Внимание!
Остров домоседов
Авторизация
Записи
- Календарь записей
- Темы записей
-
141 романтика
-
132 закончен
-
115 драма
-
109 Токио Хотель
-
106 психология
-
105 фанфики
-
89 гэт
-
78 юмор
-
69 картинки
-
58 джен
-
56 эротика
-
48 + 18
-
47 ориджиналы
-
42 весёленькое
-
36 приключения
-
36 Голос
-
32 в процессе
- Список заголовков
Главное меню
Записи с темой: сказка (14)
четверг, 07 ноября 2024
читать дальше- Добрый день, господа студенты, - в аудиторию вошла доцент Зверева, - сегодня мы начнём изучение наиболее важной области психиатрии, - преподаватель положила журнал на кафедру, - Пожалуйста, запишите: "Патология ощущения и восприятия".
Иван Дуров, который сидел под самым носом знаменитой преподши, послушно полез в сумку за тетрадью.
Несколько минут копошения в недрах баула желаемого результата не принесли. Зонт, плеер, промокшие носки, яйцо, оставшееся от завтрака, ключи, помятый журнальчик скабрёзного содержания.
Доктор наук на несколько секунд задержала на шебуршащем Иване недовольный взгляд и продолжила ровным, хорошо поставленным голосом:
- Эта тема - фундамент всей психиатрической науки. Давай те же разберём, что называется восприятием.
Иван засунул руку по самый локоть. Нащупал расчёску, наушники, ручку, кошелёк с несколькими сотнями рублей. Тетради не было. Проклятый талмуд словно в воду канул. Иван ещё раз перевернул содержимое своей сумки и тихонько толкнул соседку по парте локтем:
- Ленка, дай листочек.
Зверева бросила на нерадивого студента очередной недовольный взгляд.
- Сколько можно, - зашипела недовольная Ленка, - я тебе уже четвёртый листок даю. Скоро сама без тетради останусь.
Она раздражённо выдернула из большой, перевитой пружинкой тетради, листок, и сунула Ивану. Он благодарно улыбнулся, повернулся к сияющему апрельским светом окну и неожиданно громко чихнул.
- Дуров, Вам не интересно? - Зверева сдёрнула очки, - я Вас не задерживаю. Можете смело покинуть аудиторию. Только сильно сомневаюсь, что цикл психиатрии Вы сможете изучить самостоятельно.
По аудитории прокатился лёгкий смешок, от которого Ивану стало не по себе. Его рассеянность и чудаковатость была притчей во языцах, и часто служила причиной довольно едких шуток и намёков.
- Извините, Лидия Петровна.
Зверева кивнула и продолжила говорить:
- Итак. Восприятие - это процесс отражения предметов окружающего мира, их свойств и осознание образа.
Иван послушно записал высказывание преподавателя, глянул в окно и неожиданно загрустил.
И хотя апрельская погода была переменчива и утром прошёл довольно сильный дождь, выглянувшее солнце настойчиво звало погулять.
- Выделяются четыре операции или четыре уровня восприятия: обнаружение, различение, идентификация и опознание, - голос Зверевой доносился откуда-то издалека.
Иван осторожно перегнулся через широкий подоконник и уставился на чистенькую площадку психиатрического института, где под присмотром полной и суровой медсестры прогуливались пациенты.
"Интересно, и как это люди сходят с ума, - Иван проследил глазами за самым обычным мужчиной, в полосатых больничных штанах, который страстно обнимал дерево, - С чего всё начинается? Что за голоса в их голове? Откуда они берутся?"
- Иллюзии бывают аффективные, парейдолические, - вещала доцент, - парейдолические иллюзии обычно бывают фантастического содержания, когда больной видит экзотические растения, фигуры людей и животных в облаках. Например, темные пятна на поверхности Луны часто воспринимаются в виде фигуры зайца или кролика.
" А ведь сойти с ума - это интересно, - снова подумал Иван, - во всяком случае любопытно. Ведь здорово увидеть то, чего не видят другие".
- Галлюцинации бывают зрительные, слуховые, тактильные. Аделоморфные, фрагментарные, аутоскопические, демономонические.
Иван нагнулся к самому столу и зевнул так, что едва не вывихнул себе челюсть. И хотя Зверева один из лучших педагогов, доктор наук, профессор, главный подростковый психиатр региона, лекции у неё скучные и нудные, как зубная боль.
- Демономонические - это видение нечистой силы, - тем временем пояснила Лидия Петровна, - образы русалок, чертей, ангелов, богов, инопланетян, сказочных персонажей. Так сказать персонажи мистики и мифологии.
" Хм, - Иван неожиданно оживился, - а почему люди видят этих самых персонажей? Ведь на самом деле их вроде как не существует. Хорошо. Допустим, это последствия мифов, сказок, и преданий. Но ведь кто-то же их видел и чувствовал, раз когда-то так точно описал".
- Эй, Дуров, ты сегодня особенно в ударе, - Ленка интенсивно потрясла Ивана за рукав, - всё, пошли, лекция закончилась.
- Всё это, конечно интересно, но главное потом вернуться обратно и не застрять во всей этой мутотени по самые уши, - свою мысль о том, что сойти с ума это любопытно, Иван неожиданно произнёс вслух.
- Чего? - не поняла Ленка, - откуда вернуться? Это ты о чём?
- Да это я так, - Иван смутился и покраснел.
- Дурак ты, Ванька, - засмеялась Лена, - и фамилия у тебя подходящая. Всё, вставай.
На улице было тепло. Неожиданно распогодилось, и Иван сунул ставшую ненужной куртку под мышку.
Довольно большую часть института занимал парк с каштанами и тополями. Хотя и старый, но ухоженный и чистый, что было особенно хорошо после тесной и душной аудитории.
Иван решил пойти к остановке не как все, а парком, что бы немного прогуляться и проветриться. Правда ему предстояло пробираться, через неудобную дыру в заборе, но это компенсировалось тем, что он мог сесть в автобус на площади на целую остановку раньше одногруппников, и занять сидячее место.
- Эй, Ванька, в кино с нами пойдёшь? - позвала Лена.
- На что?
- Звёздные войны вышли. Новая часть.
- Не увлекаюсь.
Иван отошёл от подъезда ровно на полшага и, надо же такому случится, на его голову, с грохотом, обрушилась сосулька. Не очень большая, можно сказать маленькая, наверное последняя в этом году и единственная на всей крыше.
Она скатилась по козырьку, как по горке, и отрекошетила прямо в многострадальную макушку. Ровно в самое темечко. В ту же секунду Иван почувствовал острую боль, и всё вокруг медленно померкло, словно изображение старого телевизора. В серой и зыбкой дымке он увидел смеющиеся лица одногруппников, испуганное Ленки и какое-то перевёрнутое, строго-удивлённое, доцента Лидии Петровны Зверевой.
Иван пришёл в себя от той же самой острой боли в голове. Машинально поднял руку и ощупал пострадавший череп. На темени набухала здоровенная пульсирующая шишка.
- Оуу, - простонал парень, - чёрт бы побрал эти сосульки!
- Чудной..., - где-то рядом раздался приглушенный изумлённый шепоток, - как есть чудной!
- Да погоди ты.
- Сам погоди. Милостивый государь...
Иван почувствовал, что его тянут за рукав.
Он очень осторожно повернулся на голос, так-как шея почему-то тоже болела, и едва не потерял сознание вновь.
Прямо над ним стоял огромный серый волк с янтарными глазами и опущенным пушистым хвостом. То, что это волк, а не собака, Иван не на секунду не усомнился. Матёрый и умный, он разглядывал Ивана с неподдельным интересом, наклонив лобастую голову на бок.
- Очнулся!- констатировал зверюга.
Просто самый обычный говорящий волк.
- Милостивый государь,будучи несколько больным, умедлили Вы с объяснениями. В сем бы случае почел я самую щедроту, за наивеличайшую истинную милость...
- Заткнись! - Волк обратился к своему собеседнику. Иван повернулся на второй голос и почувствовал, что земля уплывает из-под ног не смотря на то, что сам он находился в лежачем положении на этой самой земле.
Рядом с волком стоял..нет не стоял...лежал...сидел...подпрыгивал на месте...Колобок.
Да-да, тот самый сказочный персонаж, который самым непозволительным образом ушёл из дома от родных дедушки и бабушки. Румяный, с поджаристой корочкой. С умопомрачительным запахом свежего хлеба и, почему-то, в очках.
"Так вот значит, как сходят с ума", - тоскливо констатировал Иван и вновь потерял сознание.
Иван Дуров, который сидел под самым носом знаменитой преподши, послушно полез в сумку за тетрадью.
Несколько минут копошения в недрах баула желаемого результата не принесли. Зонт, плеер, промокшие носки, яйцо, оставшееся от завтрака, ключи, помятый журнальчик скабрёзного содержания.
Доктор наук на несколько секунд задержала на шебуршащем Иване недовольный взгляд и продолжила ровным, хорошо поставленным голосом:
- Эта тема - фундамент всей психиатрической науки. Давай те же разберём, что называется восприятием.
Иван засунул руку по самый локоть. Нащупал расчёску, наушники, ручку, кошелёк с несколькими сотнями рублей. Тетради не было. Проклятый талмуд словно в воду канул. Иван ещё раз перевернул содержимое своей сумки и тихонько толкнул соседку по парте локтем:
- Ленка, дай листочек.
Зверева бросила на нерадивого студента очередной недовольный взгляд.
- Сколько можно, - зашипела недовольная Ленка, - я тебе уже четвёртый листок даю. Скоро сама без тетради останусь.
Она раздражённо выдернула из большой, перевитой пружинкой тетради, листок, и сунула Ивану. Он благодарно улыбнулся, повернулся к сияющему апрельским светом окну и неожиданно громко чихнул.
- Дуров, Вам не интересно? - Зверева сдёрнула очки, - я Вас не задерживаю. Можете смело покинуть аудиторию. Только сильно сомневаюсь, что цикл психиатрии Вы сможете изучить самостоятельно.
По аудитории прокатился лёгкий смешок, от которого Ивану стало не по себе. Его рассеянность и чудаковатость была притчей во языцах, и часто служила причиной довольно едких шуток и намёков.
- Извините, Лидия Петровна.
Зверева кивнула и продолжила говорить:
- Итак. Восприятие - это процесс отражения предметов окружающего мира, их свойств и осознание образа.
Иван послушно записал высказывание преподавателя, глянул в окно и неожиданно загрустил.
И хотя апрельская погода была переменчива и утром прошёл довольно сильный дождь, выглянувшее солнце настойчиво звало погулять.
- Выделяются четыре операции или четыре уровня восприятия: обнаружение, различение, идентификация и опознание, - голос Зверевой доносился откуда-то издалека.
Иван осторожно перегнулся через широкий подоконник и уставился на чистенькую площадку психиатрического института, где под присмотром полной и суровой медсестры прогуливались пациенты.
"Интересно, и как это люди сходят с ума, - Иван проследил глазами за самым обычным мужчиной, в полосатых больничных штанах, который страстно обнимал дерево, - С чего всё начинается? Что за голоса в их голове? Откуда они берутся?"
- Иллюзии бывают аффективные, парейдолические, - вещала доцент, - парейдолические иллюзии обычно бывают фантастического содержания, когда больной видит экзотические растения, фигуры людей и животных в облаках. Например, темные пятна на поверхности Луны часто воспринимаются в виде фигуры зайца или кролика.
" А ведь сойти с ума - это интересно, - снова подумал Иван, - во всяком случае любопытно. Ведь здорово увидеть то, чего не видят другие".
- Галлюцинации бывают зрительные, слуховые, тактильные. Аделоморфные, фрагментарные, аутоскопические, демономонические.
Иван нагнулся к самому столу и зевнул так, что едва не вывихнул себе челюсть. И хотя Зверева один из лучших педагогов, доктор наук, профессор, главный подростковый психиатр региона, лекции у неё скучные и нудные, как зубная боль.
- Демономонические - это видение нечистой силы, - тем временем пояснила Лидия Петровна, - образы русалок, чертей, ангелов, богов, инопланетян, сказочных персонажей. Так сказать персонажи мистики и мифологии.
" Хм, - Иван неожиданно оживился, - а почему люди видят этих самых персонажей? Ведь на самом деле их вроде как не существует. Хорошо. Допустим, это последствия мифов, сказок, и преданий. Но ведь кто-то же их видел и чувствовал, раз когда-то так точно описал".
- Эй, Дуров, ты сегодня особенно в ударе, - Ленка интенсивно потрясла Ивана за рукав, - всё, пошли, лекция закончилась.
- Всё это, конечно интересно, но главное потом вернуться обратно и не застрять во всей этой мутотени по самые уши, - свою мысль о том, что сойти с ума это любопытно, Иван неожиданно произнёс вслух.
- Чего? - не поняла Ленка, - откуда вернуться? Это ты о чём?
- Да это я так, - Иван смутился и покраснел.
- Дурак ты, Ванька, - засмеялась Лена, - и фамилия у тебя подходящая. Всё, вставай.
На улице было тепло. Неожиданно распогодилось, и Иван сунул ставшую ненужной куртку под мышку.
Довольно большую часть института занимал парк с каштанами и тополями. Хотя и старый, но ухоженный и чистый, что было особенно хорошо после тесной и душной аудитории.
Иван решил пойти к остановке не как все, а парком, что бы немного прогуляться и проветриться. Правда ему предстояло пробираться, через неудобную дыру в заборе, но это компенсировалось тем, что он мог сесть в автобус на площади на целую остановку раньше одногруппников, и занять сидячее место.
- Эй, Ванька, в кино с нами пойдёшь? - позвала Лена.
- На что?
- Звёздные войны вышли. Новая часть.
- Не увлекаюсь.
Иван отошёл от подъезда ровно на полшага и, надо же такому случится, на его голову, с грохотом, обрушилась сосулька. Не очень большая, можно сказать маленькая, наверное последняя в этом году и единственная на всей крыше.
Она скатилась по козырьку, как по горке, и отрекошетила прямо в многострадальную макушку. Ровно в самое темечко. В ту же секунду Иван почувствовал острую боль, и всё вокруг медленно померкло, словно изображение старого телевизора. В серой и зыбкой дымке он увидел смеющиеся лица одногруппников, испуганное Ленки и какое-то перевёрнутое, строго-удивлённое, доцента Лидии Петровны Зверевой.
Иван пришёл в себя от той же самой острой боли в голове. Машинально поднял руку и ощупал пострадавший череп. На темени набухала здоровенная пульсирующая шишка.
- Оуу, - простонал парень, - чёрт бы побрал эти сосульки!
- Чудной..., - где-то рядом раздался приглушенный изумлённый шепоток, - как есть чудной!
- Да погоди ты.
- Сам погоди. Милостивый государь...
Иван почувствовал, что его тянут за рукав.
Он очень осторожно повернулся на голос, так-как шея почему-то тоже болела, и едва не потерял сознание вновь.
Прямо над ним стоял огромный серый волк с янтарными глазами и опущенным пушистым хвостом. То, что это волк, а не собака, Иван не на секунду не усомнился. Матёрый и умный, он разглядывал Ивана с неподдельным интересом, наклонив лобастую голову на бок.
- Очнулся!- констатировал зверюга.
Просто самый обычный говорящий волк.
- Милостивый государь,будучи несколько больным, умедлили Вы с объяснениями. В сем бы случае почел я самую щедроту, за наивеличайшую истинную милость...
- Заткнись! - Волк обратился к своему собеседнику. Иван повернулся на второй голос и почувствовал, что земля уплывает из-под ног не смотря на то, что сам он находился в лежачем положении на этой самой земле.
Рядом с волком стоял..нет не стоял...лежал...сидел...подпрыгивал на месте...Колобок.
Да-да, тот самый сказочный персонаж, который самым непозволительным образом ушёл из дома от родных дедушки и бабушки. Румяный, с поджаристой корочкой. С умопомрачительным запахом свежего хлеба и, почему-то, в очках.
"Так вот значит, как сходят с ума", - тоскливо констатировал Иван и вновь потерял сознание.
@темы: юмор, романтика, приключения, ориджиналы, сказка, в процессе, джен, весёленькое, попаданцы, В гости к сказке
читать дальшеВо второй раз Иван очнулся от прикосновения к своей щеке. Кожу мазнуло чем-то влажным. Ивана обдало горячим дыханием, и он попытался приоткрыть глаза во второй раз.
- Откель взялся сей дивный боярин? - Сквозь смеженные ресницы Иван разглядел крошечный пухлый нос и румяные надутые щёки.
Чёрт! Какая досада! Ничего не изменилось. Над ним по прежнему нависал Колобок.
- Странно. Откуда он взялся? - Волк задумчиво поводил над лицом Ивана чёрным влажным носом. Шнобель был здоровенный, словно электрическая розетка, с забавно шевелящимися ноздрями.
- Пригожий боярин, - констатировал Колобок, - белый да румяный.
- Ведь секунду назад никого не было.
- Бровьми союзен, - гнул своё Колобок.
- Да погоди ты, - отмахнулся Волк. Он с деловым видом обошёл вокруг Ивана и уселся на свой пушистый хвост с другой стороны, - с неба что ли свалился?
Колобок неуверенно хмыкнул.
- Может укусить его за бочок? Как думаешь? На всякий случай.
- Не дури, - неожиданно нормальным голосом возразил волчий собеседник, - с твоими зубами ты ему пол-бока отхватишь.
- Я легонько, - заверил Волк. Он привстал, подтянул к себе сумку Ивана и с неожиданной лёгкостью выудил первое, что попалось под лапу.
А попалось студенческое удостоверение.Но, не смотря на простоту, с какой Волк управлялся лапами, читал он из рук вон плохо.
- Сы..ту..ден, - по слогам пробормотал зверь, - что-то про студень.
Волчара оглядел неожиданную добычу и удовлетворённо вздохнул:
- А студень из него получится хороший. Ишь, какой мослатый.
- Не надо из меня студень, - не смотря на дурацкую ситуацию, Иван удивительно резво вскочил. Всяко лучше просто сойти с ума, чем быть съеденным собственными галлюцинациями.
Волк измерил Ивана задумчивым взглядом и снова поднёс удостоверение к глазам:
- Иван. Ишь ты...Иван, - пробормотал косматый хищник.
- Ванька значит. Дуров, - дочитал Волк, - я ничуть не сомневался. Нам в компанию, как раз дурака не хватает.
- Я не дурак, - обиженно завопил Иван. Мало того, что нам ним в группе смеются, так ещё и собственные видения вздумали издеваться, - и вообще. Что со мной? Где я?
- А вот это уже по существу, - Волк опустил удостоверение на землю, - мы тоже хотим знать, кто ты, и как сюда попал?
- Не тушуйся, боярин, - посоветовал Колобок, - и не боись. Ишь, как тебя лихоманка скрутила. Дрожишь весь. А ты не боись. Не обидим.
- Не знаю, - чуть не плача, прокричал Иван, - я вышел из аудитории. А тут по башке чем-то. Кажется сосулькой. Я не виноват, - парень не притворно вздохнул, и из его рта понеслись бессвязные жалобные всхлипы:
- Лекция про глюки... Я сам не понял. Больно... В самое темечко... А тут вы. С парейдолическим эффектом...Сосулькой по голове...
- Трамваем по ноге, - раздражённо передразнил Волк, - пудов десять будет.
Фраза заставила Ивана немного успокоиться, и он удивлённо уставился на Волчару, который был знаком с творчеством Булгакова.
- А где я? - после небольшой паузы, робко уточнил парень.
- Знамо где, боярин, - встрял Колобок, - в сказке. В государстве сказочном. Ты вокруг глянь. Красота то, какая, - Колобок обвёл окружающее пространство крошечной ручкой и с благоговейным вздохом, констатировал, - ЛЕПОТА!!!
Иван машинально проследил за движением Колобка и обалдел.
Территория психиатрического института раздвинулась немыслимым образом. Старые тополя и каштаны исчезли, а на их месте выросли многочисленные кипенно-белые берёзы. Да и вообще вся территория преобразилась самым фантастическим манером. Ивана окружала сказочно-красивая роща. Светлая, чистая и почти под каждым деревом рос гриб. Разумеется белый. Кичливо нарядный и крепкий. Сам же он сидел на сухой песчаной дорожке. Она извивалась между берёз и упиралась в небольшую речку, что угадывалась за их стройными стволами. К слову сказать, кислый Питерский апрель трансформировался в жаркое лето, на что указывала сочная листва и трава.
- Сказочное? - глупо переспросил Иван, - это после того, как меня сосулькой по голове?
- Тебе видней, - Волк хмыкнул, - у нас тут чаще пыльным мешком бывает.
- И, что? Здесь герои русских сказок живут?
Иван так и не мог переварить случившееся и оглядывался вокруг в состоянии близком к панике.
- Отнюдь, - возразил Колобок, - всякие водятся. И не только сказки. Хфильмы например. Даже знам дело басурманские. Глядел я тут одну хфильму. Хфантастикой называется.
И словно в подтверждение слов Колобка в ту же секунду над головами героев, со свистом пронеслись, какие-то треугольные тени.
- Корабли Империи, - чуть слышно пробормотал Иван.
- Разлетались треклятые, - Колобок погрозил небу крошечной ручкой, - Змей Горыныча на вас нет.
Иван огляделся ещё раз и с тихим воем ткнулся лбом в прогретый песок тропинки.
- Я сошёл с ума!
- Похоже, что с тобой это не впервые, - нелюбезно проворчал Волк. Он не спеша почесал нос лапой и смачно зевнул в всю пасть. На солнце сверкнули ровные белоснежные клыки.
Иван нелепо хрюкнул, но возражать почему то не посмел.
- Что же мне делать? - дрожащим голосом поинтересовался парень.
Кажется выход только один. Раз уж чокнулся прямо на территории института,то самое время лечь на лечение.
- К Кощею тебе, мил человек, надо, - вздохнул Колобок.
- Зачем? - не понял Иван.
- Знамо дело зачем. Он по всяческим злоключениям главный.
- Чепуха, - возразил Волк, - зачем ему Кощей? В самый раз к Доктору Айболиту.
- Много ты понимаешь, - неожиданно вскипел Колобок, - он совершенно здоров. Потерялся только немного.
- Видали мы таких потерявшихся. Ты ещё провожать его возьмись. Иван,да ещё с такой фамилией одни неприятности принесёт.
- Можно подумать от тебя одни радости, - перебил Колобок, - мало того, что ты жрёшь за троих, так ещё грозишься у каждого пол-бока оттяпать.
- Амплуа у меня такое, - Волк равнодушно хмыкнул, - всяко лучше, чем твои тупые россказни, про то, как ты свалил от деда с бабкой.
- Ах, ты дрянь серая, - возмущённо завизжал Колобок.
- Боже мой, - Волк картинно вздохнул и закатил глаза к небу, - какой правильный нашёлся. Бублик-бублик, - поддразнил он, - радостно кричали дети, не подозревая, что Колобок смертельно ранен.
- Да, как ты смееешь!
Иван и опомниться не успел, как его новые знакомые сцепились в яростной драке. По всей поляне полетели клочья шерсти и хлебные крошки.
Растащить дерущихся удалось с огромным трудом. Не без травм для себя, Иван оторвал разъярённого Колобка от Волка и тут же согнулся пополам от хорошего пинка, который нанёс вспыльчивый круглый друг.
Несколько долгих минут все трое дружно отпыхивались.
У Волка не хватало приличного клока шерсти на заду. Колобок же сверкал свежим фингалом под глазом.
- Сами то вы куда шли? - мрачно поинтересовался Иван.
Ни рассказ Колобка, ни даже драка его сомнений не развеяли. Иван чувствовал, что с ним произошло нечто очень странное. Можно сказать дикое. Неправдоподобное. Однако, даже в таком состоянии, он понимал, что со своими галлюцинациями лучше дружить.
- Да мы и сами точно не знаем, - неожиданно признался Волк, - Колобок от бабушки с дедушкой ушёл. Семейный конфликт. А я вообще, - И хищник тоскливо махнул лапой, - беда одна.
- Ну так может и вправду к Кощею? - не очень уверенно предложил Иван.
Волк смерил молодого человека с головы до ног, но ничего не сказал.
- Пошли, - Колобок резво подскочил на месте, - попытка не пытка. А тебя и вправду Ванькой Дуровым кличут?
- Правда, - Иван коротко кивнул, - а ты действительно Колобок?
- Кто ж ещё, - кругляш задорно подмигнул подбитым глазом, - а вот он Грей Вольф. Это по басурмански. А по нашенски Серый Волк значица. Волк он есть Волк. А Вольф это для куражу бесстыжего...
- Укушу, - мрачно пообещал Волк, пытаясь приладить выдранный клок шерсти на прежнее место, - больно!
- Господи, не могу поверить, что я в сказку попал, - Иван судорожно вздохнул и закусил губу.
- А ты возьми и просто поверь, - посоветовал Колобок.
- Откель взялся сей дивный боярин? - Сквозь смеженные ресницы Иван разглядел крошечный пухлый нос и румяные надутые щёки.
Чёрт! Какая досада! Ничего не изменилось. Над ним по прежнему нависал Колобок.
- Странно. Откуда он взялся? - Волк задумчиво поводил над лицом Ивана чёрным влажным носом. Шнобель был здоровенный, словно электрическая розетка, с забавно шевелящимися ноздрями.
- Пригожий боярин, - констатировал Колобок, - белый да румяный.
- Ведь секунду назад никого не было.
- Бровьми союзен, - гнул своё Колобок.
- Да погоди ты, - отмахнулся Волк. Он с деловым видом обошёл вокруг Ивана и уселся на свой пушистый хвост с другой стороны, - с неба что ли свалился?
Колобок неуверенно хмыкнул.
- Может укусить его за бочок? Как думаешь? На всякий случай.
- Не дури, - неожиданно нормальным голосом возразил волчий собеседник, - с твоими зубами ты ему пол-бока отхватишь.
- Я легонько, - заверил Волк. Он привстал, подтянул к себе сумку Ивана и с неожиданной лёгкостью выудил первое, что попалось под лапу.
А попалось студенческое удостоверение.Но, не смотря на простоту, с какой Волк управлялся лапами, читал он из рук вон плохо.
- Сы..ту..ден, - по слогам пробормотал зверь, - что-то про студень.
Волчара оглядел неожиданную добычу и удовлетворённо вздохнул:
- А студень из него получится хороший. Ишь, какой мослатый.
- Не надо из меня студень, - не смотря на дурацкую ситуацию, Иван удивительно резво вскочил. Всяко лучше просто сойти с ума, чем быть съеденным собственными галлюцинациями.
Волк измерил Ивана задумчивым взглядом и снова поднёс удостоверение к глазам:
- Иван. Ишь ты...Иван, - пробормотал косматый хищник.
- Ванька значит. Дуров, - дочитал Волк, - я ничуть не сомневался. Нам в компанию, как раз дурака не хватает.
- Я не дурак, - обиженно завопил Иван. Мало того, что нам ним в группе смеются, так ещё и собственные видения вздумали издеваться, - и вообще. Что со мной? Где я?
- А вот это уже по существу, - Волк опустил удостоверение на землю, - мы тоже хотим знать, кто ты, и как сюда попал?
- Не тушуйся, боярин, - посоветовал Колобок, - и не боись. Ишь, как тебя лихоманка скрутила. Дрожишь весь. А ты не боись. Не обидим.
- Не знаю, - чуть не плача, прокричал Иван, - я вышел из аудитории. А тут по башке чем-то. Кажется сосулькой. Я не виноват, - парень не притворно вздохнул, и из его рта понеслись бессвязные жалобные всхлипы:
- Лекция про глюки... Я сам не понял. Больно... В самое темечко... А тут вы. С парейдолическим эффектом...Сосулькой по голове...
- Трамваем по ноге, - раздражённо передразнил Волк, - пудов десять будет.
Фраза заставила Ивана немного успокоиться, и он удивлённо уставился на Волчару, который был знаком с творчеством Булгакова.
- А где я? - после небольшой паузы, робко уточнил парень.
- Знамо где, боярин, - встрял Колобок, - в сказке. В государстве сказочном. Ты вокруг глянь. Красота то, какая, - Колобок обвёл окружающее пространство крошечной ручкой и с благоговейным вздохом, констатировал, - ЛЕПОТА!!!
Иван машинально проследил за движением Колобка и обалдел.
Территория психиатрического института раздвинулась немыслимым образом. Старые тополя и каштаны исчезли, а на их месте выросли многочисленные кипенно-белые берёзы. Да и вообще вся территория преобразилась самым фантастическим манером. Ивана окружала сказочно-красивая роща. Светлая, чистая и почти под каждым деревом рос гриб. Разумеется белый. Кичливо нарядный и крепкий. Сам же он сидел на сухой песчаной дорожке. Она извивалась между берёз и упиралась в небольшую речку, что угадывалась за их стройными стволами. К слову сказать, кислый Питерский апрель трансформировался в жаркое лето, на что указывала сочная листва и трава.
- Сказочное? - глупо переспросил Иван, - это после того, как меня сосулькой по голове?
- Тебе видней, - Волк хмыкнул, - у нас тут чаще пыльным мешком бывает.
- И, что? Здесь герои русских сказок живут?
Иван так и не мог переварить случившееся и оглядывался вокруг в состоянии близком к панике.
- Отнюдь, - возразил Колобок, - всякие водятся. И не только сказки. Хфильмы например. Даже знам дело басурманские. Глядел я тут одну хфильму. Хфантастикой называется.
И словно в подтверждение слов Колобка в ту же секунду над головами героев, со свистом пронеслись, какие-то треугольные тени.
- Корабли Империи, - чуть слышно пробормотал Иван.
- Разлетались треклятые, - Колобок погрозил небу крошечной ручкой, - Змей Горыныча на вас нет.
Иван огляделся ещё раз и с тихим воем ткнулся лбом в прогретый песок тропинки.
- Я сошёл с ума!
- Похоже, что с тобой это не впервые, - нелюбезно проворчал Волк. Он не спеша почесал нос лапой и смачно зевнул в всю пасть. На солнце сверкнули ровные белоснежные клыки.
Иван нелепо хрюкнул, но возражать почему то не посмел.
- Что же мне делать? - дрожащим голосом поинтересовался парень.
Кажется выход только один. Раз уж чокнулся прямо на территории института,то самое время лечь на лечение.
- К Кощею тебе, мил человек, надо, - вздохнул Колобок.
- Зачем? - не понял Иван.
- Знамо дело зачем. Он по всяческим злоключениям главный.
- Чепуха, - возразил Волк, - зачем ему Кощей? В самый раз к Доктору Айболиту.
- Много ты понимаешь, - неожиданно вскипел Колобок, - он совершенно здоров. Потерялся только немного.
- Видали мы таких потерявшихся. Ты ещё провожать его возьмись. Иван,да ещё с такой фамилией одни неприятности принесёт.
- Можно подумать от тебя одни радости, - перебил Колобок, - мало того, что ты жрёшь за троих, так ещё грозишься у каждого пол-бока оттяпать.
- Амплуа у меня такое, - Волк равнодушно хмыкнул, - всяко лучше, чем твои тупые россказни, про то, как ты свалил от деда с бабкой.
- Ах, ты дрянь серая, - возмущённо завизжал Колобок.
- Боже мой, - Волк картинно вздохнул и закатил глаза к небу, - какой правильный нашёлся. Бублик-бублик, - поддразнил он, - радостно кричали дети, не подозревая, что Колобок смертельно ранен.
- Да, как ты смееешь!
Иван и опомниться не успел, как его новые знакомые сцепились в яростной драке. По всей поляне полетели клочья шерсти и хлебные крошки.
Растащить дерущихся удалось с огромным трудом. Не без травм для себя, Иван оторвал разъярённого Колобка от Волка и тут же согнулся пополам от хорошего пинка, который нанёс вспыльчивый круглый друг.
Несколько долгих минут все трое дружно отпыхивались.
У Волка не хватало приличного клока шерсти на заду. Колобок же сверкал свежим фингалом под глазом.
- Сами то вы куда шли? - мрачно поинтересовался Иван.
Ни рассказ Колобка, ни даже драка его сомнений не развеяли. Иван чувствовал, что с ним произошло нечто очень странное. Можно сказать дикое. Неправдоподобное. Однако, даже в таком состоянии, он понимал, что со своими галлюцинациями лучше дружить.
- Да мы и сами точно не знаем, - неожиданно признался Волк, - Колобок от бабушки с дедушкой ушёл. Семейный конфликт. А я вообще, - И хищник тоскливо махнул лапой, - беда одна.
- Ну так может и вправду к Кощею? - не очень уверенно предложил Иван.
Волк смерил молодого человека с головы до ног, но ничего не сказал.
- Пошли, - Колобок резво подскочил на месте, - попытка не пытка. А тебя и вправду Ванькой Дуровым кличут?
- Правда, - Иван коротко кивнул, - а ты действительно Колобок?
- Кто ж ещё, - кругляш задорно подмигнул подбитым глазом, - а вот он Грей Вольф. Это по басурмански. А по нашенски Серый Волк значица. Волк он есть Волк. А Вольф это для куражу бесстыжего...
- Укушу, - мрачно пообещал Волк, пытаясь приладить выдранный клок шерсти на прежнее место, - больно!
- Господи, не могу поверить, что я в сказку попал, - Иван судорожно вздохнул и закусил губу.
- А ты возьми и просто поверь, - посоветовал Колобок.
@темы: юмор, романтика, приключения, ориджиналы, сказка, в процессе, джен, весёленькое, попаданцы, В гости к сказке
читать дальшеНекоторое время они брели по лесу молча. Колобок резво катился впереди, чуть поодаль солидно выступал Волк, а в конце процессии уныло шаркал Иван.
Он был так ошарашен произошедшим, что даже не находил сил, внимательно оглядеться кругом. Впрочем, пока пейзаж не представлял чего-то особенного и Иван невольно переключился на новых знакомых. Если не знать, что Волк был говорящим, серый хищник выглядел, как обычный лесной зверь. Крупный, в косматой шубе с рыжеватым оттенком и умными янтарными глазами. Можно сказать обаяшка, если бы не внушительные клыки и ехидная ухмылка.
Гораздо хуже дело обстояло с Колобком. До сих пор, что-то подобное не встречалось и Иван всякий раз тряс головой, когда катящийся кусок хлеба попадал под его ноги.
Раньше Иван, как-то неозадачивался проблемой передвижения Колобка и только сейчас обратил внимание, что у сказочного персонажа есть небольшие ручки и ножки, обутые в крошечные лапти. Когда они шли быстро, Колобок действительно катился, как мяч, когда притормаживали - резво семенил на своих кукольных ногах. Кроме этого он носил круглые очки и выражался так странно и витиевато, что у Ивана начинало сводить скулы.
- Жарко, - Волк неожиданно остановился, плюхнулся на пушистый хвост и вытер лапой несуществующий пот.
- И есть хочется, - подтвердил Колобок,- сейчас умру.
- Угу, - хмыкнул Волк, - Колобок сделал харакири и теперь называет себя Гамбургером!
Иван невольно вздрогнул и удивлённо уставился на Волка. Колобок же мгновенно побагровел, упёр маленькие ручки в бока и яростно прошипел:
- Да...ты... Да я тебя...
- А,как на счёт в боулинг поиграть? - ехидно подколол хищник.
Понимая, что сейчас начнётся новая драка, Иван поспешно встал между приятелями и растопырил руки.
- Только не здесь и не сейчас. Я тоже очень устал и хочу есть. К тому же у меня, наверное, сотрясение мозга. Голова просто раскалывается.
- Ладно, - угрожающе протянул Волк, - я с тобой потом поговорю.
Он с самым независимым видом отошёл подальше, однако Иван расслышал, что Волчара пробубнил себе под нос.
- Фу-ты ну-ты, лапти гнуты. Какие мы умные. Догадываюсь, что футбол придумал дедушка, когда догнал тебя в прошлый побег.
Иван удивлённо хмыкнул. А может его однкурсники решили разыграть? С них станется. Ну, ладно, допустим Волк это более или менее понятно. Но Колобок? Что это? Реалистичная игрушка? Управляемая кукла? Компьютерная технология? Или действительно глюк?
- Я кажется знаю, где мы можем передохнуть, - Колобок успел успокоиться после вспышки гнева и сейчас деловито осматривал горизонт, - я слышал, что здесь есть...хм..как бы это сказать? Ну, там...
- Эй, ты сдобная мелочь, - сердито окликнул Волк, - куда тебя опять понесло? Ты, что успел подрасти? А колобковые волосы у тебя выросли?
- Да хватит уже вам, - не вытерпел Иван, - мы можем и здесь посидеть. Отдохнуть.
Вот потом будет потеха для его однокурсников, как он разговаривал со сказочным Волком и Колобком. Ну, и ладно. Пусть смеются. Он просто устал слушать эту бесконечную перебранку.
- Не можем, - перебил Волк, - нынче царь Еремей своих сыновей женит. На всех дорогах богатыри стоят. За порядком смотрят.
- Стойте, - Колобок неожиданно оторвался от созерцания горизонта и повернулся к попутчикам, - мы пойдём к Ягаме Лайту.Он умный, образованный, с развитым чувством справедливости. Разве может лучший ученик Японии оставить несчастных путников без помощи и поддержки.
"Так-так. Значит здесь ещё и герои манги присутствуют, - невольно подумал Иван, - герои анимешных сериалов.Нет, я точно свихнулся. Спятил самым натуральным манером. Господи, как я хочу проснуться и понять, что ничего этого нет".
