Голос. Фанфик по финским группам. 26 глава

[Aily777]

Открыть своими ключами или позвонить? Почти как быть или не быть.

Говоря по правде, Маша откровенно опасалась того, что едва она появится на пороге, как в её лицо может прилететь кулак, украшенный ласточкой. Пожалуй, в их тусовке только слепой или глухой не знает о том, что приезжая русская Маша, которая является официальной подругой Артту, путается с Юсси Вуори. Слово-то какое подходящее — путается.

Почему события завертелись так непредсказуемо? Почему она, которая считала себя человеком интуитивным и чувствительным, купилась на мифические чувства Арчи, придуманные и продуманные заочно, ещё задолго до реальной встречи. Почему поверила в доброту и заботливость Юсси, который в реальной жизни имел грязную и скандальную репутацию неисправимого бабника? Почему вместо того, чтобы старательно заниматься в академии, она ошивается в компании рок-музыкантов и за девять месяцев не достигла ничего кроме вечных слёз, секса и пьянок. Какое разочарование будет у бабушки и отца, когда они узнают, что их интеллигентная, вежливая и тихая Машенька спит сразу с двумя парнями.

Она почти не сомневается, что её репутация опущена ниже плинтуса. В этой сдержанной и толерантной стране никто не посмеет сказать плохого слова вслух, но её имидж давно испорчен и либеральные финны вряд ли пойдут с ней на серьёзные отношения.
Странно, пожалуй, только одно: что Арчи, как всякий обманутый мужчина, догадывается об этом последним. Объяснить такую ситуацию может только одно — со своим раздутым самомнением Арчи считал её слишком уж никчемной. И ведь это не унижение, а просто констатация факта, данность, функция установленная по умолчанию. Так ли она нужна стареющему Вуори, если сам Арчи Круз не оценил ничего, кроме необычного голоса? Она вообще никому не интересна.

Мария невольно поморщилась. Об этом ли она думала, когда пересекала границу Финляндии или переступала порог академии Сибелиуса.

Светка-Светка, где ты сейчас? Пожалуй, только она и могла выслушать Машу с невозмутимым спокойствием и оценить ситуацию удивительно прямолинейно, но не обидно.
Открыть своими ключами Маша всё же не решилась и дрожащей рукой нажала на пупочку звонка. Ей Богу, противно, но она откровенно боялась, что Арчи способен её ударить без малейших колебаний.

— Привет! Что ключи потеряла? — сонный Артту лениво почесал волосатую грудь, которая виднелась в распахнутой рубашке и звонко прошлёпал босыми ногами в сторону спальни. — Ну что, нагулялась? Вуори уже, наверное, трахнул тебя в самых разнообразных позах?

Артту грохнулся на широкую кровать и подсунул под голову цветастую подушку, видимо собираясь проспать ещё какое-то время.

Что это сейчас было? Маша невольно замерла на пороге.

Арчи был прост, как хлеб и заносчив, как вельможа; зазвездившееся хамло и чертовски обаятельный распиздяй. Он мог быть упёртым бараном и обходительным джентльменом почти одновременно. Порой его сумбурные эмоции, были удивительно грубы и бесцеремонны, аещё за время общения Маша наслушалась разговоров о его мстительности. Но всё это ментальное дерьмо имело одну наивную, почти детскую черту: всё, что Куосманен не делал, было удивительно простодушным, искренним, бесхитростным. Он не умел врать, хотя делал это нередко, с упоением гурмана, который отведал новое вкуснейшее блюдо, совершенно не заботясь о том, какое впечатление производит со стороны.

В данный момент Маша даже не сомневалась, что он находится в счастливом неведении про её отношения с Юсси. Не надо было быть психологом, чтобы понять — Арчи переволновался, спал плохо, даже не раздеваясь, возможно, скоротав часть ночи в большой комнате на диване. Переполненные пепельницы, разбросанные по полу леопардовые подушки, которые, кажется, пинали в приступе отчаянья и раздражения.

С самого начала Маша не собиралась задерживаться в квартире, но сейчас почти машинально повесила куртку на вешалку и прошла в большую комнату, которая служила репетиционной. Интересно почему она не замечала этого раньше? Даже жильё Артту выбрал себе под стать. Почти пустое, просторное, одни сплошные окна. Угловые апартаменты с видом на водоём, балкон и четыре окна — по сути дела веранда. Нечто открытое, оголённое и почти беззащитное, как и хозяин.

— Арчи?

— Да, — Артту поерошил волосы и попытался укрыться рукой от света, который назойливо проникал в спальню из репетиционной комнаты.

— Нам надо поговорить.

