11. В гости к сказке. Бенефис Змея Горыныча и его последствия

[Aily777]

Погода начала портиться ближе к вечеру. Всё то время пока Иван находился в сказке, дни стояли отменные. Светило яркое солнце, было сухо и в меру жарко. До сих пор Иван был уверен, что в этом сказочном месте такой климат постоянно. А если и бывает ненастье то не сильно и не долго. Однако, едва над сказкой спустились лёгкие сумерки, как подул сильный и горячий ветер.
Странно. Казалось бы к вечеру воздух становится прохладней, но на этот раз откуда-то из-за леса потянуло таким раскалённым суховеем, что в горле непроизвольно запершило, а глаза заслезились.
— Ах, ты незадача, — сокрушённо сказал Колобок, — как взбутусилось! Поспешать нам надобно. Дом какой сыскать, али укрытие.
— Гроза? — на всякий случай уточнил Ваня, тревожно поглядывая на небо по которому то и дело пробегали жирные алые сполохи. Где-то далеко действительно ворочалось, нечто похожее на раскаты грома, а вот "молнии" больше напоминали жидкий огонь, который будто специально разлили по всему краю неба.
— Хуже, мил, человек, хуже, — засуетился Колобок, — куда, как хуже!
— Что ж может быть хуже? — резонно уточнил Ваня, но его вопрос остался без ответа, так-как их почти мгновенно накрыло непроглядной косматой тучей и стало темно, как ночью.
— Ты болтун хренов блюдечко лучше держи, — проорал Волк, стараясь перекричать рёв раскалённого ветра, — а то потеряешь, как потом пойдём?
Тревожное замечание Волка относилось к волшебному блюдечку, которое нашим путешественникам выдала Мудрая сова. По идее ничего не обычного. Блюдечко, как блюдечко, каких с избытком отыщется в любом доме. Но едва получив блюдечко на руки, Ваня тут же укрепился в сознании того, что умные, навороченные гаджеты существовали ещё в глубокой древности. По краю ажурной тарелочки каталось небольшое золотистое яблоко и совершенно отчётливо показывало путникам дорогу. Самый обычный планшет или навигатор, разве, что круглый.
— Бежим! — крикнул Колобок и, что было мочи припустил на своих крошечных ножках к некоему подобию пещеры, что располагалось на берегу узкой и бурной речки.
Тем временем, огромная чёрная туча накрыла собой всё пространство и Иван отчётливо ощутил, что под ними задрожала земля. Надвигающаяся гроза была неимоверной силы. Ни чуя под собой ног, Ваня рванул вслед за Колобком и Волком, чувствуя, как почва под ним ходит ходуном.
Казалось, что рядом проезжает тяжеленный железнодорожный состав или на бреющем полёте, летит громадный реактивный самолёт. Последнее было даже верней. Непонятная могучая вибрация исходила откуда-то сверху. Гнулись и трещали деревья. Порывы горячего ветра сбивали с ног, обдавая нестерпимым жаром. Будто, кто-то открыл жерло печки.
Счастье, что Колобок заметил пещеру, которая располагалась в вымоине берега и представляла собой небольшой, но вполне надёжный грот. Едва они по очереди нырнули в прохладное и влажное пространство, как землю окончательно накрыло тьмой и из чёрно-багровой тучи посыпался... пепел.
Ваня в изумлении высунулся из пещеры и на его голову тут же приземлились серые раскалённые хлопья.
— Сиди и не высовывайся, — грубо одёрнул Волк, — хочешь, что б тебя заживо испепелили?
— Испепелили? — изумился Ваня, — с чего вдруг? Мне, кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит?
— Вот же, ты, странь бестолковая, — выругался Колобок, — это ж Змей Горыныч летает. Видать сызнова бражничать удумал. Теперь разгаляндается супостат проклятый!
— Змей Горыныч? — переспросил Иван.
— Он самый, — подтвердил Колобок, — как бы он не удумал здесь приземли...
Он не успел договорить свою фразу, как страшный катаклизм слегка стих, горячий ветер сник и теперь стелился вдоль земли. Черное густое марево поредело, меж огненных клубов просветлело и на поляну опустилось исполинское чудовище.