Как ни странно, Волк тоже ничего не возразил, а только махнул лапой и направился в ту сторону куда указывал Колобок.
Указатель представлял из себя огромный валун наполовину вросший в землю и частично покрытый зелёным пушистым мхом. Камень стоял на распутье и стоял так давно, что надписи на нём практически стёрлись.
- ...лушка, - пробормотал полуграмотный хищник, - а, что там ещё написано?
Он стеснялся своей необразованности и неожиданно посмотрел на молодого человека умоляющим взглядом.
Волк явно уступал Колобку в области познаний и чрезвычайно этим тяготился.
Иван обошёл камень кругом и попробовал прочитать надписи, изъеденные дождями и ветрами.
- Кра...я ... чка, - Иван вздохнул. Текст практически не читался, - ения..ома...ойер..Бу..тино...Яга... Доктор..боли..
- Какой ещё Доктор Боли? - невольно вздрогнул он, - у вас тут ещё и Франкенштейн имеется?
- Доктор Айболит, - рявкнул Волк, - читать надо уметь. Всё пошли. День к закату клонится. Куда нам? Направо?
- Направо, - кивнул Колобок, - вон в тот лесок.
Путники брели среди деревьев более часа, а дом знаменитого Ягаме Лайта всё не показывался. Тем временем солнце закатилось за горизонт. Стало прохладно, а под ногами зачавкала, какая-то густая и жирная почва.
Иван по прежнему плёлся позади процессии, уныло пиная кочки.
- Что не нравится? - не без ехидства поинтересовался Волк.
Иван вяло помотал головой и невольно задумался. Происходящее всё меньше напоминало розыгрыш. Да и на галлюцинации события почему то не тянули. Объяснить свою уверенность парень не мог, но чуял правоту нутром, отчего становилось ещё тоскливей.
- Что-то ты совсем скис, - констатировал Волчара. Он остановился, внимательно осмотрел Ивана с головы до ног и неожиданно смилостивился.
- Не знаю откуда ты взялся и вид у тебя придурковатый, но всё-равно пожуй.
Иван хотел было обидится, но тон Волка заставил сдержаться. К тому же Иван только сейчас заметил, что у Волка на боку приторочена небольшая кожаная сумка с завязками. Она почти сливалась с серым хищником по цвету и с первого взгляда была не заметна.
- Что это? - вяло поинтересовался Иван.
- Пирожок, - Волк пожал плечами, - этот с капустой. Этот с яблоками. Тебе какой?
- Всё равно. А Колобку?
- Обойдётся. Слишком много выступает. Ещё посмотрим куда он нас притащил. Ешь давай. А то я сам слопаю.
Иван взял немного помятый, но всё ещё мягкий пирожок и поинтересовался.
- Откуда взял?
- Где взял там уж нет. Благодарствуй за обед.
- Украл?
-А хоть бы и так.
- Я не буду, - Иван и сам не понял, какая муха его укусила. Он был так голоден, что в другое время даже не задумался о проблеме, но сейчас накопившееся раздражение вырвалось наружу в форме показного каприза.
- Мда? - переспросил Волк, - а если я Бабу Ягу позову?
Иван невольно фыркнул:
- Хочешь сказать она его съест?
Волк хотел было ответить, да так и замер с раскрытой пастью.
- Это, что такое? Ты куда нас привёл?
Иван проследил за лапой Волка и застыл на месте.
Оказывается они давно брели по болоту. Лес превратился в густую непролазную чащу и сейчас в глубине бурелома смутно виднелся дом.
- Помяни чёрта он и появится, - пробормотал Волк.
- Это дом Чёрта?
- Дурак. Бабы Яги.
Иван пригляделся и понял, что небольшой ветхий домик покоится на бледных тощих лапах, до боли напоминающих куриные.
Волк с раздражением посмотрел на колобка и сказал:
- Слышь, грамотей, тебя где читать учили? Или мука, из которой тебя испекли, клейковины не досчиталась? Ты куда нас привел, батон зачерствевший.
- Милостивый сударь, попрошу вас впредь использовать лишь цензурные выражения, ибо в противном случае....
- Что?
- Ваши намеки на мои умственные способности, на мои гены, весьма оскорбительны, посему...
- Ну точно с ума сошел, - сказал волк, присев и почесав за ухом, задумчиво глядя на Ивана....
- Так на камне было Яга написано, - неожиданно захныкал Колобок, - я и подумал, что это Ягаме Лайт.
- Думал он, - чуть слышно передразнил Волк, - теперь неприятностей не оберёшься.
- Съест? - Иван почувствовал, как от щёк отхлынула кровь.
- А, кто ж её знает, - Волк задумчиво уставился на лесную избушку, - на лопату не саживала, в печь не налаживала. С этой старушки и похуже станется.
- Ах, вы мои добры молодцы, касатики ясные.
Иван, Волк и Колобок дружно обернулись на скрипучий, но в целом дородушный голос.
- Устали, путнички? В дом проходите, милые. Отдохните с дороги. В баньке попарьтесь, откушайте с дороги, а спать на перины мягкие уложу, на подушечки пуховые, под одеяла шелковые.
Буквально в двух шагах от путешественников стояла вполне себе обычная старушка. В скромном зелёном пуховике, аккуратном белом платочке и с самой прозической тележкой на колёсиках.
- Это и есть Баба Яга? - чуть слышно шепнул Иван.
-Ага, - так же тихо ответил Волк, -она самая.
Он был так ошарашен произошедшим, что даже не находил сил, внимательно оглядеться кругом. Впрочем, пока пейзаж не представлял чего-то особенного и Иван невольно переключился на новых знакомых. Если не знать, что Волк был говорящим, серый хищник выглядел, как обычный лесной зверь. Крупный, в косматой шубе с рыжеватым оттенком и умными янтарными глазами. Можно сказать обаяшка, если бы не внушительные клыки и ехидная ухмылка.
Гораздо хуже дело обстояло с Колобком. До сих пор, что-то подобное не встречалось и Иван всякий раз тряс головой, когда катящийся кусок хлеба попадал под его ноги.
Раньше Иван, как-то неозадачивался проблемой передвижения Колобка и только сейчас обратил внимание, что у сказочного персонажа есть небольшие ручки и ножки, обутые в крошечные лапти. Когда они шли быстро, Колобок действительно катился, как мяч, когда притормаживали - резво семенил на своих кукольных ногах. Кроме этого он носил круглые очки и выражался так странно и витиевато, что у Ивана начинало сводить скулы.
- Жарко, - Волк неожиданно остановился, плюхнулся на пушистый хвост и вытер лапой несуществующий пот.
- И есть хочется, - подтвердил Колобок,- сейчас умру.
- Угу, - хмыкнул Волк, - Колобок сделал харакири и теперь называет себя Гамбургером!
Иван невольно вздрогнул и удивлённо уставился на Волка. Колобок же мгновенно побагровел, упёр маленькие ручки в бока и яростно прошипел:
- Да...ты... Да я тебя...
- А,как на счёт в боулинг поиграть? - ехидно подколол хищник.
Понимая, что сейчас начнётся новая драка, Иван поспешно встал между приятелями и растопырил руки.
- Только не здесь и не сейчас. Я тоже очень устал и хочу есть. К тому же у меня, наверное, сотрясение мозга. Голова просто раскалывается.
- Ладно, - угрожающе протянул Волк, - я с тобой потом поговорю.
Он с самым независимым видом отошёл подальше, однако Иван расслышал, что Волчара пробубнил себе под нос.
- Фу-ты ну-ты, лапти гнуты. Какие мы умные. Догадываюсь, что футбол придумал дедушка, когда догнал тебя в прошлый побег.
Иван удивлённо хмыкнул. А может его однкурсники решили разыграть? С них станется. Ну, ладно, допустим Волк это более или менее понятно. Но Колобок? Что это? Реалистичная игрушка? Управляемая кукла? Компьютерная технология? Или действительно глюк?
- Я кажется знаю, где мы можем передохнуть, - Колобок успел успокоиться после вспышки гнева и сейчас деловито осматривал горизонт, - я слышал, что здесь есть...хм..как бы это сказать? Ну, там...
- Эй, ты сдобная мелочь, - сердито окликнул Волк, - куда тебя опять понесло? Ты, что успел подрасти? А колобковые волосы у тебя выросли?
- Да хватит уже вам, - не вытерпел Иван, - мы можем и здесь посидеть. Отдохнуть.
Вот потом будет потеха для его однокурсников, как он разговаривал со сказочным Волком и Колобком. Ну, и ладно. Пусть смеются. Он просто устал слушать эту бесконечную перебранку.
- Не можем, - перебил Волк, - нынче царь Еремей своих сыновей женит. На всех дорогах богатыри стоят. За порядком смотрят.
- Стойте, - Колобок неожиданно оторвался от созерцания горизонта и повернулся к попутчикам, - мы пойдём к Ягаме Лайту.Он умный, образованный, с развитым чувством справедливости. Разве может лучший ученик Японии оставить несчастных путников без помощи и поддержки.
"Так-так. Значит здесь ещё и герои манги присутствуют, - невольно подумал Иван, - герои анимешных сериалов.Нет, я точно свихнулся. Спятил самым натуральным манером. Господи, как я хочу проснуться и понять, что ничего этого нет".
Как ни странно, Волк тоже ничего не возразил, а только махнул лапой и направился в ту сторону куда указывал Колобок.
Указатель представлял из себя огромный валун наполовину вросший в землю и частично покрытый зелёным пушистым мхом. Камень стоял на распутье и стоял так давно, что надписи на нём практически стёрлись.
- ...лушка, - пробормотал полуграмотный хищник, - а, что там ещё написано?
Он стеснялся своей необразованности и неожиданно посмотрел на молодого человека умоляющим взглядом.
Волк явно уступал Колобку в области познаний и чрезвычайно этим тяготился.
Иван обошёл камень кругом и попробовал прочитать надписи, изъеденные дождями и ветрами.
- Кра...я ... чка, - Иван вздохнул. Текст практически не читался, - ения..ома...ойер..Бу..тино...Яга... Доктор..боли..
- Какой ещё Доктор Боли? - невольно вздрогнул он, - у вас тут ещё и Франкенштейн имеется?
- Доктор Айболит, - рявкнул Волк, - читать надо уметь. Всё пошли. День к закату клонится. Куда нам? Направо?
- Направо, - кивнул Колобок, - вон в тот лесок.
Путники брели среди деревьев более часа, а дом знаменитого Ягаме Лайта всё не показывался. Тем временем солнце закатилось за горизонт. Стало прохладно, а под ногами зачавкала, какая-то густая и жирная почва.
Иван по прежнему плёлся позади процессии, уныло пиная кочки.
- Что не нравится? - не без ехидства поинтересовался Волк.
Иван вяло помотал головой и невольно задумался. Происходящее всё меньше напоминало розыгрыш. Да и на галлюцинации события почему то не тянули. Объяснить свою уверенность парень не мог, но чуял правоту нутром, отчего становилось ещё тоскливей.
- Что-то ты совсем скис, - констатировал Волчара. Он остановился, внимательно осмотрел Ивана с головы до ног и неожиданно смилостивился.
- Не знаю откуда ты взялся и вид у тебя придурковатый, но всё-равно пожуй.
Иван хотел было обидится, но тон Волка заставил сдержаться. К тому же Иван только сейчас заметил, что у Волка на боку приторочена небольшая кожаная сумка с завязками. Она почти сливалась с серым хищником по цвету и с первого взгляда была не заметна.
- Что это? - вяло поинтересовался Иван.
- Пирожок, - Волк пожал плечами, - этот с капустой. Этот с яблоками. Тебе какой?
- Всё равно. А Колобку?
- Обойдётся. Слишком много выступает. Ещё посмотрим куда он нас притащил. Ешь давай. А то я сам слопаю.
Иван взял немного помятый, но всё ещё мягкий пирожок и поинтересовался.
- Откуда взял?
- Где взял там уж нет. Благодарствуй за обед.
- Украл?
-А хоть бы и так.
- Я не буду, - Иван и сам не понял, какая муха его укусила. Он был так голоден, что в другое время даже не задумался о проблеме, но сейчас накопившееся раздражение вырвалось наружу в форме показного каприза.
- Мда? - переспросил Волк, - а если я Бабу Ягу позову?
Иван невольно фыркнул:
- Хочешь сказать она его съест?
Волк хотел было ответить, да так и замер с раскрытой пастью.
- Это, что такое? Ты куда нас привёл?
Иван проследил за лапой Волка и застыл на месте.
Оказывается они давно брели по болоту. Лес превратился в густую непролазную чащу и сейчас в глубине бурелома смутно виднелся дом.
- Помяни чёрта он и появится, - пробормотал Волк.
- Это дом Чёрта?
- Дурак. Бабы Яги.
Иван пригляделся и понял, что небольшой ветхий домик покоится на бледных тощих лапах, до боли напоминающих куриные.
Волк с раздражением посмотрел на колобка и сказал:
- Слышь, грамотей, тебя где читать учили? Или мука, из которой тебя испекли, клейковины не досчиталась? Ты куда нас привел, батон зачерствевший.
- Милостивый сударь, попрошу вас впредь использовать лишь цензурные выражения, ибо в противном случае....
- Что?
- Ваши намеки на мои умственные способности, на мои гены, весьма оскорбительны, посему...
- Ну точно с ума сошел, - сказал волк, присев и почесав за ухом, задумчиво глядя на Ивана....
- Так на камне было Яга написано, - неожиданно захныкал Колобок, - я и подумал, что это Ягаме Лайт.
- Думал он, - чуть слышно передразнил Волк, - теперь неприятностей не оберёшься.
- Съест? - Иван почувствовал, как от щёк отхлынула кровь.
- А, кто ж её знает, - Волк задумчиво уставился на лесную избушку, - на лопату не саживала, в печь не налаживала. С этой старушки и похуже станется.
- Ах, вы мои добры молодцы, касатики ясные.
Иван, Волк и Колобок дружно обернулись на скрипучий, но в целом дородушный голос.
- Устали, путнички? В дом проходите, милые. Отдохните с дороги. В баньке попарьтесь, откушайте с дороги, а спать на перины мягкие уложу, на подушечки пуховые, под одеяла шелковые.
Буквально в двух шагах от путешественников стояла вполне себе обычная старушка. В скромном зелёном пуховике, аккуратном белом платочке и с самой прозической тележкой на колёсиках.
- Это и есть Баба Яга? - чуть слышно шепнул Иван.
-Ага, - так же тихо ответил Волк, -она самая.
@темы: юмор, романтика, приключения, ориджиналы, сказка, в процессе, джен, весёленькое, попаданцы, В гости к сказке
читать дальше- Проходите, проходите, - подбадривала старушка, - не бойтесь. Сейчас баньку истоплю. Это я мигом. Попаритесь с дороги. Отдохнёте.
- Эх, банька это хорошо, - беспечный Колобок сочно потянулся, - эй, косматый, тебя давно пора вымыть.
- Я чистый, - мрачно пробубнил Волк.
- Охотно верю!
Волк замер около ступенек и неуверенно пробормотал:
- Блохи говорят, что они тоже не грязные.
- Проходи, касатик, - позвала Баба Яга, - проходи, милай. Попаритесь, потом откушать изволите. Щи царские, каша греческая с грибами, киселёк клюквенный, блины всяческие. Уж блиночки у меня, язык проглотишь. Горяченькие. С пылу с жару. С маслицем, со сметанкой, с вареньецем малиновым, кисельком клюквенным.
Иван почувствовал, как у него непроизвольно потекли слюни. Но Волк всё ещё колебался.
- А мясо у тебя в щах есть? - наконец спросил он.
- Уи, милай, цельный кусок, - бабка всплеснула сухонькими руками, - с косточкой сахарной. Свеженький, да сочный.
Волчара сочно облизнулся, так, что его огромный язык захватил почти половину морды.
- Ладно, - смилостивился он, - пошли.
Внутри дом Бабы Яги не был, чем то странным или страшным. Ни тебе скелетов застрявших в паутине, ни совы с круглыми глазами, даже чёрного кота не было.
Обычная деревенская изба с огромной печкой. Посредине стол. В чуланчике кровать. Около входа скамеечка с вёдрами.
Усталый Иван неуверенно огляделся и робко присел на край широкой деревянной скамьи.
Как и обещала, Баба Яга мигом истопила баньку, словно того и ждала, что в её дом пожалуют усталые путники, снабдила путешественников вениками, вышитыми рушниками и проводила в дымную парную.
Иван так устал, что даже не обратил внимания на то, что Колобок, который по сути дела должен был раскиснуть, живо закатился в ушат с горячей водой и начал радостно плескаться.
Волк отнёсся к мытью более настороженно. Тщательно обнюхал лохань, потрогал воду лапой и только после этого неохотно влез внутрь. Полакал из огромной посудины и только после этого, очень осторожно сел на дно.
- Эй, поди, чай не сахарный, - весело окликнул Колобок, - не боиссь. Не растаешь.
- Кто эту Бабу Ягу знает, - Волчара пропустил шпильку Колобка мимо ушей, - ещё замурует в бане или мёртвой воды в лохань нальёт. Эй, ты, - он мрачно глянул в сторону Ивана, - спинку мне потри. Да, ты помираешь, что ли? Посильней. Не халтурь.
Шуба у Волка оказалась густая. Такая плотная, что даже мыльная вода с трудом промочила густой подшёрсток.
- Хреновый из тебя банщик, - недовольно заметил Волк, - вон все блохи сухие. Три давай.
Иван сложил пушистую мочалку вдвое и начал старателно елозить по жёсткой волчьей шкуре. Хищник лишь довольно похрюкивал и старательно подставлял то один, то второй бок.
- Эх, сейчас бы Хеденшолдерсу, - мечтательно сказал он, - что б шерсть лучше лежала. Или бальзама, какого с кондиционером.
Упоминание современных моющих средств показалось Ивану странным, но он был так измучен свалившимся приключением, что снова пропустил фразу мимо ушей.
Намышись и напарившись, путешественники устроились в предбаннике. Колобок с удовольствием присосался к огромной кружке пива, а Волк занялся собственной шерстью. Нашёлся у Бабы Яги и фен. Некая конструкция из широкой трубы и ручки. Ручку предполагалось быстро-быстро крутить и тогда из раструба дул довольно сильный ветер.
Естественно ручку заставили крутить Ивана. А Волк то и дело поворачивался к агрегату, то одни то другим боком. Шерсть его распушилась, стала мягче, вздыбилась вокруг головы рыжеватым воротником, от чего Волк стал настоящим красавцем.
- Ужинать пошли, красавец писаный, - насмешливо окликнул Колобок, - а то мяса из щей не достанется.
Баба Яга усадила гостей за стол и живо выставила обещанные явства.
Как ни странно, его новые приятели, отлично управлялись ложками, а воспитанный интеллектуал Колобок даже взялся за нож с вилкой, когда бабка подала целую гору блинов. Дивным было и то, что Колобок запросто наворачивал блинчики, совершенно не считаясь с тем, что сам является хлебо-булочным изделием.
- Кисельку клюквенного откушайте, - суетилась старушка, - свеженький да горячий. Клюковку сама собирала. На болоте, по первой росе.
На столе появился здоровенный жбан киселя с розовой пенкой.
- Не люблю я сладкое, - задумчиво протянул Волк, - фигуру оно портит, да и вообще не полезно.
- Хороший киселёк, - продолжала нахваливать бабка, - для кишок сильно пользительный. Из клюковки, да с травками лесными.
- Знаем мы эти травки, - не любезно отозвался Волчара, - иль рога вырастут. А то живот так прихватит, что все ближайшие кусты...
- Хватит тебе ворчать, - перебил Колобок, - спать сильно охота. Эй, бабка где у тебя перинки обещанные, да одеяла шелковые?
- Здесь, Касатик. Здесь принц мой ясный,- и Баба Яга с готовностью распахнула полог чуланчика.
Кроватей было только две и Волк решительно запротестовал:
- Я с тобой не лягу. Ты храпишь.
- А ты по утрам желания непотребные изъявляешь, - не остался в долгу Колобок, - с Ванькой ложись. А я без вас отдохну.
Волк ещё немного поворчал и наконец, прошёл в чуланчик к кровати.
Иван был так утомлён, что заснул кажется даже не коснувшись подушки. Уже сквозь дрёму, он почувствовал, как Волк запрыгнул на кровать и машинально прижался к тёплому, чуть влажному боку.
Проснулся Иван среди ночи от какого-то непонятного тревожного толчка. Он оторвал голову от подушки и с трудом разлепил глаза.
Была глухая полночь. Где-то далеко тикали ходили. За окном избушки шумел лес и по всей комнате разливался странный голубоватый свет. Да и сама комната вдруг сдвинулась странным образом. До сих пор чистенькие бревенчатые стены обросли густым мхом. Изо всех углов свисали длинные тяжи паутины, а стены сошлись над спящими путниками, наподобие островерхой палатки. Иван ошалело протёр глаза и приподнялся на локте. Из всех щелей между брёвнами на него пялились совсем недоброжелательные глаза. Жёлтые, зелёные, круглые. Голодные и жадные. А чистая постель с хрустящими простынями и огромными шелковыми подушками превратилась в груду склизкого вонючего трепья.
Иван резко сел, всё ещё пытаясь сообразить, что случилось и, как он сюда попал. Однако парень, не успел додумать своё первое предположение, как над ним нависло совершенно жуткое старческое лицо.
Чёрное, изборождённое глубокими морщинами, словно кора старого дерева. С огромным носом-грушей и торчащими жёлтыми клыками.
- Ты..ты..кто? - заплетающимся голосом пролепетал Иван.
- Касатик ясный, - прошамкало страшное лицо. Одно лицо. Без тела. Огромное и жуткое словно маска, - кушал киселька болотного, чудодейственного?
- Да, - чуть слышно подтвердил Иван.
- Вкусный быль киселёк? Сладенький, да терпкий? - продолжала допытываться страшная морда.
Иван только и смог кивнуть.
- Чудодейственный тот киселёк. Силу волшебную даёт. Желание огненное. Желание любострастное.
- Чего? - пролепетал Иван, - какое ещё желание?
- Любострастное, - повторила голова. Внезапно синий свет стал ярче и перед Иваном трансформировалась отвратительная голая старуха. Вся корявая, с отвислыми дряблыми грудями и кривыми шершавыми ногами.
- Ты..ты, кто? - парень машинально отпрянул и так же машинально перекрестился.
- Я вся твоя, - неожиданно сладким голосом пропело чудовище, - твоя. Любушка твоя ненаглядная. Красавец ты мой писаный. Соколик ясноглазый. Стань моим, богатырь непобедимый.
- Что? - Иван взвился на постели словно ужаленный, - я с таким чудовищем?
В ту же секунду стены избушки угрожающе сошлись ещё ближе и Иван буквально почувствовал, как на него дохнуло жарким и смрадным дыханием. Изо всех щелей ПОнесло болотной тиной, гнилью и вонью испорченного переваренного мяса. Иван почувствовал, как на всей коже зашевелились волоски. Ноги сковало и он смог лишь немного отползти в сторону.
- Чудовищем? - кажется страшная старуха немало изумилась, - чудовищем ты сказал?
Иван робко кивнул, не в силах вынести её голодного и в тоже время ласкающего взгляда.
- Аль не по вкусу я тебе, красавица румяная да белокожая? Аль лицом не вышла или статью плоха? Обовью тебя косами золотыми, рученьками белыми обниму..
- НЕ НАДО!!! - что было мочи заорал Иван.
Старуха возмущённо хмыкнула, подбоченилась и повернулась в ту сторону, где висело зеркало. Чуть мутноватое, в тяжёлой кованной раме.
- Ах, ты превередник нечестивый, - начала было она и тут же осеклась.
В зеркале отражалась безобразная корявая старуха с жидкими седыми космами и трясущимися руками.
- Склероз проклятый, - Баба Яга завопила так громко, что кукушка, которая высунулась из ходиков поперхнулась и с треском захлопнула за собой дверцу.
- Склероз будь он неладен. Попутала. Травки попутала! - голосила старуха, - чудовищем обратилась. Так ты меня и чудовищем захочешь.
Она страшно захохотала и в ту же секунду изо всех стен начали выползать руки. Порой это были совсем истлевшие кости, порой со следами расползающейся плоти. Глухо заухала сова.
Вокруг всё завертелось.
Замелькали, какие-то немыслимые чудовища, пауки, сполохи огня, мелькнуло задумчивое лицо в круглых очках, хохочущая Баба Яга.
- Бежим! Бежим отсюда.
Вокруг всё вращалось с бешенной скоростью. Сквозь нарастающую тошноту, Иван почувстовал, как его хватает чья-то сильная рука. Мелькнуло резковатое лицо с чуть раскосыми глазами и дымчатыми волосами, небрежно откинутыми назад.
В ушах мучительно зазвенело и Иван потерял сознание.
Иван очнулся от холода и сырости. Он сидел посреди болота на рыхлой кочке. Ноги по самые щиколотки утопали в густой и прохладной жиже, а над головой кружилась туча потревоженных комаров.
Далеко на Востоке появились первые проблески зари.
- Ах, ты дрянь такая, - Волк, что было силы пнул Колобка лапой, - идиот учёный. Завёл чёрт знает куда. Над нами, чуть не снасильничали, а он ещё ухмыляется.
- Я не хотел, - всхлипнул Колобок, - правда не хотел. Не специально я...
Иван ошарашенно потряс головой. В ушах ещё немного звенело, но в целом всё выглядело нормальным и уже почти привычным. Иван ещё раз встряхнулся. Ни страшного дома, ни старухи, ни незнакомых лиц. Только Волк да Колобок.
- Гад заплесневелый, - разорялся Волчара, - а ну говори, кто твои дед с бабкой, я тебя живо домой возверну!
- Костромская губерния, - захныкал Колобок, - село Домнино,не надо меня домой, пожалуйста, - и громко прорыдал, - Иван Сусанин мой дедушка...
- Эх, банька это хорошо, - беспечный Колобок сочно потянулся, - эй, косматый, тебя давно пора вымыть.
- Я чистый, - мрачно пробубнил Волк.
- Охотно верю!
Волк замер около ступенек и неуверенно пробормотал:
- Блохи говорят, что они тоже не грязные.
- Проходи, касатик, - позвала Баба Яга, - проходи, милай. Попаритесь, потом откушать изволите. Щи царские, каша греческая с грибами, киселёк клюквенный, блины всяческие. Уж блиночки у меня, язык проглотишь. Горяченькие. С пылу с жару. С маслицем, со сметанкой, с вареньецем малиновым, кисельком клюквенным.
Иван почувствовал, как у него непроизвольно потекли слюни. Но Волк всё ещё колебался.
- А мясо у тебя в щах есть? - наконец спросил он.
- Уи, милай, цельный кусок, - бабка всплеснула сухонькими руками, - с косточкой сахарной. Свеженький, да сочный.
Волчара сочно облизнулся, так, что его огромный язык захватил почти половину морды.
- Ладно, - смилостивился он, - пошли.
Внутри дом Бабы Яги не был, чем то странным или страшным. Ни тебе скелетов застрявших в паутине, ни совы с круглыми глазами, даже чёрного кота не было.
Обычная деревенская изба с огромной печкой. Посредине стол. В чуланчике кровать. Около входа скамеечка с вёдрами.
Усталый Иван неуверенно огляделся и робко присел на край широкой деревянной скамьи.
Как и обещала, Баба Яга мигом истопила баньку, словно того и ждала, что в её дом пожалуют усталые путники, снабдила путешественников вениками, вышитыми рушниками и проводила в дымную парную.
Иван так устал, что даже не обратил внимания на то, что Колобок, который по сути дела должен был раскиснуть, живо закатился в ушат с горячей водой и начал радостно плескаться.
Волк отнёсся к мытью более настороженно. Тщательно обнюхал лохань, потрогал воду лапой и только после этого неохотно влез внутрь. Полакал из огромной посудины и только после этого, очень осторожно сел на дно.
- Эй, поди, чай не сахарный, - весело окликнул Колобок, - не боиссь. Не растаешь.
- Кто эту Бабу Ягу знает, - Волчара пропустил шпильку Колобка мимо ушей, - ещё замурует в бане или мёртвой воды в лохань нальёт. Эй, ты, - он мрачно глянул в сторону Ивана, - спинку мне потри. Да, ты помираешь, что ли? Посильней. Не халтурь.
Шуба у Волка оказалась густая. Такая плотная, что даже мыльная вода с трудом промочила густой подшёрсток.
- Хреновый из тебя банщик, - недовольно заметил Волк, - вон все блохи сухие. Три давай.
Иван сложил пушистую мочалку вдвое и начал старателно елозить по жёсткой волчьей шкуре. Хищник лишь довольно похрюкивал и старательно подставлял то один, то второй бок.
- Эх, сейчас бы Хеденшолдерсу, - мечтательно сказал он, - что б шерсть лучше лежала. Или бальзама, какого с кондиционером.
Упоминание современных моющих средств показалось Ивану странным, но он был так измучен свалившимся приключением, что снова пропустил фразу мимо ушей.
Намышись и напарившись, путешественники устроились в предбаннике. Колобок с удовольствием присосался к огромной кружке пива, а Волк занялся собственной шерстью. Нашёлся у Бабы Яги и фен. Некая конструкция из широкой трубы и ручки. Ручку предполагалось быстро-быстро крутить и тогда из раструба дул довольно сильный ветер.
Естественно ручку заставили крутить Ивана. А Волк то и дело поворачивался к агрегату, то одни то другим боком. Шерсть его распушилась, стала мягче, вздыбилась вокруг головы рыжеватым воротником, от чего Волк стал настоящим красавцем.
- Ужинать пошли, красавец писаный, - насмешливо окликнул Колобок, - а то мяса из щей не достанется.
Баба Яга усадила гостей за стол и живо выставила обещанные явства.
Как ни странно, его новые приятели, отлично управлялись ложками, а воспитанный интеллектуал Колобок даже взялся за нож с вилкой, когда бабка подала целую гору блинов. Дивным было и то, что Колобок запросто наворачивал блинчики, совершенно не считаясь с тем, что сам является хлебо-булочным изделием.
- Кисельку клюквенного откушайте, - суетилась старушка, - свеженький да горячий. Клюковку сама собирала. На болоте, по первой росе.
На столе появился здоровенный жбан киселя с розовой пенкой.
- Не люблю я сладкое, - задумчиво протянул Волк, - фигуру оно портит, да и вообще не полезно.
- Хороший киселёк, - продолжала нахваливать бабка, - для кишок сильно пользительный. Из клюковки, да с травками лесными.
- Знаем мы эти травки, - не любезно отозвался Волчара, - иль рога вырастут. А то живот так прихватит, что все ближайшие кусты...
- Хватит тебе ворчать, - перебил Колобок, - спать сильно охота. Эй, бабка где у тебя перинки обещанные, да одеяла шелковые?
- Здесь, Касатик. Здесь принц мой ясный,- и Баба Яга с готовностью распахнула полог чуланчика.
Кроватей было только две и Волк решительно запротестовал:
- Я с тобой не лягу. Ты храпишь.
- А ты по утрам желания непотребные изъявляешь, - не остался в долгу Колобок, - с Ванькой ложись. А я без вас отдохну.
Волк ещё немного поворчал и наконец, прошёл в чуланчик к кровати.
Иван был так утомлён, что заснул кажется даже не коснувшись подушки. Уже сквозь дрёму, он почувствовал, как Волк запрыгнул на кровать и машинально прижался к тёплому, чуть влажному боку.
Проснулся Иван среди ночи от какого-то непонятного тревожного толчка. Он оторвал голову от подушки и с трудом разлепил глаза.
Была глухая полночь. Где-то далеко тикали ходили. За окном избушки шумел лес и по всей комнате разливался странный голубоватый свет. Да и сама комната вдруг сдвинулась странным образом. До сих пор чистенькие бревенчатые стены обросли густым мхом. Изо всех углов свисали длинные тяжи паутины, а стены сошлись над спящими путниками, наподобие островерхой палатки. Иван ошалело протёр глаза и приподнялся на локте. Из всех щелей между брёвнами на него пялились совсем недоброжелательные глаза. Жёлтые, зелёные, круглые. Голодные и жадные. А чистая постель с хрустящими простынями и огромными шелковыми подушками превратилась в груду склизкого вонючего трепья.
Иван резко сел, всё ещё пытаясь сообразить, что случилось и, как он сюда попал. Однако парень, не успел додумать своё первое предположение, как над ним нависло совершенно жуткое старческое лицо.
Чёрное, изборождённое глубокими морщинами, словно кора старого дерева. С огромным носом-грушей и торчащими жёлтыми клыками.
- Ты..ты..кто? - заплетающимся голосом пролепетал Иван.
- Касатик ясный, - прошамкало страшное лицо. Одно лицо. Без тела. Огромное и жуткое словно маска, - кушал киселька болотного, чудодейственного?
- Да, - чуть слышно подтвердил Иван.
- Вкусный быль киселёк? Сладенький, да терпкий? - продолжала допытываться страшная морда.
Иван только и смог кивнуть.
- Чудодейственный тот киселёк. Силу волшебную даёт. Желание огненное. Желание любострастное.
- Чего? - пролепетал Иван, - какое ещё желание?
- Любострастное, - повторила голова. Внезапно синий свет стал ярче и перед Иваном трансформировалась отвратительная голая старуха. Вся корявая, с отвислыми дряблыми грудями и кривыми шершавыми ногами.
- Ты..ты, кто? - парень машинально отпрянул и так же машинально перекрестился.
- Я вся твоя, - неожиданно сладким голосом пропело чудовище, - твоя. Любушка твоя ненаглядная. Красавец ты мой писаный. Соколик ясноглазый. Стань моим, богатырь непобедимый.
- Что? - Иван взвился на постели словно ужаленный, - я с таким чудовищем?
В ту же секунду стены избушки угрожающе сошлись ещё ближе и Иван буквально почувствовал, как на него дохнуло жарким и смрадным дыханием. Изо всех щелей ПОнесло болотной тиной, гнилью и вонью испорченного переваренного мяса. Иван почувствовал, как на всей коже зашевелились волоски. Ноги сковало и он смог лишь немного отползти в сторону.
- Чудовищем? - кажется страшная старуха немало изумилась, - чудовищем ты сказал?
Иван робко кивнул, не в силах вынести её голодного и в тоже время ласкающего взгляда.
- Аль не по вкусу я тебе, красавица румяная да белокожая? Аль лицом не вышла или статью плоха? Обовью тебя косами золотыми, рученьками белыми обниму..
- НЕ НАДО!!! - что было мочи заорал Иван.
Старуха возмущённо хмыкнула, подбоченилась и повернулась в ту сторону, где висело зеркало. Чуть мутноватое, в тяжёлой кованной раме.
- Ах, ты превередник нечестивый, - начала было она и тут же осеклась.
В зеркале отражалась безобразная корявая старуха с жидкими седыми космами и трясущимися руками.
- Склероз проклятый, - Баба Яга завопила так громко, что кукушка, которая высунулась из ходиков поперхнулась и с треском захлопнула за собой дверцу.
- Склероз будь он неладен. Попутала. Травки попутала! - голосила старуха, - чудовищем обратилась. Так ты меня и чудовищем захочешь.
Она страшно захохотала и в ту же секунду изо всех стен начали выползать руки. Порой это были совсем истлевшие кости, порой со следами расползающейся плоти. Глухо заухала сова.
Вокруг всё завертелось.
Замелькали, какие-то немыслимые чудовища, пауки, сполохи огня, мелькнуло задумчивое лицо в круглых очках, хохочущая Баба Яга.
- Бежим! Бежим отсюда.
Вокруг всё вращалось с бешенной скоростью. Сквозь нарастающую тошноту, Иван почувстовал, как его хватает чья-то сильная рука. Мелькнуло резковатое лицо с чуть раскосыми глазами и дымчатыми волосами, небрежно откинутыми назад.
В ушах мучительно зазвенело и Иван потерял сознание.
Иван очнулся от холода и сырости. Он сидел посреди болота на рыхлой кочке. Ноги по самые щиколотки утопали в густой и прохладной жиже, а над головой кружилась туча потревоженных комаров.
Далеко на Востоке появились первые проблески зари.
- Ах, ты дрянь такая, - Волк, что было силы пнул Колобка лапой, - идиот учёный. Завёл чёрт знает куда. Над нами, чуть не снасильничали, а он ещё ухмыляется.
- Я не хотел, - всхлипнул Колобок, - правда не хотел. Не специально я...
Иван ошарашенно потряс головой. В ушах ещё немного звенело, но в целом всё выглядело нормальным и уже почти привычным. Иван ещё раз встряхнулся. Ни страшного дома, ни старухи, ни незнакомых лиц. Только Волк да Колобок.
- Гад заплесневелый, - разорялся Волчара, - а ну говори, кто твои дед с бабкой, я тебя живо домой возверну!
- Костромская губерния, - захныкал Колобок, - село Домнино,не надо меня домой, пожалуйста, - и громко прорыдал, - Иван Сусанин мой дедушка...
@темы: юмор, фанфики, романтика, приключения, ориджиналы, сказка, в процессе, джен, попаданцы, В гости к сказке
читать дальшеВолк и Колобок продолжали самозабвенно ругаться, а Иван сидел на мокрой кочке и чувствовал, что его ощутимо потряхивает.
- Тебя в Макдональдс надо сдать, - орал Волк, - пусть тебе там сосиску в жопу засунут!
- А я попрошу Вас впредь выбирать выражения, - голосил Колобок.
- Что б тебе твоя Булочка изменила с Коржиком, - надрывался Серый, - тогда тебя все будут называть не Колобок, а Рогалик.