— Хм, о том, как тебя трахнул Юсси?

Мария невольно вздрогнула. Артту выглядел расслабленным и кажется вполне довольным. Смятая шёлковая рубашка, спутанные светлые кудри, которые уже настойчиво намекают, что пора посетить парикмахерскую и пройти процедуру превращения в тотального блондина. Даже его заспанные, немного покрасневшие глаза с необычным разрезом (левый едва заметно косит, особенно, когда Куосманен сердится или волнуется) говорили о том, что он действительно ничего не знает. Насмехается, поддразнивает, неизменно пошло и грубовато шутит, но не догадывается.

Маша почувствовала, как в груди сжался болезненный комок, под ложечкой неприятно и тоскливо засосало. Исполненная обиды за недавнее неприкрытое хамство она отдалась Юсси уже не с обречённостью, не из покорного желания уступить, а с упоением, со сладким чувством мести. Ей нравилось чувствовать себя желанной. Вуори был взрослым, умелым; он мог удовлетворить не только физически, но и морально. С ним она неизменно оставалась ребёнком, коим была по жизни: слабым, наивным, немного избалованным и беззащитным. А ещё в компании Юсси она чувствовала себя соблазнительной, развращённой. Странное, почти аномальное, вывихнутое чувство удовлетворения. Вуори ввёл её в греховный мир наслаждения и дал понять, что улётные ощущения и жадные желания это нормально.
Она же была для него подпиткой, верным подтверждением зрелости, и в какой-то момент Маша поняла, что неизвестно, кто кого больше вогнал в грех и совратил с правильного пути.

Как не странно с Арчи она оказалась в ведущей позиции. Арчи был самовлюблён, избалован, но на редкость наивен, даже где-то инфантилен. Говнистый и упёртый лидер. Ему и в голову не приходило, что не все проблемы можно решить боем, что ещё бывают эмоции и чувства, без которых не обходятся ни одни отношения, что, оказывается, с другими людьми тоже необходимо считаться, и Маша, как раз тот разбавитель или, может быть, тот модератор, который способен сгладить слишком острые углы его неудержимой натуры. Тонкая и чувствительная шея, которая вполне способна вертеть горячей необузданной головой.

Арчи неизменно предполагал, что им можно исключительно восхищаться и робкое, очень терпеливое Машино присутствие, говорили в пользу того, что она мудрее и сильней психологически. В женской половине тусовки бытовало мнение, что Маша смиренная дура, но, кажется, Артту она действительно любила и, благодаря своей кротости, позволяла парню задумываться над тем, чем природа его так безжалостно обделила.

— Давай поговорим, — Маша встряхнулась от своих мыслей и посмотрела на Арчи. — Понимаю, что выяснять отношения не твой конёк, но, кажется, пришло время.

Она присела рядом, прямо поверх яркого лоскутного одеяла.

— Ты права, не мой. Знаю, что сорвался и нахамил, извини.

— Знаешь, Артту, — Маша немного помолчала, затем нащупала его руку и сжала пальцы. — Это повторяется уже не первый раз.

— Хорошо, — Арчи лениво и широко зевнул, — могу извиниться за все прошлые разы. Устраивает?

— Знаешь, у нас с самого начала всё пошло, как-то не так, — Маша пропустила выпад Арчи мимо ушей и продолжила гнуть свою линию. — Тебе не кажется, что заканчивать любой разговор конфликтом это ненормально?

— Мария, ради Бога, не начинай. Если хочешь меня повоспитывать и наставить на путь истинный, сразу закругляйся. Ты знаешь, я вспыльчивый, потом не плачь.

— А ты можешь сдержать свою вспыльчивость?

— Зачем?

Ответ был поистине в стиле Арчи Круза. Какое глупое излишество, задумываться о такой ерунде.

— А тебе ни разу не приходило в голову, как неприятно ты делаешь окружающим?

— Это их проблемы, — Артту почувствовал, что начинает закипать. — Ты воспитывать меня пришла?

— Нет. Просто я очень устала, — Маша хотела было сказать «от двойственного положения, мне пора сделать выбор», но во время сдержалась и грустно добавила: — устала от твоей грубости.

— Хорошо, давай расстанемся.

Сам сказал и сам почувствовал, как неприятно сжались внутренности. Слово «расставание» в его лексиконе почти под табу. Если уж разбегаться в разные стороны, то он первый.

— Если устала от меня, давай, до свидания, — Арчи повернулся на бок и попытался нашарить одеяло. — Если хочешь, можем потрахаться напоследок.

— Артту, ты сам понимаешь, что говоришь?

