, одновременно борясь со слабостью и невольно наслаждаясь своим инкогнито.

Понаблюдать за человеком, когда он полностью расслаблен и не подозревает о слежке, стоило дороже любого шпионского досье. Тем временем, Итан, продолжая напевать удивительно противным голосом, старательно водил утюгом по брюками, разложенным на гладильной доске.

Интересно, как его удалось так выдрессировать в недрах суетливой и беспокойной многодетной семьи для Виктории оставалось загадкой. Даже её отец,поднявший двух девочек без мамы, человек опрятный и домовитый до таких педантичных крайностей не доходил. За всю жизнь Вик ни разу не видела мужика с утюгом.

Итан для неё всегда был, чем-то выпадающим за рамки привычного.

Он пришёл в группу позже всех и произвёл яркое впечатление, как психологический эффект последнего, а значит запоминающегося.

Он был странный интроверт,но с кучей друзей. Амбициозный, но тем не менее, очень сдержанный прохладный человек. Нелепый подросток, который внезапно оформился в необычайно красивого юношу. Спокойный сдержанный мальчик, который на поверку был опасным взрывным фейерверком.

А ещё в нем было, что-то родственное. Та связь, которая не задавала вопросов и не требовала ответов. Он просто был и ей было с ним комфортно.

— Как себя чувствуешь? — Итан вернул утюг на подставку и повернулся. Это ж надо: голосил на всю квартиру, но её услышал.

— Уже лучше.

Она помолчала, не зная, как точно обозначить своё состояние, а заодно извиниться за внезапно затянувшиеся гости. Пусть Итан был ей другом, но, кто знает, как её поступок трактуют остальные. Забавно. С каких пор она стала такой деликатной. Впрочем, на свою репутацию наплевать. Итана не трогайте.

А ещё Виктории очень хотелось спросить искала ли её Луна. В конце концов, она пропала, не звонит, дома не появлялась. Должна же быть простая вежливость.Элементарное беспокойство. Неужели всё плохо до такой степени? Получается, что она совершенно не знала свою подругу и не смогла оценить степень её порядочности. Виктория немного помолчала. Так не хочется выворачивать эмоции наизнанку пусть даже и перед Итаном, человеком близким и деликатным, и она поинтересовалась максимально просто:

— Меня, наверное, обыскались?

— Я всех предупредил.

— Фабрицио сердится?

— Ни капли.

— А папа знает?

— Да, он звонил. Я объяснил, что ты заболела.

— Стилистка, наверное, недовольна. Я на примерку не приехала.

— Курьер оставил твои костюмы на реп.точке, — Итан чуть слышно вздохнул, — спроси уж прямо.

— Луна интересовалась, где я?

Виктория произнесла эти слова и почувствовала, как внутри всё съежилось. По идее она уже знала ответ и лишь слабо улыбнулась кривыми дрожащими губами.

— Ты, голодная, — быстро, словно невзначай поинтересовался Итан и тут же ответил:

— Она не появлялась.

Вик почувствовала, как на глаза навернулись слёзы.

— Кажется да, — буркнула она, — пока не поняла.

Ещё немного и она расплачется. Внутри всё дрожало и сжималось от ощущения полной безнадёжности. Мучительного колючего комка в горле, который невозможно не проглотить ни выплюнуть.

— Можно я сполоснусь? — Виктория чувствовала, что её голос срывается. Ей надо срочно уединиться. Скрыться. Нырнуть в любую первую попавшуюся норку.

Все эти дни потела, её тошнило, вполне логичное желание принять душ.

— Конечно.



В тёмно-голубой комнате она несколько минут металась от стены к стене, пытаясь сдержать рвущиеся рыдания. Тряслась под горячими струями воды и захлёбывалась слезами, пыталась не раскиснуть окончательно и не скатиться в безобразную истерику с воем и криками. Ещё никогда ей не было так больно. Почти физически, когда чувства били и дёргали по оголённым нервам.

Итан пришёл к ней под душ неожиданно. Она ожидала всего, что угодно, но только ни этого.