- Хватит уже вам, - устало перебил Иван, - ну, что мы одни такие глупые на хороший отдых, да вкусную еду купились? Вон у Бабы Яги ещё, какой-то человек был. Тоже видать заблудился.
- Кто был?
Волк и Колобок дружно захлопнули рты и удивлённо уставились на Ивана.
- Человек, - Иван перевёл взгляд на Колобка, потом на Волка и заметил, как их лица вытянулись от изумления.
- Что за человек? - переспросил Колобок, - не было там никого. Одни мы. Бедолаги, сирые да убогие. Горемыки несчастные. Скитальцы бесприютные. Сироты горемычные. Детушки малые да безобидные. Всякий норовит обидеть... и Колобок бросил на Волка весьма выразительный взгляд.
- Заткнись, - перебил серый хищник и обратился к Ивану, - что ты мелешь? Какой ещё человек. Не было там никого.
- Был, - уверенно и даже сердито возразил Иван, - был! Парень... Такой... Он сделал выразительный жест руками, пытаясь передать, какой из себя был этот человек.
- Что он такое болтает? - не смотря на ссору, Волк и Колобок озабоченно переглянулись.
- Эх, вы! Так перепугались, что ничего кроме себя не видели.
- Ага, - Волк аж взвился на задние лапы, - а кто заорал "Не хочу", " Не надо"??? Ты громче всех нас вопил!!!
- Поелику испужался он сильно, - пояснил Колобок, - а за сим...
- Не испугался я, - обиделся Иван, - это ты орал, как недорезанный "Спасите- помогите". Что не захотел Бабушку Ягу ублажать?
- Не изволил я звуков неподобных исторгать, - гордо отрезал Колобок, - сей вопль мерзопакостный, да трусливый Волк...
- ЧТО??? - Волк угрожающе приподнялся. Шерсть на его загривке встала дыбом, - я трусливый?Это я то трусливый?
- Ну да, - задумчиво констатировал Иван, - точно был. И волосы у него совсем, как у тебя. Дымчатые такие. Ну или пепельные. Красивые вообщем. И глаза чуть с поволокой.
- Я не дымчатый, - ощерился Волк, - и не пепельный. Я серый!!! Запомни это И вообще...
Он подошёл к Ивану и приложил лапу к его лбу;
- Да у него жар, - встревожился хищник, - прямо горит весь. А я то думаю, что за ерунду он несёт. Человек. На меня похожий. Заблудился. В избушке был. Галлюцинации у тебя, мил человек. С изнова.
Иван пропустил то, что Волк почти без запинки произнёс слово "Галлюцинации" и вскочил на ноги.
- Да я здоров. Здоров, как бык. То есть абсолютно.
- С паррейдолическим эффектом, - злорадно припечатал Волчара и решительно заявил, - всё идём к Доктору Айболиту.
- Никуда я не пойду, - заупрямился Иван, - тем более Доктор Айболит ветеринар, а не человеческий врач.
- Да он и впрямо захворал, - насторожился Колобок, - Касатик, ты наш ненаглядный,- Кругляш запричитал так громко, что Иван испуганно вздрогнул всем телом, - бледный, да холодный!!!
- Горячий! - перебил Волк.
- Нет холодный!
- Горячий!
- Холодный!
- Укушу за бочок!!!
- Зубы обломаешь. Я чёрствый!
Чувствуя, что сейчас начнётся новая драка, Иван решительно встал на ноги.
- Чёрт с вами, - резко оборвал он, - так и быть, идём к этому вашему Айболиту.
До домика доктора Айболита наши друзья добрались довольно быстро.
Как Иван и предполагал, клиника знаменитого ветеринара ничем не отличалась от той картинки, которая была в его детской книжке.
Уютная полянка, ручеёк, несколько пеньков и огромный, прямо-таки исполинский дуб, под которым сидел добродушный седенький доктор в старомодных круглых очках. И везде были звери. Много зверей. Очень много зверей.
Жираф с забинтованной шеей, маленький комарик с таким же крошечным костылём, бегемот у которого были налеплены горчичники, охрипший соловей, объевшийся медведь.
При виде такого колличества пациентов, Иван невольно оробел.
- А нам точно к Доктору Айболиту? - шопотом уточнил он, - ведь здесь одни животные.
- Точно-точно, - закивал Волк, - садись и ничего не бойся.
- Неудобно, как-то, - засомневался Иван.
- Неудобно, когда в соседнем логове волчата на тебя похожи, - перебил Серый, - садись тебе говорят.
Иван послушно опустился на низенькую скамеечку и с интересом уставился на Доктора.
Приём проходил быстро, без скандалов и, как ни странно, без каких либо чудодейственных методов или модных лекарств. Кому то Доктор Айболит давал гоголь-моголь, кого-то просто трепал по загривку, кого-то излечивал обыкновенный градусник, а кого-то тёплая грелка. И для каждого находилось доброе слово, весёлое замечание или искреннее одобрение.
" Вот бы так было в настоящей медицине! - подумал Иван. - тогда бы и смертность в десятки раз снизилась, а заболеваемость вообще в стони".
Всё бы ничего, но Доктор был слегка подслеповат и фантастически рассеян и, когда Иван оказался перед ним его ожидал весьма странный сюрприз:
- Такс-такс, голубушка, - старичок довольно потёр маленькие ручки, - на, что жалуемся?
- Я..э.. не голубу...
- На голову жалуется, - решительно перебил Волк.
- На голову это хорошо, - Доктор решительно оттянул Ивану веки, заглянул в глаза и спросил самым ласковым голосом, - рога не чешутся?
- У меня нет рогов, - ошарашенно пролепетал Иван, - по крайней мере пока. Но увидев, что Волк замахал на него лапами, испуганно замолчал.
- На рога не жалуется, - вставил Колобок, - с рогами всё отлично.
- Что ж, это прекрасно, - пропел Доктор, - копыта не натирают?
- Ээээ, - проблеял Иван, - копыта?
- С копытами тоже всё хорошо, - быстро вставил за него Волк.
- Кхе-кхе, - Доктор деликатно покашлял, наклонился к самому уху Ивана и поинтересовался самым интимным шопотом, - вымя не беспокоит?
- Вымя? - подавился Иван.
- Вымя отлично, - гаркнул Волк, - третьего размера.
Иван покраснел, как рак, а Доктор ласково уточнил:
- Удои не уменьшились?
- Нет, - ответил за Ивана Колобок.
- Тогда позвольте Вас послушать. Кхе-кхе, где же всё-таки мои очки?
Доктор пододвинулся к Ивану и приставил к его груди старомодный деревянный стетоскоп.
- Покашляйте. Так. Так. Ещё. Откройте ротик.
Иван послушно открыл рот.
- А теперь скажите МУ!!!
Парень сделал угрожающие глаза, а Волк и Колобок сердито замахали на него из-за спины Доктора.
- МУУУУ, - протянул несчастный Иван, чувствуя себя полным дураком и дойной коровой одновременно.
- Хвост не закручивается? - деловито уточнил Айболит.
- Нет, - обречённо отмахнулся Иван, - с хвостом всё в порядке.
- Кхе-кхе. Что ж отлично. Хвост ведь дело серьёзное.
- Доктор, его голова беспокоит, - деликатно напомнил Волк, - ерунду всякую говорит и видения видит.
- Что ж голова это отлично, - Доктор, что-то написал на бумажке и наконец то нашарил на столе свои очки. Напялил на нос и оглядел Ивана с ног до головы.
- На завтрак сено кушали или клевер? - ничуть не смущаясь, что перед ним человек, уточнил он.
- Я ещё не кушал, - мрачно пробубнил Иван.
- Не успели мы, - влез Колобок, - очень за голову испугались. К Вам торопились.
Волк согласно закивал.
- Что ж голова это, хорошо, - довольно повторил доктор и сделал жест медбрату зайцу, - клизму ему. Самую большую! Следующий!
Заяц удивительно крепко схватил Ивана за руку и потащил куда-то за дуб.
- Я убью тебя, - Иван обернулся к Волку, - обязательно! И тебя тоже!
- Тебя в Макдональдс надо сдать, - орал Волк, - пусть тебе там сосиску в жопу засунут!
- А я попрошу Вас впредь выбирать выражения, - голосил Колобок.
- Что б тебе твоя Булочка изменила с Коржиком, - надрывался Серый, - тогда тебя все будут называть не Колобок, а Рогалик.
- Хватит уже вам, - устало перебил Иван, - ну, что мы одни такие глупые на хороший отдых, да вкусную еду купились? Вон у Бабы Яги ещё, какой-то человек был. Тоже видать заблудился.
- Кто был?
Волк и Колобок дружно захлопнули рты и удивлённо уставились на Ивана.
- Человек, - Иван перевёл взгляд на Колобка, потом на Волка и заметил, как их лица вытянулись от изумления.
- Что за человек? - переспросил Колобок, - не было там никого. Одни мы. Бедолаги, сирые да убогие. Горемыки несчастные. Скитальцы бесприютные. Сироты горемычные. Детушки малые да безобидные. Всякий норовит обидеть... и Колобок бросил на Волка весьма выразительный взгляд.
- Заткнись, - перебил серый хищник и обратился к Ивану, - что ты мелешь? Какой ещё человек. Не было там никого.
- Был, - уверенно и даже сердито возразил Иван, - был! Парень... Такой... Он сделал выразительный жест руками, пытаясь передать, какой из себя был этот человек.
- Что он такое болтает? - не смотря на ссору, Волк и Колобок озабоченно переглянулись.
- Эх, вы! Так перепугались, что ничего кроме себя не видели.
- Ага, - Волк аж взвился на задние лапы, - а кто заорал "Не хочу", " Не надо"??? Ты громче всех нас вопил!!!
- Поелику испужался он сильно, - пояснил Колобок, - а за сим...
- Не испугался я, - обиделся Иван, - это ты орал, как недорезанный "Спасите- помогите". Что не захотел Бабушку Ягу ублажать?
- Не изволил я звуков неподобных исторгать, - гордо отрезал Колобок, - сей вопль мерзопакостный, да трусливый Волк...
- ЧТО??? - Волк угрожающе приподнялся. Шерсть на его загривке встала дыбом, - я трусливый?Это я то трусливый?
- Ну да, - задумчиво констатировал Иван, - точно был. И волосы у него совсем, как у тебя. Дымчатые такие. Ну или пепельные. Красивые вообщем. И глаза чуть с поволокой.
- Я не дымчатый, - ощерился Волк, - и не пепельный. Я серый!!! Запомни это И вообще...
Он подошёл к Ивану и приложил лапу к его лбу;
- Да у него жар, - встревожился хищник, - прямо горит весь. А я то думаю, что за ерунду он несёт. Человек. На меня похожий. Заблудился. В избушке был. Галлюцинации у тебя, мил человек. С изнова.
Иван пропустил то, что Волк почти без запинки произнёс слово "Галлюцинации" и вскочил на ноги.
- Да я здоров. Здоров, как бык. То есть абсолютно.
- С паррейдолическим эффектом, - злорадно припечатал Волчара и решительно заявил, - всё идём к Доктору Айболиту.
- Никуда я не пойду, - заупрямился Иван, - тем более Доктор Айболит ветеринар, а не человеческий врач.
- Да он и впрямо захворал, - насторожился Колобок, - Касатик, ты наш ненаглядный,- Кругляш запричитал так громко, что Иван испуганно вздрогнул всем телом, - бледный, да холодный!!!
- Горячий! - перебил Волк.
- Нет холодный!
- Горячий!
- Холодный!
- Укушу за бочок!!!
- Зубы обломаешь. Я чёрствый!
Чувствуя, что сейчас начнётся новая драка, Иван решительно встал на ноги.
- Чёрт с вами, - резко оборвал он, - так и быть, идём к этому вашему Айболиту.
До домика доктора Айболита наши друзья добрались довольно быстро.
Как Иван и предполагал, клиника знаменитого ветеринара ничем не отличалась от той картинки, которая была в его детской книжке.
Уютная полянка, ручеёк, несколько пеньков и огромный, прямо-таки исполинский дуб, под которым сидел добродушный седенький доктор в старомодных круглых очках. И везде были звери. Много зверей. Очень много зверей.
Жираф с забинтованной шеей, маленький комарик с таким же крошечным костылём, бегемот у которого были налеплены горчичники, охрипший соловей, объевшийся медведь.
При виде такого колличества пациентов, Иван невольно оробел.
- А нам точно к Доктору Айболиту? - шопотом уточнил он, - ведь здесь одни животные.
- Точно-точно, - закивал Волк, - садись и ничего не бойся.
- Неудобно, как-то, - засомневался Иван.
- Неудобно, когда в соседнем логове волчата на тебя похожи, - перебил Серый, - садись тебе говорят.
Иван послушно опустился на низенькую скамеечку и с интересом уставился на Доктора.
Приём проходил быстро, без скандалов и, как ни странно, без каких либо чудодейственных методов или модных лекарств. Кому то Доктор Айболит давал гоголь-моголь, кого-то просто трепал по загривку, кого-то излечивал обыкновенный градусник, а кого-то тёплая грелка. И для каждого находилось доброе слово, весёлое замечание или искреннее одобрение.
" Вот бы так было в настоящей медицине! - подумал Иван. - тогда бы и смертность в десятки раз снизилась, а заболеваемость вообще в стони".
Всё бы ничего, но Доктор был слегка подслеповат и фантастически рассеян и, когда Иван оказался перед ним его ожидал весьма странный сюрприз:
- Такс-такс, голубушка, - старичок довольно потёр маленькие ручки, - на, что жалуемся?
- Я..э.. не голубу...
- На голову жалуется, - решительно перебил Волк.
- На голову это хорошо, - Доктор решительно оттянул Ивану веки, заглянул в глаза и спросил самым ласковым голосом, - рога не чешутся?
- У меня нет рогов, - ошарашенно пролепетал Иван, - по крайней мере пока. Но увидев, что Волк замахал на него лапами, испуганно замолчал.
- На рога не жалуется, - вставил Колобок, - с рогами всё отлично.
- Что ж, это прекрасно, - пропел Доктор, - копыта не натирают?
- Ээээ, - проблеял Иван, - копыта?
- С копытами тоже всё хорошо, - быстро вставил за него Волк.
- Кхе-кхе, - Доктор деликатно покашлял, наклонился к самому уху Ивана и поинтересовался самым интимным шопотом, - вымя не беспокоит?
- Вымя? - подавился Иван.
- Вымя отлично, - гаркнул Волк, - третьего размера.
Иван покраснел, как рак, а Доктор ласково уточнил:
- Удои не уменьшились?
- Нет, - ответил за Ивана Колобок.
- Тогда позвольте Вас послушать. Кхе-кхе, где же всё-таки мои очки?
Доктор пододвинулся к Ивану и приставил к его груди старомодный деревянный стетоскоп.
- Покашляйте. Так. Так. Ещё. Откройте ротик.
Иван послушно открыл рот.
- А теперь скажите МУ!!!
Парень сделал угрожающие глаза, а Волк и Колобок сердито замахали на него из-за спины Доктора.
- МУУУУ, - протянул несчастный Иван, чувствуя себя полным дураком и дойной коровой одновременно.
- Хвост не закручивается? - деловито уточнил Айболит.
- Нет, - обречённо отмахнулся Иван, - с хвостом всё в порядке.
- Кхе-кхе. Что ж отлично. Хвост ведь дело серьёзное.
- Доктор, его голова беспокоит, - деликатно напомнил Волк, - ерунду всякую говорит и видения видит.
- Что ж голова это отлично, - Доктор, что-то написал на бумажке и наконец то нашарил на столе свои очки. Напялил на нос и оглядел Ивана с ног до головы.
- На завтрак сено кушали или клевер? - ничуть не смущаясь, что перед ним человек, уточнил он.
- Я ещё не кушал, - мрачно пробубнил Иван.
- Не успели мы, - влез Колобок, - очень за голову испугались. К Вам торопились.
Волк согласно закивал.
- Что ж голова это, хорошо, - довольно повторил доктор и сделал жест медбрату зайцу, - клизму ему. Самую большую! Следующий!
Заяц удивительно крепко схватил Ивана за руку и потащил куда-то за дуб.
- Я убью тебя, - Иван обернулся к Волку, - обязательно! И тебя тоже!
@темы: юмор, романтика, приключения, ориджиналы, сказка, в процессе, джен, весёленькое, попаданцы, В гости к сказке
читать дальшеНекоторое время Иван молча плёлся позади Волка и Колобка, периодически присушиваясь к их насмешкам.
- Клизму ему!Самую большую, - очень похоже передразнил Волк.
- ХА-ХА-ХА !!!
-Вымя третьего размера!!!
-ХО-ХО-ХО
-ГЫ-ГЫ-ГЫ!!!
- Рогов не было и не будет!!!
Внезапно в душе парня всколыхнулось мутное, но пока ещё слабое возмущение. Сколько можно? Над ним издеваются одногруппники и даже некоторые преподаватели. Собственный отец называет недотёпой. Дядя и старший брат считают пентюхом. Мама, конечно не так котегорична, но часто качает головой и смотрит на Ивана с грустным сочувствием. Пожалуй только бабушка добра по настоящему. Когда Иван грустит, она печёт замечательные пирожки со сливами, варит нежнейшую манную кашу без единого комка и называет его золотым фантазёром. Почему золотым, Иван ни разу не уточнял, но от её тона и ненавязчивой заботы сразу становится светлей.
Вот и сейчас, вспомнив слова любимой бабушки, Иван почувствовал прилив сил.
- Заткнись!!! - он обогнал гогочущего Волчару и встал прямо перед ним.
- И, что ты сделаешь? - Серый глумливо усмехнулся и подбоченился правой лапой.
Иван замялся. Его взгляд беспомощно заметался в поисках подходящего ответа. Наткнулся на огромный кряжистый дуб и...
- Я тебя покусаю!!! - выпалил парень.
- Ты меня? - кажется изумлению Волка не было предела, - совсем с ума сошёл? Это я тебя покусаю!
Уже потом, Иван так и не мог вспомнить, какая мысль придала ему сил. Волк не успел опомниться и произнести очередную гадость, как Иван схватил косматую голову за уши и изо всех сил вцепился зубами в нос, похожий на большую чёрную пуговицу.
- АААА!!!! УУУ!!!!
Волк взвыл так громко, что на несколько секунд заглушил щебетание птиц и журчание ручейка. Из глаз обильно хлынули слёзы и косматый шлёпнулся на задницу.
- Он меня укусил, - кажется изумлению Серого не было предела. Он поискал глазами Колобка и жалобно прохныкал, - больно! у гадёныш!!!
- Что-то здесь не так, - задумчиво пролепетал Колобок. Веселье сняло с него, как рукой и он на всякий случай отступил за ближайший куст.
- Нос испортил, - продолжал гундосить Волк, - в самую пимпочку тяпнул.
- В следующий раз не будешь подстраивать гадости, - холодно отрезал Иван.
- Нос, - Волк зажал пострадавший орган одной лапой, а второй начал шарить в своей поясной сумке. Неожиданно извлёк на редкость кокетливое зеркальце с ручкой и жалобно заголосил:
- Начисто испортил. Я тебя сейчас порву.
- Попробуй, - Иван и сам не понимал почему не боится этого рассерженного и мощного хищника.
- На кусочки, на клочки, на тряпочки, - шерсть на волчьем загивке поднялась дыбом, - укушу за бочок!!!
Он медленно встал на все четыре лапы, отбросил зеркальце в сторону и приготовился к прыжку.
В тот момент, когда сильное и гибкое тело повисло в воздухе, Иван схватил Волка за ухо, большое и чуть розоватое, с нежным пушком в середине.
- Твою мать (далее вырезано цензурой)!!!
Поляна наполнилась таким отборным и витиеватым матом, что Колобок мучительно покраснел, а с ближайшего дерева рухнула певчая птичка.
- Он мне ухо откусил, - истошно заорал Волк, - Майк Тайсон, хренов!!!
- Будешь ещё гадости подстраивать? Будешь глумиться?
Вошедший во вкус Иван, укусил Волка ещё пару раз и напоследок крепко хватанул за бок. Рот наполнился густой шерстью.
- Он меня за бочок укусил, - повизгивая и шмыгая носом, Волк неожиданно ловко вскочил на дуб и в три секунды оказался на самой макушке.
- Глазам своим не верю, - Колобок сдвинул очки на кончик носа, - кажется у нашего Волка в роду были кошки.
- Паразит!!! Гадёныш!!! Пригрели змею на своей груди, - Волк раскачивался на подозрительно тонкой ветке, облапив её всеми четырьмя конечностями.
Иван с удовольствием оглядел проделанную работу и миролюбиво сказал:
- Ладно, слезай! Я больше не буду!
- Не слезу, - проныл Волк.
- Почему?
- Не могу.
- Не выдумывай.! Тут не высоко.
- Это кажется, что не высоко, - всхлипнул хищник, - а тут ого-го. Я расшибусь.
- Слезай тебе говорят, - Иван почувствовал, что начинает терять терпение.
- Да не могу я, - Волк опасливо покосился на землю, - высоко!!!
Иван и не думал, что ситуация обернётся таким дичайшим образом:
- Глупости. Прыгай давай!
- И не подумаю, - Волк продолжал раскачиваться на ветке словно перезревшее яблоко, а воспринимая ситуацию точнее, то, как жёлудь.
Он с тревогой оглядел пролетевшую под ним ворону и чуть слышно пролепетал:
- па-ма-ги-те!!!
- Что ты там бормочешь? - крикнул Иван.
- Надо говорить не пАмАгите, - на всякий случай уточнил Колобок, - а пОмОгите!
- Один хрен, -огрызнулся Волк и заголосил на весь лес, - ПА-МА-ГИ-ТЕ!!! Снимите меня отсюда!!!
Потом на несколько секунд воцарилась тревожная тишина. Волк продолжал раскачиваться на макушке, а Иван и Колобок наблюдать эту картину снизу.
- Надо дерево потрясти, - предложил Иван.
- Не получится, - Колобок задумчиво почесал затылок, - дуб в три обхвата, но если наш Серый друг всё же упадёт, то он по праву может считаться рухнувшим с дуба.
- Может всё-таки попробуешь слезть, - Иван и сам был не рад, что ввязался в этот абсурдный скандал.
Волк молча помотал головой.
- Давай в него камнями кидать, - предложил Колобок.
- Ага. Если не скинем, то хотя бы отомстим, - Иван оглядел перебесчика с ехидной насмешкой и снова уставился на Волка. Надо было, как-то решать ситуацию.
Наступившую тишину, внезапно разорвал истошный Волчий крик:
- Ворону. Уберите ворону.
Он судорожно замахал единственно свободным хвостом и громко завыл.
Огромная серая разбойница строила на дубе гнездо. Ей приглянулись мохнатые волчьи шарики и ворона изо всех сил тюкнула Волка в незащищённую интимную область.
- Кыш-кыш, - фальцетом крикнул пострадавший хищник, - я из-за тебя евнухом останусь!!!
- Прыгай! Прыгай! - Колобок аж запрыгал от восторга, - прыгай тебе говорят!
- Сейчас, - передразнил Волк.
- Как он туда попал?
Негромкий приятный голосок раздался откуда-то сбоку.Иван обернулся и увидел перед собой симпатичную девушку в ажурной красной шапочке.
- Сам залез, - Иван лишь пожал плечами. Странную ситуацию объяснять не хотелось и он лишь развёл руками.
- Хм. Может у него брачный период?
Девушка покачала головой.
- А ты, сладкий, почему не хочешь ему помочь?
Услышав столь странное обращение, Иван повернулся к девушке лицом. Красная шапочка, как и полагается была в нарядном, ярком плащике, на руке висела корзинка, а на голове красовался алый чепчик с кружевами. Всё бы ничего, но в девушке было, что то странное. Непривычное. Парень пригляделся внимательней и понял, что у собеседницы ярко накрашены губы. Из-под плаща виднеются эротичные чулки в сеточку, а из корзины торчит нечто очень похожее на фаллоимитатор.
- Да она ...это... ночная бабочка, - чуть слышно пролепетал Иван и в изумлении покосился на Колобка.
Девушка не обратила на возглас Ивана ни малейшего внимания.
- Снимите меня, - Волк снова подал голос, - ПАЖАЛУСТА. Я боюсь!
- Ваш друг выбрал весьма неудачное место для любовных утех, - совершенно серьёзно заявила Красная шапочка, - дерево надо пилить.
- Как пилить? - встрепенулся Иван, - чем?
- Одну минуточку, - Красная шапочка задумалась, - я знаю. Я сейчас. Никуда не уходите. Я сейчас вернусь!
- Никуда не уходите, - передразнил Волк со своего наблюдательно поста,- посмотрел бы я на тебя.
- Я сейчас, - уже издалека крикнула девушка, - потерпите. Я приведу нужных людей.
Снова воцарилась тишина. Волк продолжал раскачиваться на ветке. Периодически он открывал пасть и клацал на хозяйственную ( во всех смыслах) ворону белоснежными зубами. Иван и Колобок устали и присели у подножия дуба на мягкую шелковистую траву.
Прошло около получаса. Наконец,за кустами раздались голоса.
- Теперь наш Волк будет спасён, - обрадовался Колобок.
- Я бы так не сказал, - Иван встал на ноги и оглядел приближающихся дровосеков.
К ним уверенно двигалась довольно большая компания мужчин. Человек двадцать не меньше. Все они были в кожано-латексной одежде, кто в облегающих брюках, кто в мини шортах, украшенные обилием заклёпок и вооружённые самыми разнообразными плётками-семихвостками.
- Э...э...э, - заблеял Колобок, - это дровосеки. То есть гомосеки. Нет-нет, дромосеки, - поправился он и начал медленно отступать назад. Иван машинально последовал его примеру.
В это мгновение раздался оглушительный треск. Ломая ветки и сминая листья, с дуба рухнул Волк.
- Дромосеки, - завопил он, - спасайся, кто может.
И на удивление нежные подушечки волчьих лап замелькали впереди Ивана и Колобка.
- Клизму ему!Самую большую, - очень похоже передразнил Волк.
- ХА-ХА-ХА !!!
-Вымя третьего размера!!!
-ХО-ХО-ХО
-ГЫ-ГЫ-ГЫ!!!
- Рогов не было и не будет!!!
Внезапно в душе парня всколыхнулось мутное, но пока ещё слабое возмущение. Сколько можно? Над ним издеваются одногруппники и даже некоторые преподаватели. Собственный отец называет недотёпой. Дядя и старший брат считают пентюхом. Мама, конечно не так котегорична, но часто качает головой и смотрит на Ивана с грустным сочувствием. Пожалуй только бабушка добра по настоящему. Когда Иван грустит, она печёт замечательные пирожки со сливами, варит нежнейшую манную кашу без единого комка и называет его золотым фантазёром. Почему золотым, Иван ни разу не уточнял, но от её тона и ненавязчивой заботы сразу становится светлей.
Вот и сейчас, вспомнив слова любимой бабушки, Иван почувствовал прилив сил.
- Заткнись!!! - он обогнал гогочущего Волчару и встал прямо перед ним.
- И, что ты сделаешь? - Серый глумливо усмехнулся и подбоченился правой лапой.
Иван замялся. Его взгляд беспомощно заметался в поисках подходящего ответа. Наткнулся на огромный кряжистый дуб и...
- Я тебя покусаю!!! - выпалил парень.
- Ты меня? - кажется изумлению Волка не было предела, - совсем с ума сошёл? Это я тебя покусаю!
Уже потом, Иван так и не мог вспомнить, какая мысль придала ему сил. Волк не успел опомниться и произнести очередную гадость, как Иван схватил косматую голову за уши и изо всех сил вцепился зубами в нос, похожий на большую чёрную пуговицу.
- АААА!!!! УУУ!!!!
Волк взвыл так громко, что на несколько секунд заглушил щебетание птиц и журчание ручейка. Из глаз обильно хлынули слёзы и косматый шлёпнулся на задницу.
- Он меня укусил, - кажется изумлению Серого не было предела. Он поискал глазами Колобка и жалобно прохныкал, - больно! у гадёныш!!!
- Что-то здесь не так, - задумчиво пролепетал Колобок. Веселье сняло с него, как рукой и он на всякий случай отступил за ближайший куст.
- Нос испортил, - продолжал гундосить Волк, - в самую пимпочку тяпнул.
- В следующий раз не будешь подстраивать гадости, - холодно отрезал Иван.
- Нос, - Волк зажал пострадавший орган одной лапой, а второй начал шарить в своей поясной сумке. Неожиданно извлёк на редкость кокетливое зеркальце с ручкой и жалобно заголосил:
- Начисто испортил. Я тебя сейчас порву.
- Попробуй, - Иван и сам не понимал почему не боится этого рассерженного и мощного хищника.
- На кусочки, на клочки, на тряпочки, - шерсть на волчьем загивке поднялась дыбом, - укушу за бочок!!!
Он медленно встал на все четыре лапы, отбросил зеркальце в сторону и приготовился к прыжку.
В тот момент, когда сильное и гибкое тело повисло в воздухе, Иван схватил Волка за ухо, большое и чуть розоватое, с нежным пушком в середине.
- Твою мать (далее вырезано цензурой)!!!
Поляна наполнилась таким отборным и витиеватым матом, что Колобок мучительно покраснел, а с ближайшего дерева рухнула певчая птичка.
- Он мне ухо откусил, - истошно заорал Волк, - Майк Тайсон, хренов!!!
- Будешь ещё гадости подстраивать? Будешь глумиться?
Вошедший во вкус Иван, укусил Волка ещё пару раз и напоследок крепко хватанул за бок. Рот наполнился густой шерстью.
- Он меня за бочок укусил, - повизгивая и шмыгая носом, Волк неожиданно ловко вскочил на дуб и в три секунды оказался на самой макушке.
- Глазам своим не верю, - Колобок сдвинул очки на кончик носа, - кажется у нашего Волка в роду были кошки.
- Паразит!!! Гадёныш!!! Пригрели змею на своей груди, - Волк раскачивался на подозрительно тонкой ветке, облапив её всеми четырьмя конечностями.
Иван с удовольствием оглядел проделанную работу и миролюбиво сказал:
- Ладно, слезай! Я больше не буду!
- Не слезу, - проныл Волк.
- Почему?
- Не могу.
- Не выдумывай.! Тут не высоко.
- Это кажется, что не высоко, - всхлипнул хищник, - а тут ого-го. Я расшибусь.
- Слезай тебе говорят, - Иван почувствовал, что начинает терять терпение.
- Да не могу я, - Волк опасливо покосился на землю, - высоко!!!
Иван и не думал, что ситуация обернётся таким дичайшим образом:
- Глупости. Прыгай давай!
- И не подумаю, - Волк продолжал раскачиваться на ветке словно перезревшее яблоко, а воспринимая ситуацию точнее, то, как жёлудь.
Он с тревогой оглядел пролетевшую под ним ворону и чуть слышно пролепетал:
- па-ма-ги-те!!!
- Что ты там бормочешь? - крикнул Иван.
- Надо говорить не пАмАгите, - на всякий случай уточнил Колобок, - а пОмОгите!
- Один хрен, -огрызнулся Волк и заголосил на весь лес, - ПА-МА-ГИ-ТЕ!!! Снимите меня отсюда!!!
Потом на несколько секунд воцарилась тревожная тишина. Волк продолжал раскачиваться на макушке, а Иван и Колобок наблюдать эту картину снизу.
- Надо дерево потрясти, - предложил Иван.
- Не получится, - Колобок задумчиво почесал затылок, - дуб в три обхвата, но если наш Серый друг всё же упадёт, то он по праву может считаться рухнувшим с дуба.
- Может всё-таки попробуешь слезть, - Иван и сам был не рад, что ввязался в этот абсурдный скандал.
Волк молча помотал головой.
- Давай в него камнями кидать, - предложил Колобок.
- Ага. Если не скинем, то хотя бы отомстим, - Иван оглядел перебесчика с ехидной насмешкой и снова уставился на Волка. Надо было, как-то решать ситуацию.
Наступившую тишину, внезапно разорвал истошный Волчий крик:
- Ворону. Уберите ворону.
Он судорожно замахал единственно свободным хвостом и громко завыл.
Огромная серая разбойница строила на дубе гнездо. Ей приглянулись мохнатые волчьи шарики и ворона изо всех сил тюкнула Волка в незащищённую интимную область.
- Кыш-кыш, - фальцетом крикнул пострадавший хищник, - я из-за тебя евнухом останусь!!!
- Прыгай! Прыгай! - Колобок аж запрыгал от восторга, - прыгай тебе говорят!
- Сейчас, - передразнил Волк.
- Как он туда попал?
Негромкий приятный голосок раздался откуда-то сбоку.Иван обернулся и увидел перед собой симпатичную девушку в ажурной красной шапочке.
- Сам залез, - Иван лишь пожал плечами. Странную ситуацию объяснять не хотелось и он лишь развёл руками.
- Хм. Может у него брачный период?
Девушка покачала головой.
- А ты, сладкий, почему не хочешь ему помочь?
Услышав столь странное обращение, Иван повернулся к девушке лицом. Красная шапочка, как и полагается была в нарядном, ярком плащике, на руке висела корзинка, а на голове красовался алый чепчик с кружевами. Всё бы ничего, но в девушке было, что то странное. Непривычное. Парень пригляделся внимательней и понял, что у собеседницы ярко накрашены губы. Из-под плаща виднеются эротичные чулки в сеточку, а из корзины торчит нечто очень похожее на фаллоимитатор.
- Да она ...это... ночная бабочка, - чуть слышно пролепетал Иван и в изумлении покосился на Колобка.
Девушка не обратила на возглас Ивана ни малейшего внимания.
- Снимите меня, - Волк снова подал голос, - ПАЖАЛУСТА. Я боюсь!
- Ваш друг выбрал весьма неудачное место для любовных утех, - совершенно серьёзно заявила Красная шапочка, - дерево надо пилить.
- Как пилить? - встрепенулся Иван, - чем?
- Одну минуточку, - Красная шапочка задумалась, - я знаю. Я сейчас. Никуда не уходите. Я сейчас вернусь!
- Никуда не уходите, - передразнил Волк со своего наблюдательно поста,- посмотрел бы я на тебя.
- Я сейчас, - уже издалека крикнула девушка, - потерпите. Я приведу нужных людей.
Снова воцарилась тишина. Волк продолжал раскачиваться на ветке. Периодически он открывал пасть и клацал на хозяйственную ( во всех смыслах) ворону белоснежными зубами. Иван и Колобок устали и присели у подножия дуба на мягкую шелковистую траву.
Прошло около получаса. Наконец,за кустами раздались голоса.
- Теперь наш Волк будет спасён, - обрадовался Колобок.
- Я бы так не сказал, - Иван встал на ноги и оглядел приближающихся дровосеков.
К ним уверенно двигалась довольно большая компания мужчин. Человек двадцать не меньше. Все они были в кожано-латексной одежде, кто в облегающих брюках, кто в мини шортах, украшенные обилием заклёпок и вооружённые самыми разнообразными плётками-семихвостками.
- Э...э...э, - заблеял Колобок, - это дровосеки. То есть гомосеки. Нет-нет, дромосеки, - поправился он и начал медленно отступать назад. Иван машинально последовал его примеру.
В это мгновение раздался оглушительный треск. Ломая ветки и сминая листья, с дуба рухнул Волк.
- Дромосеки, - завопил он, - спасайся, кто может.
И на удивление нежные подушечки волчьих лап замелькали впереди Ивана и Колобка.
@темы: юмор, романтика, приключения, ориджиналы, сказка, в процессе, джен, весёленькое, попаданцы, В гости к сказке
читать дальшеКакое-то время путники двигались молча. Иван и Колобок шли по небольшой лесной стёжке, а волк то и дело убегал в лес, громко трещал кустами, что-то вынюхивал, высматривал, выскакивал на дорожку и затем снова исчезал в лесу.
— Скажи, — Иван покосился на Колобка, который шустро катился под ногами, — а куда вы шли до того, как встретили меня?
— Ох, долгая история, — Колобок печально махнул рукой.
— А всё-таки?
— С Серым беда приключилась, — ответил Колобок.
— Вот, как? И, что же с ним произошло?
Колобок неожиданно смутился да так сильно, что под дужками его очков высыпали бисеринки пота.
— Он Кощею нахамил, — пояснил кругляш, — правда дурак? Разве можно связываться с Бессмертным?
— Не знаю, — протянул Иван, — пока не пробовал. Я так понимаю, что Кощей обиделся и заколдовал нашего Волчка?
— Ага. Что-то в этом роде.
— Так вы сейчас к нему идёте? Прощения просить, что ли?
— Пожалуй, да — неуверенно произнёс Колобок, — а всё Волк виноват.
Он немного помолчал и добавил:
— Мы ведь сами не знаем куда идти. Даже спросить не у кого.
— Почему? Мы же в сказочном государстве. Тут всякий должен знать.
— Умный нашёлся, — Волк вынырнул из ближайших кустов так неожиданно, что и Иван и Колобок одновременно вздрогнули.
— И много ты персонажей видел, кто к Кощею ходит добровольно? — поинтересовался Серый, обращаясь к Ивану.
— Тех, у кого покусанный нос не спрашивают.
Иван не знал, как. Не знал почему. Но после того, как он покусал Волка, отношение к нему явно изменилось. Стало более уважительным, что ли.
"А ещё говорят, что все проблемы можно решить словами", - подумал парень и неожиданно улыбнулся.
— Чего лыбишься, — мрачно пробурчал Волк и прикрыл покусанный нос лапой, — ничего смешного.