— Я что, по-твоему, идиот? — Круз вспылил по обыкновению молниеносно. С силой хлопнул ладонью по голубому комоду так, что на гладкой поверхности отпечаталась влажная пятерня. — Тебе ещё раз повторить? Устала — уматывай!

— То есть, тебе всё равно буду я рядом или нет? Оставлю тебя или останусь?

Ах, вот оно, как? Уйду, оставлю? Ну, уж нет, ты не Пинья, хорошенькая модная блоггерша. Проделать такой фокус, над собой во второй раз, он не позволит.

— Да, что ты себе вообразила? — завопил Арчи с такой силой, что на комоде жалобно тренькнула настольная лампа. — Может, ты меня ещё и шантажировать станешь? Да я сам от тебя устал, от нытья твоего постоянного, от твоей убогости и вечно кислой морды.

Грубости Маша не выносила с детства: стоило кому-то сделать против неё хоть сколько-нибудь хамский выпад, и она не могла сдержать слёз.

— Ты! Да ты сам не совершенство! — Маша выскочила в большую комнату и почти машинально схватилась за пачку сигарет. Руки у неё дрожали и из-за набегающих слёз перед глазами всё расплывалось. Она неумело сунула сигарету в рот и так же неумело щёлкнула колёсиком зажигалки.

— Совсем сдурела? Ты ещё и курить вздумала?

 Арчи почувствовал, как голову заволокла волна ярости. Он одним прыжком переместился из кровати в репетиционную.

— Голос хочешь потерять? Тебе, что фониатр¹ сказал после купания в Бодоме?

Артту с силой ударил Машу по рукам, но не рассчитал, пошатнулся и совершенно случайно, без всякого злого умысла, ударил по лицу. Так больно и сильно, что она едва не задохнулась от боли.

То, чего Маша так боялась, свершилось, словно было запрограммировано заранее. Правой рукой, с татуировкой ласточки. Вместо сигареты и зажигалки — всей пятернёй по щеке. Рыдание подступило с такой силой, что на какое то мгновение Маша потеряла ориентацию в пространстве, из глаз хлынули слёзы.

Кажется, на какое-то мгновение Арчи опешил от произошедшего. Он несколько секунд стоял зажмурившись то ли от шока, то ли ожидая ответного удара, а затем Маша очутилась в его объятиях.

— Прости! Прости меня, родная! Детка моя! Моя девочка!

Маша снова оцепенела. Что сейчас было? Ей ли предназначались эти ласковые слова, которые вырвались у Артту впервые за несколько месяцев отношений? Но ещё больше Машу поразило то, что Арчи, как-то совсем не по мужски хлюпнул носом.

Он действительно заплакал, впервые за много лет. Как-то совсем по-детски, глупо, громко и некрасиво, осознавая собственную ущербность, недоделанность грубого хама и выскочки. От того, что способность причинять боль сыграло с ним весьма паскудную штуку, от уязвлённого самолюбия и осознания того, что он действительно несовершенство.

***

Когда они вышли на улицу, с неба неожиданно пробился яркий луч света, словно некий многозначительный знак, и хотя весна вступила в свои права, снег таять не торопился и с залива дул пронзительный ветер.

Маша подставила всё ещё распухшее от слёз лицо ветру и чуть заметно улыбнулась.
После истерики она чувствовала себя ослабевшей и неожиданно умиротворённой. Разбитые мысли потекли лениво, словно густое масло.

— Сейчас немного порепетируем, а потом пойдём в ресторан.
Арчи сунул ключи в карман и перехватил Машу повыше локтя.

При слове «порепетируем», она невольно вздрогнула. Как оказывается всё хрупко и запутано. Что станет с её карьерой, если все силы уйдут на матримониации и выяснение отношений? До сих пор Маша не осознавала, насколько зависима от Артту и его положения в группе. Примет ли она его слова, как искреннее раскаяние? Сможет ли сделать выбор?
Ей даже страшно думать о том, если выбор окажется неверным и все радужные мечты полетят в тартарары, не смотря на одарённость и амбиции.

Молодые люди миновали парковку, тихий безлюдный переулок, затем мост и подошли к остановке трамвая.

Чтобы успокоиться, обоим пришлось глотнуть из лечебной бутылки Jack Daniel’s и до репетиционной точки Локал Бенд решили добраться обычным городским транспортом. Можно было бы вызвать такси, но непривычно шёлковый Арчи, послушно согласился на маленькую прогулку. То, что с ним произошло меньше часа назад, было почти абсурдом. Первозданная дикость характера вылилась в столь эмоциональный плач, что Маша до сих пор испытывала нечто среднее между безумным смущением и чувством победы.