Он молча вошёл в ванную комнату, избавился от футболки, вышагнул из трусов и шагнул к ней под душ. Вик даже забыла закрыть, всё ещё кривящийся от плача, рот и молча уставилась на Итана. Смуглый, тонкий, как тростинка и одновременно широкий в плечах.

Он потряс головой, распуская толстую косу и остался стоять покрытый гривой иссиня-чёрных волос.Красивый. Вик пялилась на него с видом полоумной девочки-дурочки не понимая ситуации и восхищаясь одновременно. На чувственные губы(Такую форму художники называют лук Амура). На торчащие вишнёвые соски. На поросль тёмных кудрей на лобке. По сути дела первый мужчина, которого она рассматривает с таким не поддельным интересом.

— Мне кажется или ты за эти дни похудела? — Итан поинтересовался с такой простотой, будто это было обыденное дело. Полоскаться под душем вдвоём изо дня в день. Он взял с полки, какой-то флакон, выдавил на ладонь ароматную перламутровую змейку и принялся намыливать Вик. Не спеша, с толком и расстановкой, прикасаясь к её коже большими и тем не менее деликатными ладонями.

— Щекотно, — выдавила Вик, всё ещё хлюпая носом и икая.

Тем не менее ситуация удивила её до такой степени, что она невольно захлопнула рот и перестала реветь.

— Ит, ты уверен?

— Ты, ещё очень слабая.

— Я не о том.

Виктория машинально оглядела Итана с головы до ног ещё раз. Какой же он всё-таки красивый сукин сын. Чёрные непроглядные глаза, тёмная, словно тень, бабочка волос на груди. Ровная ямка пупка...

Видимо его родители очень любили друг друга, если при зачатии отдали своему сыну самое прекрасное.Впрочем, всю высокопарность этих фантазий нарушало вполне откровенное прикосновение его полу вздыбленного члена к её бедру.

— Послушай. Я не хочу, что бы ты считал меня шлюхой. Не успела отвалить от подружки и тут же переметнулась в другую сторону, да ещё к мужику. Или с твоей помощью решила отомстить предательнице.

Она повернулась к Итану спиной и уже хотела выскочить из кабины, но он задержал свои ладони на её груди и быстро втянул обратно.

— Куда пошла? У тебя голова не промыта, — заметил он и в его голосе прозвучали неожиданно властные нотки.

Тоже мне раскомандовался. Кто бы мог подумать, что этот тихоня и интроверт способен на такие фокусы. Придерживая Вик одной рукой поперёк живота, он принялся аккуратно перебирать её волосы другой.

Она чуть не мурлыкала, чувствуя, как его длинные и сильные пальцы сперва втирают в её кожу шампунь, потом тщательно промывают, мажут бальзамом и все это под аккомпанемент соприкосновения тел.

Это было странно и неожиданно приятно, когда в простых прикосновениях она почувствовала физическую силу, которой раньше никогда не испытывала.

Она сомлела под самый конец. Неожиданно почувствовала накатывающую слабость и ткнулась носом в изгиб его шеи и тут же почувствовала, как Итан обхватывает её руками и прижимает к своей груди.

— Понимаешь. Просто встретились два одиночества, — он неожиданно ответил на её вопрос, хотя Вик уже не ожидала услышать отклик на свой эмоциональный посыл.

— Нигде ведь не сказано, что должен быть какой-то период после расставания, через который можно с чистой совестью делать что-то подобное. Ты, ведь не пошла искать любовь у первого прохожего на улице, а пришла к близкому человеку. Мне кажется это про доверие и близость, а не про шлюховство.

Он взвалил Вик на плечо и не одеваясь, как был голый, понёс её через всю квартиру в спальню.

— Ты ещё больна, — Итан сгрузил Вик на кровать словно куль с картошкой, шутливо бросил в неё полотенцем и пояснил:

— Кровать я перестелил. Вытирайся, переодевайся. Сейчас покажу, что-то интересное.

— Самое интересное я уже видела, — и Вик шутя подшлёпнула Итана по голому заду.