— Совершенно верно, — Иван кивнул, — а вот, например, Леший может знать или, скажем, Василиса Премудрая или Царевна-лягушка.
— Так, где же её найти? — вздохнул Колобок.
— Скорее всего на болоте, — предположил Иван, — в сказке ведь она на болоте жила.
— На болоте мы уже были, — Волк сердито замотал головой, — на Бабу Ягу напоролись.
— Странная у вас сказка, — задумчиво протянул Иван, — неправильная, какая-то. Баба Яга извращенка. Геи-дровосеки...
— Сам ты неправильный, — буркнул Волк, — учёный нашёлся! Много понимаешь. Сам непонятно, как в сказке очутился, а ещё поучаешь.
— Ладно, не ворчи, дружище, — Иван неожиданно улыбнулся, - давайте подумаем, как нам до Кощея добраться. Или, скажем, Царевну-лягушку для начала найти. Любого, кто сможет дорогу подсказать.
— Поздно уже, — вздохнул Колобок и показал на небо, — темнеет. Завтра начнём искать.
На ночлег они устроились в расселине могучего дерева. Здесь рос мох и было относительно мягко.
Иван пристроил голову на корень и вытянул натруженные за день ноги.
— Спать на голодный желудок, — проворчал Волк, — всю жизнь мечтал. Подвинься.
Он нелюбезно пнул Ивана в бок и улёгся рядом. Колобок снял очки, крошечные пропылённые лапти и начал укладываться с другой стороны.
— Ничего завтра, что-нибудь придумаем, — попытался успокоить Иван, — в крайнем случае ягод-грибов наберём.
— Это ты, Вань, хорошо придумал, — сонно пробормотал Колобок, — я тут малинник видел.
— Не смей храпеть, — Волк смерил Колобка недобрым взглядом, но почему то обратился к Ивану , — вот не найдём еды, я тогда тобой позавтракаю.
— Да, ладно, тебе, — примирительно сказал Иван, — не ворчи. Всё будет хорошо.
Иван проснулся от того, что над его головой зашелестела, какая-то птица и с шумом выпорхнула из своего гнезда. Парень поднял голову, потом сел. Оказалось, что Волк и Колобок уже проснулись. Он сочно потянулся, пытаясь размять конечности и наконец, встал на ноги.
К его удивлению, чуть поодаль дымил костерок, а на траве лежал огромный лопух, полный спелой малины.
— Доброе утро, — кивнул Колобок, — как спалось? Хочешь ягод? Ешь. Жалко, что мало.
Иван отправил в рот тёмно-красную сочную ягоду и задумчиво огляделся вокруг.
— Мы будем охотиться, — неожиданно решил он. Отыскал свою сумку и начал разыскивать в её недрах перочинный нож.
— С ума сошёл, — констатировал Волк, — могу я узнать чем и на кого?
— Я сделаю лук, — спокойно ответил Иван, — а потом попытаюсь подстрелить утку. Надеюсь вы сможете её приготовить.
Однажды дядя Ивана брал его с собой на охоту и хотя путешествие закончилось тем, что маленький Иван чуть не прострелил себе ногу, с тех пор он считал себя опытным лесником и следопытом.
Ещё давно Иван слышал, что лук для стрельбы делают из тисового дерева. Ничего похожего на благородный тис рядом не росло и Иван направился к густым зарослям ивы.
— Интересно, а, что у него в торбе? — едва Иван отшёл на приличное расстояние, как Волк засунул нос в его сумку, — может, харчи, какие завалялись. Зубчики на палочке, — пробормотал Волк, — кошелёк без денег, неведомая фигня. А это, что?
И хищник выудил наружу потрёпанный журнальчик неприличного содержания.
— Копаться в чужих вещах неприлично, — наставительно сказал Колобок.
— Укушу, — машинально пообещал Волк и с интересом уставился на первую страницу журнала, — ах, ты бока мои серые. Смотри! Голые человеческие самки.
Колобок опасливо покосился в сторону удаляющегося Ивана и живо заглянул Волку через плечо.
— Что-то ты быстро забыл про приличия, — Волк поймал заинтересованный взгляд Колобка и ехидно ухмыльнулся, — интересуешься?
— Ишь ты какие румяные да пригожие, — Колобок невольно зарделся.
— Дай ка очки. Волк нацепил стёклышки Колобка себе на нос и внимательно уставился в журнал. Несколько минут он внимательно рассматривал изображение, шумно дыша покусанным носом.
— Ничего хорошего, — наконец решил он, — некрасивые они человеческие самки. Да ещё голые. Где шерсть? Где пушистый хвост?
— Да ты, что, — обиделся Колобок, — смотри какие румяные да пригожие, — он завёл старую песню — бровьми опять же союзны.
— Некрасивые, — гнул своё Волк, — почему у них такие маленькие зубы? И где острые клыки?
— Так то ж человеческие самки, — опешил Колобок, — у них не бывает больших зубов.
— Странные у людей понятия о красоте, — Волк презрительно фыркнул, — самка должна быть пушистой с острыми зубами и большими розовыми ушами. А это, что? Разве это уши?
— Да, уши, пожалуй, маловаты, — осторожно согласился Колобок, — но человеческой самке не обязательно иметь большие органы слуха. Она же не прислушивается к добыче или охотникам.
Волк смерил Колобка высокомерным взглядом.
— Ты не понимаешь в красоте, ровным счётом НИЧЕГО, — последнее слово Волк отчеканил по слогам, — ну, какое удовольствие смотреть на маленькие уши? Тем более они не шевелятся.
— Но у людей нет необходимости шевелить ушами, — гнул своё Колобок.
— Очень плохо, — твёрдо заявил Волк, — уши должны шевелиться. Какой толк от неподвижных ушей, которые к тому же почти ничего не слышат. Вот я посмотрю с чем Ванька вернётся с охоты.
— А это здесь при чём?
— Вот увидишь, — Волк злорадно ухмыльнулся, — этот охотничек, которые плохо видит, плохо слышит, да к тому же ещё и дурак...
— Не смей так отзываться о Ване, — внезапно вспылил Колобок, — тоже мне эксперт красоты нашёлся.
— С каких пор ты взялся его защищать? — Волк многозначительно усмехнулся, оскалив большие белоснежные зубы.
— С тех самых, — Колобок откатился в сторону и нахмурился, — в отличии от тебя Иван добрый и умный.
— Ах, вот оно, что, — Волк снова радостно оскалился. Затем внезапно нахмурился и раздражённо пробормотал, — а уши всё-равно должны быть подвижные, с большим пучком шерсти в середине.
— Смотрите, какой знаток, — фыркнул Колобок, — и много у тебя таких самок было?
— Сколько надо, — огрызнулся Серый и удивлённо ткнул лапой в журнал, — а это ещё, что-такое?
Колобок подкатился поближе и посмотрел на картинку.
— Кхм, — он забрал у Волка журнал. Перевернул его вверх ногами, затем вернул в прежнее положение и не очень уверенно ответил, — если я не ошибаюсь, то эта штука чехол, который одевают на вымя.
— Зачем на вымя одевать чехол? — Волк удивлённо хмыкнул, — как детёныши будут сосать молоко? И почему на вымя? Она же не корова.
— У людей так принято.
— Что принято? — не понял Волк.
— Принято прикрывать вымя чехлом. Иначе нельзя.
— В таком случае детёныши умрут с голода, — возмутился Волк, — теперь я понимаю почему у людей так мало потомства. Они попросту умирают от недоедания. Это ж надо придумать такую ерунду. Пока этот чехол снимешь, потом наденешь...
— Много ты понимаешь. Это люди. У них всё по другому. Такие правила.
— Дурацкие правила. Самка должна быть мохнатой, ушастой и иметь много детёнышей, — упрямо повторил Серый, — уж я то знаю.
— Вот ты дурак. Серость невоспитанная. И, вообще, это из-за тебя, мы болтаемся по сказке, как незабудка в проруби.
— Какая ещё незабудка? — зарычал Волк, — больно умный нашёлся. Даже простой пословицы не знаешь. Не незабудка, а лилия.
— Не лилия, а эта... как её? Хризантема, — заголосил Колобок, — кто нас в неприятности втянул? Кто Кощея жирным обозвал?
— А, кто меня надоумил? Скажешь не ты?, — заорал Волк, — я вот тебя сейчас покусаю!!!!
Иван медленно брёл по тропинке ведущей к болоту и невольно прислушивался к шуму, который раздавался со стороны поляны. Волк и Колобок вновь выясняли отношения.
Парень вздохнул. Он принял произошедшее на веру и теперь пытался понять, как выпутаться из этой очень странной ситуации, где обычные правила и законы не действовали. Вот и Колобок с Волком попали в неприятности, но сами не знают, как из них выбраться, несмотря на то, что живут в Сказке с рождения. Кстати, что там Колобок говорил о неприятностях Волка? Что с ним сделал Кощей? Заколдовал? Наложил проклятие?
Ваня остановился на краю небольшого болотца и присел на плоский и тёплый камень.
Интересно, что произошло между его друзьями и Кощеем? Что Волк сделал Кощею плохого? Да и возможно ли такое? Кощей почитай бессмертный. Что ему может навредить?
Охо-хо, ну и мысли у него в голове. Знал бы, кто из однокурсников. Или например, мудрая доцент Зверева, что он всерьёз размышляет о неуязвимости Кощея Бессмертного. Точно сочтут сумасшедшим и отправят в клинику на лечение. А может он уже давно лежит в палате и всё происходящее лишь плод его больного воображения.
Иван вздохнул и невольно пригляделся. В нескольких метрах от него, в густых зарослях камыша, что-то интенсивно шевелилось. Неужели и впрямь утка. До сих пор он не видел ни одной. Слава Богу теперь у них будет обед. Птичку, конечно, жалко, но от голода буквально тошнит. И он просто немножко побудет в роли Скарлетт О Хара и не будет об этом думать. Точнее подумает, но не сейчас. Потом. Завтра.
Иван поднял с земли самодельный лук и нацелился на добычу.
Утка видимо почувствовала приближение человека и притихла. Теперь она не шевелилась, а только издавала странные звуки больше похожие на кваканье, чем на кряканье.
"Маскируется, — подумал Иван, — хитрая попалась".
Он неуверенно поводил головой и замер, прислушиваясь.
Звуки разносились по всему болоту невнятным эхом и Иван очень пожалел о том, что не может, как Волк шевелить ушами. Он осторожно повернулся правым боком и снова прислушался.
Чёрт! Где она ква... крякает? То ли справа, то слева. Похоже большая. Голос уверенный, басовитый.
Ага! Вот она! В камышах.
Иван вскинул лук и выпустил самодельную стрелу, на звук.
Утка захлебнулась, неожиданно сочно квакнула и... заорала человеческим голосом:
— Придурок! Куда ты попал?
Иван похолодел. На спине выступил неприятный липкий пот и он почти шёпотом поинтересовался:
— Ау. Кто здесь?
— Идиот! Кретин! Придурок! Стрелять сперва научись. Ай, как больно. Вытащи её немедленно.
Ваня робко огляделся и убедившись, что гневные вопли доносятся из зарослей камыша, начал стаскивать с ноги ботинок. Затем второй. Потом носки. Закатал брюки повыше. Всё это время подстреленная утка почему то не улетала, а продолжала причитать плаксивым и капризным голосом.
Иван ступил в прохладную и жирную болотную жижу и осторожно засеменил к островку.
Господи, ну почему ему так не везёт? Что произошло? Кого он обидел на этот раз?
Через несколько минут перед его взором открылась удивительная картина.
Посреди небольшого островка в золотистых зарослях камыша сидела нет не утка, а огромная буро-зелёная лягушка с крошечной короной на голове.
— Явился, придурок, — увидев Ивана, заголосила обитательница болота, — козёл! Кретин! Лук научись в руках держать.
Только сейчас Иван заметил, что подстрелил лягушку не куда-нибудь, а в зад. Самодельная стрела торчала из объёмистой зелёной попы меньше, чем наполовину.
— Вытащи её скорей, — причитала лягушка, — шевелись быстрей. Урод безрукий.
— Простите. Простите, — запричитал Иван, — я совсем не хотел. Я вовсе не в Вас метил. Я думал Вы утка. Извините, пожалуйста. Я сейчас постараюсь Вам помочь.
— Я утка? — кваканье лягушки переросло в диапазон ультразвука, — я утка? Да, как ты смеешь сравнивать меня с этим безмозглым пернатым чудовищем.
— Простите, ради Бога. Я не хотел. Это случайно вышло.
— Испортил мне весь загар, — возмущалась лягушка, — только устроилась отдохнуть.
Внезапно Зелёная обитательница болота замолчала и уставилась на Ивана чёрными глазами-бусинками.
— Я надеюсь ты принц? Безрукий и безмозглый, но принц?
Иван и сам не знал, какая муха укусила его в тот момент. Лягушка выглядела более, чем разъярённой. И, что бы успокоить разгневанную царевну он брякнул первое, что пришло на ум.
— Да. Я принц. Иван первый Затерявшийся.
— Затеявшийся, — услышав, что Иван является царевичем, лягушка немного успокоилась и не смотря на крошечные размеры, оглядела молодого человека с ног до головы, — какое странное прозвище. Ну, хорошо. Тогда немедленно вытащи стрелу и неси меня к своему батюшке. Будем жениться.
Иван поперхнулся и чувствуя, что начинает тонуть в собственном вранье, беспомощно пробормотал:
— У меня нет батюшки. То есть здесь нет. Вообщем, отец конечно есть, но он сейчас далеко и в другом месте.
— Вот, как ? — лягушка капризно квакнула, — впрочем, это не так важно. Ну неси же меня скорей. Главное побыстрей пожениться.
Иван осторожно завернул лягушку в носовой платок и пошёл в сторону поляны, где оставил Волка и Колобка. Самодельный лук и злополучная стрела так и остались лежать около болота.
— Ну, подстрелил, кого-нибудь?
Волк и Колобок, что стояли друг перед другом в самых воинственных позах, мгновенно подружились и направились Ване навстречу.
— Да, вот, — Иван осторожно отогнул край носового платка и продемонстрировал друзьям лягушку, которая возмущённо и воинственно раздувалась.
— Мы, что будем это есть? — пролепетал Колобок и беспомощно покосился на Волка, — Серый, ты умеешь готовить французские блюда?
— Есть? Меня? — лягушка заорала так, что Волк и Колобок разом отпрыгнули в сторону, — придурок,ты позволяешь отпускать в адрес будущей супруги весьма неуместные шутки. Немедленно представь меня своей челяди и сообщи, что я их новая госпожа.
— Вот, — жалобно пролепетал Иван, — подстрелил на болоте.
— Царевна-лягушка, — обречённо вздохнул Волк, — вспомни чёрта он и появится.
— Как стоишь передо мной , мерзавец, — истошно завопила зелёная царевна, — на колени!!!
— Интересно, как? — негромко вздохнул Колобок и откатился в сторону угасающего костерка.
— Скажи, — Иван покосился на Колобка, который шустро катился под ногами, — а куда вы шли до того, как встретили меня?
— Ох, долгая история, — Колобок печально махнул рукой.
— А всё-таки?
— С Серым беда приключилась, — ответил Колобок.
— Вот, как? И, что же с ним произошло?
Колобок неожиданно смутился да так сильно, что под дужками его очков высыпали бисеринки пота.
— Он Кощею нахамил, — пояснил кругляш, — правда дурак? Разве можно связываться с Бессмертным?
— Не знаю, — протянул Иван, — пока не пробовал. Я так понимаю, что Кощей обиделся и заколдовал нашего Волчка?
— Ага. Что-то в этом роде.
— Так вы сейчас к нему идёте? Прощения просить, что ли?
— Пожалуй, да — неуверенно произнёс Колобок, — а всё Волк виноват.
Он немного помолчал и добавил:
— Мы ведь сами не знаем куда идти. Даже спросить не у кого.
— Почему? Мы же в сказочном государстве. Тут всякий должен знать.
— Умный нашёлся, — Волк вынырнул из ближайших кустов так неожиданно, что и Иван и Колобок одновременно вздрогнули.
— И много ты персонажей видел, кто к Кощею ходит добровольно? — поинтересовался Серый, обращаясь к Ивану.
— Тех, у кого покусанный нос не спрашивают.
Иван не знал, как. Не знал почему. Но после того, как он покусал Волка, отношение к нему явно изменилось. Стало более уважительным, что ли.
"А ещё говорят, что все проблемы можно решить словами", - подумал парень и неожиданно улыбнулся.
— Чего лыбишься, — мрачно пробурчал Волк и прикрыл покусанный нос лапой, — ничего смешного.
— Совершенно верно, — Иван кивнул, — а вот, например, Леший может знать или, скажем, Василиса Премудрая или Царевна-лягушка.
— Так, где же её найти? — вздохнул Колобок.
— Скорее всего на болоте, — предположил Иван, — в сказке ведь она на болоте жила.
— На болоте мы уже были, — Волк сердито замотал головой, — на Бабу Ягу напоролись.
— Странная у вас сказка, — задумчиво протянул Иван, — неправильная, какая-то. Баба Яга извращенка. Геи-дровосеки...
— Сам ты неправильный, — буркнул Волк, — учёный нашёлся! Много понимаешь. Сам непонятно, как в сказке очутился, а ещё поучаешь.
— Ладно, не ворчи, дружище, — Иван неожиданно улыбнулся, - давайте подумаем, как нам до Кощея добраться. Или, скажем, Царевну-лягушку для начала найти. Любого, кто сможет дорогу подсказать.
— Поздно уже, — вздохнул Колобок и показал на небо, — темнеет. Завтра начнём искать.
На ночлег они устроились в расселине могучего дерева. Здесь рос мох и было относительно мягко.
Иван пристроил голову на корень и вытянул натруженные за день ноги.
— Спать на голодный желудок, — проворчал Волк, — всю жизнь мечтал. Подвинься.
Он нелюбезно пнул Ивана в бок и улёгся рядом. Колобок снял очки, крошечные пропылённые лапти и начал укладываться с другой стороны.
— Ничего завтра, что-нибудь придумаем, — попытался успокоить Иван, — в крайнем случае ягод-грибов наберём.
— Это ты, Вань, хорошо придумал, — сонно пробормотал Колобок, — я тут малинник видел.
— Не смей храпеть, — Волк смерил Колобка недобрым взглядом, но почему то обратился к Ивану , — вот не найдём еды, я тогда тобой позавтракаю.
— Да, ладно, тебе, — примирительно сказал Иван, — не ворчи. Всё будет хорошо.
Иван проснулся от того, что над его головой зашелестела, какая-то птица и с шумом выпорхнула из своего гнезда. Парень поднял голову, потом сел. Оказалось, что Волк и Колобок уже проснулись. Он сочно потянулся, пытаясь размять конечности и наконец, встал на ноги.
К его удивлению, чуть поодаль дымил костерок, а на траве лежал огромный лопух, полный спелой малины.
— Доброе утро, — кивнул Колобок, — как спалось? Хочешь ягод? Ешь. Жалко, что мало.
Иван отправил в рот тёмно-красную сочную ягоду и задумчиво огляделся вокруг.
— Мы будем охотиться, — неожиданно решил он. Отыскал свою сумку и начал разыскивать в её недрах перочинный нож.
— С ума сошёл, — констатировал Волк, — могу я узнать чем и на кого?
— Я сделаю лук, — спокойно ответил Иван, — а потом попытаюсь подстрелить утку. Надеюсь вы сможете её приготовить.
Однажды дядя Ивана брал его с собой на охоту и хотя путешествие закончилось тем, что маленький Иван чуть не прострелил себе ногу, с тех пор он считал себя опытным лесником и следопытом.
Ещё давно Иван слышал, что лук для стрельбы делают из тисового дерева. Ничего похожего на благородный тис рядом не росло и Иван направился к густым зарослям ивы.
— Интересно, а, что у него в торбе? — едва Иван отшёл на приличное расстояние, как Волк засунул нос в его сумку, — может, харчи, какие завалялись. Зубчики на палочке, — пробормотал Волк, — кошелёк без денег, неведомая фигня. А это, что?
И хищник выудил наружу потрёпанный журнальчик неприличного содержания.
— Копаться в чужих вещах неприлично, — наставительно сказал Колобок.
— Укушу, — машинально пообещал Волк и с интересом уставился на первую страницу журнала, — ах, ты бока мои серые. Смотри! Голые человеческие самки.
Колобок опасливо покосился в сторону удаляющегося Ивана и живо заглянул Волку через плечо.
— Что-то ты быстро забыл про приличия, — Волк поймал заинтересованный взгляд Колобка и ехидно ухмыльнулся, — интересуешься?
— Ишь ты какие румяные да пригожие, — Колобок невольно зарделся.
— Дай ка очки. Волк нацепил стёклышки Колобка себе на нос и внимательно уставился в журнал. Несколько минут он внимательно рассматривал изображение, шумно дыша покусанным носом.
— Ничего хорошего, — наконец решил он, — некрасивые они человеческие самки. Да ещё голые. Где шерсть? Где пушистый хвост?
— Да ты, что, — обиделся Колобок, — смотри какие румяные да пригожие, — он завёл старую песню — бровьми опять же союзны.
— Некрасивые, — гнул своё Волк, — почему у них такие маленькие зубы? И где острые клыки?
— Так то ж человеческие самки, — опешил Колобок, — у них не бывает больших зубов.
— Странные у людей понятия о красоте, — Волк презрительно фыркнул, — самка должна быть пушистой с острыми зубами и большими розовыми ушами. А это, что? Разве это уши?
— Да, уши, пожалуй, маловаты, — осторожно согласился Колобок, — но человеческой самке не обязательно иметь большие органы слуха. Она же не прислушивается к добыче или охотникам.
Волк смерил Колобка высокомерным взглядом.
— Ты не понимаешь в красоте, ровным счётом НИЧЕГО, — последнее слово Волк отчеканил по слогам, — ну, какое удовольствие смотреть на маленькие уши? Тем более они не шевелятся.
— Но у людей нет необходимости шевелить ушами, — гнул своё Колобок.
— Очень плохо, — твёрдо заявил Волк, — уши должны шевелиться. Какой толк от неподвижных ушей, которые к тому же почти ничего не слышат. Вот я посмотрю с чем Ванька вернётся с охоты.
— А это здесь при чём?
— Вот увидишь, — Волк злорадно ухмыльнулся, — этот охотничек, которые плохо видит, плохо слышит, да к тому же ещё и дурак...
— Не смей так отзываться о Ване, — внезапно вспылил Колобок, — тоже мне эксперт красоты нашёлся.
— С каких пор ты взялся его защищать? — Волк многозначительно усмехнулся, оскалив большие белоснежные зубы.
— С тех самых, — Колобок откатился в сторону и нахмурился, — в отличии от тебя Иван добрый и умный.
— Ах, вот оно, что, — Волк снова радостно оскалился. Затем внезапно нахмурился и раздражённо пробормотал, — а уши всё-равно должны быть подвижные, с большим пучком шерсти в середине.
— Смотрите, какой знаток, — фыркнул Колобок, — и много у тебя таких самок было?
— Сколько надо, — огрызнулся Серый и удивлённо ткнул лапой в журнал, — а это ещё, что-такое?
Колобок подкатился поближе и посмотрел на картинку.
— Кхм, — он забрал у Волка журнал. Перевернул его вверх ногами, затем вернул в прежнее положение и не очень уверенно ответил, — если я не ошибаюсь, то эта штука чехол, который одевают на вымя.
— Зачем на вымя одевать чехол? — Волк удивлённо хмыкнул, — как детёныши будут сосать молоко? И почему на вымя? Она же не корова.
— У людей так принято.
— Что принято? — не понял Волк.
— Принято прикрывать вымя чехлом. Иначе нельзя.
— В таком случае детёныши умрут с голода, — возмутился Волк, — теперь я понимаю почему у людей так мало потомства. Они попросту умирают от недоедания. Это ж надо придумать такую ерунду. Пока этот чехол снимешь, потом наденешь...
— Много ты понимаешь. Это люди. У них всё по другому. Такие правила.
— Дурацкие правила. Самка должна быть мохнатой, ушастой и иметь много детёнышей, — упрямо повторил Серый, — уж я то знаю.
— Вот ты дурак. Серость невоспитанная. И, вообще, это из-за тебя, мы болтаемся по сказке, как незабудка в проруби.
— Какая ещё незабудка? — зарычал Волк, — больно умный нашёлся. Даже простой пословицы не знаешь. Не незабудка, а лилия.
— Не лилия, а эта... как её? Хризантема, — заголосил Колобок, — кто нас в неприятности втянул? Кто Кощея жирным обозвал?
— А, кто меня надоумил? Скажешь не ты?, — заорал Волк, — я вот тебя сейчас покусаю!!!!
Иван медленно брёл по тропинке ведущей к болоту и невольно прислушивался к шуму, который раздавался со стороны поляны. Волк и Колобок вновь выясняли отношения.
Парень вздохнул. Он принял произошедшее на веру и теперь пытался понять, как выпутаться из этой очень странной ситуации, где обычные правила и законы не действовали. Вот и Колобок с Волком попали в неприятности, но сами не знают, как из них выбраться, несмотря на то, что живут в Сказке с рождения. Кстати, что там Колобок говорил о неприятностях Волка? Что с ним сделал Кощей? Заколдовал? Наложил проклятие?
Ваня остановился на краю небольшого болотца и присел на плоский и тёплый камень.
Интересно, что произошло между его друзьями и Кощеем? Что Волк сделал Кощею плохого? Да и возможно ли такое? Кощей почитай бессмертный. Что ему может навредить?
Охо-хо, ну и мысли у него в голове. Знал бы, кто из однокурсников. Или например, мудрая доцент Зверева, что он всерьёз размышляет о неуязвимости Кощея Бессмертного. Точно сочтут сумасшедшим и отправят в клинику на лечение. А может он уже давно лежит в палате и всё происходящее лишь плод его больного воображения.
Иван вздохнул и невольно пригляделся. В нескольких метрах от него, в густых зарослях камыша, что-то интенсивно шевелилось. Неужели и впрямь утка. До сих пор он не видел ни одной. Слава Богу теперь у них будет обед. Птичку, конечно, жалко, но от голода буквально тошнит. И он просто немножко побудет в роли Скарлетт О Хара и не будет об этом думать. Точнее подумает, но не сейчас. Потом. Завтра.
Иван поднял с земли самодельный лук и нацелился на добычу.
Утка видимо почувствовала приближение человека и притихла. Теперь она не шевелилась, а только издавала странные звуки больше похожие на кваканье, чем на кряканье.
"Маскируется, — подумал Иван, — хитрая попалась".
Он неуверенно поводил головой и замер, прислушиваясь.
Звуки разносились по всему болоту невнятным эхом и Иван очень пожалел о том, что не может, как Волк шевелить ушами. Он осторожно повернулся правым боком и снова прислушался.
Чёрт! Где она ква... крякает? То ли справа, то слева. Похоже большая. Голос уверенный, басовитый.
Ага! Вот она! В камышах.
Иван вскинул лук и выпустил самодельную стрелу, на звук.
Утка захлебнулась, неожиданно сочно квакнула и... заорала человеческим голосом:
— Придурок! Куда ты попал?
Иван похолодел. На спине выступил неприятный липкий пот и он почти шёпотом поинтересовался:
— Ау. Кто здесь?
— Идиот! Кретин! Придурок! Стрелять сперва научись. Ай, как больно. Вытащи её немедленно.
Ваня робко огляделся и убедившись, что гневные вопли доносятся из зарослей камыша, начал стаскивать с ноги ботинок. Затем второй. Потом носки. Закатал брюки повыше. Всё это время подстреленная утка почему то не улетала, а продолжала причитать плаксивым и капризным голосом.
Иван ступил в прохладную и жирную болотную жижу и осторожно засеменил к островку.
Господи, ну почему ему так не везёт? Что произошло? Кого он обидел на этот раз?
Через несколько минут перед его взором открылась удивительная картина.
Посреди небольшого островка в золотистых зарослях камыша сидела нет не утка, а огромная буро-зелёная лягушка с крошечной короной на голове.
— Явился, придурок, — увидев Ивана, заголосила обитательница болота, — козёл! Кретин! Лук научись в руках держать.
Только сейчас Иван заметил, что подстрелил лягушку не куда-нибудь, а в зад. Самодельная стрела торчала из объёмистой зелёной попы меньше, чем наполовину.
— Вытащи её скорей, — причитала лягушка, — шевелись быстрей. Урод безрукий.
— Простите. Простите, — запричитал Иван, — я совсем не хотел. Я вовсе не в Вас метил. Я думал Вы утка. Извините, пожалуйста. Я сейчас постараюсь Вам помочь.
— Я утка? — кваканье лягушки переросло в диапазон ультразвука, — я утка? Да, как ты смеешь сравнивать меня с этим безмозглым пернатым чудовищем.
— Простите, ради Бога. Я не хотел. Это случайно вышло.
— Испортил мне весь загар, — возмущалась лягушка, — только устроилась отдохнуть.
Внезапно Зелёная обитательница болота замолчала и уставилась на Ивана чёрными глазами-бусинками.
— Я надеюсь ты принц? Безрукий и безмозглый, но принц?
Иван и сам не знал, какая муха укусила его в тот момент. Лягушка выглядела более, чем разъярённой. И, что бы успокоить разгневанную царевну он брякнул первое, что пришло на ум.
— Да. Я принц. Иван первый Затерявшийся.
— Затеявшийся, — услышав, что Иван является царевичем, лягушка немного успокоилась и не смотря на крошечные размеры, оглядела молодого человека с ног до головы, — какое странное прозвище. Ну, хорошо. Тогда немедленно вытащи стрелу и неси меня к своему батюшке. Будем жениться.
Иван поперхнулся и чувствуя, что начинает тонуть в собственном вранье, беспомощно пробормотал:
— У меня нет батюшки. То есть здесь нет. Вообщем, отец конечно есть, но он сейчас далеко и в другом месте.
— Вот, как ? — лягушка капризно квакнула, — впрочем, это не так важно. Ну неси же меня скорей. Главное побыстрей пожениться.
Иван осторожно завернул лягушку в носовой платок и пошёл в сторону поляны, где оставил Волка и Колобка. Самодельный лук и злополучная стрела так и остались лежать около болота.
— Ну, подстрелил, кого-нибудь?
Волк и Колобок, что стояли друг перед другом в самых воинственных позах, мгновенно подружились и направились Ване навстречу.
— Да, вот, — Иван осторожно отогнул край носового платка и продемонстрировал друзьям лягушку, которая возмущённо и воинственно раздувалась.
— Мы, что будем это есть? — пролепетал Колобок и беспомощно покосился на Волка, — Серый, ты умеешь готовить французские блюда?
— Есть? Меня? — лягушка заорала так, что Волк и Колобок разом отпрыгнули в сторону, — придурок,ты позволяешь отпускать в адрес будущей супруги весьма неуместные шутки. Немедленно представь меня своей челяди и сообщи, что я их новая госпожа.
— Вот, — жалобно пролепетал Иван, — подстрелил на болоте.
— Царевна-лягушка, — обречённо вздохнул Волк, — вспомни чёрта он и появится.
— Как стоишь передо мной , мерзавец, — истошно завопила зелёная царевна, — на колени!!!
— Интересно, как? — негромко вздохнул Колобок и откатился в сторону угасающего костерка.
@темы: юмор, романтика, приключения, ориджиналы, сказка, в процессе, джен, весёленькое, попаданцы, В гости к сказке
читать дальшеУтром Иван проснулся от громкого вопля своей наречённой. Не смотря на высокое происхождение, царевна квакала таким отвратительным голосом, что Иван вздрогнул и разлепил глаза. Волк Колобок и Царевна о чём-то отчаянно спорили возле потухшего костерка, который совершенно отсырел и был покрыт утренней росой.
— Что-то случилось? — зевая, поинтересовался Иван, — вы так кричите.
— У тебя бестолковая челядь, — Царевна повернулась к Ивану и заголосила с новой силой, — идиоты, лбы толоконные, дубины стоеросовые. Вели их немедленно казнить! Головы отрубить!
Колобок на всякий случай откатился подальше, а Иван повернулся к будущей супруге:
— Что ты хотела?
— Не ласковый ты, да неприветливый, — тут же обиделась Лягушка, — мог бы к наречённой понежнее быть, да поласковей. Душа моя, назвал бы. Свет очей моих. Любушка ненаглядная. Ладушка. Лебёдушка моя белая...
— Ну-ну, — ехидно пробормотал Волк, — зря ты с ним споришь, — обратился он к Лягушке, — лучше сразу плакать начинай. А ты тоже не спорь. Сразу целуй. Главное ничего не перепутать.
— Я уже поцеловал один раз, — буркнул Иван.
— Ты ж меня ни разу не поцеловал! — неожиданно вспомнила лягушка, — что ж ты врёшь ирод, валандай несчастный, а ну ка целуй немедленно. Мне оборотиться надо. Облик принять достойный.
Иван злобно покосился на Волка. Лезет тут со своими советами.
— Может, как-нибудь потом, — неуверенно пробормотал Ваня. Целовать холодное и скользкое лягушачье тело ему совсем не хотелось.
— Нет уж сейчас! — возмутилась Царевна и осыпала Ивана такими странными и отборными ругательствами, которых он не слыхивал с роду.
— Пустомеля, костеря, михрютка недоделанный, сквернавец.
Похоже Царевна недавно прочитала словарь старинных славянских ругательств и теперь со вкусом применяла их на практике. Что бы хоть, как-то заткнуть поток брани, Иван поднял Лягушку с земли и быстро поцеловал бранящуюся невесту в холодную спинку. Он даже не успел, как следует оценить вкус поцелуя, как его заволокло лёгким дрожащим туманом. Всего на несколько секунд. Вокруг образовалось слабое дрожащее марево и так же быстро рассеялось. Иван зажмурил глаза.
Когда он их открыл, то в первый момент ему показалось, что ничего не изменилось. Он ожидал увидеть на поляне статную красавицу в парчовом сарафане, в кокошнике и с длинной косой, но ничего этого не было. Он снова зажмурился и опять ничего не изменилось. У него на ладонях по прежнему сидела обычная болотная жительница. Самая простая зелёная лягушка, внушительных размеров с крошечной золотой короной на голове.
Но это было только с первого взгляда.
— Ну, как я тебе, добрый молодец? — кокетливо поинтересовалась Царевна, — люба ли я тебе? Пригожа ли? Румяна да бела?
На счёт румян и белил Иван бы ещё поспорил, а вот ресницы у Лягушки были знатные. Черные, огромные щёточки воинственно торчали вперёд, словно колючий забор. Самые обыкновенные нарощенные ресницы, какие в его группе были у очень многих девушек. Под стать ресницам были и брови. Две чёрные дуги, нарисованные на лягушачьем лбу, как две воинственные тетивы. Но краше всего оказался рот. Две огромные надутые губы. Ярко-красный распухший чебурек, который делил Лягушаью морду ровно на две половины. Верх и низ. Силикон обыкновенный, высокомолеклярное соединение косметическое.
— Ну, как я тебе? — Лягушка важно подбоченилась, — люба ли я тебе? Хороша ль собой?
— Очень хороша, — Ваня нервно сглотнул. Ещё не хватает распевать дифирамбы этому чудовищу и упаси Бог целовать его.
— Краса моя ненаглядная, — пробормотал он, — хороша аж дух захватывает.
— Так поцелуй же, царевич мой долгожданный.
— Эээ..., — Иван, под заинтересованными взглядами Колобка и Волка, заюлил, как на сковороде.
— После свадьбы, красота ненаглядная. После свадьбы всенепременно.
Интерес Волка и Колобка был таким неприкрытым, что Иван не на секунду не засомневался, что оба вполне могут предложить себя в роли канделябра, если, конечно, свадебное торжество и первая брачная ночь состояться. Пора было менять дислокацию.
Он на всякий случай отсадил Царевну подальше от себя и поспешно переменил тему:
— Ох, и проголодался я! Ох, живот подвело! Ты б любушка моя, лебёдушка белая хлебца б испекла или пирожка какого.
Лягушка на секунду задумалась. Ивану даже показалось, что она снова разразится потоком недовольной брани и упрёков, но Царевна промолчала. В сказке она и впрямь должна была испечь сдобный каравай и видимо не хотела отступать от канона. Несколько секунд она мучительно думала, хмуря крошечный лобик с короной, а затем решительно повелела:
— Накормлю, я тебя Иван-царевич! Как есть накормлю. Всё неси меня!
— Куда? — опешил Иван.
— Неси. Я покажу.
Ваня сделал жест Волку и Колобку, что бы те живо собирались и аккуратно завернул свою невесту в носовой платок.
Идти пришлось довольно долго. К счастью Лягушка всё это время молчала и только иногда поглядывала на дорогу, высовываясь из своего платка.
Путники миновали живописный"корабельный" лес, деревья внезапно расступились и перед ними выросло диковинное строение. Какая-то странная смесь сказочного резного терема и обычного торгового центра.
— Тридевяткино, — негромко прочитал Ваня, — это куда это мы пришли?
— Лавка, — совершенно спокойно пояснила Лягушка, — лавка с харчами. Ты ж сам трапезничать пожелал.
— Пошли, что ль, — Волк с интересом оглядел лавку и облизнулся.
— У нас денег нет.
— У меня есть, — оборвала Царевна, — идём скорее.
Первое, что Ивану бросилось в глаза — это было крыльцо. Обычное крыльцо-эскалатор с резными перилами. Оно живо доставило путешественников внутрь и перед ними открылось огромное пространство.