Вскоре подъехал трамвай. Тёмно-зелёный, миниатюрный и уютный, как впрочем и всё остальное в этой комфортабельной домашней стране. Они расположились на средней площадке и Арчи отгородил Машу от остальных пассажиров своим телом, плотно ухватившись за поручни. Полного спокойствия пока не получалось, но подвыпившая Маша, чувствовала себя удивительно счастливой и победоносно улыбалась, особенно когда её спутника иногда узнавали пассажиры.

— Куда мы пойдём?

— Я даже и не знаю, — Маша сдержанно улыбнулась, стараясь не ухмыляться во весь рот. На её щеке налился лиловый синяк, но она всякий раз сдержанно хихикала от щекотки, когда Арчи пытался его поцеловать.

— Давай в Virgin Oil Co, — предложил не менее счастливый Куосманен, — тем более, сегодня там вечер джазовой музыки. Поужинаем, а потом послушаем концерт. Ты любишь джаз?

В данный момент Маша любила абсолютно всё и для полного стопроцентного счастья, ей катастрофически не хватало присутствия Светки. Только сейчас, Маша ощутила насколько сильно привязалась к этой взбалмошной девице. И беспокоило её даже не то, что без пошлячки и матюжницы, она бы попросту никогда не познакомилась с группой, а заботило обычное человеческое участие к доброй, но непутёвой подруге.

— Знаешь, наверное, по-настоящему удержать мужчину около себя может только та женщина, которая способна либо рассмешить, либо довести до слёз, — пофилософствовала она. — Нам выходить?

Арчи лишь непривычно смущённо пожал плечами и молча кивнул в сторону дверей.
Около дверей студии, которая служила не только нуждам Children of Bodom, но и The local Band, они встретились с Олли и Алекси, которые также спешили на репетицию. На улице пока ещё было прохладно и молодые люди были закутаны соответственно сырой ветреной погоде.

Едва они вошли в небольшой коридор, с вешалкой и крошечным окном, как из помещения кухни раздались знакомые голоса. Настолько до боли знакомые, что Маша невольно возликовала, а Олли наоборот нахмурился, побледнел и машинально прикусил шапку, которую успел стянуть с головы. Разумеется, он не предполагал насколько точными оказались Машины слова про женщину способную разбудить эмоции.

— Ну, — нетерпеливо хмыкнула Светка, а то, что это была Светлана, Маша поняла в первое же мгновение, — давай уже, доставай свои яйца.

Юсси, а в том, что в кухне был именно Вуори, она тоже ничуть не сомневалась, потоптался с грацией слона и неуверенно спросил:

— Ты думаешь это хороший вариант?

— А ты умеешь, что-то другое? — ехидно поинтересовалась Сенья.

— Вообще то нет, — уныло протянул Юсси, — на держи.

— Бля! А чего они у тебя такие холодные?

— А ты, что хотела? Погода-то какая.

Дальше последовала, какая-то невнятная возня, а Маша и Олли ошарашенно переглянулись, не решаясь отворить дверь и войти внутрь.

Им было стыдно.
Им было очень стыдно.
Но оба не могли не подслушивать.

Ничего более абсурдного о создавшейся ситуации, ни Мария, ни Херман представить не могли. Произошедшее в Петербурге Олли переживал более, чем сдержано, с каменным лицом и не теряя присутствия духа, но он даже не предполагал, что Светка может заново нагло ворваться в его жизнь именно таким беспардонным варварским образом.

— Держи крепче, — велел Юсси. — Да не так, держи крепко, но аккуратно.

— Куда ещё крепче? — обозлилась Светка. — Я и так крепко держу.

— Вот горе моё, двумя руками держи.

— Ну, так хорошо?

— Отлично! — согласился Юсси.

— Я бью! — почти угрожающе предупредила Света.

Маша и Олли снова переглянулись и зачем-то дружно уставились на не менее изумлённого Арчи. Сначала раздался свист какого-то орудия, затем звук удара и дикий вопль Вуори.

— Дура! Ты, мне орудие работы чуть не отрубила.

По кухни раздались прыжки раненного барабанщика. Олли отпрянул от двери и прижал, зашевелившиеся, волосы руками. Спокойный и рассудительный человек, он никак не мог понять, зачем Юсси вручил Светке столь деликатное место, да ещё позволил долбануть по нему чем-то острым или тяжёлым? Перебрав в уме все известные завихрения Камасутры, молодые люди снова прилипли к дверям.

Тем временем, поизображав из себя кенгуру, Юсси перешёл на жалобные всхлипы и тут раздался голос Янне Вирмана

— Вы, блин, оба уроды. Суй своё орудие работы под воду.Ну, легче?