Вполне возможно, что древние сказки про огнедышащих монстров имели логическое обоснование. Трёхглавый змей напоминал космический корабль. Тем более, что из-под его зада, словно из рулевых дюз корабля, стелился густой пар, а огромные словно тарелки глаза, сверкали нестерпимо ярким, ослепляющим красным светом. Словно поисковые прожекторы космолёта.
Но самым интересным была шкура василиска.
Казалось, что могучая броня чудовища отлита из невероятно прочного непробиваемого чёрного стекла. Глянцевое покрытие беспрестанно дёргалось, шевелилось, переливалось. И под этим пластичным стеклом, внутри Змея горыныча переливался живой огонь. Бушующее пламя. Невероятно яркое, жидкое свечение.
Между тем, Змей горыныч, как-то неловко потоптался на своих исполинских лапах и выпустил из ноздрей струйку чёрного дыма. Сам же закашлялся и неловко плюхнулся на зад.
Наши друзья, старательно зажимая рты и носы, старались не раскашляться и не выдать себя монстру.
Не смотря на ужасный жар, что исходил от этого летающего паровоза, Ваня осторожно высунулся из пещеры, что бы разглядеть Змея горыныча получше.
Кажется Колобок оказался прав. Змей горыныч действительно был пьян. Скорее всего приняв на грудь порцию спиртного, Змея понесло на подвиги и результатом его похождений стала выжженная полоса леса, что до сих пор дымилась на той стороне поляны. Хуже было только то, что Горыныч зажимал в громадной лапе бутылку и видимо, собирался продолжить пиршество.
— Как бы не стать его закуской, — чуть слышно пробормотал Ваня и вернулся обратно в пещеру, — что будем делать?
— Тише, — шикнул Колобок, — говори тише. У Змеев горынычей очень острый слух. Не дай Бог услышит. Тогда считай, что мы пропали.
— Ты говоришь Змеев? — понизив голос, поинтересовался Ваня, — их, что много? Я думал Змей горыныч один.
— Как бы не так, — Волк, который сидел в глубине пещеры выглядел жалким и даже немного странным. Он был взъерошен, шерсть стояла дыбом и каждую секунду его сотрясали странные корчи. Казалось, что, какая-то неведомая сила пытается вывернуть Волка наизнанку и он сдерживает этот процесс невероятным усилием воли.
— Э, мил человек, — Колобок влез со своими пояснениями, — Змея горыновна у него имеется. Жена значится. И детки малые. Девять штук. Мал мала меньше. Змеятки горынычевы.
— Что же он пьянствует? — посетовал Ваня, — раз у него детки малые.
— Вот и пьянствует от того, что жена евонная Змея горыновна — змея настоящая. Она мужатка сурьёзная. Никакого огурства Змею не позволяет. Он то ендовочник знатный. Только волю дай. А она ему...
— Ты думаешь, я, что-нибудь понял из того, что ты сказал?
— Бьёт она его. Лупит по чём зря. Костыляет чем попало, что б не пил и лес не выжигал, — перебил Волк, — чего уж тут непонятного.
Его корчи слегка уменьшились и вздыбленная шерсть улеглась на прежнее место.
Пока наши герои обсуждали личную жизнь Змея горыныча, тот завалился на бок на берегу речки и залпом допил содержимое бутылки.
— Давайте подождём когда он уснёт, а потом попытаемся тихонько уйти, — предложил Иван.
— Попробуем, — не очень уверенно согласился Колобок, — всё-равно другого выхода у нас нет. Лишь бы не учуял. Гад проклятый.
Колобок снова не успел договорить свою фразу, как с берега донесся страшный рев от которого все трое вздрогнули всем телом.
Несколько минут этот рев звучал так громко, что у Ивана заложило уши. Он даже попытался заткнуть их пальцами, так-как звук нестерпимо резал по барабанным перепонкам.

— Поёт, — пояснил Колобок, — он завсегда поёт, когда пьяный.
Иван убрал ладони от ушей и невольно прислушался. И действительно. Змей горыныч валялся на песчаном пляже и выводил нестройным хриплым басом:
— Шумел камыш, деревья гнулись!