Они пошли вдоль полок, рассматривая и выбирая товары. Иван не успевал открывать и закрывать рот, так здесь всё было интересно и необычно.
Надо сказать, что посетителей в Тридевяткино было немного. Двигаться по залам было комфортно и просто, без толкотни и суеты и только, где-то далеко мелькнул сказочный Медведь с тележкой в которой сидела Маша, да нечто напоминающее Лешего.
— Доширак со вкусом мухоморов, — негромко прочитал Ваня, — а это, что? Ага. Зелье-кола.
Ишь ты мухоморы. И, как же этот доширак есть?
Он перешёл к соседнему стеллажу, пытаясь подыскать, что-то более подходящее. Перед ним были самые обычные жестяные банки с консервами, по виду напоминающие тушонку. Ваня взял одну из них и машинально взвесил на руке. Банка оказалась довольно тяжелой,словно в неё напихали камней или железок, а внутри, что-то глухо позвякивало.
— Каша перловая с топором, — Иван повернул банку этикеткой к себе и прочитал название, — а это, что? Каша гречневая с долотом. А это? Ага. Каша рисовая с плоскогубцами.
Он аккуратно вернул продукт на полку и вздохнул. Да тут целый арсенал для хитроумных и находчивых. Не очень то эта еда подходит для питания людей, но есть хочется просто ужасно. Почему не подумали о том, что и человек может в сказку попасть? Господи, о чём он только думает.
— Крылышки бройлерных летучих мышей, яблоки молодильные генномодифицированные, а это, что за чудо?
В "овощном" отделе лежало, что-то огромное, исполинское. Странный круглый предмет желтого цвета, с увядшей зелёной ботвой. Иван никак не мог сообразить, что это за сказочный продукт, который один занимает целый прилавок. Что бы обхватить этот овощ понадобились бы руки дедушки, бабушки, внучки, Жуч...
— Репа сказочная, — прочитал Иван, — свежая, этого сезона. На разрез не продаётся.
Ну, и куда им такой исполинский овощ. Съесть за один раз не получится. Таскай её потом с собой.
Иван вздохнул и поплёлся дальше. На одной из полок лежал лук-Чиполлино. Он показал Ивану язык и живо затесался между своих безликих собратьев.
Да, что ж это такое. Его друзья уже набрали полную корзину продуктов, а он до сих пор не может определиться. Волк выбрал для себя здоровенную упаковку с надписью" Бок кусательный толстый край", Колобок пакет с хлебными крошками, а его невеста Лягушка банку с опарышами-монпасье.
Ваня вздохнул и повернул в следующий отдел, где находились хозяйственные товары. Светодиодный кокошник, Волшебная палочка +18, туалетная бумага-невидимка...
О! Кажется нашёл, то, что надо. Ваня схватил с полки небольшой симпатичный горшочек, который негромко бурлил, а из-под крышки доносился умопомрачительный аромат каши с маслом. Волшебный горшочек!
Ваня уже хотел было поставить горшочек в свою тележку, но не удержался. Наклонился над посудиной и негромко прошептал" Горшочек вари". Должен же он проверить качество покупки.
Как он и ожидал горшочек негромко забурлил, крышка приподнялась и наружу полезла разваристая и горячая каша нежного жёлтого цвета. Отлично. Это именно то, что ему надо.
— Горшочек не вари, — Иван прочитал знакомое с детства заклинание, но, что-то пошло не так.
Горшочек продолжал варить. Крышка слетела на бок и тёплая ароматная субстанция полезла через край.
— Эй, горшочек, не вари, — Иван почувствовал первые признакми приближающейся паники.
Горшочек вошёл во вкус и не собирался останавливаться. Каша перевалилась через бортик горшка, выплеснулась Ивану на рукав и потекла вниз говорливой и журчащей речкой.
— Горшочек, не вари! — в отчаяньи завопил Иван, — не вари я тебе говорю Прекрати. Остановись.
Колобок, Волк и Лягушка с интересом замерли на пороге хозяйственного отдела.
На их лицах читалась откровенная издёвка, а Ивану было уже не до смеха. Каша текла нескончаемым потоком и вскоре он почувствовал, что его ноги уже по колено в каше.
Чёртова сказка! Всё точно так же, как и в волшебной истории.
— Не вари, горшочек, — Иван закричал, что было мочи. Кто его знает. Может быть, горшочек глуховат или плохо понимает по русски.
— Крикни ему по немецки, — заволновался Волк, — сказка то немецкая, братьев Гримм.
А волноватся причина была. Каша живо заполнила собой отдел хозяйственных товаров и потекла в большой зал. Ещё несколько секунд и Иван вместе со своими друзьями уже плавал в липкой разбухшей субстанции.
— Он сделан в Ки..., — Иван повернул горшок другой стороной, попытался прочитать надпись и чуть не захлебнулся в потоке варева. Хорошо, что каша не была слишкой горячей. Он машинально зачерпнул из вытекающего ручья и отправил в рот. Вкусно. В меру сладкая, разваристая и пышная. Хоть наесться.
— Прекрати, — закричал ему Колобок, — того и гляди потонем, а он есть вздумал.
— А он надеется всю эту кашу сожрать, — булькая и отплёвываясь, поддел Волк, — ну, что остановился...
В основной зал магазина их вынесло на волне.
— Помогите, — захлёбываясь, пробулькал Иван, — кто-нибудь помогите.
Его несло всё дальше. Кувыркало, подбрасывало. Каша окончательно вышла из повиновения и затапливала собой весь магазин.
— Да, помогите же, кто-нибудь, — кричал Иван, пытаясь припомнить, чем всё окончилось в сказке. Прогноз был неутешительный.
Якоб и Вильгельм Гримм силой своего воображения затопили весь город Гессен. Ивана уносило всё дальше. Он попытался повернуться и посмотреть, где находятся его друзья. Каша бешенным потоком выплеснулась наружу комплекса Тридевяткино и понеслась по дороге. Волк, Колобок и Царевна бултыхались в тележке позади него, в самой середине потока. Все трое кричали, но Иван не слышал, что.
Он не помнил сколько это продолжалось. Ваня оживился только когда услышал звон конной тройки и к злополучному торговому центру подъехала лихая тройка пожарной службы.
Пожарные в старомодных робах и высоких гребенчатых касках забегали вокруг бурлящего потока, пристраивая шланги и помпу. Ещё какое-то время его мотало из-стороны в сторону, а потом поток стал стихать и съёживаться. Чья то сильная рука помогла Ивану выбраться на берег.
И вот он весь измотанный и грязный уже сидел на траве, отплёвываясь от каши. Колобок и Волк вместе с тележкой тихонько лежали рядом.
— Ну, что наелся? — осторожно шевеля лапами Волк встал и энергично отряхнулся. Его ещё мутило и шатало.
— Ну и приключение, — Колобок торопливо протирал свои очки. Каша оказалась липкой и его занятие стоило немалых усилий.
Иван поднялся на дрожащих ногах.
Их покупки смыло, все они были липкие, грязные, каша свисала с одежды и шерсти длинными неопрятными тяжами. Хорошо было только одно капризную и губастую Царевну лягушку унесло в неведомые дали.
— Что-то случилось? — зевая, поинтересовался Иван, — вы так кричите.
— У тебя бестолковая челядь, — Царевна повернулась к Ивану и заголосила с новой силой, — идиоты, лбы толоконные, дубины стоеросовые. Вели их немедленно казнить! Головы отрубить!
Колобок на всякий случай откатился подальше, а Иван повернулся к будущей супруге:
— Что ты хотела?
— Не ласковый ты, да неприветливый, — тут же обиделась Лягушка, — мог бы к наречённой понежнее быть, да поласковей. Душа моя, назвал бы. Свет очей моих. Любушка ненаглядная. Ладушка. Лебёдушка моя белая...
— Ну-ну, — ехидно пробормотал Волк, — зря ты с ним споришь, — обратился он к Лягушке, — лучше сразу плакать начинай. А ты тоже не спорь. Сразу целуй. Главное ничего не перепутать.
— Я уже поцеловал один раз, — буркнул Иван.
— Ты ж меня ни разу не поцеловал! — неожиданно вспомнила лягушка, — что ж ты врёшь ирод, валандай несчастный, а ну ка целуй немедленно. Мне оборотиться надо. Облик принять достойный.
Иван злобно покосился на Волка. Лезет тут со своими советами.
— Может, как-нибудь потом, — неуверенно пробормотал Ваня. Целовать холодное и скользкое лягушачье тело ему совсем не хотелось.
— Нет уж сейчас! — возмутилась Царевна и осыпала Ивана такими странными и отборными ругательствами, которых он не слыхивал с роду.
— Пустомеля, костеря, михрютка недоделанный, сквернавец.
Похоже Царевна недавно прочитала словарь старинных славянских ругательств и теперь со вкусом применяла их на практике. Что бы хоть, как-то заткнуть поток брани, Иван поднял Лягушку с земли и быстро поцеловал бранящуюся невесту в холодную спинку. Он даже не успел, как следует оценить вкус поцелуя, как его заволокло лёгким дрожащим туманом. Всего на несколько секунд. Вокруг образовалось слабое дрожащее марево и так же быстро рассеялось. Иван зажмурил глаза.
Когда он их открыл, то в первый момент ему показалось, что ничего не изменилось. Он ожидал увидеть на поляне статную красавицу в парчовом сарафане, в кокошнике и с длинной косой, но ничего этого не было. Он снова зажмурился и опять ничего не изменилось. У него на ладонях по прежнему сидела обычная болотная жительница. Самая простая зелёная лягушка, внушительных размеров с крошечной золотой короной на голове.
Но это было только с первого взгляда.
— Ну, как я тебе, добрый молодец? — кокетливо поинтересовалась Царевна, — люба ли я тебе? Пригожа ли? Румяна да бела?
На счёт румян и белил Иван бы ещё поспорил, а вот ресницы у Лягушки были знатные. Черные, огромные щёточки воинственно торчали вперёд, словно колючий забор. Самые обыкновенные нарощенные ресницы, какие в его группе были у очень многих девушек. Под стать ресницам были и брови. Две чёрные дуги, нарисованные на лягушачьем лбу, как две воинственные тетивы. Но краше всего оказался рот. Две огромные надутые губы. Ярко-красный распухший чебурек, который делил Лягушаью морду ровно на две половины. Верх и низ. Силикон обыкновенный, высокомолеклярное соединение косметическое.
— Ну, как я тебе? — Лягушка важно подбоченилась, — люба ли я тебе? Хороша ль собой?
— Очень хороша, — Ваня нервно сглотнул. Ещё не хватает распевать дифирамбы этому чудовищу и упаси Бог целовать его.
— Краса моя ненаглядная, — пробормотал он, — хороша аж дух захватывает.
— Так поцелуй же, царевич мой долгожданный.
— Эээ..., — Иван, под заинтересованными взглядами Колобка и Волка, заюлил, как на сковороде.
— После свадьбы, красота ненаглядная. После свадьбы всенепременно.
Интерес Волка и Колобка был таким неприкрытым, что Иван не на секунду не засомневался, что оба вполне могут предложить себя в роли канделябра, если, конечно, свадебное торжество и первая брачная ночь состояться. Пора было менять дислокацию.
Он на всякий случай отсадил Царевну подальше от себя и поспешно переменил тему:
— Ох, и проголодался я! Ох, живот подвело! Ты б любушка моя, лебёдушка белая хлебца б испекла или пирожка какого.
Лягушка на секунду задумалась. Ивану даже показалось, что она снова разразится потоком недовольной брани и упрёков, но Царевна промолчала. В сказке она и впрямь должна была испечь сдобный каравай и видимо не хотела отступать от канона. Несколько секунд она мучительно думала, хмуря крошечный лобик с короной, а затем решительно повелела:
— Накормлю, я тебя Иван-царевич! Как есть накормлю. Всё неси меня!
— Куда? — опешил Иван.
— Неси. Я покажу.
Ваня сделал жест Волку и Колобку, что бы те живо собирались и аккуратно завернул свою невесту в носовой платок.
Идти пришлось довольно долго. К счастью Лягушка всё это время молчала и только иногда поглядывала на дорогу, высовываясь из своего платка.
Путники миновали живописный"корабельный" лес, деревья внезапно расступились и перед ними выросло диковинное строение. Какая-то странная смесь сказочного резного терема и обычного торгового центра.
— Тридевяткино, — негромко прочитал Ваня, — это куда это мы пришли?
— Лавка, — совершенно спокойно пояснила Лягушка, — лавка с харчами. Ты ж сам трапезничать пожелал.
— Пошли, что ль, — Волк с интересом оглядел лавку и облизнулся.
— У нас денег нет.
— У меня есть, — оборвала Царевна, — идём скорее.
Первое, что Ивану бросилось в глаза — это было крыльцо. Обычное крыльцо-эскалатор с резными перилами. Оно живо доставило путешественников внутрь и перед ними открылось огромное пространство.
Они пошли вдоль полок, рассматривая и выбирая товары. Иван не успевал открывать и закрывать рот, так здесь всё было интересно и необычно.
Надо сказать, что посетителей в Тридевяткино было немного. Двигаться по залам было комфортно и просто, без толкотни и суеты и только, где-то далеко мелькнул сказочный Медведь с тележкой в которой сидела Маша, да нечто напоминающее Лешего.
— Доширак со вкусом мухоморов, — негромко прочитал Ваня, — а это, что? Ага. Зелье-кола.
Ишь ты мухоморы. И, как же этот доширак есть?
Он перешёл к соседнему стеллажу, пытаясь подыскать, что-то более подходящее. Перед ним были самые обычные жестяные банки с консервами, по виду напоминающие тушонку. Ваня взял одну из них и машинально взвесил на руке. Банка оказалась довольно тяжелой,словно в неё напихали камней или железок, а внутри, что-то глухо позвякивало.
— Каша перловая с топором, — Иван повернул банку этикеткой к себе и прочитал название, — а это, что? Каша гречневая с долотом. А это? Ага. Каша рисовая с плоскогубцами.
Он аккуратно вернул продукт на полку и вздохнул. Да тут целый арсенал для хитроумных и находчивых. Не очень то эта еда подходит для питания людей, но есть хочется просто ужасно. Почему не подумали о том, что и человек может в сказку попасть? Господи, о чём он только думает.
— Крылышки бройлерных летучих мышей, яблоки молодильные генномодифицированные, а это, что за чудо?
В "овощном" отделе лежало, что-то огромное, исполинское. Странный круглый предмет желтого цвета, с увядшей зелёной ботвой. Иван никак не мог сообразить, что это за сказочный продукт, который один занимает целый прилавок. Что бы обхватить этот овощ понадобились бы руки дедушки, бабушки, внучки, Жуч...
— Репа сказочная, — прочитал Иван, — свежая, этого сезона. На разрез не продаётся.
Ну, и куда им такой исполинский овощ. Съесть за один раз не получится. Таскай её потом с собой.
Иван вздохнул и поплёлся дальше. На одной из полок лежал лук-Чиполлино. Он показал Ивану язык и живо затесался между своих безликих собратьев.
Да, что ж это такое. Его друзья уже набрали полную корзину продуктов, а он до сих пор не может определиться. Волк выбрал для себя здоровенную упаковку с надписью" Бок кусательный толстый край", Колобок пакет с хлебными крошками, а его невеста Лягушка банку с опарышами-монпасье.
Ваня вздохнул и повернул в следующий отдел, где находились хозяйственные товары. Светодиодный кокошник, Волшебная палочка +18, туалетная бумага-невидимка...
О! Кажется нашёл, то, что надо. Ваня схватил с полки небольшой симпатичный горшочек, который негромко бурлил, а из-под крышки доносился умопомрачительный аромат каши с маслом. Волшебный горшочек!
Ваня уже хотел было поставить горшочек в свою тележку, но не удержался. Наклонился над посудиной и негромко прошептал" Горшочек вари". Должен же он проверить качество покупки.
Как он и ожидал горшочек негромко забурлил, крышка приподнялась и наружу полезла разваристая и горячая каша нежного жёлтого цвета. Отлично. Это именно то, что ему надо.
— Горшочек не вари, — Иван прочитал знакомое с детства заклинание, но, что-то пошло не так.
Горшочек продолжал варить. Крышка слетела на бок и тёплая ароматная субстанция полезла через край.
— Эй, горшочек, не вари, — Иван почувствовал первые признакми приближающейся паники.
Горшочек вошёл во вкус и не собирался останавливаться. Каша перевалилась через бортик горшка, выплеснулась Ивану на рукав и потекла вниз говорливой и журчащей речкой.
— Горшочек, не вари! — в отчаяньи завопил Иван, — не вари я тебе говорю Прекрати. Остановись.
Колобок, Волк и Лягушка с интересом замерли на пороге хозяйственного отдела.
На их лицах читалась откровенная издёвка, а Ивану было уже не до смеха. Каша текла нескончаемым потоком и вскоре он почувствовал, что его ноги уже по колено в каше.
Чёртова сказка! Всё точно так же, как и в волшебной истории.
— Не вари, горшочек, — Иван закричал, что было мочи. Кто его знает. Может быть, горшочек глуховат или плохо понимает по русски.
— Крикни ему по немецки, — заволновался Волк, — сказка то немецкая, братьев Гримм.
А волноватся причина была. Каша живо заполнила собой отдел хозяйственных товаров и потекла в большой зал. Ещё несколько секунд и Иван вместе со своими друзьями уже плавал в липкой разбухшей субстанции.
— Он сделан в Ки..., — Иван повернул горшок другой стороной, попытался прочитать надпись и чуть не захлебнулся в потоке варева. Хорошо, что каша не была слишкой горячей. Он машинально зачерпнул из вытекающего ручья и отправил в рот. Вкусно. В меру сладкая, разваристая и пышная. Хоть наесться.
— Прекрати, — закричал ему Колобок, — того и гляди потонем, а он есть вздумал.
— А он надеется всю эту кашу сожрать, — булькая и отплёвываясь, поддел Волк, — ну, что остановился...
В основной зал магазина их вынесло на волне.
— Помогите, — захлёбываясь, пробулькал Иван, — кто-нибудь помогите.
Его несло всё дальше. Кувыркало, подбрасывало. Каша окончательно вышла из повиновения и затапливала собой весь магазин.
— Да, помогите же, кто-нибудь, — кричал Иван, пытаясь припомнить, чем всё окончилось в сказке. Прогноз был неутешительный.
Якоб и Вильгельм Гримм силой своего воображения затопили весь город Гессен. Ивана уносило всё дальше. Он попытался повернуться и посмотреть, где находятся его друзья. Каша бешенным потоком выплеснулась наружу комплекса Тридевяткино и понеслась по дороге. Волк, Колобок и Царевна бултыхались в тележке позади него, в самой середине потока. Все трое кричали, но Иван не слышал, что.
Он не помнил сколько это продолжалось. Ваня оживился только когда услышал звон конной тройки и к злополучному торговому центру подъехала лихая тройка пожарной службы.
Пожарные в старомодных робах и высоких гребенчатых касках забегали вокруг бурлящего потока, пристраивая шланги и помпу. Ещё какое-то время его мотало из-стороны в сторону, а потом поток стал стихать и съёживаться. Чья то сильная рука помогла Ивану выбраться на берег.
И вот он весь измотанный и грязный уже сидел на траве, отплёвываясь от каши. Колобок и Волк вместе с тележкой тихонько лежали рядом.
— Ну, что наелся? — осторожно шевеля лапами Волк встал и энергично отряхнулся. Его ещё мутило и шатало.
— Ну и приключение, — Колобок торопливо протирал свои очки. Каша оказалась липкой и его занятие стоило немалых усилий.
Иван поднялся на дрожащих ногах.
Их покупки смыло, все они были липкие, грязные, каша свисала с одежды и шерсти длинными неопрятными тяжами. Хорошо было только одно капризную и губастую Царевну лягушку унесло в неведомые дали.
@темы: юмор, романтика, приключения, ориджиналы, сказка, в процессе, джен, весёленькое, попаданцы, В гости к сказке
читать дальшеИ снова наши друзья брели по лесу. Уже и злополучное лягушачье болото осталось далеко позади и торговый центр Тридевяткино, а между деревьями не показывалось никакого просвета.
— Всё!
Ваня устало опустился прямо на обочину дорожки и вытянул натруженные ноги.
— Что всё? — поинтересовался Волк, — чего это ты расселся?
— А, то, что мы бегаем, как сумасшедшие. Идём туда не знаю куда...
— Так в сказке мы, — тут же влез Колобок, — и правь наша верная. Всё по канону.
— А смысл? — вздохнул Иван, — так мы ещё несколько лет будем бегать. Надо спросить дорогу к Кощею у кого-то знающего. А ещё устал я. Отдохнуть хочу.
— Не время сейчас охабиться, — возразил Колобок, — иттить надо.
— Не пойду, — заупрямился Ваня, — сколько ходим всё время в какие-то неприятности попадаем. Должен же, кто-то знать, где Кощей Бессмертый живёт и, как к нему попасть. Если ваш волшебный лес такой продвинутый, то должна быть, какая-то справочная служба.
— И то верно, — неожиданно согласился Колобок, — имеется такая. За старым жальником, в залавке.
— Чего? — угрюмо поинтересовался Волк, — ты мне эту старославянщину брось.
— А ты меня не зазри, — огрызнулся Колобок, — это мы из-за тебя чуть живота лихованье не приняли. Я лучше знаю куда иттить.
— Оно и видно, — огрызнулся Волк, — рождённый ползать везде пролезет. Давно ли ты нас в дом Бабы Яги привёл?
— Ах, ты дивий бессовестный. Уж то я неверно указательный камень читати? Опять же устал Ванюша. Отдохнуть ему надобно. Ведь убогий он у нас. Сиротка горемычная.
— Сиротка — три подбородка, — передразнил Волк, — а ну говори, где эта твоя справочная служба. И, что за жальник такой? Что за залавок?
— Кладбище старое, да берег реки, — обиженно всхлипнул Колобок.
— Пошли уж, что ли, — обреченно вздохнул Иван, — далеко ли до них?
— Не очень, — Колобок перешёл на обычную речь так же внезапно, как и заговорил на старославянском, — примерно с пол-километра. Идём. Я знаю.
— А, что за служба такая? Какие тут у вас средства информации?
— Яблочко на тарелочке, Волшебное зеркальце, Клубок сказочный, — Колобок загнул на руке крошечные пальцы, — Мудрая сова ещё есть.
— Вот и отлично. У неё и спросим, — ободрился Ваня и неожиданно подмигнул Волку, — веселей, Серый. Скоро будем на месте.
— Посмотрим, — Волк был в своём репертуаре и недобро хмыкнул, — у нас кажется волшебное кладбище впереди. Вот я на тебя посмотрю.
Не смотря на обещание дойти до нужного места быстро путь оказался не близкий, а может быть, это сказочный лес так увеличивал время, но до старого кладбища они шли больше часа и под конец Иван совершенно выбился из сил.
Надо признаться, что путь через волшебный погост его совершенно не радовал и, чем ближе они подходили к нужному месту, тем отчётливее по его спине пробегали мурашки. В какой-то момент Ваня даже увидел эти самые мурашки. Когда перед ними расступился лес, с его спины неожиданно соскочило странное крошечное существо, больше всего похожее на зелёного лесного клопа, но обутого в многочисленные красные сапожки с подковками.
Мурашка соскочила с Ваниной спины, звонко процокала по ноге,оставляя за собой дорожку из гусиной кожи, показала язык и молниеносно исчезла в траве.
Иван изумлённо захлопал глазами. Он и не думал, что образное слово "мурашки" может оказаться совершенно реальным. Тем временем ещё несколько мурашек спрыгнули с его тела и так же быстро исчезли на дорожке, при этом каждая сочла своим долгом показать Ваньке язык, а одна даже нахально подмигнула.
— Боишься? — Колобок заметил Ванькиных беглецов и ободрил, — ты не боись. И главное виду не подавай.
— А, что надо будет? — не очень верным голосом поинтересовался Ваня, — мы через кладбище пойдём?
— А это, как стражники решат.
— Стражники?
— Ну да. А вот и они.
Ваня послушно посмотрел перед собой. Старое волшебное кладбище располагалаось прямо перед ними, на противоположной стороне симпатичной зеленой полянки.
Прямо через поляну снова начинася лес. На этот раз гораздо более мрачный и густой. От полянки его отделяла живая изгородь и в первый момент Ваня ничего особенного не разглядел.
— И, где же твои стражники? — поинтересовался он.
— Ты слепой, что ли? — рассердился Волк, — глаза разуй. Вот же они. Перед тобой.
— Да, где же?
— У входа.
Возле едва приметных ворот, рядом со входом на старое кладбище, росли два огромных тополя(а может и не тополя, Иван в этом не разбирался). Очень старых, очень высоких, с пышными зелеными кронами. Едва Волк ткнул лапой в сторону одного из деревьев, как оно неожиданно громко закряхтело, застонало, выдирая из земли громадные корни. Почва вокруг них зашевелилась, как живая и громадное дерево накренилось. Но совсем не так, как в грозу или ветер. Оно задумчиво постояло, скосившись на один бок и затем брезгливо отряхнуло с корня, налипшие комья земли. В этом движении было столько человеческого, что Ваня застыл, распахнув от изумления рот. Тем временем тополь пошелестел кроной и неспеша двинулся в направлении путников. Ваня замер. От ужаса и изумления у него зашевелились на голове волосы, а несколько мурашек, с гиканьем, бросилось по спине врассыпную. Дерево, двигалось к ним медленно, вразвалку, мелко семеня корнями и периодически громко вздыхая.
— Ходячие деревья, — чуть слышно шепнул Ваня, — лопни мои глаза. Это ходячие деревья.
— Типа того, — так же тихо ответил Волк, — главное их не сердить.
Ваня уже хотел было поинтересоваться, чем можно рассердить ходячее дерево, как оно приблизилось к нему вплотную.
На него дохнуло пряным запахом листвы, потянуло прохладой и липким клеем, который сверкал на многочисленных листочках. Где-то высоко раздраженно крикнула птица и, потревоженная, вылетела из густой листвы прочь. Наверное, старое кладбище давно никто не посещал, так-как птицы успели свить, на головах стражников, гнёзда. Ваня стоял не шевелясь и желал только одного — свернуться, съёжиться или просто превратиться в точку. А дерево неожиданно подбоченилось толстым суком и довольно проворно наклонилось к самому Ваниному лицу. Он забыл, как дышать. Замер, пытаясь разглядеть, где у этого диковинного дерева лицо или, может быть, морда. Где-то в гуще листвы мелькнули крошечные, словно выдолбленные глазки, корявый нос-корешок, а может, это Ивану все показалось со страху? Дерево неожиданно выпрямилось и сделало длинной сучковатой рукой, приглашающий жест.
Он несмело шагнул в сторону кладбища. Волк и Колобок прошли вслед за ним.
— Ну и дела, — шепнул Ваня, — ущипните меня. Надеюсь на самом кладбище ничего подобного нет.
— Надейся, — хихикнул Волк, — и смотри штаны не намочи.
Некоторое время они шли по сухой стёжке, которая петляла среди могил. Впрочем, могил — это было громко сказано. Просто старых сухих холмиков. Кое-где сохранились кресты, кое-где истёртые временем надгробные камни. Всё было очень старое, можно сказать древнее, источенное дождями и ветрами. По виду совершенно обычное кладбище.
У самой дорожки было большое, наверное массовое захоронение.
— Богатырь Святогор, — шёпотом прочитал Иван, — ишь ты. А я думал его земля не принимает.
— А это Спящая Красавица, — Колобок ткнул ручкой в сторону мудрёного памятника, позеленевшего от времени.
— А, как же Принц и его поцелуй? — удивился Ваня, — или в сказке, что-то напутали?
— Да, кто их этих Красавиц разберёт, — вздохнул Колобок, — то принц корявый, то королевство маленькое. Избалованные нынче Красавицы пошли.
Ваня хотел было возразить, что уж лучше жить с корявым Принцем, чем лежать мёртвой, но не успел.
— Гляди ка, — позвал Волк, — что это? К Вальпургиевой ночи готовятся, что ли?
— Кто готовится? К чему? — не понял Ваня.
— Вальпургиева ночь это сборище усопших душ, праздник ведьм, — раздраженно поясил Волк, — неужели не знаешь? А ещё студент!
— Знаю. Так ведь не ночь ещё, — пролепетал Иван, невольно радуясь тому, что ночь действительно ещё не наступила.
В глубине кладбища смутно угадывалось, какое-то движение. Что бы разглядеть происходящее, Ване пришлось остановиться и прищуриться. Он придержал, невольно дёргающийся, глаз рукой и едва не осел на землю.
На небольшом пятачке, в самом центре кладбища располагались гробы. Странное нагромождение гробов. При чём все они стояли вертикально, поставленные на попа и в первый момент, казалось, что ничего не делали. Но это было только на первый взгляд. Кажется у гробов была очень душевная тусовка. Они расположились кружком. Кто-то беседовал, склоняясь друг к другу, два старых трухлявых гроба мило танцевали, а совсем небольшой каменный гробик весело прыгал через скакалку.
Ваня почувствовал, что у него темнеет в глазах.
Всё это напоминало жуткие и бредовые рассказы Николая Васильевича Гоголя, его леденящие душу "Вечера на хуторе близ Диканьки".
— Идём-идём, — Ваня почувствовал, как его под локоть подхватила сильная волчья лапа, — главное не останавливаться и не обращать на себя внимание. Идём!
В полуобморочном состоянии он последовал за Волком к выходу. Перед глазами все плыло, а в голове была каша.
Уже возле самого выхода они неожиданно столкнулись с одиночным гробом, который бодро шагал им навстречу.
Если бы не дикая, сюрреалистическая ситуация, можно было бы подумать, что это подгулявший пьянчужка, ходил отлить в кусты.
Ваня вновь почувствовал прилив дурноты. При этом он почему то обратил внимание на то, как же это чудовище передвигается. Сквозь мутную пелену, Иван увидел, что из гроба торчат две мощные костлявые ноги. Он резво перебирал трухлявыми ступнями по дорожке и поравнявшись с ними... подмигнул.
Чем гроб мог подмигнуть, Ванька так и не понял. Домовина была очень старая, состоящая из подгнивших серых досок и не имела никаких украшений. Но едва они сровнялись, как гроб скрипуче хмыкнул и на секунду на его поверхности появилось небольшое тёмное окошечко из которого, что-то зловеще сверкнуло. Мрачным синим огоньком, потом ещё раз и гроб исчез за поворотом дорожки.
Волк выволок обморочного Ивана за ограду и они очутились на поляне, которая выходила к излучине реки.
— Господи, привидится же такое, — шепнул Иван. Его до сих пор трясло и он робко оглянулся на старый лес в котором располагалось кладбище. Как ни странно за его спиной ничего не оказалось. Обычный сухой лес и никаких признаков кладбища.
— Мне кажется я схожу с ума, — простонал Ваня.
— Тебе это уже не грозит, — гадко ухмыльнулся Волк и ткнул лапой в указатель.
— А вот и справочное.
На высоком пеньке сидела деревянная сова и такой же причудливый резной глобус.
— Всё!
Ваня устало опустился прямо на обочину дорожки и вытянул натруженные ноги.
— Что всё? — поинтересовался Волк, — чего это ты расселся?
— А, то, что мы бегаем, как сумасшедшие. Идём туда не знаю куда...
— Так в сказке мы, — тут же влез Колобок, — и правь наша верная. Всё по канону.
— А смысл? — вздохнул Иван, — так мы ещё несколько лет будем бегать. Надо спросить дорогу к Кощею у кого-то знающего. А ещё устал я. Отдохнуть хочу.
— Не время сейчас охабиться, — возразил Колобок, — иттить надо.
— Не пойду, — заупрямился Ваня, — сколько ходим всё время в какие-то неприятности попадаем. Должен же, кто-то знать, где Кощей Бессмертый живёт и, как к нему попасть. Если ваш волшебный лес такой продвинутый, то должна быть, какая-то справочная служба.
— И то верно, — неожиданно согласился Колобок, — имеется такая. За старым жальником, в залавке.
— Чего? — угрюмо поинтересовался Волк, — ты мне эту старославянщину брось.
— А ты меня не зазри, — огрызнулся Колобок, — это мы из-за тебя чуть живота лихованье не приняли. Я лучше знаю куда иттить.
— Оно и видно, — огрызнулся Волк, — рождённый ползать везде пролезет. Давно ли ты нас в дом Бабы Яги привёл?
— Ах, ты дивий бессовестный. Уж то я неверно указательный камень читати? Опять же устал Ванюша. Отдохнуть ему надобно. Ведь убогий он у нас. Сиротка горемычная.
— Сиротка — три подбородка, — передразнил Волк, — а ну говори, где эта твоя справочная служба. И, что за жальник такой? Что за залавок?
— Кладбище старое, да берег реки, — обиженно всхлипнул Колобок.
— Пошли уж, что ли, — обреченно вздохнул Иван, — далеко ли до них?
— Не очень, — Колобок перешёл на обычную речь так же внезапно, как и заговорил на старославянском, — примерно с пол-километра. Идём. Я знаю.
— А, что за служба такая? Какие тут у вас средства информации?
— Яблочко на тарелочке, Волшебное зеркальце, Клубок сказочный, — Колобок загнул на руке крошечные пальцы, — Мудрая сова ещё есть.
— Вот и отлично. У неё и спросим, — ободрился Ваня и неожиданно подмигнул Волку, — веселей, Серый. Скоро будем на месте.
— Посмотрим, — Волк был в своём репертуаре и недобро хмыкнул, — у нас кажется волшебное кладбище впереди. Вот я на тебя посмотрю.
Не смотря на обещание дойти до нужного места быстро путь оказался не близкий, а может быть, это сказочный лес так увеличивал время, но до старого кладбища они шли больше часа и под конец Иван совершенно выбился из сил.
Надо признаться, что путь через волшебный погост его совершенно не радовал и, чем ближе они подходили к нужному месту, тем отчётливее по его спине пробегали мурашки. В какой-то момент Ваня даже увидел эти самые мурашки. Когда перед ними расступился лес, с его спины неожиданно соскочило странное крошечное существо, больше всего похожее на зелёного лесного клопа, но обутого в многочисленные красные сапожки с подковками.
Мурашка соскочила с Ваниной спины, звонко процокала по ноге,оставляя за собой дорожку из гусиной кожи, показала язык и молниеносно исчезла в траве.
Иван изумлённо захлопал глазами. Он и не думал, что образное слово "мурашки" может оказаться совершенно реальным. Тем временем ещё несколько мурашек спрыгнули с его тела и так же быстро исчезли на дорожке, при этом каждая сочла своим долгом показать Ваньке язык, а одна даже нахально подмигнула.
— Боишься? — Колобок заметил Ванькиных беглецов и ободрил, — ты не боись. И главное виду не подавай.
— А, что надо будет? — не очень верным голосом поинтересовался Ваня, — мы через кладбище пойдём?
— А это, как стражники решат.
— Стражники?
— Ну да. А вот и они.
Ваня послушно посмотрел перед собой. Старое волшебное кладбище располагалаось прямо перед ними, на противоположной стороне симпатичной зеленой полянки.
Прямо через поляну снова начинася лес. На этот раз гораздо более мрачный и густой. От полянки его отделяла живая изгородь и в первый момент Ваня ничего особенного не разглядел.
— И, где же твои стражники? — поинтересовался он.
— Ты слепой, что ли? — рассердился Волк, — глаза разуй. Вот же они. Перед тобой.
— Да, где же?
— У входа.
Возле едва приметных ворот, рядом со входом на старое кладбище, росли два огромных тополя(а может и не тополя, Иван в этом не разбирался). Очень старых, очень высоких, с пышными зелеными кронами. Едва Волк ткнул лапой в сторону одного из деревьев, как оно неожиданно громко закряхтело, застонало, выдирая из земли громадные корни. Почва вокруг них зашевелилась, как живая и громадное дерево накренилось. Но совсем не так, как в грозу или ветер. Оно задумчиво постояло, скосившись на один бок и затем брезгливо отряхнуло с корня, налипшие комья земли. В этом движении было столько человеческого, что Ваня застыл, распахнув от изумления рот. Тем временем тополь пошелестел кроной и неспеша двинулся в направлении путников. Ваня замер. От ужаса и изумления у него зашевелились на голове волосы, а несколько мурашек, с гиканьем, бросилось по спине врассыпную. Дерево, двигалось к ним медленно, вразвалку, мелко семеня корнями и периодически громко вздыхая.
— Ходячие деревья, — чуть слышно шепнул Ваня, — лопни мои глаза. Это ходячие деревья.
— Типа того, — так же тихо ответил Волк, — главное их не сердить.
Ваня уже хотел было поинтересоваться, чем можно рассердить ходячее дерево, как оно приблизилось к нему вплотную.
На него дохнуло пряным запахом листвы, потянуло прохладой и липким клеем, который сверкал на многочисленных листочках. Где-то высоко раздраженно крикнула птица и, потревоженная, вылетела из густой листвы прочь. Наверное, старое кладбище давно никто не посещал, так-как птицы успели свить, на головах стражников, гнёзда. Ваня стоял не шевелясь и желал только одного — свернуться, съёжиться или просто превратиться в точку. А дерево неожиданно подбоченилось толстым суком и довольно проворно наклонилось к самому Ваниному лицу. Он забыл, как дышать. Замер, пытаясь разглядеть, где у этого диковинного дерева лицо или, может быть, морда. Где-то в гуще листвы мелькнули крошечные, словно выдолбленные глазки, корявый нос-корешок, а может, это Ивану все показалось со страху? Дерево неожиданно выпрямилось и сделало длинной сучковатой рукой, приглашающий жест.