— Ай… оу… — подвывал раненый Юсси. — Какая же ты садистка!

— Заткнись. Сам бы и бил, — огрызнулась Сенья.

— Всё, — рявкнул Янне, — заткнитесь оба. Дай сюда, я буду бить.

На кухне послышалась сначала невнятная возня, а затем недовольное ворчание Вирмана:
— Ты, Сенья, балда безрукая. Тебе ничего нельзя доверить. А ты что воешь? Ты ещё поплачь. Ну ладно-ладно, давай перевяжу.

Снова раздался шорох и топот Вирмановских кроссовок:
— Ага, а вот и аптечка. Давай сюда свой орган, страдалец. Тебе пластырь или бинтом замотать?

— Бинтом, — неподдельно всхлипнул Юсси, — пластырь потом больно отдирать.

Олли невольно поёжился, представил, как отдирают липучку с указанного места и снова прильнул к дверям.

— Бантиком завязал, — похвастался Янне, — теперь даже на концерте можешь его показывать.

Херман заинтересованно хмыкнул. Какая экстравагантная фишка, надо будет подсказать про такой номер Хессу.

— Ну всё, давай яйца, — скомандовал Янне, — и только попробуй дёрнуться —  тебе не Сенья, сразу отрублю.

Олли напряжённо прислушался, естественно, ничего не понял, но зато обнаружил Алекси, который тоже пристроился рядом и добросовестно подслушивал под дверями.

— Что там происходит? — страшным шепотом поинтересовался он.

— А я знаю?

В ту же секунду из кухни раздался новый вопль:
— Янне, ты какого хера меня к плите теснишь, — орала Светка, — тебе, что места мало? У меня жопа подгорела.

— А нехер растопыриваться, можно подумать мы твою задницу не видели. Ну, ладно, не обижайся. Всё, бью!

Что-то вжикнуло, затем последовал мягкий шлепок, и на этот раз завопил Вирман:
— Я же говорил не дёргайся, посмотри, как я уделался! Как я теперь на улицу пойду? Люди подумают, что меня обкончали!

— Почему обкончали? — поинтересовался удивлённый Юсси.

Янне не нашёлся, что ответить. Пробурчал что-то невнятное и направился к раковине отмываться. Тем временем Вуори и Светка продолжили мучить Камасутру.

— Вот, теперь отлично, — промурлыкал довольный барабанщик, — у тебя хорошо получается. Теперь поболтай ими в другую сторону.

— Извращенцы, — Янне выключил кран. — Вы сковородку на плиту поставили?

Олли, Алекси, Маша и Арчи изумлённо переглянулись.

— Может, у них это? Как его? — Аллу прижался ухом плотнее, чтобы оценить все подробности. — Типа БДСМ?

— Кстати, — вспомнил Янне, — меня отец одной интересной штуке научил: если яйца подкинуть повыше, они становятся более нежными.

— Кто будет подкидывать? — осведомилась Светка. — Давай лучше ты, а то Юсси у нас травмированный.

Сначала что-то звякнуло, затем раздался смачный шлепок, и на этот раз завопили Вуори и Сенья.

— Вирман, ты полный мудак! Они прилипли к потолку! Гребаный идиот, кто так подкидывает, яйца теперь на потолке!

В прихожей студии раздались шаги. Олли и Алекси проворно отпрыгнули от дверей, когда в студию не спеша вошёл Даниэль.

— А что у вас происходит? — гитарист Чилдренов удивлённо уставился на двери кухни. — Из окна дым валит, а вопли даже на улице слышны.

— Может, всё-таки сами посмотрим? — предложил Арчи и осторожно толкнул дверь.

Картина, которую застали вошедшие, никак не соответствовала тому, что они успели надумать: Янне с ног до головы был измазан яичным желтком, Светка стояла с расстегнутыми джинсами и пыталась подуть себе на задницу, изогнувшись почти до мостика. Юсси же радовал глаз забинтованным, как култышка, пальцем и задумчиво смотрел на потолок.

— А что у вас происходит? — подозрительно осведомился Даниэль и оглядел всю честную компанию.

— Она прилипла, — радостно сообщила Светка и ткнула пальцем в потолок. — Ничего не происходит, мы просто яичницу готовили.
    Комментарий к 26.
    ¹Фониатр — специалист, занимающийся диагностикой и лечением голосовых связок.

Идя навстречу пожеланиям читателей, я добавила в фанфик несколько пояснительных моментов, в том числе две дополнительные главы. Благодарна за вашу внимательность и терпение. Надеюсь, что «тёмных» моментов произведения теперь станет меньше.