Как ни странно пел Змей горыныч душевно, изливая осипшим голосом всю боль и тяготы своей жизни. Пела в основном главная центральная голова, а две другие подхватывали завывающими пьяными голосами.
— Душевно поёт, — всхлипнул Колобок, — прямо до самого существа пронял.
И, как на грех, Колобок произнёс эту похвалу слишком громко. Змей горыныч услышал. Нехотя поднялся на разъезжающиеся лапы и медленно направился к пещере. Земля под ним задрожала. Казалось, что кто-то толкает по рельсам гружёную цистерну с жидким пламенем. От его дыхания в гроте стало нестерпимо жарко. Горыныч вытянул центральную голову и с шумом вдохнул воздух.
Потом Ваня так и не мог вспомнить, что заставило его выскочить из пещерки наружу. Прямо навстречу Змею горынычу. Можно сказать бросился, как Матросов на амбразуру пулемёта. Но видимо Змей был дальнозорким и не замечал, что твориться у него под носом, либо слишком пьяным. Ваня увернулся от громадного тела и проскочил под лапой, словно под аркой, пытаясь сообразить, как спастись самому и спасти друзей.
Тем временем Змей горыныч всунул свою центральную голову в пещеру и снова втянул в себя воздух. Иван заметался по поляне, представляя в красках, как Горыныч сейчас сожрёт его друзей.
Огромная чёрная голова заняла собой почти всю пещеру и с интересом оглядела Колобка и Волка, которые в ужасе вжались в дальнюю стену.
— О, как! — радостно констатировала она, — слушатели! И закуска!
Колобок и Волк вжались в стену ещё крепче. Шерсть на спине Волка встала дыбом, а хвост позорно прижался к животу.
— Ну, как? — пьяно поинтересовался Горыныч, — хорошо я пел?
— Оч... ч...чень, — пролепетал Колобок, — весьма душевно!
Он ещё не успел осмыслить происходящее, но кажется съедать их сию секунду не собирались.
— Хотите ещё спою? — предложил Змей Горыныч, — а потом уже закушу.
— Вот, где талант пропадает, — чуть слышно пробормотал Волк и начал старательно подмигивать Колобку, мол пусть поёт лишь бы не жрал.
— Да, конечно, — забормотал Колобок, — если, это Вас не затруднит!
— Что спеть то? — осведомился Змей, — я всё могу. Что хотите спою!
— Из современного, что-нибудь можете? — спросил Колобок, — реп, например?
Он очень надеялся, что Змей горыныч вылезет из пещеры, что бы продемонстрировать свои умения, а они тем временем, попытаются, как-нибудь улизнуть. Хотя Колобок отчётливо сознавал, что Змей, даже пьяный, прекрасно летает и вряд ли удаться убежать достаточно далеко.
— Запросто, — похвалился Змей горыныч, — могу и реп. А потом съем! Жрать хочу не могу.

Иван увидел, что Змей горыныч улёгся на пузо, всунул свою громадную голову в пещеру и кажется начал о чем-то переговариваться с его друзьями. Две другие головы пьяно покачивались по бокам, наблюдая за окружающим с сонным и ленивым равнодушием. А ещё перед глазами Ивана оказались пятки Змея горыныча. Огромные словно дом, глянцево-чёрные и, как ни странно нежные словно у младенца. Он раздумывал всего секунду. Потом быстро выломал у ивового куста длинный и гибкий прут и решительно подошёл к Змею горынычу.
Разговор до него доносился глухо и Ваня разобрал лишь слова реп, Иосиф Кобзон и Элвис Пресли. Не очень вникая в суть беседы Ваня машинально провёл по Горынычевой пятке прутом и тут же услышал сдержанное хихиканье. Тоненькое, стеснительное. Он не ошибся — Змей горыныч боялся щекотки! Ваня начал действовать энергичнее. Он принялся щекотать уже обе чёрные блестящие пятки, стараясь прихватить и более светлое подбрюшье. Прошло буквально несколько секунд, как Змей горыныч вылетел из пещерки словно пробка. Повалился на спину и задрыгал лапами. Его мощная глотка выдала почти пискляво:
— Прекрати. Иначе съем! Прекрати сейчас же!