Он несмело шагнул в сторону кладбища. Волк и Колобок прошли вслед за ним.
— Ну и дела, — шепнул Ваня, — ущипните меня. Надеюсь на самом кладбище ничего подобного нет.
— Надейся, — хихикнул Волк, — и смотри штаны не намочи.
Некоторое время они шли по сухой стёжке, которая петляла среди могил. Впрочем, могил — это было громко сказано. Просто старых сухих холмиков. Кое-где сохранились кресты, кое-где истёртые временем надгробные камни. Всё было очень старое, можно сказать древнее, источенное дождями и ветрами. По виду совершенно обычное кладбище.
У самой дорожки было большое, наверное массовое захоронение.
— Богатырь Святогор, — шёпотом прочитал Иван, — ишь ты. А я думал его земля не принимает.
— А это Спящая Красавица, — Колобок ткнул ручкой в сторону мудрёного памятника, позеленевшего от времени.
— А, как же Принц и его поцелуй? — удивился Ваня, — или в сказке, что-то напутали?
— Да, кто их этих Красавиц разберёт, — вздохнул Колобок, — то принц корявый, то королевство маленькое. Избалованные нынче Красавицы пошли.
Ваня хотел было возразить, что уж лучше жить с корявым Принцем, чем лежать мёртвой, но не успел.
— Гляди ка, — позвал Волк, — что это? К Вальпургиевой ночи готовятся, что ли?
— Кто готовится? К чему? — не понял Ваня.
— Вальпургиева ночь это сборище усопших душ, праздник ведьм, — раздраженно поясил Волк, — неужели не знаешь? А ещё студент!
— Знаю. Так ведь не ночь ещё, — пролепетал Иван, невольно радуясь тому, что ночь действительно ещё не наступила.
В глубине кладбища смутно угадывалось, какое-то движение. Что бы разглядеть происходящее, Ване пришлось остановиться и прищуриться. Он придержал, невольно дёргающийся, глаз рукой и едва не осел на землю.
На небольшом пятачке, в самом центре кладбища располагались гробы. Странное нагромождение гробов. При чём все они стояли вертикально, поставленные на попа и в первый момент, казалось, что ничего не делали. Но это было только на первый взгляд. Кажется у гробов была очень душевная тусовка. Они расположились кружком. Кто-то беседовал, склоняясь друг к другу, два старых трухлявых гроба мило танцевали, а совсем небольшой каменный гробик весело прыгал через скакалку.
Ваня почувствовал, что у него темнеет в глазах.
Всё это напоминало жуткие и бредовые рассказы Николая Васильевича Гоголя, его леденящие душу "Вечера на хуторе близ Диканьки".
— Идём-идём, — Ваня почувствовал, как его под локоть подхватила сильная волчья лапа, — главное не останавливаться и не обращать на себя внимание. Идём!
В полуобморочном состоянии он последовал за Волком к выходу. Перед глазами все плыло, а в голове была каша.
Уже возле самого выхода они неожиданно столкнулись с одиночным гробом, который бодро шагал им навстречу.
Если бы не дикая, сюрреалистическая ситуация, можно было бы подумать, что это подгулявший пьянчужка, ходил отлить в кусты.
Ваня вновь почувствовал прилив дурноты. При этом он почему то обратил внимание на то, как же это чудовище передвигается. Сквозь мутную пелену, Иван увидел, что из гроба торчат две мощные костлявые ноги. Он резво перебирал трухлявыми ступнями по дорожке и поравнявшись с ними... подмигнул.
Чем гроб мог подмигнуть, Ванька так и не понял. Домовина была очень старая, состоящая из подгнивших серых досок и не имела никаких украшений. Но едва они сровнялись, как гроб скрипуче хмыкнул и на секунду на его поверхности появилось небольшое тёмное окошечко из которого, что-то зловеще сверкнуло. Мрачным синим огоньком, потом ещё раз и гроб исчез за поворотом дорожки.
Волк выволок обморочного Ивана за ограду и они очутились на поляне, которая выходила к излучине реки.
— Господи, привидится же такое, — шепнул Иван. Его до сих пор трясло и он робко оглянулся на старый лес в котором располагалось кладбище. Как ни странно за его спиной ничего не оказалось. Обычный сухой лес и никаких признаков кладбища.
— Мне кажется я схожу с ума, — простонал Ваня.
— Тебе это уже не грозит, — гадко ухмыльнулся Волк и ткнул лапой в указатель.
— А вот и справочное.
На высоком пеньке сидела деревянная сова и такой же причудливый резной глобус.
@темы: юмор, приключения, ориджиналы, сказка, в процессе, джен, весёленькое, попаданцы, В гости к сказке
читать дальшеИван разочарованно вздохнул:
— Так она деревянная!
И кивнул в сторону резной золотисто-жёлтой совы.
— Знамо дело, — согласился Колобок, — это указатель. А до самой Совы ещё иттить надо. Сперва всё прямо и прямо. Верхом по холму,а потом низинкою. По бережку. Вёрст двадцать будет. А уж, как бережочек закончится, да тропинка снова в горку пойдёт...
— Опять идти, — Иван чуть было не застонал, — сколько ж можно.
Он неожиданно всхлипнул, осел на землю и разрыдался самым натуральным образом. Его силы иссякли и надежда на возвращение к нормальной жизни таяла с каждой минутой. Даже на Мудрую Сову Ваня уже не надеялся. Согласился идти только потому что надо было действовать, двигаться. Впрочем, для чего нужно действовать, Иван и сам точно не знал. До сих пор, все его попытки маневрировать в сказочном царстве потерпели полное фиаско,
а прогулка по Волшебному кладбищу подействовала самым угнетающим образом, и Ваня расплакался от отчаянья и безнадёжности.
— Что ты несёшь, — Волк предсказуемо ощерился. Да так, что шерсть на его загривке встала дыбом, — врун бессовестный! Знаем мы, какой из тебя путешественник. Внук, Ивана Сусанина. Перепутаник несчастный. Съесть бы тебя!
— Я домой хочу, — бессвязно всхлипывал Ваня, — к маме, к родителям, на занятия хочу. У меня, между прочим, скоро защита курсовой.
— Чего? — Волк перестал ругаться на Колобка и удивлённо вскинул лобастую голову, — защита кого? Кур совой? Разве так бывает? Эй, кругляш, ты слышал, что бы Сова кур защищала?
— Дуралей, ты, — хихикнул Колобок, — суемудр бестолковый. Пресноплюй.
— Кто я? — шерсть на волчьем загивке заходила волнами, — думаешь самый умный тут. А ну, повтори, что ты сказал!
— Больше знаешь, крепче мстишь, — не без злорадства, ответил Колобок и обратился к Ване, — вставай, мил человек, это я присказки ради. Что б всё правильно было, по сказочному. Недалече здесь. Вставай.
Всё ещё всхлипывая, Иван медленно поднялся и даже не отряхиваясь, медленно побрёл вслед за Волком и Колобком.
Надо сказать, что он уже привык к ним. Притерпелся к их вечным перебранкам, к странным старославянским словечкам, которыми любил щеголять Колобок, к задиристым выпадам Волка и понял, что без них ему было бы ещё тяжелей. Без друзей Ивану пришлось бы выпутываться самостоятельно и даже поговорить было бы не с кем.
Пусть они оба были весьма амбициозными существами, но при этом, чего греха таить, такими же бестолковыми, как и сам Ваня. Но и грубиян Волк и псевдоинтеллектуал Колобок были добродушными и главное отзывчивыми. Этот неожиданный вывод незамедлил подкрепиться следующим разговором.
Видя, что их спутник окончательно расклеился, друзья начали наперебой рассказывать, как ходили в зверинец. Вне всякого сомнения, они пытались развеселить Ивана.
— В зверинец? — поинтересовался Ваня, — а разве здесь зверинец есть? И, что же в нём удивительного?
— Знамо дело. Звери всяческие заморские, — пояснил Колобок, — твари невиданные...
— И гады неслыханные, — в тон приятелю, добавил Волк.
— Так и, что же?
— Там обезьяны кричат, — Колобок от восторга аж подпрыгнул, — совы ухают, а тигр делает вот так — «п—шш».
— А почему «п—шш»? — удивился Иван, — он же должен делать «р—рр».
— Он бы делал «р—рр», — Волк сделал независимую морду и негромко добавил, — если бы стоял мордой к решётке!
Ваня секунду помолчал и неожиданно расхохотался.
— Ей, Богу, друзья мои, вы, неисправимые оптимисты.
— Охо-хо, — многозначительно отозвался Колобок, — оптимист сову натягивает на глобус, а пессимист глобус запихивает в сову. Кстати, мы пришли!
Чуть поодаль от торпинки стоял рос огромный дуб. Настоящий гигант. Тень от его кроны простиралась на несколько метров и образовывала плотный зелёный шатер. Почти в самом центре дуба было дупло. Черная овальная дыра, которая уходила куда-то вглубь ствола. А ещё вокруг гигантского дерева располагалась такая же гигантская очередь. Целая толпа из самых разнообразных сказочных существ, которые оживлённо переговаривались и о, чем-то возбуждённо спорили.
Когда наши путешественники подошли поближе, то поняли, что спор происходит не спроста.
Из древесной норы торчала какая-то странная белая тряпка, а сама владелица дупла сидела чуть поодаль на ветке. Сова была такая же громадная, как и старое дерево. Пушистая, с рыжеватым оперением и в белоснежном чепце с оборочками. Судя по всему птица-справочное была, чем-то обескуражена. Она в изумлении таращила глаза на тряпку торчащую из дупла и горестно ухала на весь лес.
— Никак случилось чего? — встревожился Колобок.
— Скатерть-самобранка в дупле застряла! — ответил тигр, который крутился рядом, — заползти заползла, а обратно никак. Видимо за, что-то зацепилась. А может и ещё, что. Кто эту скатерть разберёт.
Иван уже привык, что здесь все существа разговаривают и на словоохотливого тигра не удивился. Скорее всего, это был Тигра из сказки про Винни Пуха, так-как рядом с ним крутился крошечный розовый поросёнок в жилетке и кенгуриха с, огромной бисерной сумкой.
А может это был тот самый шипящий тигр из зверинца, про которого рассказывал Колобок.
Тем временем, скатерть затрепыхалась, поёрзала, горестно простонала и повисла вялой безвольной тряпкой.
— Надо, что-то делать, — задумчиво заметил Ваня, — похоже сама она выбраться не сможет.
Все вокруг загалдели и Иван понял, что столь почётную миссию окружающие дружно доверяют ему. Что ж, кто девушку ужинает, тот её и танцует и за язык его никто не тянул. Видимо пришло то самое время действовать о котором он недавно думал.
Он подошёл ближе, не спеша закатал рукава и осторожно потянул тряпку на себя.
— Эй, ухнем!
— Осторожней, — из дупла донёсся глухой и одновременно плаксивый голос, — осторожней, прошу вас. Вы меня разорвёте.
— Извините, — машинально отозвался Ваня.
Он ухватился покрепче и снова потянул на себя. На этот раз сильнее.
— Ещё раз!
— Ааааа, — заголосила скатерть, — я, между прочим, из чистого льна, артикул 201187136, прямоугольная, декоративные элементы — вышивка, ручная работа, на кухню, на дачу, для дома.
— Простите, пожалуйста, — Иван даже взмок от напряжения. Он огляделся вокруг и обратился к Тигре:
— Давайте попробуем вместе.
Тигра живо подбоченился и отчаянно заголосил:
— Вместе! Вместе!
Ваня вздохнул и только пожал плечами.
— Вы не думайте. Я не бестолковый, — Тигра попытался оправдаться, — я знаете, как умею. Ого-го! Даже локоть однажды укусил!
— В смысле? — заинтересовался Колобок, — это, как же ты сумел, мил, человек? Ну, то есть, не человек...
— Очень просто, — обрадовался Тигра, — однажды поспорил со львом, что укушу локоть.
— И, что же?
— Выиграл спор. Укусил локоть. Дрессировщику!
— Ээээ, — пробормотал Колобок, — и, что дальше?
— Три недели сеном кормили, — похвастался Тигра.
Ваня снова выдохнул, чуть заметно усмехнулся и поискал глазами Волка:
— Иди ка сюда.
— Зачем?
— Ты сколько раз грозился кусить меня за бочок. Вот твои зубы и пригодились.
— Мы так не договаривались, — насупился Волк, — то за бочок, а то тряпку, пардон, скатерть из дупла тянуть. У меня, между прочим, зубы не казённые!
— Иди, помоги, задира, бессовестный, — Колобок весьма ощутимо наступил Волку на лапу своей крошечной ножкой, так, что Серый выразительно поморщился, — Ване помочь надобно.Иди-иди. А то только хвастаешься!
Волк недовольно фыркнул, подошёл к дереву, разинул пасть и крепко ухватился за край скатерти.
— Раз-два, взяли, — скомандовал Ваня, — навались!
Вместе дело пошло лучше. Белое полотно сдвинулось с места, но большая часть всё ещё оставалась внутри.
— Ещё разок! — Иван снова ухватился за один край, а Волк за другой.
Скатерть, как-то странно крякнула, потом охнула и через секунду вывалилась наружу. Иван с интересом посмотрел на спасенную вещь, пытаясь понять, где у неё рот, или хотя бы, что-то похожее на то, чем можно разговаривать. Никакого рта у скатерти не было и глуховатый, надтренутый голос просто исходил от самого полотна.
— Премного, вам, благодарна, — сказала самобранка, — вы, такой отзывчивый. Такой сильный. И у вас прекрасные зубы. Просто великолепные. Вы, совершенно не делаете больно...
Ваня даже немного обиделся. Он так старался, а Волка ещё и уговаривать пришлось. Спрашивается, где справедливость?
— Ну... я... это... больше для красного словца, — Волк смущенно повозил перед собой лапой, — так сказать, что б все по правильному было. И, вообще, нам пора. К Сове срочно надо!
Они одновременно обернулись к дуплу и увидели, что пернатая хозяйка хлопнула дверцей прямо перед их носом.
— Обеденный перерыв, — ухнула Сова, — до двух часов.
— Вот незадача, — расстроился Иван, — так долго шли до неё. Еле добрались.
— Изволите откушать, — пригласила скатерть, — за спасение моё и за путь ваш далёкий. Идём те же. У меня всё с пылу с жару. Пирожки горячие, чай ароматный, а для вас, господин Волк, косточка баранья с мясом.
— Пошли, что ли, — Колобок выразительно посмотрел на Ивана, — когда ещё поедим.
Все они отлично помнили про ужин в доме Бабы Яги и неуверенно замялись.
— Разойдись, — скатерть живо поползла к столу, который стоял чуть поодаль, — господа трапезничать будут. Проходите, господин Волк. Присаживайтесь. Салфеточки подвязывайте. Вот вам приборы столовые.
Скатерть живо заползла на стол и энергично встряхнулась. Перед нашими друзьями появились золочёные столовые приборы, самовар, белоснежные салфетки.
— Я тут... это, — жалобно протянул Волк, — не умею всего этого.
— Смотри не опозорься, — угрожающе прошипел Колобок, — сиди все время рядом со мной, я
тебе буду подсказывать, как вести себя. А самое главное — ничего не
говори, если тебя не спросят. А то стыда с тобой не оберёшься.
Около стола появилась белая, да румяная девица в зеленом сарафане и расшитом кокошнике. Она принялась живо прислуживать, а скатерть пояснила:
— Воспитанница моя. Марья-искуссница. Третий год премудростям обучается. У неё скоро защита курсовой!
— А, как сова кур защищает? — не вытерпел Волк, — никогда о таком не слыхал.
Но живо замолчал, так-как Колобок ущипнул его под столом.
Обедали долго. Скатерть выставляла всё новые и новые блюда и сыпала перед Волком комплиментами. Серый насытился, отяжелел и сидел откинувшись на спинку стула и глядя перед собой сонными слипающимися глазами.
— Ну, как, сударь мой? — поинтересовалась скатерть, — понравился вам обед?
Колобок толкнул Волка и прошептал в самое ухо:
— Отвечай, но только думай, что говоришь.
— О, обед был очень изысканным, как в королевском дворце.
Волку пришлось изрядно напрячь свои извилины и он нервно заёрзал на стуле.
Колобок удовлетворённо кивнул, мол, отлично, продолжай в том же духе.
— А как вам воспитанница моя? — не унималась самобранка.
— Прелестная девушка, румяна да бела, — от волнения Волк кажется даже покраснел, если бы такое было возможно. Он заученно повторил, то, что часто слышал от Колобка и на всякий случай прибавил от себя:
— Хозяйственная, да заботливая и это в наше-то время,когда у молодых нет совсем никаких идеалов.
— Так, что же вы о ней думаете?
Запас красноречия у Волка исчерпался и он мучительно нахмурил лоб:
— Ну... вымя у ней, что надо, и зад опять же... я б с удовольствием ее...
Колобок захлебнулся и едва не рухнул со стула. Он на несколько секунд застыл с выпученными глазами и затем яростно зашептал:
— Что ты плетёшь? Ванькиных журналов начитался? Исправься немедленно! Исправься!
Волк беспомощно вздохнул и выдал:
— Нет, вы не подумайте ничего такого, я бы заплатил, конечно!
— Так она деревянная!
И кивнул в сторону резной золотисто-жёлтой совы.
— Знамо дело, — согласился Колобок, — это указатель. А до самой Совы ещё иттить надо. Сперва всё прямо и прямо. Верхом по холму,а потом низинкою. По бережку. Вёрст двадцать будет. А уж, как бережочек закончится, да тропинка снова в горку пойдёт...
— Опять идти, — Иван чуть было не застонал, — сколько ж можно.
Он неожиданно всхлипнул, осел на землю и разрыдался самым натуральным образом. Его силы иссякли и надежда на возвращение к нормальной жизни таяла с каждой минутой. Даже на Мудрую Сову Ваня уже не надеялся. Согласился идти только потому что надо было действовать, двигаться. Впрочем, для чего нужно действовать, Иван и сам точно не знал. До сих пор, все его попытки маневрировать в сказочном царстве потерпели полное фиаско,
а прогулка по Волшебному кладбищу подействовала самым угнетающим образом, и Ваня расплакался от отчаянья и безнадёжности.
— Что ты несёшь, — Волк предсказуемо ощерился. Да так, что шерсть на его загривке встала дыбом, — врун бессовестный! Знаем мы, какой из тебя путешественник. Внук, Ивана Сусанина. Перепутаник несчастный. Съесть бы тебя!
— Я домой хочу, — бессвязно всхлипывал Ваня, — к маме, к родителям, на занятия хочу. У меня, между прочим, скоро защита курсовой.
— Чего? — Волк перестал ругаться на Колобка и удивлённо вскинул лобастую голову, — защита кого? Кур совой? Разве так бывает? Эй, кругляш, ты слышал, что бы Сова кур защищала?
— Дуралей, ты, — хихикнул Колобок, — суемудр бестолковый. Пресноплюй.
— Кто я? — шерсть на волчьем загивке заходила волнами, — думаешь самый умный тут. А ну, повтори, что ты сказал!
— Больше знаешь, крепче мстишь, — не без злорадства, ответил Колобок и обратился к Ване, — вставай, мил человек, это я присказки ради. Что б всё правильно было, по сказочному. Недалече здесь. Вставай.
Всё ещё всхлипывая, Иван медленно поднялся и даже не отряхиваясь, медленно побрёл вслед за Волком и Колобком.
Надо сказать, что он уже привык к ним. Притерпелся к их вечным перебранкам, к странным старославянским словечкам, которыми любил щеголять Колобок, к задиристым выпадам Волка и понял, что без них ему было бы ещё тяжелей. Без друзей Ивану пришлось бы выпутываться самостоятельно и даже поговорить было бы не с кем.
Пусть они оба были весьма амбициозными существами, но при этом, чего греха таить, такими же бестолковыми, как и сам Ваня. Но и грубиян Волк и псевдоинтеллектуал Колобок были добродушными и главное отзывчивыми. Этот неожиданный вывод незамедлил подкрепиться следующим разговором.
Видя, что их спутник окончательно расклеился, друзья начали наперебой рассказывать, как ходили в зверинец. Вне всякого сомнения, они пытались развеселить Ивана.
— В зверинец? — поинтересовался Ваня, — а разве здесь зверинец есть? И, что же в нём удивительного?
— Знамо дело. Звери всяческие заморские, — пояснил Колобок, — твари невиданные...
— И гады неслыханные, — в тон приятелю, добавил Волк.
— Так и, что же?
— Там обезьяны кричат, — Колобок от восторга аж подпрыгнул, — совы ухают, а тигр делает вот так — «п—шш».
— А почему «п—шш»? — удивился Иван, — он же должен делать «р—рр».
— Он бы делал «р—рр», — Волк сделал независимую морду и негромко добавил, — если бы стоял мордой к решётке!
Ваня секунду помолчал и неожиданно расхохотался.
— Ей, Богу, друзья мои, вы, неисправимые оптимисты.
— Охо-хо, — многозначительно отозвался Колобок, — оптимист сову натягивает на глобус, а пессимист глобус запихивает в сову. Кстати, мы пришли!
Чуть поодаль от торпинки стоял рос огромный дуб. Настоящий гигант. Тень от его кроны простиралась на несколько метров и образовывала плотный зелёный шатер. Почти в самом центре дуба было дупло. Черная овальная дыра, которая уходила куда-то вглубь ствола. А ещё вокруг гигантского дерева располагалась такая же гигантская очередь. Целая толпа из самых разнообразных сказочных существ, которые оживлённо переговаривались и о, чем-то возбуждённо спорили.
Когда наши путешественники подошли поближе, то поняли, что спор происходит не спроста.
Из древесной норы торчала какая-то странная белая тряпка, а сама владелица дупла сидела чуть поодаль на ветке. Сова была такая же громадная, как и старое дерево. Пушистая, с рыжеватым оперением и в белоснежном чепце с оборочками. Судя по всему птица-справочное была, чем-то обескуражена. Она в изумлении таращила глаза на тряпку торчащую из дупла и горестно ухала на весь лес.
— Никак случилось чего? — встревожился Колобок.
— Скатерть-самобранка в дупле застряла! — ответил тигр, который крутился рядом, — заползти заползла, а обратно никак. Видимо за, что-то зацепилась. А может и ещё, что. Кто эту скатерть разберёт.
Иван уже привык, что здесь все существа разговаривают и на словоохотливого тигра не удивился. Скорее всего, это был Тигра из сказки про Винни Пуха, так-как рядом с ним крутился крошечный розовый поросёнок в жилетке и кенгуриха с, огромной бисерной сумкой.
А может это был тот самый шипящий тигр из зверинца, про которого рассказывал Колобок.
Тем временем, скатерть затрепыхалась, поёрзала, горестно простонала и повисла вялой безвольной тряпкой.
— Надо, что-то делать, — задумчиво заметил Ваня, — похоже сама она выбраться не сможет.
Все вокруг загалдели и Иван понял, что столь почётную миссию окружающие дружно доверяют ему. Что ж, кто девушку ужинает, тот её и танцует и за язык его никто не тянул. Видимо пришло то самое время действовать о котором он недавно думал.
Он подошёл ближе, не спеша закатал рукава и осторожно потянул тряпку на себя.
— Эй, ухнем!
— Осторожней, — из дупла донёсся глухой и одновременно плаксивый голос, — осторожней, прошу вас. Вы меня разорвёте.
— Извините, — машинально отозвался Ваня.
Он ухватился покрепче и снова потянул на себя. На этот раз сильнее.
— Ещё раз!
— Ааааа, — заголосила скатерть, — я, между прочим, из чистого льна, артикул 201187136, прямоугольная, декоративные элементы — вышивка, ручная работа, на кухню, на дачу, для дома.
— Простите, пожалуйста, — Иван даже взмок от напряжения. Он огляделся вокруг и обратился к Тигре:
— Давайте попробуем вместе.
Тигра живо подбоченился и отчаянно заголосил:
— Вместе! Вместе!
Ваня вздохнул и только пожал плечами.
— Вы не думайте. Я не бестолковый, — Тигра попытался оправдаться, — я знаете, как умею. Ого-го! Даже локоть однажды укусил!
— В смысле? — заинтересовался Колобок, — это, как же ты сумел, мил, человек? Ну, то есть, не человек...
— Очень просто, — обрадовался Тигра, — однажды поспорил со львом, что укушу локоть.
— И, что же?
— Выиграл спор. Укусил локоть. Дрессировщику!
— Ээээ, — пробормотал Колобок, — и, что дальше?
— Три недели сеном кормили, — похвастался Тигра.
Ваня снова выдохнул, чуть заметно усмехнулся и поискал глазами Волка:
— Иди ка сюда.
— Зачем?
— Ты сколько раз грозился кусить меня за бочок. Вот твои зубы и пригодились.
— Мы так не договаривались, — насупился Волк, — то за бочок, а то тряпку, пардон, скатерть из дупла тянуть. У меня, между прочим, зубы не казённые!
— Иди, помоги, задира, бессовестный, — Колобок весьма ощутимо наступил Волку на лапу своей крошечной ножкой, так, что Серый выразительно поморщился, — Ване помочь надобно.Иди-иди. А то только хвастаешься!
Волк недовольно фыркнул, подошёл к дереву, разинул пасть и крепко ухватился за край скатерти.
— Раз-два, взяли, — скомандовал Ваня, — навались!
Вместе дело пошло лучше. Белое полотно сдвинулось с места, но большая часть всё ещё оставалась внутри.
— Ещё разок! — Иван снова ухватился за один край, а Волк за другой.
Скатерть, как-то странно крякнула, потом охнула и через секунду вывалилась наружу. Иван с интересом посмотрел на спасенную вещь, пытаясь понять, где у неё рот, или хотя бы, что-то похожее на то, чем можно разговаривать. Никакого рта у скатерти не было и глуховатый, надтренутый голос просто исходил от самого полотна.
— Премного, вам, благодарна, — сказала самобранка, — вы, такой отзывчивый. Такой сильный. И у вас прекрасные зубы. Просто великолепные. Вы, совершенно не делаете больно...
Ваня даже немного обиделся. Он так старался, а Волка ещё и уговаривать пришлось. Спрашивается, где справедливость?
— Ну... я... это... больше для красного словца, — Волк смущенно повозил перед собой лапой, — так сказать, что б все по правильному было. И, вообще, нам пора. К Сове срочно надо!
Они одновременно обернулись к дуплу и увидели, что пернатая хозяйка хлопнула дверцей прямо перед их носом.
— Обеденный перерыв, — ухнула Сова, — до двух часов.
— Вот незадача, — расстроился Иван, — так долго шли до неё. Еле добрались.
— Изволите откушать, — пригласила скатерть, — за спасение моё и за путь ваш далёкий. Идём те же. У меня всё с пылу с жару. Пирожки горячие, чай ароматный, а для вас, господин Волк, косточка баранья с мясом.
— Пошли, что ли, — Колобок выразительно посмотрел на Ивана, — когда ещё поедим.
Все они отлично помнили про ужин в доме Бабы Яги и неуверенно замялись.
— Разойдись, — скатерть живо поползла к столу, который стоял чуть поодаль, — господа трапезничать будут. Проходите, господин Волк. Присаживайтесь. Салфеточки подвязывайте. Вот вам приборы столовые.
Скатерть живо заползла на стол и энергично встряхнулась. Перед нашими друзьями появились золочёные столовые приборы, самовар, белоснежные салфетки.
— Я тут... это, — жалобно протянул Волк, — не умею всего этого.
— Смотри не опозорься, — угрожающе прошипел Колобок, — сиди все время рядом со мной, я
тебе буду подсказывать, как вести себя. А самое главное — ничего не
говори, если тебя не спросят. А то стыда с тобой не оберёшься.
Около стола появилась белая, да румяная девица в зеленом сарафане и расшитом кокошнике. Она принялась живо прислуживать, а скатерть пояснила:
— Воспитанница моя. Марья-искуссница. Третий год премудростям обучается. У неё скоро защита курсовой!
— А, как сова кур защищает? — не вытерпел Волк, — никогда о таком не слыхал.
Но живо замолчал, так-как Колобок ущипнул его под столом.
Обедали долго. Скатерть выставляла всё новые и новые блюда и сыпала перед Волком комплиментами. Серый насытился, отяжелел и сидел откинувшись на спинку стула и глядя перед собой сонными слипающимися глазами.
— Ну, как, сударь мой? — поинтересовалась скатерть, — понравился вам обед?
Колобок толкнул Волка и прошептал в самое ухо:
— Отвечай, но только думай, что говоришь.
— О, обед был очень изысканным, как в королевском дворце.
Волку пришлось изрядно напрячь свои извилины и он нервно заёрзал на стуле.
Колобок удовлетворённо кивнул, мол, отлично, продолжай в том же духе.
— А как вам воспитанница моя? — не унималась самобранка.
— Прелестная девушка, румяна да бела, — от волнения Волк кажется даже покраснел, если бы такое было возможно. Он заученно повторил, то, что часто слышал от Колобка и на всякий случай прибавил от себя:
— Хозяйственная, да заботливая и это в наше-то время,когда у молодых нет совсем никаких идеалов.
— Так, что же вы о ней думаете?
Запас красноречия у Волка исчерпался и он мучительно нахмурил лоб:
— Ну... вымя у ней, что надо, и зад опять же... я б с удовольствием ее...
Колобок захлебнулся и едва не рухнул со стула. Он на несколько секунд застыл с выпученными глазами и затем яростно зашептал:
— Что ты плетёшь? Ванькиных журналов начитался? Исправься немедленно! Исправься!
Волк беспомощно вздохнул и выдал:
— Нет, вы не подумайте ничего такого, я бы заплатил, конечно!
@темы: юмор, приключения, ориджиналы, сказка, в процессе, джен, весёленькое, попаданцы, В гости к сказке
читать дальшеПогода начала портиться ближе к вечеру. Всё то время пока Иван находился в сказке, дни стояли отменные. Светило яркое солнце, было сухо и в меру жарко. До сих пор Иван был уверен, что в этом сказочном месте такой климат постоянно. А если и бывает ненастье то не сильно и не долго. Однако, едва над сказкой спустились лёгкие сумерки, как подул сильный и горячий ветер.
Странно. Казалось бы к вечеру воздух становится прохладней, но на этот раз откуда-то из-за леса потянуло таким раскалённым суховеем, что в горле непроизвольно запершило, а глаза заслезились.
— Ах, ты незадача, — сокрушённо сказал Колобок, — как взбутусилось! Поспешать нам надобно. Дом какой сыскать, али укрытие.
— Гроза? — на всякий случай уточнил Ваня, тревожно поглядывая на небо по которому то и дело пробегали жирные алые сполохи. Где-то далеко действительно ворочалось, нечто похожее на раскаты грома, а вот "молнии" больше напоминали жидкий огонь, который будто специально разлили по всему краю неба.
— Хуже, мил, человек, хуже, — засуетился Колобок, — куда, как хуже!
— Что ж может быть хуже? — резонно уточнил Ваня, но его вопрос остался без ответа, так-как их почти мгновенно накрыло непроглядной косматой тучей и стало темно, как ночью.
— Ты болтун хренов блюдечко лучше держи, — проорал Волк, стараясь перекричать рёв раскалённого ветра, — а то потеряешь, как потом пойдём?
Тревожное замечание Волка относилось к волшебному блюдечку, которое нашим путешественникам выдала Мудрая сова. По идее ничего не обычного. Блюдечко, как блюдечко, каких с избытком отыщется в любом доме. Но едва получив блюдечко на руки, Ваня тут же укрепился в сознании того, что умные, навороченные гаджеты существовали ещё в глубокой древности. По краю ажурной тарелочки каталось небольшое золотистое яблоко и совершенно отчётливо показывало путникам дорогу. Самый обычный планшет или навигатор, разве, что круглый.
— Бежим! — крикнул Колобок и, что было мочи припустил на своих крошечных ножках к некоему подобию пещеры, что располагалось на берегу узкой и бурной речки.
Тем временем, огромная чёрная туча накрыла собой всё пространство и Иван отчётливо ощутил, что под ними задрожала земля. Надвигающаяся гроза была неимоверной силы. Ни чуя под собой ног, Ваня рванул вслед за Колобком и Волком, чувствуя, как почва под ним ходит ходуном.
Казалось, что рядом проезжает тяжеленный железнодорожный состав или на бреющем полёте, летит громадный реактивный самолёт. Последнее было даже верней. Непонятная могучая вибрация исходила откуда-то сверху. Гнулись и трещали деревья. Порывы горячего ветра сбивали с ног, обдавая нестерпимым жаром. Будто, кто-то открыл жерло печки.
Счастье, что Колобок заметил пещеру, которая располагалась в вымоине берега и представляла собой небольшой, но вполне надёжный грот. Едва они по очереди нырнули в прохладное и влажное пространство, как землю окончательно накрыло тьмой и из чёрно-багровой тучи посыпался... пепел.
Ваня в изумлении высунулся из пещеры и на его голову тут же приземлились серые раскалённые хлопья.
— Сиди и не высовывайся, — грубо одёрнул Волк, — хочешь, что б тебя заживо испепелили?
— Испепелили? — изумился Ваня, — с чего вдруг? Мне, кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит?
— Вот же, ты, странь бестолковая, — выругался Колобок, — это ж Змей Горыныч летает. Видать сызнова бражничать удумал. Теперь разгаляндается супостат проклятый!
— Змей Горыныч? — переспросил Иван.
— Он самый, — подтвердил Колобок, — как бы он не удумал здесь приземли...
Он не успел договорить свою фразу, как страшный катаклизм слегка стих, горячий ветер сник и теперь стелился вдоль земли. Черное густое марево поредело, меж огненных клубов просветлело и на поляну опустилось исполинское чудовище.
Вполне возможно, что древние сказки про огнедышащих монстров имели логическое обоснование. Трёхглавый змей напоминал космический корабль. Тем более, что из-под его зада, словно из рулевых дюз корабля, стелился густой пар, а огромные словно тарелки глаза, сверкали нестерпимо ярким, ослепляющим красным светом. Словно поисковые прожекторы космолёта.
Но самым интересным была шкура василиска.
Казалось, что могучая броня чудовища отлита из невероятно прочного непробиваемого чёрного стекла. Глянцевое покрытие беспрестанно дёргалось, шевелилось, переливалось. И под этим пластичным стеклом, внутри Змея горыныча переливался живой огонь. Бушующее пламя. Невероятно яркое, жидкое свечение.
Между тем, Змей горыныч, как-то неловко потоптался на своих исполинских лапах и выпустил из ноздрей струйку чёрного дыма. Сам же закашлялся и неловко плюхнулся на зад.
Наши друзья, старательно зажимая рты и носы, старались не раскашляться и не выдать себя монстру.
Не смотря на ужасный жар, что исходил от этого летающего паровоза, Ваня осторожно высунулся из пещеры, что бы разглядеть Змея горыныча получше.
Кажется Колобок оказался прав. Змей горыныч действительно был пьян. Скорее всего приняв на грудь порцию спиртного, Змея понесло на подвиги и результатом его похождений стала выжженная полоса леса, что до сих пор дымилась на той стороне поляны. Хуже было только то, что Горыныч зажимал в громадной лапе бутылку и видимо, собирался продолжить пиршество.
— Как бы не стать его закуской, — чуть слышно пробормотал Ваня и вернулся обратно в пещеру, — что будем делать?
— Тише, — шикнул Колобок, — говори тише. У Змеев горынычей очень острый слух. Не дай Бог услышит. Тогда считай, что мы пропали.
— Ты говоришь Змеев? — понизив голос, поинтересовался Ваня, — их, что много? Я думал Змей горыныч один.
— Как бы не так, — Волк, который сидел в глубине пещеры выглядел жалким и даже немного странным. Он был взъерошен, шерсть стояла дыбом и каждую секунду его сотрясали странные корчи. Казалось, что, какая-то неведомая сила пытается вывернуть Волка наизнанку и он сдерживает этот процесс невероятным усилием воли.
— Э, мил человек, — Колобок влез со своими пояснениями, — Змея горыновна у него имеется. Жена значится. И детки малые. Девять штук. Мал мала меньше. Змеятки горынычевы.
— Что же он пьянствует? — посетовал Ваня, — раз у него детки малые.
— Вот и пьянствует от того, что жена евонная Змея горыновна — змея настоящая. Она мужатка сурьёзная. Никакого огурства Змею не позволяет. Он то ендовочник знатный. Только волю дай. А она ему...
— Ты думаешь, я, что-нибудь понял из того, что ты сказал?
— Бьёт она его. Лупит по чём зря. Костыляет чем попало, что б не пил и лес не выжигал, — перебил Волк, — чего уж тут непонятного.
Его корчи слегка уменьшились и вздыбленная шерсть улеглась на прежнее место.
Пока наши герои обсуждали личную жизнь Змея горыныча, тот завалился на бок на берегу речки и залпом допил содержимое бутылки.
— Давайте подождём когда он уснёт, а потом попытаемся тихонько уйти, — предложил Иван.
— Попробуем, — не очень уверенно согласился Колобок, — всё-равно другого выхода у нас нет. Лишь бы не учуял. Гад проклятый.
Колобок снова не успел договорить свою фразу, как с берега донесся страшный рев от которого все трое вздрогнули всем телом.
Несколько минут этот рев звучал так громко, что у Ивана заложило уши. Он даже попытался заткнуть их пальцами, так-как звук нестерпимо резал по барабанным перепонкам.
— Поёт, — пояснил Колобок, — он завсегда поёт, когда пьяный.
Иван убрал ладони от ушей и невольно прислушался. И действительно. Змей горыныч валялся на песчаном пляже и выводил нестройным хриплым басом:
— Шумел камыш, деревья гнулись!
Как ни странно пел Змей горыныч душевно, изливая осипшим голосом всю боль и тяготы своей жизни. Пела в основном главная центральная голова, а две другие подхватывали завывающими пьяными голосами.
— Душевно поёт, — всхлипнул Колобок, — прямо до самого существа пронял.
И, как на грех, Колобок произнёс эту похвалу слишком громко. Змей горыныч услышал. Нехотя поднялся на разъезжающиеся лапы и медленно направился к пещере. Земля под ним задрожала. Казалось, что кто-то толкает по рельсам гружёную цистерну с жидким пламенем. От его дыхания в гроте стало нестерпимо жарко. Горыныч вытянул центральную голову и с шумом вдохнул воздух.
Потом Ваня так и не мог вспомнить, что заставило его выскочить из пещерки наружу. Прямо навстречу Змею горынычу. Можно сказать бросился, как Матросов на амбразуру пулемёта. Но видимо Змей был дальнозорким и не замечал, что твориться у него под носом, либо слишком пьяным. Ваня увернулся от громадного тела и проскочил под лапой, словно под аркой, пытаясь сообразить, как спастись самому и спасти друзей.
Тем временем Змей горыныч всунул свою центральную голову в пещеру и снова втянул в себя воздух. Иван заметался по поляне, представляя в красках, как Горыныч сейчас сожрёт его друзей.
Огромная чёрная голова заняла собой почти всю пещеру и с интересом оглядела Колобка и Волка, которые в ужасе вжались в дальнюю стену.
— О, как! — радостно констатировала она, — слушатели! И закуска!
Колобок и Волк вжались в стену ещё крепче. Шерсть на спине Волка встала дыбом, а хвост позорно прижался к животу.
— Ну, как? — пьяно поинтересовался Горыныч, — хорошо я пел?
— Оч... ч...чень, — пролепетал Колобок, — весьма душевно!
Он ещё не успел осмыслить происходящее, но кажется съедать их сию секунду не собирались.
— Хотите ещё спою? — предложил Змей Горыныч, — а потом уже закушу.
— Вот, где талант пропадает, — чуть слышно пробормотал Волк и начал старательно подмигивать Колобку, мол пусть поёт лишь бы не жрал.
— Да, конечно, — забормотал Колобок, — если, это Вас не затруднит!
— Что спеть то? — осведомился Змей, — я всё могу. Что хотите спою!
— Из современного, что-нибудь можете? — спросил Колобок, — реп, например?
Он очень надеялся, что Змей горыныч вылезет из пещеры, что бы продемонстрировать свои умения, а они тем временем, попытаются, как-нибудь улизнуть. Хотя Колобок отчётливо сознавал, что Змей, даже пьяный, прекрасно летает и вряд ли удаться убежать достаточно далеко.
— Запросто, — похвалился Змей горыныч, — могу и реп. А потом съем! Жрать хочу не могу.
Иван увидел, что Змей горыныч улёгся на пузо, всунул свою громадную голову в пещеру и кажется начал о чем-то переговариваться с его друзьями. Две другие головы пьяно покачивались по бокам, наблюдая за окружающим с сонным и ленивым равнодушием. А ещё перед глазами Ивана оказались пятки Змея горыныча. Огромные словно дом, глянцево-чёрные и, как ни странно нежные словно у младенца. Он раздумывал всего секунду. Потом быстро выломал у ивового куста длинный и гибкий прут и решительно подошёл к Змею горынычу.
Разговор до него доносился глухо и Ваня разобрал лишь слова реп, Иосиф Кобзон и Элвис Пресли. Не очень вникая в суть беседы Ваня машинально провёл по Горынычевой пятке прутом и тут же услышал сдержанное хихиканье. Тоненькое, стеснительное. Он не ошибся — Змей горыныч боялся щекотки! Ваня начал действовать энергичнее. Он принялся щекотать уже обе чёрные блестящие пятки, стараясь прихватить и более светлое подбрюшье. Прошло буквально несколько секунд, как Змей горыныч вылетел из пещерки словно пробка. Повалился на спину и задрыгал лапами. Его мощная глотка выдала почти пискляво:
— Прекрати. Иначе съем! Прекрати сейчас же!
Ваня усилил свои действия, щекоча уже не только Горынычевы пятки, но и брюхо. Змей горыныч уже катался по поляне в истерике, а Ваня лишь старательно уворачивался от его раскалённых боков. Колобок и Волк выбрались из пещеры и удивлённо пялились на происходящее. Наверное, в их понимании Ваня сражался с чем-то до сих пор страшным и непобедимым.
— Сожру, — ревел пьяный Горыныч, — перестань! Прекрати немедленно! Я щекотки боюсь.
Даже две его запасные головы не были в состоянии помочь. Они лишь пьяно хихикали и пускали в Ивана игривые струйки дыма.
В какой-то миг Змею горынычу, удалось вырваться от Ивана, он неловко побежал по поляне, загребая исполинскими лапами и виляя из стороны в сторону. Друзья уже обрадовались, что им удалось избавиться от монстра, как всё вокруг внезапно потемнело, как было совсем недавно. Небо затянулось густыми чёрными тучами и раздался тяжёлый гул, схожий с рёвом турбин самолёта. Шум нарастал, снова задрожали деревья и с неба посыпались седые хлопья пепла.
Они даже опомниться не успели, как на бережок ручья приземлилась жена Змея горыныча. Громадная и разъяренная. Змея горыновна была чуть светлее, чем сам Змей горыныч и имела зеленоватый оттенок. Внутри неё бушевало голубое пламя, сходное со свечением ослепительной кварцевой горелки. Она шумно изрыгнула белое пламя прямо в морду своему мужу и решительно направилась в сторону большого кряжистого дуба, что рос на берегу.
— У лукоморья дуб зелёный, — словно молитву, забормотал Колобок, — златая цепь на дубе том.
Жена Змея горыныча вырвала злосчастное дерево с корнем и принялась охаживать своего непутёвого мужа по бокам, словно скалкой. При этом расхожее выражение дубасить приобрело свой истинный смысл.
Змей горыныч пискляво взвыл, оттолкнулся от земли и начал стремительно удаляться в сторону леса. Змея горыновна рванула за ним следом.
Несколько секунд над берегом речки ещё бушевал катаклизм. Кипело разбушевавшееся пламя двух василисков, ревел раскалённый ветер, сыпался пепел и песок. Ваня очнулся в тот момент, когда почувствовал, что его, кто-то дёргает за рукав. Он машинально опустил глаза и увидел, что его трогает Колобок:
— Вань, Ваня, посмотри!
Иван повернулся туда куда показывал его друг и увидел буквально в двух шагах от себя, сидящего на песке голого человека. Странно знакомого, с гривой густых пепельных волос и жёлтыми круглыми глазами. Человека сотрясали какие-то странные судороги. Вроде тех, что совсем недавно сотрясали Волка. Он дёргался, поёживался, дрожал и кривлялся словно экран испорченного гаджета.
— Кто это? — изумился Иван, — и, где Волк?
— Я не виноват. Это всё Змеи горынычи. Такой катаклизм подняли.
— Кто это? — повторил Ваня и посмотрел на Колобка, — ты, что-нибудь понимаешь?
— Кажется наш Волк оборотень, — Колобок стремительно побледнел, хотя такой процесс был весьма маловероятен, — для оборотней нужна полночь, но, что-то пошло не так.
— Волк, Волк, — капризно захныкал оборотень, — кто же ещё? Всё из-за этих проклятых ящериц!
В этот момент Иван моментально вспомнил лицо того человека, которого уже однажды видел ночью в домике Бабы Яги.
Значит ему не почудилось и их Серый Волк действительно был оборотнем.
В этот момент оборотень встал на ноги и Иван увидел, что превращение действительно пошло, как-то не так. Позади новоявленного болтался длинный и пушистый волчий хвост.
— Я есть хочу! — капризно проскулил полу-волк полу-человек, молниеносно схватил с волшебного блюдца наливное яблочко и оно исчезло в его прожорливой пасти.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
Странно. Казалось бы к вечеру воздух становится прохладней, но на этот раз откуда-то из-за леса потянуло таким раскалённым суховеем, что в горле непроизвольно запершило, а глаза заслезились.
— Ах, ты незадача, — сокрушённо сказал Колобок, — как взбутусилось! Поспешать нам надобно. Дом какой сыскать, али укрытие.
— Гроза? — на всякий случай уточнил Ваня, тревожно поглядывая на небо по которому то и дело пробегали жирные алые сполохи. Где-то далеко действительно ворочалось, нечто похожее на раскаты грома, а вот "молнии" больше напоминали жидкий огонь, который будто специально разлили по всему краю неба.
— Хуже, мил, человек, хуже, — засуетился Колобок, — куда, как хуже!
— Что ж может быть хуже? — резонно уточнил Ваня, но его вопрос остался без ответа, так-как их почти мгновенно накрыло непроглядной косматой тучей и стало темно, как ночью.
— Ты болтун хренов блюдечко лучше держи, — проорал Волк, стараясь перекричать рёв раскалённого ветра, — а то потеряешь, как потом пойдём?
Тревожное замечание Волка относилось к волшебному блюдечку, которое нашим путешественникам выдала Мудрая сова. По идее ничего не обычного. Блюдечко, как блюдечко, каких с избытком отыщется в любом доме. Но едва получив блюдечко на руки, Ваня тут же укрепился в сознании того, что умные, навороченные гаджеты существовали ещё в глубокой древности. По краю ажурной тарелочки каталось небольшое золотистое яблоко и совершенно отчётливо показывало путникам дорогу. Самый обычный планшет или навигатор, разве, что круглый.
— Бежим! — крикнул Колобок и, что было мочи припустил на своих крошечных ножках к некоему подобию пещеры, что располагалось на берегу узкой и бурной речки.
Тем временем, огромная чёрная туча накрыла собой всё пространство и Иван отчётливо ощутил, что под ними задрожала земля. Надвигающаяся гроза была неимоверной силы. Ни чуя под собой ног, Ваня рванул вслед за Колобком и Волком, чувствуя, как почва под ним ходит ходуном.
Казалось, что рядом проезжает тяжеленный железнодорожный состав или на бреющем полёте, летит громадный реактивный самолёт. Последнее было даже верней. Непонятная могучая вибрация исходила откуда-то сверху. Гнулись и трещали деревья. Порывы горячего ветра сбивали с ног, обдавая нестерпимым жаром. Будто, кто-то открыл жерло печки.
Счастье, что Колобок заметил пещеру, которая располагалась в вымоине берега и представляла собой небольшой, но вполне надёжный грот. Едва они по очереди нырнули в прохладное и влажное пространство, как землю окончательно накрыло тьмой и из чёрно-багровой тучи посыпался... пепел.
Ваня в изумлении высунулся из пещеры и на его голову тут же приземлились серые раскалённые хлопья.
— Сиди и не высовывайся, — грубо одёрнул Волк, — хочешь, что б тебя заживо испепелили?
— Испепелили? — изумился Ваня, — с чего вдруг? Мне, кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит?
— Вот же, ты, странь бестолковая, — выругался Колобок, — это ж Змей Горыныч летает. Видать сызнова бражничать удумал. Теперь разгаляндается супостат проклятый!
— Змей Горыныч? — переспросил Иван.
— Он самый, — подтвердил Колобок, — как бы он не удумал здесь приземли...
Он не успел договорить свою фразу, как страшный катаклизм слегка стих, горячий ветер сник и теперь стелился вдоль земли. Черное густое марево поредело, меж огненных клубов просветлело и на поляну опустилось исполинское чудовище.
Вполне возможно, что древние сказки про огнедышащих монстров имели логическое обоснование. Трёхглавый змей напоминал космический корабль. Тем более, что из-под его зада, словно из рулевых дюз корабля, стелился густой пар, а огромные словно тарелки глаза, сверкали нестерпимо ярким, ослепляющим красным светом. Словно поисковые прожекторы космолёта.
Но самым интересным была шкура василиска.
Казалось, что могучая броня чудовища отлита из невероятно прочного непробиваемого чёрного стекла. Глянцевое покрытие беспрестанно дёргалось, шевелилось, переливалось. И под этим пластичным стеклом, внутри Змея горыныча переливался живой огонь. Бушующее пламя. Невероятно яркое, жидкое свечение.
Между тем, Змей горыныч, как-то неловко потоптался на своих исполинских лапах и выпустил из ноздрей струйку чёрного дыма. Сам же закашлялся и неловко плюхнулся на зад.
Наши друзья, старательно зажимая рты и носы, старались не раскашляться и не выдать себя монстру.
Не смотря на ужасный жар, что исходил от этого летающего паровоза, Ваня осторожно высунулся из пещеры, что бы разглядеть Змея горыныча получше.
Кажется Колобок оказался прав. Змей горыныч действительно был пьян. Скорее всего приняв на грудь порцию спиртного, Змея понесло на подвиги и результатом его похождений стала выжженная полоса леса, что до сих пор дымилась на той стороне поляны. Хуже было только то, что Горыныч зажимал в громадной лапе бутылку и видимо, собирался продолжить пиршество.
— Как бы не стать его закуской, — чуть слышно пробормотал Ваня и вернулся обратно в пещеру, — что будем делать?
— Тише, — шикнул Колобок, — говори тише. У Змеев горынычей очень острый слух. Не дай Бог услышит. Тогда считай, что мы пропали.
— Ты говоришь Змеев? — понизив голос, поинтересовался Ваня, — их, что много? Я думал Змей горыныч один.
— Как бы не так, — Волк, который сидел в глубине пещеры выглядел жалким и даже немного странным. Он был взъерошен, шерсть стояла дыбом и каждую секунду его сотрясали странные корчи. Казалось, что, какая-то неведомая сила пытается вывернуть Волка наизнанку и он сдерживает этот процесс невероятным усилием воли.
— Э, мил человек, — Колобок влез со своими пояснениями, — Змея горыновна у него имеется. Жена значится. И детки малые. Девять штук. Мал мала меньше. Змеятки горынычевы.
— Что же он пьянствует? — посетовал Ваня, — раз у него детки малые.
— Вот и пьянствует от того, что жена евонная Змея горыновна — змея настоящая. Она мужатка сурьёзная. Никакого огурства Змею не позволяет. Он то ендовочник знатный. Только волю дай. А она ему...
— Ты думаешь, я, что-нибудь понял из того, что ты сказал?
— Бьёт она его. Лупит по чём зря. Костыляет чем попало, что б не пил и лес не выжигал, — перебил Волк, — чего уж тут непонятного.
Его корчи слегка уменьшились и вздыбленная шерсть улеглась на прежнее место.
Пока наши герои обсуждали личную жизнь Змея горыныча, тот завалился на бок на берегу речки и залпом допил содержимое бутылки.
— Давайте подождём когда он уснёт, а потом попытаемся тихонько уйти, — предложил Иван.
— Попробуем, — не очень уверенно согласился Колобок, — всё-равно другого выхода у нас нет. Лишь бы не учуял. Гад проклятый.
Колобок снова не успел договорить свою фразу, как с берега донесся страшный рев от которого все трое вздрогнули всем телом.
Несколько минут этот рев звучал так громко, что у Ивана заложило уши. Он даже попытался заткнуть их пальцами, так-как звук нестерпимо резал по барабанным перепонкам.
— Поёт, — пояснил Колобок, — он завсегда поёт, когда пьяный.
Иван убрал ладони от ушей и невольно прислушался. И действительно. Змей горыныч валялся на песчаном пляже и выводил нестройным хриплым басом:
— Шумел камыш, деревья гнулись!
Как ни странно пел Змей горыныч душевно, изливая осипшим голосом всю боль и тяготы своей жизни. Пела в основном главная центральная голова, а две другие подхватывали завывающими пьяными голосами.
— Душевно поёт, — всхлипнул Колобок, — прямо до самого существа пронял.
И, как на грех, Колобок произнёс эту похвалу слишком громко. Змей горыныч услышал. Нехотя поднялся на разъезжающиеся лапы и медленно направился к пещере. Земля под ним задрожала. Казалось, что кто-то толкает по рельсам гружёную цистерну с жидким пламенем. От его дыхания в гроте стало нестерпимо жарко. Горыныч вытянул центральную голову и с шумом вдохнул воздух.
Потом Ваня так и не мог вспомнить, что заставило его выскочить из пещерки наружу. Прямо навстречу Змею горынычу. Можно сказать бросился, как Матросов на амбразуру пулемёта. Но видимо Змей был дальнозорким и не замечал, что твориться у него под носом, либо слишком пьяным. Ваня увернулся от громадного тела и проскочил под лапой, словно под аркой, пытаясь сообразить, как спастись самому и спасти друзей.
Тем временем Змей горыныч всунул свою центральную голову в пещеру и снова втянул в себя воздух. Иван заметался по поляне, представляя в красках, как Горыныч сейчас сожрёт его друзей.
Огромная чёрная голова заняла собой почти всю пещеру и с интересом оглядела Колобка и Волка, которые в ужасе вжались в дальнюю стену.
— О, как! — радостно констатировала она, — слушатели! И закуска!
Колобок и Волк вжались в стену ещё крепче. Шерсть на спине Волка встала дыбом, а хвост позорно прижался к животу.
— Ну, как? — пьяно поинтересовался Горыныч, — хорошо я пел?
— Оч... ч...чень, — пролепетал Колобок, — весьма душевно!
Он ещё не успел осмыслить происходящее, но кажется съедать их сию секунду не собирались.
— Хотите ещё спою? — предложил Змей Горыныч, — а потом уже закушу.
— Вот, где талант пропадает, — чуть слышно пробормотал Волк и начал старательно подмигивать Колобку, мол пусть поёт лишь бы не жрал.
— Да, конечно, — забормотал Колобок, — если, это Вас не затруднит!
— Что спеть то? — осведомился Змей, — я всё могу. Что хотите спою!
— Из современного, что-нибудь можете? — спросил Колобок, — реп, например?
Он очень надеялся, что Змей горыныч вылезет из пещеры, что бы продемонстрировать свои умения, а они тем временем, попытаются, как-нибудь улизнуть. Хотя Колобок отчётливо сознавал, что Змей, даже пьяный, прекрасно летает и вряд ли удаться убежать достаточно далеко.
— Запросто, — похвалился Змей горыныч, — могу и реп. А потом съем! Жрать хочу не могу.
Иван увидел, что Змей горыныч улёгся на пузо, всунул свою громадную голову в пещеру и кажется начал о чем-то переговариваться с его друзьями. Две другие головы пьяно покачивались по бокам, наблюдая за окружающим с сонным и ленивым равнодушием. А ещё перед глазами Ивана оказались пятки Змея горыныча. Огромные словно дом, глянцево-чёрные и, как ни странно нежные словно у младенца. Он раздумывал всего секунду. Потом быстро выломал у ивового куста длинный и гибкий прут и решительно подошёл к Змею горынычу.
Разговор до него доносился глухо и Ваня разобрал лишь слова реп, Иосиф Кобзон и Элвис Пресли. Не очень вникая в суть беседы Ваня машинально провёл по Горынычевой пятке прутом и тут же услышал сдержанное хихиканье. Тоненькое, стеснительное. Он не ошибся — Змей горыныч боялся щекотки! Ваня начал действовать энергичнее. Он принялся щекотать уже обе чёрные блестящие пятки, стараясь прихватить и более светлое подбрюшье. Прошло буквально несколько секунд, как Змей горыныч вылетел из пещерки словно пробка. Повалился на спину и задрыгал лапами. Его мощная глотка выдала почти пискляво:
— Прекрати. Иначе съем! Прекрати сейчас же!
Ваня усилил свои действия, щекоча уже не только Горынычевы пятки, но и брюхо. Змей горыныч уже катался по поляне в истерике, а Ваня лишь старательно уворачивался от его раскалённых боков. Колобок и Волк выбрались из пещеры и удивлённо пялились на происходящее. Наверное, в их понимании Ваня сражался с чем-то до сих пор страшным и непобедимым.
— Сожру, — ревел пьяный Горыныч, — перестань! Прекрати немедленно! Я щекотки боюсь.
Даже две его запасные головы не были в состоянии помочь. Они лишь пьяно хихикали и пускали в Ивана игривые струйки дыма.
В какой-то миг Змею горынычу, удалось вырваться от Ивана, он неловко побежал по поляне, загребая исполинскими лапами и виляя из стороны в сторону. Друзья уже обрадовались, что им удалось избавиться от монстра, как всё вокруг внезапно потемнело, как было совсем недавно. Небо затянулось густыми чёрными тучами и раздался тяжёлый гул, схожий с рёвом турбин самолёта. Шум нарастал, снова задрожали деревья и с неба посыпались седые хлопья пепла.
Они даже опомниться не успели, как на бережок ручья приземлилась жена Змея горыныча. Громадная и разъяренная. Змея горыновна была чуть светлее, чем сам Змей горыныч и имела зеленоватый оттенок. Внутри неё бушевало голубое пламя, сходное со свечением ослепительной кварцевой горелки. Она шумно изрыгнула белое пламя прямо в морду своему мужу и решительно направилась в сторону большого кряжистого дуба, что рос на берегу.
— У лукоморья дуб зелёный, — словно молитву, забормотал Колобок, — златая цепь на дубе том.
Жена Змея горыныча вырвала злосчастное дерево с корнем и принялась охаживать своего непутёвого мужа по бокам, словно скалкой. При этом расхожее выражение дубасить приобрело свой истинный смысл.
Змей горыныч пискляво взвыл, оттолкнулся от земли и начал стремительно удаляться в сторону леса. Змея горыновна рванула за ним следом.
Несколько секунд над берегом речки ещё бушевал катаклизм. Кипело разбушевавшееся пламя двух василисков, ревел раскалённый ветер, сыпался пепел и песок. Ваня очнулся в тот момент, когда почувствовал, что его, кто-то дёргает за рукав. Он машинально опустил глаза и увидел, что его трогает Колобок:
— Вань, Ваня, посмотри!
Иван повернулся туда куда показывал его друг и увидел буквально в двух шагах от себя, сидящего на песке голого человека. Странно знакомого, с гривой густых пепельных волос и жёлтыми круглыми глазами. Человека сотрясали какие-то странные судороги. Вроде тех, что совсем недавно сотрясали Волка. Он дёргался, поёживался, дрожал и кривлялся словно экран испорченного гаджета.
— Кто это? — изумился Иван, — и, где Волк?
— Я не виноват. Это всё Змеи горынычи. Такой катаклизм подняли.
— Кто это? — повторил Ваня и посмотрел на Колобка, — ты, что-нибудь понимаешь?
— Кажется наш Волк оборотень, — Колобок стремительно побледнел, хотя такой процесс был весьма маловероятен, — для оборотней нужна полночь, но, что-то пошло не так.
— Волк, Волк, — капризно захныкал оборотень, — кто же ещё? Всё из-за этих проклятых ящериц!
В этот момент Иван моментально вспомнил лицо того человека, которого уже однажды видел ночью в домике Бабы Яги.
Значит ему не почудилось и их Серый Волк действительно был оборотнем.
В этот момент оборотень встал на ноги и Иван увидел, что превращение действительно пошло, как-то не так. Позади новоявленного болтался длинный и пушистый волчий хвост.
— Я есть хочу! — капризно проскулил полу-волк полу-человек, молниеносно схватил с волшебного блюдца наливное яблочко и оно исчезло в его прожорливой пасти.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
@темы: юмор, романтика, приключения, ориджиналы, сказка, в процессе, джен, весёленькое, попаданцы, В гости к сказке
читать дальше— Ты... ты..., — Колобок буквально задохнулся от возмущения, глядя на то, как наливное яблочко стремительно исчезает в пасти оборотня.
— Ты что наделал? Супостат проклятый! Хухря непонятный!
— Подожди, — Иван отстранил наскакивающего Колобка и поинтересовался:
— Ты кто ж такой?
Он был так изумлён, что даже гибель наливного яблочка отодвинулась на второй план. Откуда появился этот лохматый растрёпанный чудак? Неужели и вправду всё это время рядом с ними был оборотень?
— Откуда ты взялся?
— Откуда-откуда, — передразнил Волк плаксивым голосом, — я почём знаю. Взялся и всё. Не помню ничего.
— Что, совсем?
— Абсолютно.
— И как познакомились не помнишь?
— Это помню.
— А как в домике Бабы Яги ночевали?
— А вот это не помню.
— Тут помню, тут не помню, — вздохнул Ваня, — хорошо. А звать-то тебя как?
Бывший Волк помолчал, грустно поглядывая на огрызок, и смущенно произнёс:
— Серёжа.
— Как? — Колобок даже поперхнулся, — что за имя такое басурманское? Козлодёр ты беспутный!
Серёжа уже было приготовился прыгнуть и вцепиться зубами Колобку в бок, но Иван его опередил:
— Серёжа... Сергей... Серый... Да вполне логично!
— И что же мы будем с тобой делать, Серёжа?
— На себя посмотри, — огрызнулся Волк, — кто бы спрашивал!
Ваня тяжело вздохнул. Давно ли он сам был в положении странного и нелогичного персонажа.
— Я хоть одетый. Как мы с тобой пойдём? И куда?
— Куда глаза глядят, — мечтательно отозвался Серёжа, — да и какая разница?
— Ты что ж, забыл, куда мы идём? Нельзя нам куда глаза глядят. И в таком виде нельзя. Мы к Кощею направляемся.
— Про Кощея я помню. А вот куда идти не помню.
— Ещё бы, — вздохнул Ваня и кивнул подбородком на огрызок наливного яблочка, — вот беда. Что делать-то будем?
— На. Прикройся. Срамота одна с тобой, — и Колобок протянул Волку Серёже громадный пожухший лопух с небольшой дыркой посредине.
— Ты что мне суёшь, мякиш несусветный. Свой срам этой хренью прикрывай!
— Других не было, — буркнул Колобок, — всё Змей Горыныч пожёг!
Серёжа нервно выдернул из маленьких ручек Колобка лопух и поднялся на ноги. Его пушистый серый хвост раздражённо замахал из стороны в сторону.
— Ладно, пошли, — вздохнул Иван, — хотя бы до первой деревни. Попробуем вот этому... Серёже одежду раздобыть.
Некоторое время они шли молча, но вскоре между Колобком и оборотнем разгорелась вполне знакомая перепалка:
— Ну что, круглый, ты ещё не обзавёлся собакой по кличке Шарик?
— Как же ты меня достал. Жалко, что тебя Змей Горыныч не сожрал.
— Катись уже себе. Только под ноги смотри, а то наткнёшься на сучок, станешь хлебо-бусинкой.
Ваня только сдержанно усмехнулся. А Волк Серёжа хитрец. Все свои ядовитые подначки помнит. А так можно всё свалить на амнезию. Мол, ничего не знаю, никуда не летаю!
Стоп, а это что такое?
Несколько минут назад они вошли на территорию сказочной деревушки. Сейчас здесь было пусто. Разгар лета. Все, наверное, на работе, на полевой страде. Только толстые куры копошатся посреди пыльной дороги.
А ещё на заборе самого первого дома висел старый невзрачный коврик. От которого за километр тянуло пылью и нафталином.
— О, наконец-то, — радостно завопил Серёжа. Отшвырнул лопух и сорвал коврик с забора. Энергично встряхнул, подняв целое облако странной золотисто-коричневой пыли, и вполне художественно задрапировал кусок ткани вокруг своего тела.
— Ишь ты, — оценил Колобок, — прям Римский император.
— Больше на арабского кочевника похож, — усмехнулся Иван, — тем более от ковра корицей попахивает и ещё чем-то сладким.
— Да хоть так, — отозвался Колобок, — а то неловко на него голого смотреть. Без шерсти совсем худой, да бякий.
— На себя посмотри. Вон глянь, в соседней избе хлеб пекут. Дым из трубы. Вот попадешь к хозяйке, что тесто месит — узнаешь тайну сотворения жизни!
— Выдрать бы тебя хворостиной, да по голому заду! — огрызнулся Колобок.
— А тебя давно за бочок не кусали? — осведомился Серёжа и внезапно застыл на месте.
— Эй, Серый, что с тобой? — позвал Ваня.
— Снимайте его. Снимайте же, говорю, — завопил оборотень, — да что же это делается.
Он стоял посреди пустой деревенской улочки, и его снова трясло. Но на этот раз странным, незнакомым манером.
Казалось, что коврик, обёрнутый вокруг тела наподобие трубы, вытянулся странным образом и пытается утянуть своего обладателя куда-то наверх. Он энергично сотрясался, выбивая остатки золотистой пыли и издавая странные кудахчущие звуки. В какой-то миг Ивану показалось, что внутри коврика работает глохнущий карбюратор от старых, ещё советских «Жигулей». Он стрелял, хлопал, затем переходил на захлёбывающееся бульканье, потом на глухие стоны, и затем всё повторялось.
— Помогите, — неожиданно завопил Серёжа, — кто-нибудь. Помогите!
Ковёр внезапно размотался и резво взмыл в небо. Прямо как тренировочный спортивный самолёт. И тут, неизвестно зачем, Серёжа ловко вцепился в ускользающий ковёр-самолёт зубами и повис на его краю.
— Держи его. Держи. Хватайся за бахрому! — закричал Колобок и следом за Волком уцепился за край проклятого ковра.
Ване ничего не оставалось делать, и во время следующего пируэта он вскарабкался на ковёр вслед за друзьями.
— Вы с ума сошли? — он попытался перекричать звук коврового двигателя, — куда мы летим?
— Аааа!!! — истошно вопил Волк, — снимите меня отсюда, я высоты боюсь!!!
Тем временем проклятущий ковёр взмыл выше деревьев и понёсся над улочками деревни в неизвестном направлении.
Он летел никем не управляемый, то стремительно набирая высоту, то с ошеломительной скоростью ныряя в воздушные ямы.
— Только бы он не пошёл в петлю, — кричал Ваня, — только не это! Иначе мы все разобьёмся.
Они бултыхались по центру ковра в небольшой мягкой ямке и пытались перекричать воздушные потоки и гул двигателя.
— Кто-нибудь знает, как им управлять? Что надо делать?
— Кто его знает, — Колобок захлёбывался ветром, — я никогда не летал на ковре-самолёте. Ой, держите меня[!](fix:
Сейчас сдует!
Иван изо всех сил вцепился в Колобка, прижимая круглое и негабаритное тело к себе.
— Спасите! — с другого бока истошно завопил Волк Серёжа, — падаю!
Свободной рукой пришлось вцепиться в волчий хвост, и несколько минут злополучного оборотня полоскало, словно фал военно-морского вымпела. В свою очередь Ваню подбрасывало, словно на трамплине, и свободными оставались только ноги, которыми он попытался ухватиться за поверхность ковра.
— Ловите меня! — закричал Ваня, чувствуя, как ворс ковра ускользает из-под его тела, — я разобьюсь!!!
Волк и Колобок навалились на него с двух сторон. Несколько секунд они рычали и барахтались, пытаясь удержаться на ковре и одновременно выровнять его курс.
Наконец чудо сказочной техники миновало опасную зону турбулентности, и Колобку удалось подползти к небольшому кармашку, что был пришит в уголке ковра.
— Что там? — прокричал Иван.
— Руководство, как посадить боинг за 30 секунд, — небольшая карманная книжечка исчезла в куче белоснежных кудрявых облаков.
— Не то! А ещё что-нибудь есть?
— Ммм... Инструкция для взрослых самодостаточных птиц по обучению вылупившегося молодняка называется «Орлята учатся летать».
— Выброси её нахрен, — Ваня лежал на животе по центру ковра и обеими руками пытался удержать его края в ровном положении, — не годится. Слова должны быть волшебные. Или заклинание. Я читал об этом. Чёрт бы побрал вашу сказку и этот проклятый ковёр-самолёт вместе с ней.
— Прошивка, установка драйверов и извлечение любых данных из самоходной печи, — Колобок прочитал следующую бумажку:
— Курсы по управлению ступой и метлой, медицинская комиссия, экзамены на права.
— Мастерская по ремонту сапогов-скороходов, срочная замена молний и подмёток.
— Всё не то! Ищи ещё!
Ковёр снова попал в воздушную зону, начал брыкаться, выворачиваться и в какой-то момент, как показалось Ване, ехидно и презрительно заржал.
— Тут ещё много чего. Бумажки какие-то.
— Читай всё подряд. Авось поможет. Громко читай, — прокричал Иван, — ну же, скорей!
— Долго-долго в пух и прах, — забормотал Колобок, — кажется, это то, что надо.
Всё крушил коварный страх,
Но приручен этот зверь,
Мой помощник он теперь,
Мне покажет верный путь,
Что решить, куда шагнуть.
Страх — мой друг, и я — свой друг,
Открывайся, мир вокруг.
— Мы падаем, — Ваня и Волк завопили одновременно, — это заклинание, да не то.
Ковёр-самолёт завис над гладью реки. Под ними заплескалась тяжёлая свинцово-серая вода.
— Смотри-смотри, — завопил Волк, — волшебное блюдечко что-то пишет.
На круглом экранчике, даже без наливного яблочка, появилась убористая надпись:
«Как посадить ковёр-самолёт на воду».
— Читай, — закричал Иван, — иначе мы сейчас плюхнемся!
— Я не умею. То есть умею. Только плохо.
— Читай, как умеешь!
— Выбрать подходящее место, — забормотал Серёжа, — пролететь над местом посадки. Убедиться в отсутствии на поверхности воды препятствий: подводных камней, лодок, плотов, буев, свай.
Внезапно Ваня почувствовал прилив каких-то странных сил. Он решительно сжал бахрому ковра и постарался направить его как можно ровней. Ковёр попытался взбрыкнуть, но Ваня стиснул ещё сильней, не подозревая о том, что на него подействовало заклинание на смелость. Злополучный ковёр обернулся и, скорчив Ване презрительную физиономию, гулко шмякнулся на поверхность воды. Обернулся к Ване, показал ему длинный и ярко-красный ковровый язык.
Какое-то время полотнище тащило вперёд по инерции.
— Тормози! — орали Серёжа и Колобок, — тормози его!
Ваня изо всех сил тянул бахрому на себя, от чего на узоре ковра появились вылупившиеся от натуги глаза. Теперь ковёр хрипел и захлёбывался, а Ваня всё тянул и тянул его на себя.
Несколько мгновений они скользили по поверхности воды, взбивая кучу пены и поднимая волну. Тормозной путь оказался длинным, а впереди маячил каменный мост с громадными округлыми сваями.
Они летели прямо на эту сваю, и тут ковёр решил проявить инициативу и снова взмыть вверх, чтобы избежать столкновения.
Иван, что было силы, так, что затрещали мышцы, рванул непослушное полотнище на себя. Ковёр, вздумавший улететь, измученно засипел, будто его душат, и так же внезапно обмяк.
Прошло несколько томительных минут. Они лениво плескались рядом с огромной сваей, и тишину нарушало лишь сонное плескание воды.
— Ты его задушил, — чуть слышно прошептал Колобок, — Вань, ты герой. Самый настоящий герой. Сперва нас на небе спас, а потом на воде.
— Ага, а мне чуть хвост не оторвал, — разгневанно пробурчал Серёжа, перевалился через край придушенного ковра и решительно поплыл к берегу.
— Ты что наделал? Супостат проклятый! Хухря непонятный!
— Подожди, — Иван отстранил наскакивающего Колобка и поинтересовался:
— Ты кто ж такой?
Он был так изумлён, что даже гибель наливного яблочка отодвинулась на второй план. Откуда появился этот лохматый растрёпанный чудак? Неужели и вправду всё это время рядом с ними был оборотень?
— Откуда ты взялся?
— Откуда-откуда, — передразнил Волк плаксивым голосом, — я почём знаю. Взялся и всё. Не помню ничего.
— Что, совсем?
— Абсолютно.
— И как познакомились не помнишь?
— Это помню.
— А как в домике Бабы Яги ночевали?
— А вот это не помню.
— Тут помню, тут не помню, — вздохнул Ваня, — хорошо. А звать-то тебя как?
Бывший Волк помолчал, грустно поглядывая на огрызок, и смущенно произнёс:
— Серёжа.
— Как? — Колобок даже поперхнулся, — что за имя такое басурманское? Козлодёр ты беспутный!
Серёжа уже было приготовился прыгнуть и вцепиться зубами Колобку в бок, но Иван его опередил:
— Серёжа... Сергей... Серый... Да вполне логично!
— И что же мы будем с тобой делать, Серёжа?
— На себя посмотри, — огрызнулся Волк, — кто бы спрашивал!
Ваня тяжело вздохнул. Давно ли он сам был в положении странного и нелогичного персонажа.
— Я хоть одетый. Как мы с тобой пойдём? И куда?
— Куда глаза глядят, — мечтательно отозвался Серёжа, — да и какая разница?
— Ты что ж, забыл, куда мы идём? Нельзя нам куда глаза глядят. И в таком виде нельзя. Мы к Кощею направляемся.
— Про Кощея я помню. А вот куда идти не помню.
— Ещё бы, — вздохнул Ваня и кивнул подбородком на огрызок наливного яблочка, — вот беда. Что делать-то будем?
— На. Прикройся. Срамота одна с тобой, — и Колобок протянул Волку Серёже громадный пожухший лопух с небольшой дыркой посредине.