Ваня усилил свои действия, щекоча уже не только Горынычевы пятки, но и брюхо. Змей горыныч уже катался по поляне в истерике, а Ваня лишь старательно уворачивался от его раскалённых боков. Колобок и Волк выбрались из пещеры и удивлённо пялились на происходящее. Наверное, в их понимании Ваня сражался с чем-то до сих пор страшным и непобедимым.
— Сожру, — ревел пьяный Горыныч, — перестань! Прекрати немедленно! Я щекотки боюсь.
Даже две его запасные головы не были в состоянии помочь. Они лишь пьяно хихикали и пускали в Ивана игривые струйки дыма.

В какой-то миг Змею горынычу, удалось вырваться от Ивана, он неловко побежал по поляне, загребая исполинскими лапами и виляя из стороны в сторону. Друзья уже обрадовались, что им удалось избавиться от монстра, как всё вокруг внезапно потемнело, как было совсем недавно. Небо затянулось густыми чёрными тучами и раздался тяжёлый гул, схожий с рёвом турбин самолёта. Шум нарастал, снова задрожали деревья и с неба посыпались седые хлопья пепла.
Они даже опомниться не успели, как на бережок ручья приземлилась жена Змея горыныча. Громадная и разъяренная. Змея горыновна была чуть светлее, чем сам Змей горыныч и имела зеленоватый оттенок. Внутри неё бушевало голубое пламя, сходное со свечением ослепительной кварцевой горелки. Она шумно изрыгнула белое пламя прямо в морду своему мужу и решительно направилась в сторону большого кряжистого дуба, что рос на берегу.
— У лукоморья дуб зелёный, — словно молитву, забормотал Колобок, — златая цепь на дубе том.
Жена Змея горыныча вырвала злосчастное дерево с корнем и принялась охаживать своего непутёвого мужа по бокам, словно скалкой. При этом расхожее выражение дубасить приобрело свой истинный смысл.
Змей горыныч пискляво взвыл, оттолкнулся от земли и начал стремительно удаляться в сторону леса. Змея горыновна рванула за ним следом.
Несколько секунд над берегом речки ещё бушевал катаклизм. Кипело разбушевавшееся пламя двух василисков, ревел раскалённый ветер, сыпался пепел и песок. Ваня очнулся в тот момент, когда почувствовал, что его, кто-то дёргает за рукав. Он машинально опустил глаза и увидел, что его трогает Колобок:
— Вань, Ваня, посмотри!
Иван повернулся туда куда показывал его друг и увидел буквально в двух шагах от себя, сидящего на песке голого человека. Странно знакомого, с гривой густых пепельных волос и жёлтыми круглыми глазами. Человека сотрясали какие-то странные судороги. Вроде тех, что совсем недавно сотрясали Волка. Он дёргался, поёживался, дрожал и кривлялся словно экран испорченного гаджета.
— Кто это? — изумился Иван, — и, где Волк?
— Я не виноват. Это всё Змеи горынычи. Такой катаклизм подняли.
— Кто это? — повторил Ваня и посмотрел на Колобка, — ты, что-нибудь понимаешь?
— Кажется наш Волк оборотень, — Колобок стремительно побледнел, хотя такой процесс был весьма маловероятен, — для оборотней нужна полночь, но, что-то пошло не так.
— Волк, Волк, — капризно захныкал оборотень, — кто же ещё? Всё из-за этих проклятых ящериц!
В этот момент Иван моментально вспомнил лицо того человека, которого уже однажды видел ночью в домике Бабы Яги.
Значит ему не почудилось и их Серый Волк действительно был оборотнем.

В этот момент оборотень встал на ноги и Иван увидел, что превращение действительно пошло, как-то не так. Позади новоявленного болтался длинный и пушистый волчий хвост.
— Я есть хочу! — капризно проскулил полу-волк полу-человек, молниеносно схватил с волшебного блюдца наливное яблочко и оно исчезло в его прожорливой пасти.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.