— Ты что мне суёшь, мякиш несусветный. Свой срам этой хренью прикрывай!
— Других не было, — буркнул Колобок, — всё Змей Горыныч пожёг!
Серёжа нервно выдернул из маленьких ручек Колобка лопух и поднялся на ноги. Его пушистый серый хвост раздражённо замахал из стороны в сторону.
— Ладно, пошли, — вздохнул Иван, — хотя бы до первой деревни. Попробуем вот этому... Серёже одежду раздобыть.
Некоторое время они шли молча, но вскоре между Колобком и оборотнем разгорелась вполне знакомая перепалка:
— Ну что, круглый, ты ещё не обзавёлся собакой по кличке Шарик?
— Как же ты меня достал. Жалко, что тебя Змей Горыныч не сожрал.
— Катись уже себе. Только под ноги смотри, а то наткнёшься на сучок, станешь хлебо-бусинкой.
Ваня только сдержанно усмехнулся. А Волк Серёжа хитрец. Все свои ядовитые подначки помнит. А так можно всё свалить на амнезию. Мол, ничего не знаю, никуда не летаю!
Стоп, а это что такое?
Несколько минут назад они вошли на территорию сказочной деревушки. Сейчас здесь было пусто. Разгар лета. Все, наверное, на работе, на полевой страде. Только толстые куры копошатся посреди пыльной дороги.
А ещё на заборе самого первого дома висел старый невзрачный коврик. От которого за километр тянуло пылью и нафталином.
— О, наконец-то, — радостно завопил Серёжа. Отшвырнул лопух и сорвал коврик с забора. Энергично встряхнул, подняв целое облако странной золотисто-коричневой пыли, и вполне художественно задрапировал кусок ткани вокруг своего тела.
— Ишь ты, — оценил Колобок, — прям Римский император.
— Больше на арабского кочевника похож, — усмехнулся Иван, — тем более от ковра корицей попахивает и ещё чем-то сладким.
— Да хоть так, — отозвался Колобок, — а то неловко на него голого смотреть. Без шерсти совсем худой, да бякий.
— На себя посмотри. Вон глянь, в соседней избе хлеб пекут. Дым из трубы. Вот попадешь к хозяйке, что тесто месит — узнаешь тайну сотворения жизни!
— Выдрать бы тебя хворостиной, да по голому заду! — огрызнулся Колобок.
— А тебя давно за бочок не кусали? — осведомился Серёжа и внезапно застыл на месте.
— Эй, Серый, что с тобой? — позвал Ваня.
— Снимайте его. Снимайте же, говорю, — завопил оборотень, — да что же это делается.
Он стоял посреди пустой деревенской улочки, и его снова трясло. Но на этот раз странным, незнакомым манером.
Казалось, что коврик, обёрнутый вокруг тела наподобие трубы, вытянулся странным образом и пытается утянуть своего обладателя куда-то наверх. Он энергично сотрясался, выбивая остатки золотистой пыли и издавая странные кудахчущие звуки. В какой-то миг Ивану показалось, что внутри коврика работает глохнущий карбюратор от старых, ещё советских «Жигулей». Он стрелял, хлопал, затем переходил на захлёбывающееся бульканье, потом на глухие стоны, и затем всё повторялось.
— Помогите, — неожиданно завопил Серёжа, — кто-нибудь. Помогите!
Ковёр внезапно размотался и резво взмыл в небо. Прямо как тренировочный спортивный самолёт. И тут, неизвестно зачем, Серёжа ловко вцепился в ускользающий ковёр-самолёт зубами и повис на его краю.
— Держи его. Держи. Хватайся за бахрому! — закричал Колобок и следом за Волком уцепился за край проклятого ковра.
Ване ничего не оставалось делать, и во время следующего пируэта он вскарабкался на ковёр вслед за друзьями.
— Вы с ума сошли? — он попытался перекричать звук коврового двигателя, — куда мы летим?
— Аааа!!! — истошно вопил Волк, — снимите меня отсюда, я высоты боюсь!!!
Тем временем проклятущий ковёр взмыл выше деревьев и понёсся над улочками деревни в неизвестном направлении.
Он летел никем не управляемый, то стремительно набирая высоту, то с ошеломительной скоростью ныряя в воздушные ямы.
— Только бы он не пошёл в петлю, — кричал Ваня, — только не это! Иначе мы все разобьёмся.
Они бултыхались по центру ковра в небольшой мягкой ямке и пытались перекричать воздушные потоки и гул двигателя.
— Кто-нибудь знает, как им управлять? Что надо делать?
— Кто его знает, — Колобок захлёбывался ветром, — я никогда не летал на ковре-самолёте. Ой, держите меня[!](fix:
Сейчас сдует!Иван изо всех сил вцепился в Колобка, прижимая круглое и негабаритное тело к себе.
— Спасите! — с другого бока истошно завопил Волк Серёжа, — падаю!
Свободной рукой пришлось вцепиться в волчий хвост, и несколько минут злополучного оборотня полоскало, словно фал военно-морского вымпела. В свою очередь Ваню подбрасывало, словно на трамплине, и свободными оставались только ноги, которыми он попытался ухватиться за поверхность ковра.
— Ловите меня! — закричал Ваня, чувствуя, как ворс ковра ускользает из-под его тела, — я разобьюсь!!!
Волк и Колобок навалились на него с двух сторон. Несколько секунд они рычали и барахтались, пытаясь удержаться на ковре и одновременно выровнять его курс.
Наконец чудо сказочной техники миновало опасную зону турбулентности, и Колобку удалось подползти к небольшому кармашку, что был пришит в уголке ковра.
— Что там? — прокричал Иван.
— Руководство, как посадить боинг за 30 секунд, — небольшая карманная книжечка исчезла в куче белоснежных кудрявых облаков.
— Не то! А ещё что-нибудь есть?
— Ммм... Инструкция для взрослых самодостаточных птиц по обучению вылупившегося молодняка называется «Орлята учатся летать».
— Выброси её нахрен, — Ваня лежал на животе по центру ковра и обеими руками пытался удержать его края в ровном положении, — не годится. Слова должны быть волшебные. Или заклинание. Я читал об этом. Чёрт бы побрал вашу сказку и этот проклятый ковёр-самолёт вместе с ней.
— Прошивка, установка драйверов и извлечение любых данных из самоходной печи, — Колобок прочитал следующую бумажку:
— Курсы по управлению ступой и метлой, медицинская комиссия, экзамены на права.
— Мастерская по ремонту сапогов-скороходов, срочная замена молний и подмёток.
— Всё не то! Ищи ещё!
Ковёр снова попал в воздушную зону, начал брыкаться, выворачиваться и в какой-то момент, как показалось Ване, ехидно и презрительно заржал.
— Тут ещё много чего. Бумажки какие-то.
— Читай всё подряд. Авось поможет. Громко читай, — прокричал Иван, — ну же, скорей!
— Долго-долго в пух и прах, — забормотал Колобок, — кажется, это то, что надо.
Всё крушил коварный страх,
Но приручен этот зверь,
Мой помощник он теперь,
Мне покажет верный путь,
Что решить, куда шагнуть.
Страх — мой друг, и я — свой друг,
Открывайся, мир вокруг.
— Мы падаем, — Ваня и Волк завопили одновременно, — это заклинание, да не то.
Ковёр-самолёт завис над гладью реки. Под ними заплескалась тяжёлая свинцово-серая вода.
— Смотри-смотри, — завопил Волк, — волшебное блюдечко что-то пишет.
На круглом экранчике, даже без наливного яблочка, появилась убористая надпись:
«Как посадить ковёр-самолёт на воду».
— Читай, — закричал Иван, — иначе мы сейчас плюхнемся!
— Я не умею. То есть умею. Только плохо.
— Читай, как умеешь!
— Выбрать подходящее место, — забормотал Серёжа, — пролететь над местом посадки. Убедиться в отсутствии на поверхности воды препятствий: подводных камней, лодок, плотов, буев, свай.
Внезапно Ваня почувствовал прилив каких-то странных сил. Он решительно сжал бахрому ковра и постарался направить его как можно ровней. Ковёр попытался взбрыкнуть, но Ваня стиснул ещё сильней, не подозревая о том, что на него подействовало заклинание на смелость. Злополучный ковёр обернулся и, скорчив Ване презрительную физиономию, гулко шмякнулся на поверхность воды. Обернулся к Ване, показал ему длинный и ярко-красный ковровый язык.
Какое-то время полотнище тащило вперёд по инерции.
— Тормози! — орали Серёжа и Колобок, — тормози его!
Ваня изо всех сил тянул бахрому на себя, от чего на узоре ковра появились вылупившиеся от натуги глаза. Теперь ковёр хрипел и захлёбывался, а Ваня всё тянул и тянул его на себя.
Несколько мгновений они скользили по поверхности воды, взбивая кучу пены и поднимая волну. Тормозной путь оказался длинным, а впереди маячил каменный мост с громадными округлыми сваями.
Они летели прямо на эту сваю, и тут ковёр решил проявить инициативу и снова взмыть вверх, чтобы избежать столкновения.
Иван, что было силы, так, что затрещали мышцы, рванул непослушное полотнище на себя. Ковёр, вздумавший улететь, измученно засипел, будто его душат, и так же внезапно обмяк.
Прошло несколько томительных минут. Они лениво плескались рядом с огромной сваей, и тишину нарушало лишь сонное плескание воды.
— Ты его задушил, — чуть слышно прошептал Колобок, — Вань, ты герой. Самый настоящий герой. Сперва нас на небе спас, а потом на воде.
— Ага, а мне чуть хвост не оторвал, — разгневанно пробурчал Серёжа, перевалился через край придушенного ковра и решительно поплыл к берегу.
@темы: юмор, приключения, ориджиналы, сказка, в процессе, джен, весёленькое, попаданцы, В гости к сказке
вторник, 30 июля 2024
читать дальше— Какой прелестный домик, — воскликнула мама, — просто игрушка. Настоящий сказочный терем. Умели раньше строить.
Семья из трёх человек не спеша двигалась по пыльной грунтовой улице дачного посёлка. Папа и мама впереди. Девочка лет шести-семи отстала шагов на пять и с интересом крутила головой, прислушиваясь к разговору родителей.
Посёлок был старый. Очень зелёный. Почти все дома прятались в густых зарослях садов и порой за раскидистыми кронами яблонь были видны лишь крыши.
— Да этот посёлок возник во второй половине XIX века, — ответил папа, — К 1902 году здесь были размещены многочисленные дачные участки, а проложенные улицы получили имена в честь владельцев этих земель. А небольшие перпендикулярные улочки назывались по именам дочерей владельцев.
— Танечка, — позвала мама, — смотри улица названа твоим именем — Татьянинская.
Таня послушно подняла голову и посмотрела на потёртую табличку, которая была прибита к стене большой заброшенной дачи. Этот дом располагался в самом конце улицы и был виден лучше, чем все остальные. Высокий светло-зелёный терем с причудливыми башенками, террасками и огромным крыльцом под резным навесом, подступал почти к самой калитке.
— Ну, вот мы почти пришли, — и папа кивнул в сторону нового пока ещё совершенно голого дачного участка.
Огромное пространство было организованно совсем недавно и порой между новыми, только возводящимися домами попадались огромные только, что выкорчеванные пни и толстенные свежие брёвна. Уютная зелёная тишина старого посёлка закончилась. Над новым участком палило солнце, то тут то там слышались звуки перфораторов и молотков. Было очень жарко и Таня моментально ощутила, как палящее солнце нестерпимо жжёт кожу. Она разочарованно обернулась к старой зелёной даче и на секунду ей показалось, что дом заманчиво подмигнул узким оконцем башенки.
— Теперь хорошо бы найти участок Семёновых, — мама оглядела громадное пространство из-под руки, — интересно телефон здесь ловит? Попробуй набрать.
Пока папа разговаривал по телефону, Таня вернулась к тому месту, где заканчивался старый посёлок и начала рассматривать заброшенную зелёную дачу.
Не смотря на то, что в доме никто не проживал он не выглядел мрачным. Тропинка, что вела к крыльцу была узенькая, но чистая и со всех сторон к ней подступали кусты белого шиповника, склонялись ветви яблонь, на которых уже начали наливаться первые плоды, а среди высокой травы попадались яркие головки садовых цветов.
Таня потянула калитку на себя, сделала несколько шагов по дорожке и ступила на покосившееся скрипучее крыльцо. Входная дверь оказалась не запертой и Таня осторожно заглянула внутрь. Не смотря на близость стройки в доме было удивительно тихо. Небольшая прихожая одновременно была верандой и на сухой пыльный пол падали яркие солнечные квадратики из большого окна.
Дверь в следующее помещение была приоткрыта и Таня разглядела угол кухни с облезлым железным рукомойником. А сразу за кухней начиналась довольно крутая лестница, ведущая куда-то наверх. Наверное, к удивительной островерхой башенке и совсем крошечному балкончику, который парил выше яблоневых макушек.
Таня пересекла пространство кухни и с интересом ступила на первую ступеньку. Интересно, что там наверху? Какие комнаты? И какой вид открывается с балкончика? Девочка вскарабкалась по узким рассохшимся ступенькам и очутилась в небольшом пространстве, которое заканчивалось тем самым балконом. Он действительно как-будто взмывал над садом и Тане показалось, что даже яркое синее небо внезапно стало ближе. И какая удивительная тишина, как-будто она находится в совершенно другом сказочном мире. Даже истошный звук циркулярной пилы не слышен, хотя всего пару минут назад Тане очень хотелось заткнуть уши.
— Таня! Таня! Куда ты запропастилась? — казалось, что голос мамы доносится откуда-то издалека. Он как-будто был приглушен толстой подушкой и девочка невольно удивилась такому странному эффекту.
— Таня, разве можно заходить в чужой дом, да ещё в такой старый, — возмутился папа. Он решительно вошёл внутрь и взял дочь за руку, — Тут же всё прогнило. Пол аж проседает. Немедленно иди сюда.
Они вышли на улицу и направились в сторону нового дачного посёлка к строящемуся кирпичному коттеджу.
Семёновы уже ждали их на улице. В целом дом был почти готов и только голый скат крыши щетинился свежими стропилами. Вокруг были разбросаны многочисленные инструменты. Пахло краской. Было голо, жарко и неуютно. С соседних участков доносились звуки инструментов. Совсем рядом грохотала водонапорная колонка и Таня почувствовала, как у неё заболела голова.
— Ух, ты какая большая стала, — дядя Серёжа Семёнов подхватил девочку на руки и подкинул вверх, — в этом году в школу?
— Ага.
— Ну, беги, девочка. Каринка тебя заждалась.
Младшая дочь Семёновых кругленькая смуглая Карина радостно заулыбалась всем своим щербатым ртом и тут же похвасталась, что у неё сегодня утром выпал молочный зуб, что вечером им принесут парное молоко из-под самой настоящей живой коровы, а знакомая бабушка из старого посёлка подарила совершенно необыкновенную старинную куклу.
Она схватила Таню за руку и потащила в конец территории, где под хлипким почти лысым деревцем располагалось её кукольное хозяйство.
Карину и Таню встретили ещё две местные девочки и Татьяну, как самую старшую торжественно назначили мамой.
Пока девчонки распределяли роли, Таня с интересом приблизилась к подаренной кукле и ахнула от восторга. Ещё никогда она не видела такой красивой игрушки. И хотя в Детском мире было полно всевозможных нарядных барышень, эта кукла поражала воображение своим роскошным нарядом и милым румяным личиком. И самое удивительное, что все детали внешности и костюма были выполнены с необычайной тщательностью. Выпавшая ресница на щеке, крошечный замочек на сумке и даже овальный перстенёк на крохотном безымянном пальчике. И платье на кукле было хоть и не современное, но совершенно роскошное. Юбка в мелкую зелёную клетку, белоснежная блузка, кокетливая шляпка с цветами сдвинутая на один глаз и всюду кружавчики, оборочки, ленточки, бантики.
— Это бабушка подарила, — пояснила Карина, — вон из того зелёного дома на краю улицы.
— Там никто не живёт, — важно парировала Таня и немного свысока добавила, — я там была. Там никого нет. Дом пустой.
Каринка беспечно пожала плечами и тут же быстро добавила:
— Чур я мама Олечки, — и ткнула рукой в нарядную барышню.
Таня хмыкнула и ничего не ответила, хотя кукла уже завладела всеми её помыслами и слишком прыткая малолетка Карина вызвала чувство досады.
Играли сперва в дочки-матери, потом в больницу, потом в магазин. К девочкам присоединились другие дети из дачного посёлка и всё то время пока они придумывали новые занятия и менялись ролями, Таню не покидала мысль о замечательной кукле. У неё даже непроизвольно зачесались руки, так хотелось остаться с Олечкой наедине, взять её на руки и уложить в кукольную кроватку. Конечно, она могла воспользоваться своим старшинством, но не решилась, хотя мысль о кукле стала почти навязчивой.
В конце-концов, играть во дворе надоело и дружной стайкой дети выкатились на улицу, что бы поиграть в прятки и Таня, наконец, осталась под тонким деревцем одна. Сердце тут же тревожно затрепетало. Она боялась, что её могут хватиться и почти не сознавая всей преступности своего поступка решила Олечку спрятать. Нет не украсть, просто скрыть куклу в каком-нибудь уединённом месте и насладиться ею в одиночестве.
Танины глаза беспомощно заметались по голой территории Семёновых. Кукла Олечка была довольно большая и спрятать её, где-нибудь под лопухом было попросту невозможно. Да и лопухов на участке не было. Невысокие грядки и несколько декоративных кустов.
Мысль о старой заброшенной даче пришла Тане в голову не сразу. Она несколько минут оглядывалась прежде, чем её взгляд упал на зелёную башенку, что торчала среди яблоневых ветвей.
Стараясь быть незамеченной, Таня выскользнула за калитку и почти бегом припустила к старой части дачного посёлка.
Всю дорогу она невольно любовалась на кукольное личико. Какая же Олечка была замечательная. Совсем, как настоящая девочка. Красивая. Живая. Казалось, что она всё чувствует, всё понимает и её круглый розовый рот вот-вот произнесёт заветные слова: «Ты, моя мама. Я хочу быть только с тобой».
Далёкий невнятный шёпот Таня расслышала не сразу. Он, как-то ненавязчиво шелестел в её голове и она сперва даже не придала ему значения. Постепенно далёкий тусклый голос стал более внятным и Таня расслышала:
— Ма… ма… ой…
Сперва она похолодела от ужаса и даже остановилась посреди дороги, пытаясь понять, кто это говорит.
А голос тем временем нарастал, стал почти отчётливым. Таня прикрыла глаза и неожиданно увидела, мутную серую даль. Изображение было смазанным, нечётким. Качающиеся стволы деревьев, какие-то дачные домики. И всё смутное, туманное, как сквозь толщу сильного дождя.
— Ты, моя мама. Я хочу быть только с тобой.
Голос в голове оформился. Он был безжизненным, но не писклявым, как у куклы, а скорее женским. Сухим и безрадостным.
— Я хочу, что бы ты была моей мамочкой.
Таня задрожала. Вне всякого сомнения это говорила кукла, хотя она по прежнему спокойно лежала у неё на руках ни делая ни малейшего движения. В какой-то миг Тане вдруг захотелось отшвырнуть куклу от себя прочь, пнуть её ногой, зашвырнуть в придорожную канаву и, что было сил припустить обратно к Семёновым. Но желание обладать этой куклой оказалось сильнее. Оно стало навязчивым, почти тошнотворным. Тане хотелось и не хотелось Олечку одновременно. Она стояла посреди пустой пыльной улицы и держала куклу на вытянутых руках. Внезапно Олечка моргнула глазами словно обычный ребёнок и сладко потянулась. Её пухлые розовые губы раскрылись буквой о и она совершенно отчётливо произнесла:
— Ну, что же ты, мамочка. Пошли скорее.
Говорящая кукла. Говорящая, как настоящая живая девочка, а не тупой кусок пластика, который способен произнести десяток тупых электронных фраз. Настоящая подруга и собеседница, выполняющая все её желания. Таня почувствовала будь, что будет. Она украдёт эту куклу. Спрячет. Соврёт. Скажет, что ей подарили. Желание было настолько сильным, что Тане не было даже стыдно или страшно. Она действовала, как одурманенная, словно в странном навязчивом полусне. Забежала на территорию старой дачи и воровато оглянувшись, быстро открыла дверь.
В доме было по прежнему тихо и пусто. Только толстая муха монотонно билась в пыльное стекло веранды. Таня, ступая на цыпочках прошла в помещение кухни и затем дальше к крутой скрипучей лестнице. В доме никого не было и от сухой навязчивой тишины по её спине побежали колючие мурашки.
— Пойдём наверх, мамочка, — негромко предложила кукла, — там так славно.
Невольно содрогаясь от непонятного страха, Таня послушно пошла по ступенькам наверх. Ей почему то вдруг стало жутко. Руки и ноги заледенели, а внутри маленького сердечка засела непонятная саднящая игла.
Таня снова невольно зажмурилась и уже знакомое туманное видение стало почти явным. Это и был этот самый дачный посёлок. Только совсем новый. Красивый дачный дом с башенкой. Молодой яблоневый сад. И девочка с куклой. Боль в сердце стала невыносимой. Таня распахнула глаза и ощутила, что летит в какую-то непонятную голубую и прозрачную бездну…
— Товарищ, капитан прилегающую рощу прочесали. Пока ничего. Сейчас начнём осмотр поля и дороги, что ведёт к станции.
— Хорошо. Начинайте.
Над дачным посёлком уже спустились розовые летние сумерки. Возле недостроенного дома Семёновых стояло несколько полицейских автомобилей, карета Скорой помощи, машина службы спасения, крутились вызванные из воинской части солдаты.
Очень бледная Танина мама сидела в открытом фургончике Скорой. Пахло корвалолом. На земле валялась упаковка от шприца.
Не менее бледный осунувшийся отец давал показания детскому следователю.
— Собаку привезли, — доложил молодой лейтенант, что докладывал о результатах прочёсывания, — дайте, пожалуйста, какую-нибудь вещь девочки.
Огромный мохнатый овчар старательно задвигал носом-розеткой, втягивая детский запах и почти через секунду уверенно направился в сторону крайнего дома в старой части посёлка.
Вслед за собакой кинулись проводник, капитан и Танин отец. Не смотря на протесты врача, мама тоже выбралась из Скорой и видя уверенность служебной собаки, побежала в том же направлении.
До старой дачи они добежали в считанные минуты. Входная дверь была заперта изнутри. Подошедший участковый подтвердил, что в доме давным-давно никто не живёт и дверь с облупленной краской и большими щелями вскрыли без особых усилий. Уже смеркалось и в помещении было довольно сумрачно. Не смотря на то, что день был жарким внутри сейчас было холодно и где-то далеко капала вода из плохо закрытого крана.
До небольшой, но крутой лестницы первым добрался отец. Он вприпрыжку миновал несколько отвесных ступеней и очутился на верхней площадке. Здесь было пусто и только на балкончике лицом к оградке сидела большая нарядная кукла.
— Она где-то здесь, — крикнул он, — осматривайте дом. Тут её кукла.
— Это не Танечкина кукла, — мама закарабкалась следом, — просто, кто-то дал поиграть.
Она взяла игрушку в руки, повернула к себе и крикнула от ужаса. На неё смотрело жуткое старушечье лицо с безобразным носом-грушей, обвисшими щеками и покрытое сетью глубоких и корявых морщин. Танина мама отвела от лица отвратительной старухи седые космы и почувствовала, что теряет сознание. Перед ней была не старинная кукла в роскошном наряде, ни даже мерзкая бабка с ехидной усмешкой, а точная пластиковая копия внезапно состарившейся дочери.
Семья из трёх человек не спеша двигалась по пыльной грунтовой улице дачного посёлка. Папа и мама впереди. Девочка лет шести-семи отстала шагов на пять и с интересом крутила головой, прислушиваясь к разговору родителей.
Посёлок был старый. Очень зелёный. Почти все дома прятались в густых зарослях садов и порой за раскидистыми кронами яблонь были видны лишь крыши.
— Да этот посёлок возник во второй половине XIX века, — ответил папа, — К 1902 году здесь были размещены многочисленные дачные участки, а проложенные улицы получили имена в честь владельцев этих земель. А небольшие перпендикулярные улочки назывались по именам дочерей владельцев.
— Танечка, — позвала мама, — смотри улица названа твоим именем — Татьянинская.
Таня послушно подняла голову и посмотрела на потёртую табличку, которая была прибита к стене большой заброшенной дачи. Этот дом располагался в самом конце улицы и был виден лучше, чем все остальные. Высокий светло-зелёный терем с причудливыми башенками, террасками и огромным крыльцом под резным навесом, подступал почти к самой калитке.
— Ну, вот мы почти пришли, — и папа кивнул в сторону нового пока ещё совершенно голого дачного участка.
Огромное пространство было организованно совсем недавно и порой между новыми, только возводящимися домами попадались огромные только, что выкорчеванные пни и толстенные свежие брёвна. Уютная зелёная тишина старого посёлка закончилась. Над новым участком палило солнце, то тут то там слышались звуки перфораторов и молотков. Было очень жарко и Таня моментально ощутила, как палящее солнце нестерпимо жжёт кожу. Она разочарованно обернулась к старой зелёной даче и на секунду ей показалось, что дом заманчиво подмигнул узким оконцем башенки.
— Теперь хорошо бы найти участок Семёновых, — мама оглядела громадное пространство из-под руки, — интересно телефон здесь ловит? Попробуй набрать.
Пока папа разговаривал по телефону, Таня вернулась к тому месту, где заканчивался старый посёлок и начала рассматривать заброшенную зелёную дачу.
Не смотря на то, что в доме никто не проживал он не выглядел мрачным. Тропинка, что вела к крыльцу была узенькая, но чистая и со всех сторон к ней подступали кусты белого шиповника, склонялись ветви яблонь, на которых уже начали наливаться первые плоды, а среди высокой травы попадались яркие головки садовых цветов.
Таня потянула калитку на себя, сделала несколько шагов по дорожке и ступила на покосившееся скрипучее крыльцо. Входная дверь оказалась не запертой и Таня осторожно заглянула внутрь. Не смотря на близость стройки в доме было удивительно тихо. Небольшая прихожая одновременно была верандой и на сухой пыльный пол падали яркие солнечные квадратики из большого окна.
Дверь в следующее помещение была приоткрыта и Таня разглядела угол кухни с облезлым железным рукомойником. А сразу за кухней начиналась довольно крутая лестница, ведущая куда-то наверх. Наверное, к удивительной островерхой башенке и совсем крошечному балкончику, который парил выше яблоневых макушек.
Таня пересекла пространство кухни и с интересом ступила на первую ступеньку. Интересно, что там наверху? Какие комнаты? И какой вид открывается с балкончика? Девочка вскарабкалась по узким рассохшимся ступенькам и очутилась в небольшом пространстве, которое заканчивалось тем самым балконом. Он действительно как-будто взмывал над садом и Тане показалось, что даже яркое синее небо внезапно стало ближе. И какая удивительная тишина, как-будто она находится в совершенно другом сказочном мире. Даже истошный звук циркулярной пилы не слышен, хотя всего пару минут назад Тане очень хотелось заткнуть уши.
— Таня! Таня! Куда ты запропастилась? — казалось, что голос мамы доносится откуда-то издалека. Он как-будто был приглушен толстой подушкой и девочка невольно удивилась такому странному эффекту.
— Таня, разве можно заходить в чужой дом, да ещё в такой старый, — возмутился папа. Он решительно вошёл внутрь и взял дочь за руку, — Тут же всё прогнило. Пол аж проседает. Немедленно иди сюда.
Они вышли на улицу и направились в сторону нового дачного посёлка к строящемуся кирпичному коттеджу.
Семёновы уже ждали их на улице. В целом дом был почти готов и только голый скат крыши щетинился свежими стропилами. Вокруг были разбросаны многочисленные инструменты. Пахло краской. Было голо, жарко и неуютно. С соседних участков доносились звуки инструментов. Совсем рядом грохотала водонапорная колонка и Таня почувствовала, как у неё заболела голова.
— Ух, ты какая большая стала, — дядя Серёжа Семёнов подхватил девочку на руки и подкинул вверх, — в этом году в школу?
— Ага.
— Ну, беги, девочка. Каринка тебя заждалась.
Младшая дочь Семёновых кругленькая смуглая Карина радостно заулыбалась всем своим щербатым ртом и тут же похвасталась, что у неё сегодня утром выпал молочный зуб, что вечером им принесут парное молоко из-под самой настоящей живой коровы, а знакомая бабушка из старого посёлка подарила совершенно необыкновенную старинную куклу.
Она схватила Таню за руку и потащила в конец территории, где под хлипким почти лысым деревцем располагалось её кукольное хозяйство.
Карину и Таню встретили ещё две местные девочки и Татьяну, как самую старшую торжественно назначили мамой.
Пока девчонки распределяли роли, Таня с интересом приблизилась к подаренной кукле и ахнула от восторга. Ещё никогда она не видела такой красивой игрушки. И хотя в Детском мире было полно всевозможных нарядных барышень, эта кукла поражала воображение своим роскошным нарядом и милым румяным личиком. И самое удивительное, что все детали внешности и костюма были выполнены с необычайной тщательностью. Выпавшая ресница на щеке, крошечный замочек на сумке и даже овальный перстенёк на крохотном безымянном пальчике. И платье на кукле было хоть и не современное, но совершенно роскошное. Юбка в мелкую зелёную клетку, белоснежная блузка, кокетливая шляпка с цветами сдвинутая на один глаз и всюду кружавчики, оборочки, ленточки, бантики.
— Это бабушка подарила, — пояснила Карина, — вон из того зелёного дома на краю улицы.
— Там никто не живёт, — важно парировала Таня и немного свысока добавила, — я там была. Там никого нет. Дом пустой.
Каринка беспечно пожала плечами и тут же быстро добавила:
— Чур я мама Олечки, — и ткнула рукой в нарядную барышню.
Таня хмыкнула и ничего не ответила, хотя кукла уже завладела всеми её помыслами и слишком прыткая малолетка Карина вызвала чувство досады.
Играли сперва в дочки-матери, потом в больницу, потом в магазин. К девочкам присоединились другие дети из дачного посёлка и всё то время пока они придумывали новые занятия и менялись ролями, Таню не покидала мысль о замечательной кукле. У неё даже непроизвольно зачесались руки, так хотелось остаться с Олечкой наедине, взять её на руки и уложить в кукольную кроватку. Конечно, она могла воспользоваться своим старшинством, но не решилась, хотя мысль о кукле стала почти навязчивой.
В конце-концов, играть во дворе надоело и дружной стайкой дети выкатились на улицу, что бы поиграть в прятки и Таня, наконец, осталась под тонким деревцем одна. Сердце тут же тревожно затрепетало. Она боялась, что её могут хватиться и почти не сознавая всей преступности своего поступка решила Олечку спрятать. Нет не украсть, просто скрыть куклу в каком-нибудь уединённом месте и насладиться ею в одиночестве.
Танины глаза беспомощно заметались по голой территории Семёновых. Кукла Олечка была довольно большая и спрятать её, где-нибудь под лопухом было попросту невозможно. Да и лопухов на участке не было. Невысокие грядки и несколько декоративных кустов.
Мысль о старой заброшенной даче пришла Тане в голову не сразу. Она несколько минут оглядывалась прежде, чем её взгляд упал на зелёную башенку, что торчала среди яблоневых ветвей.
Стараясь быть незамеченной, Таня выскользнула за калитку и почти бегом припустила к старой части дачного посёлка.
Всю дорогу она невольно любовалась на кукольное личико. Какая же Олечка была замечательная. Совсем, как настоящая девочка. Красивая. Живая. Казалось, что она всё чувствует, всё понимает и её круглый розовый рот вот-вот произнесёт заветные слова: «Ты, моя мама. Я хочу быть только с тобой».
Далёкий невнятный шёпот Таня расслышала не сразу. Он, как-то ненавязчиво шелестел в её голове и она сперва даже не придала ему значения. Постепенно далёкий тусклый голос стал более внятным и Таня расслышала:
— Ма… ма… ой…
Сперва она похолодела от ужаса и даже остановилась посреди дороги, пытаясь понять, кто это говорит.
А голос тем временем нарастал, стал почти отчётливым. Таня прикрыла глаза и неожиданно увидела, мутную серую даль. Изображение было смазанным, нечётким. Качающиеся стволы деревьев, какие-то дачные домики. И всё смутное, туманное, как сквозь толщу сильного дождя.
— Ты, моя мама. Я хочу быть только с тобой.
Голос в голове оформился. Он был безжизненным, но не писклявым, как у куклы, а скорее женским. Сухим и безрадостным.
— Я хочу, что бы ты была моей мамочкой.
Таня задрожала. Вне всякого сомнения это говорила кукла, хотя она по прежнему спокойно лежала у неё на руках ни делая ни малейшего движения. В какой-то миг Тане вдруг захотелось отшвырнуть куклу от себя прочь, пнуть её ногой, зашвырнуть в придорожную канаву и, что было сил припустить обратно к Семёновым. Но желание обладать этой куклой оказалось сильнее. Оно стало навязчивым, почти тошнотворным. Тане хотелось и не хотелось Олечку одновременно. Она стояла посреди пустой пыльной улицы и держала куклу на вытянутых руках. Внезапно Олечка моргнула глазами словно обычный ребёнок и сладко потянулась. Её пухлые розовые губы раскрылись буквой о и она совершенно отчётливо произнесла:
— Ну, что же ты, мамочка. Пошли скорее.
Говорящая кукла. Говорящая, как настоящая живая девочка, а не тупой кусок пластика, который способен произнести десяток тупых электронных фраз. Настоящая подруга и собеседница, выполняющая все её желания. Таня почувствовала будь, что будет. Она украдёт эту куклу. Спрячет. Соврёт. Скажет, что ей подарили. Желание было настолько сильным, что Тане не было даже стыдно или страшно. Она действовала, как одурманенная, словно в странном навязчивом полусне. Забежала на территорию старой дачи и воровато оглянувшись, быстро открыла дверь.
В доме было по прежнему тихо и пусто. Только толстая муха монотонно билась в пыльное стекло веранды. Таня, ступая на цыпочках прошла в помещение кухни и затем дальше к крутой скрипучей лестнице. В доме никого не было и от сухой навязчивой тишины по её спине побежали колючие мурашки.
— Пойдём наверх, мамочка, — негромко предложила кукла, — там так славно.
Невольно содрогаясь от непонятного страха, Таня послушно пошла по ступенькам наверх. Ей почему то вдруг стало жутко. Руки и ноги заледенели, а внутри маленького сердечка засела непонятная саднящая игла.
Таня снова невольно зажмурилась и уже знакомое туманное видение стало почти явным. Это и был этот самый дачный посёлок. Только совсем новый. Красивый дачный дом с башенкой. Молодой яблоневый сад. И девочка с куклой. Боль в сердце стала невыносимой. Таня распахнула глаза и ощутила, что летит в какую-то непонятную голубую и прозрачную бездну…
— Товарищ, капитан прилегающую рощу прочесали. Пока ничего. Сейчас начнём осмотр поля и дороги, что ведёт к станции.
— Хорошо. Начинайте.
Над дачным посёлком уже спустились розовые летние сумерки. Возле недостроенного дома Семёновых стояло несколько полицейских автомобилей, карета Скорой помощи, машина службы спасения, крутились вызванные из воинской части солдаты.
Очень бледная Танина мама сидела в открытом фургончике Скорой. Пахло корвалолом. На земле валялась упаковка от шприца.
Не менее бледный осунувшийся отец давал показания детскому следователю.
— Собаку привезли, — доложил молодой лейтенант, что докладывал о результатах прочёсывания, — дайте, пожалуйста, какую-нибудь вещь девочки.
Огромный мохнатый овчар старательно задвигал носом-розеткой, втягивая детский запах и почти через секунду уверенно направился в сторону крайнего дома в старой части посёлка.
Вслед за собакой кинулись проводник, капитан и Танин отец. Не смотря на протесты врача, мама тоже выбралась из Скорой и видя уверенность служебной собаки, побежала в том же направлении.
До старой дачи они добежали в считанные минуты. Входная дверь была заперта изнутри. Подошедший участковый подтвердил, что в доме давным-давно никто не живёт и дверь с облупленной краской и большими щелями вскрыли без особых усилий. Уже смеркалось и в помещении было довольно сумрачно. Не смотря на то, что день был жарким внутри сейчас было холодно и где-то далеко капала вода из плохо закрытого крана.
До небольшой, но крутой лестницы первым добрался отец. Он вприпрыжку миновал несколько отвесных ступеней и очутился на верхней площадке. Здесь было пусто и только на балкончике лицом к оградке сидела большая нарядная кукла.
— Она где-то здесь, — крикнул он, — осматривайте дом. Тут её кукла.
— Это не Танечкина кукла, — мама закарабкалась следом, — просто, кто-то дал поиграть.
Она взяла игрушку в руки, повернула к себе и крикнула от ужаса. На неё смотрело жуткое старушечье лицо с безобразным носом-грушей, обвисшими щеками и покрытое сетью глубоких и корявых морщин. Танина мама отвела от лица отвратительной старухи седые космы и почувствовала, что теряет сознание. Перед ней была не старинная кукла в роскошном наряде, ни даже мерзкая бабка с ехидной усмешкой, а точная пластиковая копия внезапно состарившейся дочери.
@темы: драма, сказка, рассказ, закончен, мистика ужасы, Кукла в старом доме